Знаете: бывает, сидишь и думаешь, как же все хорошо: крыша над головой есть, желудок полон и спать есть где, а в следующую минуту уже понимаешь, что не всё так радужно, как кажется на первый взгляд. Оказывается, что крыша-то эта не твоя, или не совсем твоя, ведь тебе приходится делить её с сокурсником, еда в тебе не что иное, как дерьмовый рамён, который желудок еле переваривает, а кровать не так уж и необходима, если на ней нет его — Чонгука. Этого грёбаного Чона.
Тэхён уже как 2 года был безответно влюблен в него. И эти 2 года были самыми тяжелыми в его жизни. И как он так влип?!
Их первая встреча состоялась при поступлении в университет. Тэхён помнит, как сейчас: в тот день было так жарко, хоть штаны снимай, да в трусах одних ходи, но, по сравнению с тем, что он почувствовал, когда увидел Чона, он понял, что температура — это ещё цветочки. Чонгук был облачен в идеально выглаженный черный костюм, белую рубашку с галстуком и остроконечные лакированные туфли. Темные волосы были аккуратно уложены, глаза смотрели прямо и уверенно, а походка была такая, как будто весь мир был у его ног. Сам по себе парень излучал превосходство и четкую уверенность в своих действиях, расчетливость, что одновременно манило и отпугивало. Эдакая аура «холодной красоты и гордыни». Чонгук был прекрасным цветком, а Тэхён — пчелой, которую так и манит к таким цветам. И Ким влюбился. Влюбился окончательно и бесповоротно. Влюбился, кажется, навсегда.
Увидев Чона впервые, его сердце не отбивало чечетку, не стучало как бешеное, как говорили некоторые «опытные» в отношениях знакомые, оно — болело. При первом взгляде на него такая боль нахлынула, как будто сердце тисками сжали. Или одели ошейник с острыми шипами. Как будто сердце его приговорили на вечность мучений и страданий, заковав в клетку из тьмы, одиночества и безответности. В клетку, из которой нет выхода.
Если вам когда-нибудь скажут, что любовь — это прекрасное и нежное чувство — не верьте, это чистой воды развод. Красивая, всепоглощающая и всепрощающая любовь есть только в сказках, романах и на экранах наших телевизоров и всё: в реальности же всё по-другому.
Любовь не красива: она уродлива. Любовь не «прекрасное» чувство, она лишь боль и муки, потому что чаще является безответной. И эта односторонняя любовь медленно пожирает человека, выжигает его естество, загоняет в депрессию, а некоторых ещё и убивает.
Но, как говорят, из каждого правила есть исключения, и в данном случае это — «любимчики судьбы». Это счастливчики, которым судьба подарила взаимность. Таких мало, но все же. Часто Тэхён сидел в одиночестве и задавался вопросом: «Почему не он? Почему не он — „любимчик“?» и ответом ему была тишина, которая, казалось, смеялась над ним — дураком влюбленным. А старуха-судьба, видя его таким, потешалась. Тэ знал, что та уже давно не возлюбила его, и всякий раз, когда выпадала возможность из «плохого» сделать «ещё хуже», она непременно пользовалась выпавшим шансом.
Любовь делает нас жалкими, зависимыми. Влюбленный человек стает излишне нервным и эмоциональным. Некоторые становятся ещё и параноиками. Любовь — она как наркотик. Сначала человек пребывает в почти не преходящем экстазе, парит в облаках. На данном этапе он слепо отдается своим чувствам: не видит ни недостатков партнера, ни реального к себе отношения с его стороны. Но постепенно человек прозревает: тот, кто казался ему идеальным, перестает быть таковым. Всплывают на поверхность все отрицательные качества, которые доселе не замечались, а все положительное становится привычным и даже надоедает… Начинаются ссоры, конфликты. Никому эти отношения радости уже не приносят, а разорвать их человек не решается: он впал в зависимость от партнера, от своих чувств к нему. Если же разрыв по какой-либо причине все-таки происходит, то начинается настоящая «ломка»: человек впадает в депрессию, теряет все прежние интересы, теряет желание работать/учится, общаться с друзьями и даже желание жить. Если же партнер вдруг возвращается, то и в этом случае счастья ждать не приходится: на недолгий срок может вернуться некий призрак прежней радости, иллюзия взаимной любви. Но лишь ненадолго, дальше — всё с начала. Так было и с Тэхёном. Правда, он сразу увидел всё плохие качества Чона — тот не церемонился и не строил из себя хорошего парня, а выложил все сразу и прямо, что, мол, ты будешь одной из моих шлюх, и если такой расклад тебя устраивает, то «вэлкам», так сказать. И Тэхён согласился. Тогда ему было плевать, что у Чона было ещё куча любовников и любовниц, он был просто рад тому, что любимый был рядом, что, по сути, делало его ещё более жалким. Но его это не волновало, Тэхён был на всё готов, дабы быть вместе с Чонгуком. И Ким подпустил к себе Чона. Он решил, что сможет принять его, его отвратительный характер и дурные привычки. Решил, что сможет выдержать роль одного из его многочисленных любовников. Решил, что этого ему хватит. Каким же он был самонадеянным дураком…
Чонгук стал наркотиком для Тэхёна. Когда Чона долгое время не было рядом, у Тэхёна начиналась «ломка». Долгое время, по мнению Тэ, — это примерно день-два. Страшно было представить, как бы его «ломило», если бы они расстались на неделю или две.
Хотя какое там «расстались»! Расстаются ведь парочки, а они с Чоном даже парой не были. Как говорил Чон: «Ты очень хороший партнер, но, увы, лишь в плане секса», что подразумевало то, что отношений, как таковых, у них не было. Чонгук просто трахал Тэхёна, когда ему захочется, ну, а Тэ разрешал. Он понимал, что Чон не любил его, но зато Тэ любил. И этого хватало. Да, это было низко и ущербно: тебя используют, а ты кайфуешь от этого и с радостью отдаешься. Да, у Тэхёна не было никакого самоуважения, но он был счастлив. Счастлив хоть какой-то возможности быть с Чоном, пусть и такой жалкой.
Чон трахал грубо и жестко, никаких нежностей. Все быстро: короткая прелюдия в виде поцелуев и поглаживаний эрогенных зон и сам процесс. Иногда, после того, как он полностью удовлетворял свои потребности, Чон разрешал Тэ делать с собой всё, чего ему захочется: минет, простые поцелуи, медленные и томные ласки — всё, но потом Чонгук снова заводился и Тэхёну снова приходилось удовлетворять его желания. И он не жаловался. Он был счастлив, что Чон хотя бы как-то зависит от него, нравилось, как тяжело дышит из-за сильной эрекции, которую вызывал сам Ким. Пока Тэхёну и этого хватало.
Но вот, прошло полгода и у Чонгука появилась девушка — милашка Ин Хи. Тэхён, конечно, и до этого знал, что Чон целомудрием не отличался и часто ходил «налево», но чтобы заводить «официальные», так сказать, отношения… Это его повергло в шок. Ранее такой своевольный и независимый Чон теперь встречается с кем-то?! У Тэхёна в голове не укладывалось. Как так?!
Он страшно ревновал. Почему какая-то девка, которую Чон от силы 2-3 недели знает, а не он — Тэхён, с которым Чонгук знаком намного дольше?
«Что же в этой девушке было такого, чего не было в нём?» — часто задавал вопрос сам себе Тэ и никак не находил ответа.
Ох, как он ненавидел эту Ин Хи. Лично с ней он знаком не был, не знал, что она собой представляет, какой у неё характер и поведение. Но Киму хватало одного факта, чтобы ненавидеть её — она была девушкой Чона. Он понимал, что это неправильно: так категорически к ней относиться, но поделать ничего не мог.
С появлением этой девушки жизнь Тэ полетела к чертям: Чонгук совсем перестал уделять ему внимание. Больше не было жесткого секса, пусть редкого, но иногда посещающего его скромную жизнь минета, томных ласк, животных, иногда до крови, поцелуев — ничего не было.
После этого Тэ как будто с катушек слетел: устраивал ссоры, переворачивал их общую общежитейскую комнатушку вверх дном, ползал на коленях перед Чоном, дабы тот бросил Ин Хи. А Чонгук был как всегда горд и неприступен. Срать ему было на Тэхёна. Лишь, разве что, орал на него иногда, чтобы, мол, срач в комнате не устраивал, да и истерики не начинал, а то хуже бабы.
Тэхён понимал, что сам согласился быть одной из сотни «подстилок» для Чона, помнил, как сам согласился с его другими любовниками и любовницами, но все же, Тэхён ужасно ревновал. Ревность терзала его, как когда-то Прометея, который был осужден на вечные муки, прикованный к скале и ежедневно пожирающийся его главным надзирателем — могучим и устрашающим даже самого Геракла — орлом.
Но вот, однажды, эта боль достигла своего пика.
Как-то Тэхён собрался с мыслями и набрался смелости наконец-то серьезно поговорить с Чоном. В тот день была хорошая погода: солнце ярко светило, птички пели, дети радостно прыгали на улице: в общем, всё радужно и красиво. Но не у Тэхёна. Он сильно волновался, да так, что аж в дрожь бросало. Было страшно говорить об отношениях с Чоном, когда, по словам самого Гука, никаких отношений у них и не было. Как говорил Чонгук — «это лишь взаимовыгодный секс, не более». Естественно, так считал только Чонгук, для Тэхёна же всё было намного серьезнее.
Он сидит в их небольшой комнатке в общежитии, которая вмещает в себе немного: две, ещё с прошлого века скрипучие кровати, возле которых стоят такие же пошарпаные и помалёваные прикроватные тумбы, один стол со стулом возле окна, большой шкаф и небольшая каморка, в которой хранится всякий хлам. Эту комнату он делил с Чоном ещё с первого курса и, признаться честно, места было маловато. Но Ким не жаловался, ведь сам факт того, что Чонгук каждую ночь сопел где-то рядом приносил невообразимое счастье, заставляя бабочках в животе порхать ещё сильнее.
На часах 14:50. У Тэ пары раньше заканчивались, в отличии от Гука, который имел ещё одну дополнительную, поэтому Ким сидел и ждал. Коленки дрожали, руки судорожно сжимались в кулаки. От страха и гнева одновременно. Чон наверняка снова будет на него орать, мол: «задолбал ты, Тэхён, со своими тупыми разборками», но Ким уже не мог сдерживаться. Как же его задрало то, что он лишь игрушка для Чонгука, его шлюшка, которая в любое время дня и ночи готова принять его «заказ». И ведь так и правда было. Сначала Тэ было плевать, главное, что Чон хоть немного принадлежал ему, хоть одним миллиграммом, Киму и этого хватало. Пусть он использовал его лишь в сексуальном плане, Тэхён и этому рад был. Но как известно, со временем наши желания лишь растут, люди становиться наглее и требовательнее. И Тэ не исключение. Теперь его не удовлетворяла лишь роль «подстилки». Теперь хотелось большего, реального. Хотелось отношений, любви и понимания.
На часах ровно 15:00, когда Чон заходит домой. Он одет в длинное пальто темного цвета, обтягивающие рванные джинсы и замшевые ботинки. На голове — вязанная шапка серого цвета, на шее — шарф соответствующего цвета.
Непроизвольно Тэхён залюбовался Гуком. Он всегда удивлялся, как этому подлецу всё идёт к лицу. Даже если на него мешок надеть, все равно красавчиком будет. Тэхён тяжело вздохнул и отогнал эти мысли прочь. «Сейчас не время, Тэ! Тебе ещё предстоит тяжелый разговор, так что прекрати дурью маяться» — упрекал сам себя Ким.
— Хэй, чего так уставился? — вырывая Тэ из самонаказания и упреков, раздраженно спросил Гук.
Чон как всегда полон «радости и энтузиазма». Тэ только сейчас заметил, как же его достала эта холодность и грубость. Почему нельзя говорить нормально? Вежливо? Но раз Гук позволяет себе быть таким, то почему бы и Тэхёну не попробовать?
— И тебе «привет», мой милый. Есть разговор, — холодно произносит Тэ.
Тэхёну побыстрее хотелось разъяснить их отношения раз и навсегда. Как говорится, расставить точки над «и».
— Прости, ТэТэ, но твои истерики откладываются на потом, я сейчас занят.
Тэхён часто задышал. Что?!.. Истерики?.. Айщ, как же его раздражала самоуверенность Чона. И как ему объяснить, что не он тут пуп Земли?!
Немного отойдя от раздражающих его мыслей, Тэхён задумался: интересно, и чем таким занят был Чон?.. Стопудово шел гулять с этой Ин Хи. Чёрт, как же его это бесило!
Тэхён ядовито засмеялся и с сарказмом спросил:
— И чём же? С Ин Хи трахаться будешь?
В мгновение ока Чон оказался рядом и низко склонился к нему.
— За языком следи, а. Ин Хи не «какая-нибудь» там левая баба, она для меня — нечто большее. Эта девушка единственная, кто заставил меня чувствовать хоть что-то. Она и правда очень важна для меня, поэтому не смей так отзываться о ней! — со злостью в голосе произнес Чон и следом, раздвинув одной своей ногой колени Тэ, просунул ту вперед и уперся Тэхёну в пах. Растянув губы в ухмылке, он игриво спросил: — Да и вообще, тебе-то какое дело?
Тэхён прерывисто задышал. Этот Чон всё портил, чёрт его возьми! При такой близости у Тэхёна всё мысли разбредались по сторонам, и он забывал, что ему надо было сделать. У него оставалась только одна потребность: чтобы Чон как можно быстрее вошел в него и жестко оттрахал. И хрен с ней, с той Ин Хи…
Чонгук поцокал языком.
— Так-так. Что же такое, Тэхён? Ты вроде поговорить хотел?.. Или уже не хочешь? — ухмыляясь, спросил Чон и продолжил: — Ну раз так, то покеда, а то моя Ин Хи, наверняка, уже заждалась меня.
И Чонгук начал медленно подниматься.
Как только Тэ услышал «Ин Хи», его как будто ледяной водой окатили. Возбуждение так же быстро покинуло его, как и появилось, сменяя себя всепожирающим гневом. Кровь разогрелась и начала с тройной силой течь по венам, при этом сильно ударяя в голову. Тэхён, попутно вставая и поворачиваясь на бок, подминает под себя Чона и придавливает его к дивану.
— Айщ... Как же мне это надоело! Ин Хи то, Ин Хи сё. Да что б она трижды в гробу своем перевернулась, твоя Ин Хи! — зло начал Тэ. — Почему она, а? Почему не я?!.. Не я, который все время заботится о тебе, любит и ждет тебя?! Эта Ин Хи тебя не любит, лишь я… Лишь я люблю тебя по-настоящему! Как ты этого не поймешь, а?!. Почему не я?! Неужели для тебя я лишь «подстилка»? Игрушка? Захотел — взял и оттрахал?! Я понимаю, что сам был не против, но чёрт возьми… Неужели ты совсем ничего ко мне не чувствуешь?
Наконец-то Ким выплевывал всё накипевшее за столь долгое время. Всю свою боль и страдания. Его лицо сменялось разными эмоциями: гневом, злостью, болью, обессилеем…
Лицо же Чона изображало лишь легкое удивление и недоумение. Не ожидал он такого от Тэхёна, ведь Ким всегда был тихим парнем, молчаливым, неспособным дать отпор. Его лишь надо было иногда хорошо оттрахать и всё, а тут тебе на…
— Тэхён, успокойся, — холодно, без единой дрожи в голосе, произнес Чон и продолжил: — Не хочешь слезть с меня? А то мне уже немного тяжеловато, ты не перышко, знаешь ли, — всего лишь-навсего заявил Чонгук.
У Тэ слов не было. Он тут распинается, открывает свою душу и чувства, а Чону, видите ли, «тяжеловато»!
— Ч-что?.. Ты… Ты меня вообще сейчас слышал?! Я тут тебе душу свою изливаю, а тебе… «тяжеловато»?
Лицо Чона приобретает стальные нотки и он, посмотрев прямо Тэхёну в глаза, бесчувственным голосом отвечает:
— Я не просил тебя свою душу и чувства «изливать», мне это нахрен не нужно. И да, разве я должен что-то «чувствовать»? Разве я тебе что-то должен? Не припоминаю такого. Послушай, Тэ, мне, конечно, очень приятно, что я тебе нравлюсь, но увы, это чувство не взаимно. Я никогда к тебе ничего не чувствовал. Никогда не любил тебя. Наш секс — это лишь взаимовыгодное удовольствие, в который раз тебе повторяю. Ты для меня просто друг и всё — запомни это и не строй больше никаких иллюзий на счёт каких-то там «нас».
Ким смотрел в глаза Чона и отказывался верить в услышанное и увиденное. Его глаза выражали абсолютную пустоту и отчуждённость. Чону было плевать, Чона ничего не заботило.
— И да, ещё кое-что. Больше секса не будет. Я решил, что буду верен Ин Хи и как видишь, ты в этот план не впихиваешься, так что увы. Прости, Тэхёна-а.
Ч-что-о?! Это… это точно Чонгук? Он решил нести обет одной… Ин Хи? И это Тэхён слышит от главного ловеласа курса — Чонгука? Эта мысль никак не хотела усваиваться в его голове. Раньше Чону было плевать на всех и вся, ни о чьих чувствах не заботился, а жил в свое удовольствие. А тут те на… Да что же это за Ин Хи такая, что Чона приструнила?! И она ему нравится? Что за чушь?!
Глаза неожиданно заслезились, но Тэ сдержал слезы. Не хватало ещё и реветь тут.
Тэхён сполз с Чонгука и сел на пол. Отгородившись от всего и подтянув колени к себе, он сидел, уткнувшись в них лицом. Сидел долго и плакал. Даже не заметил, когда Чон ушёл. Прошел час, два, а Тэхён все сидел в одном положении и не двигался. «Чону было абсолютно срать на него. Он никогда не любил его, а трахал просто потому, что хотелось. Он не любил его, Тэхён ему даже не нравился. Он просто был хорошей «подстилкой» для Чонгука и всё» — всё эти мысли крутились в его голове, не хотя усваиваться.
Тэхён сидел и думал, как же долго он жил, обманывая самого себя. Целых 2 года, целых грёбанных 2 года он жил, теша себя иллюзиями «возможной, если не любви, то хотя бы симпатии». Чёрт, как же он был жалок, влюбленный дурак… Целых 2 года и коту под хвост. Он просрал целых 2 года на это дерьмо, под названием «любовь»…
Следующие четыре дня Тэхён ходил как призрак. Пары все пропускал, почти ничего не ел, на звонки друзей не отвечал, а всего лишь сидел и думал. С горем пополам, приняв факт того, что для Чона он был никем, Тэхён принял решение просто игнорировать его или, даже насовсем вычеркнуть из своей жизни в «чувственном» плане, так как во всех сферах жизни бы точно не вышло, потому что ему все равно приходилось бы терпеть его присутствие, так как они были соседями. Тэхён создал себе правила, которых обещал придерживаться: он больше не будет устраивать истерики, не будет ползать на коленях, ревновать, просить того, чтобы его оттрахали — нет. Теперь Чон для него — пустое место и точка. Этот подонок не стоил слёз и страданий Тэ.
Но, естественно, мозг говорил одно, а сердце другое. Оно никак не хотело отпускать Чона, все цеплялось за него. Тэхён бы даже всё простил, если бы Чон вернулся — всё, и хреновую тучу других любовников, и Ин Хи, и такое наплевательское отношение к себе — абсолютно всё.
Понятное дело, Тэхён не знал о намерениях своего сердца. Он-то думал, что наконец-то свободен от обременяющих его чувств, от грёбанного Чона, от боли и одиночества, которую он чувствовал, когда Гука не было рядом. Думал, что вот, наконец-то он — свободен! Он снова заковал себя в стену своих мыслей и иллюзий, надеясь, что она никогда не разрушится. Но не тут-то было…
В эту субботу Тэхён сидел дома, проводил время с пользой: смотрел фильмы, играл в видеоигры и объедался вкусняшками. Многие его друзья говорили, что так он лишь тратит время впустую и лучше бы потратить его на что-то действительно «получше», на что Тэ махал рукой, мол: «идите вы, нетямущий вы народ». А ведь и Ким и правда так считал, ведь время, проведенное с удовольствием, не считается потерянным, не так ли? Ну и помимо получения удовольствия, он так ещё пытался не думать о Чоне. Об этом грёбанном ублюдке.
Прошло ровно две недели с той ссоры, ровно две недели, когда Тэхён принял решение жить без Чона. И выходило как-то не очень. Чону, конечно, как всегда было плевать на Тэ, тот жил вполне себе припеваючи. Но вот Тэхён радостям жизни не предавался. Он все время думал о Чонгуке. Думал: как он, что делает, как дела на парах, как себя чувствует, ничего ли у него не болит и тому похожее, за что часто ругал себя, ведь он теперь свободен, свободен от своих чувств! Так ведь?.. Тэ убеждал себя в этом, но со временем начал сомневаться.
Чона рядом не было, он, как и последние две недели, где-то шлялся с Ин Хи. В общем, как и говорил Ким: «жил припеваючи». Естественно, Тэ сильно бесило это, но что он мог сделать? Ползать на коленях и выпрашивать, чтобы его отымели, Тэ не собирался, а убийство в Корее, к сожалению, преследовалось законом, поэтому грохнуть Ин Хи не получалось.
На часах ровно 00:30, когда Чонгук заваливается пьяный в стельку домой. На голове как будто кошки поскреблись, глаза судорожно бегают по комнате, на губах легкая ухмылка, а в руках — бутылка пива. Одет он в светло-синюю рубашку навыпуск, которая сверху ещё и расстегнута, на бедрах — черные обтягивающие джинсы, а ноги облачены в белые конверсы.
Когда Чон наконец-то фокусирует свой взгляд на Тэхёне, который сидит на диване и рубится в какую-то игру, он начинает медленно подходить к нему, попутно роняя на пол бутылку с алкоголем.
Тэхён, завидев Чона, недоуменно смотрит на него и спрашивает:
— Ты чего так накидался?
Не то чтобы Ким сильно удивлялся пьяному Чонгуку, ведь тот часто любил хлебнуть рюмочку-другую, но сегодня что-то было не так и Тэ чувствовал это.
Доковыляв до Кима, Чон резко заваливается на сидящего.
— Тэхёна-а... Представляешь, а Ин Хи та ещё шлюха, оказывается… Я застукал её с нашим старостой, ты представляешь?! — Чон горько захихикал и следом продолжил: — Эх, только ты остаешься верным мне…
Сказав это, он наклонился ещё ниже и поцеловал Кима. Как всегда, Чон не церемонился и сразу начал хозяйничать во рту у Тэ.
Тэхён опешил, а бабочки в животе, наоборот — запорхали, противоречив мозгу хозяина. Но Ким быстро придушил их, сильно разозлившись. Да как он смеет?! Не Чонгук ли говорил, что секс с ним ему больше не нужен? А когда узнал, что Ин Хи его киданула, так сразу и к нему прибежал? Как же его это раздражало. Неужели Чон думал, что Тэ вечно будет его «подстилкой»? Если так, то увы, Гук сильно ошибался.
Резко оттолкнув Чонгука, да так, что тот завалился на диван, Тэхён с напускным сарказмом сказал:
— Что же такое, а, Гукки? Ты же хотел быть верным одной Ин Хи, если я ничего не путаю. Так что же не так? Если хочется кого-то оттрахать, иди к своей шлюхе.
Чон «пьяненько» усмехнулся, и, смеясь, ответил:
— Уже нет, больше не будет никакой Ин Хи. С этого момента только ты, Тэхён, только ты. Теперь я буду трахать только тебя. Больше никого не будет, обещаю… Ох, как же мне прямо сейчас хочется войти в тебя, почувствовать, как ты своими сильными стеночками сжимаешь меня…
От таких слов Тэ бросает в жар, а член мгновенно набухает до такой степени, что начинает приносить дискомфорт.
А в животе снова вспорхнули бабочки, нежно щекоча своими крылышками Тэ изнутри. И не только бабочки, всё как будто взлетело и возликовало. Наконец-то до Чона дошло, что Тэ — вот кто ему нужен! Вот, кто всегда будет любить его и оставаться с ним.
Но Тэ не собирался так просто поддаваться, ему надо было немного помучать Чона.
— Глубоко сомневаюсь. Увы, но я уже ушёл с поста твоей личной «шлюшки», поэтому, ублажай себя сам, — как можно холодней произносит Ким.
Чон удивленно смотрит на Тэ, рассеянность, которая была вызвана алкоголем, уходит с глаз, сменяясь азартом.
Чон поднимает одну бровь и криво усмехается:
— Ну что ж, раз так, то смотри… — сказав это он тянется к своему ремню, расстегивает его и следом, нарочно медленно снимает с себя джинсы вместе с боксерами, попутно высвобождая свое достоинство.
У Тэ усиливается сердцебиение, кровь в висках кипит, он пристально следит за действиями Чона. Тэхён судорожно сжимает руки в кулаки, дабы сдержаться и не оттрахать Чона прямо сейчас. Что же Гук собирается делать? Неужели…?
Смотря Тэхёну прямо в глаза и тяжело дыша, Чонгук берет в свою руку уже набухшую плоть и начинает медленно гладить себя вверх-вниз, иногда немного сжимая и особенно уделяя внимание головке.
Их прерывчатое дыхание сливается воедино и Тэхён уже не в силах терпеть. Он подходит к Чону, и резко наклоняясь к нему, властно завладевает его ртом. В этом поцелуе Тэхён отдает всего себя: свою боль, отчаяние, чувства одиночества и унижения, но наравне с этим и свою любовь, своих «бабочек».
Но увы, он недолго руководит ситуацией. Чонгук, обняв Тэ за шею и потянув на себя, одновременно переворачивается вместе с Кимом горизонтально и подминает его под себя. Слава Богу, что диван у них широкий и на двоих места хватает.
Разрывая поцелуй, Чонгук нарочито медленно стягивает с Тэ одежду. А Тэхён уже невтерпеж и он начинает усиленно помогать Чону, чем вызывает соответствующий смешок со стороны младшего.
Но, вдруг, Тэ начинают драть сомнения, и он на миг замирает, на что Чонгук недовольно мычит:
— Ну что ещё? Дай уже наконец себя оттрахать!
Тэхён хрипло смеется и следом, серъезно спрашивает:
— А ты не будешь жалеть?..
Чон же в ответ недоуменно смотрит, и, следом усмехаясь, говорит:
— Жалеть о трахе? Да ни в жизнь! — и до конца раздев Тэ, осыпает того легкими поцелуями и засосами, начиная от паха и заканчивая лицом.
Тэхён сладко стонет и выгибается на встречу умелым губам Чона. Как же он скучал по его ласкам. По его рукам, телу, по нежным и диким поцелуям… Он и не знал, как нуждался в нем. Точнее, он чувствовал, что ему чего-то не хватало все это время, просто не понимал чего. И ведь нуждался он не в интимном плане. Это была потребность в самом Чоне. Тэхён нуждался в нём, в его присутствии. Чонгук был его наркотиком.
— Ммм, Тэхён-а, перевернись-ка, — произносит Чон с придыханием, прикусив Тэхёна за мочку уха.
Чонгук привстает, позволяя старшему развернуться. Тот, тяжело дыша, поднимается и становиться на четвереньки.
— Найди смазку и резинку, они где-то на полу….
Пока Чон искал, Тэ все время любовался его голым задом, да и вообще видом сзади. При ходьбе мышцы ног и ягодиц плавно перекатывались из одной в другую, что не могло не радовать взор. Чон был настолько прекрасным, что даже не верилось, что это реальный человек. Как будто скульптура. «Эх, и почему он такой красивый? Чёрт, аж сердце щемит» — думает Тэ.
Спустя пару минут Гук наконец-то находит то, что искал и, развернувшись к Тэхену, быстро подходит к нему.
— Ничего так задок мой, правда? — подмигивая, игриво спрашивает Чон.
Ким смеется и отвечает:
— Не будь столь самоуверенным… Но да, задок и правда ничего так.
В ответ Чонгук усмехается и распаковывая, одевает презерватив. Следом парень выдавливает чуть смазки себе на пальцы и медленно наносит на головку. Развернув голову, Тэхён следит действиями Чона и возбуждается ещё сильнее. Ему становиться уже невтерпеж.
— Чёрт возьми, да трахни ты меня уже!
Чонгук хрипло смеется и, встав, шлепает Тэ по попе.
— Хмм, у тебя тоже попка так ничего, ещё бы ты её немного подвинул…
Когда Ким покорно выполняет указание Чона, тот, подведя член к проходу Тэ, быстро входит в него. Первые два-три толчка слабые, так как Чон даёт Тэхёну привыкнуть к своим и правда большим размерам. К тому же у Тэ уже как недели три секса не было, так что подготовка ему и правда нужна была.
Чонгук наклоняется к Тэхёну и тихо шепчет:
— Ну как, нормально?.. Потому что я надеюсь, что «да», ибо я хочу устроить поистине жёсткий марафон…
Из-за услышанного Тэхёна бросает в жар и ответить становится проблематично, поэтому он просто кивает.
Чон только этого и ждал. Следующие 10 минут стали лучшими в жизни Тэ. Чонгук яростно вколачивался в него, как будто он был футболистом, а Тэхён — воротами, в которые надо было забить свой мяч. И 100-150 голов Гук забил так точно, беря, правда, иногда небольшие передышки. Забив последний гол и кончив следом за Тэ, Чон обессиленно свалился на подушки, утягивая за собой Тэхёна спиной к себе.
Тэхён тяжело дышит, но ему этого мало: он хочет ещё и оральных ласк. Поэтому, набравшись наглости и смелости, он разворачивается и видит, что Чонгук уже спит. Тэ лежит и любуется спящим Чоном. На голове младшего царит бардак, щёки раскрасневшиеся, губы припухшие от многочисленных поцелуев…
Да уж, будь неладен тот алкоголь, выпитый Чоном раньше. Оставил Тэхёна без минета! Но на самом деле, Ким не был особо расстроен. На самом деле, у него в животе бабочки уже не помещались. Тэхён был очень счастлив, наконец-то у них с Гуком всё наладилось. Наконец-то Чон будет лишь с ним, не будет никаких похождений «налево», никаких Ин Хи — это главное, а с противным характером Чона можно как-то управиться. С такими радужными мыслями Тэ и заснул.
***
Уже придя в сознание, но намеренно не открывая глаз, Тэ просто лежит и радуется. У него начинается новая жизнь. Наконец-то с тем, кого он любит! И пусть Чон не отвечал ему взаимностью, пока Тэхёну будет хватать и того, что у Чонгука будет лишь один партнер — он. А потом, как говорят, и чувства появятся. По-крайней мере, Ким на это надеялся, а если даже нет, то любви Тэхёна хватит на них двоих.
Внезапно прислушавшись и резко открыв глаза, Ким обнаруживает, что Чона рядом и в помине нет, а рядом лежит лишь записка, на которой ровным почерком, который Тэ сразу же узнал, было выведено: «Прости, что рано ушел — дела. Надеюсь, после этой ночи ты не начнешь выдумывать себе чёрт знает что. Этому сексу стал причиной выпитый мной накануне алкоголь и всё, надеюсь, ты меня понимаешь. Обещаю, больше такого не будет, ведь Ин Хи вернулась ко мне. Спасибо за хорошую ночь и прощай».
Руки затряслись, две маленьких слезинки быстро скатились по щекам и, упав, сразу начали растворяться на записке, а потом ещё две, и ещё…
Тэхён перечитывал текст снова и снова, не веря её содержанию. Буквы, четко выведенные черной ручкой, теряли свои очертания и начинали расплываться.
Значит… для Чона это была одна из тысячи… обычных ночей? Он просто использовал… Тэхёна? Как всегда, воспользовался своей любимой и доверчивой игрушкой и просто кинул. Господи, просто не верится! Неужели Тэхён и правда такой доступный? Жалкий? Наивный?..
Хаха, Тэхён-а, над тобой снова посмеялись. Насколько нужно быть жалким, чтобы ложится под Чона за первым же его зовом? Как собачка, ей-Богу.
Но больше всего Тэ был удивлен самому себе. Помимо сильной боли он чувствовал, насколько же он не уважал себя, насколько же он был жалок и наивен. Ведь на самом-то деле, во всем был виноват лишь Тэ. Чон прямым текстом ему говорил, что не любит его, а просто использует для хорошего траха, а он, дурак, до конца не верил — надеялся, мол, может быть, когда-то, если Тэхён все время будет рядом, у Чона появятся хоть какие-то чувства. Он свято верил, что, чёрт возьми, Чонгук обязательно полюбит его, может, не сегодня, и не завтра, и не через месяц, но когда-то — это точно. Как же он ошибался. Правду говорят: «Самое страшное в мире это разочароваться в том, во что ты долго верил». Но чёрт, Тэ, неужели ты и правда был настолько наивным? Ты сам вырыл себе могилу из собственно созданных иллюзий и мечтаний. Вот скажи, Тэ, какая же сладко-губительная штука — самообман…
***
Несмотря на низкую температуру в комнате, Тэ холодно по другой причине. Осознание полного одиночества медленно сковывает его тело, которое лежит на диване и тихо содрогается в безвучных рыданиях. Полуживое тело. Сердце его, обремененное шипами, медленно отмирает, а бабочки в животе уже давно угасшие, медленно водят серые хороводы из пепла и постепенно опускаются вниз…
