Сорока

Удар. Удар. Выпад. Перекатиться по полу, увернуться от летящего в мою сторону кинжала и резко прыгнуть вперёд. Тело двигалось отдельно от разума, и мысли мои были отнюдь не веселыми. Что мне делать? Эта самая Магия стала являться ко мне всё чаще. Я её видела теперь не только во снах, но и наяву. Эта стерва с розовыми волосами постоянно бросалась мне в глаза. Я видела её в зеркалах. Она стояла рядом с моей постелью, когда я спала. Она следила из-за угла за моими тренировками. Я находила её волосы на своей расчёске. Однажды Бонги принесла мне клочок белоснежной ткани, испачканной кровью, в которую были завёрнуты тёмно-каштановый и розовые волосинки. Помнится, тогда я сглотнула и против воли притронулась к своей голове - не рыжие больше, а каштановые, почти чёрные волосы были уложены в высокую причёску. При этом эльфийка была будто бы в трансе - не реагировала на приказы и не говорила ни слова. Только уродливый рот был растянут в совершенно противоестественной улыбке-оскале, что в сочетании с редкими мелкими острыми зубками смотрелось кошмарно. Очнулась Бонги лишь спустя час - и за всё это время она ни разу не пошевелилась, а потом росто встряхнула головой и сообщила, что у дедушки разыгралась мигрень и он просил позвать меня к себе в покои. Острое железо жалит бедро, а я сжимаю зубы. Ткань мгновенно намокает и неприятно липнет к телу. Ничего, справлюсь. Отбиваю один удар, уклоняюсь от стрелы, отбиваю зачарованным наручем ещё один кинжал. Нет, где он их прячет, сука такая? Где склад, мать вашу? Я тоже хочу! Моя катана давно сломалась пополам, и я сейчас пытаюсь приноровиться к жутко некрасивому и неровному обломку в локоть длиной. Чёрная тень бросается ко мне, и я, рыча сквозь сжатые зубы от боли, отпрыгиваю в сторону, рассекая тени голову. Тёмный силуэт разлетается на тысячу кусков, и я едва успеваю поставить магический купол от осколков, чтобы мня не поранило ещё больше. Как оказалось, я отпрыгнула прямо в лапы другогой тени. Она приветливо распахнула объятия, но я, совершенно непривычно для себя взвизгнув, врезала ребром ладони по её шее. Вновь разлетаются осколки, но щит я выставить не успеваю, пытаясь увернуться от летящей в мою сторону стрелы. Тысяча острых граней врезаются в моё тело. Тысяча порезов набухают кровью. Я рычу сквозь зубы, глядя, как оставшиеся тени разлетаются бестелесной дымкой. - На сегодня с тебя хватит, - говорит дедушка, только что закончив развеивание низших демонов - теней. Вообще, они были довольно интересными существами - в договоре было единствнное условие - не убивать меня и не делать калекой ни в психологоческом, ни в физическом плане. Соглашались они на подобную "тренировку" лишь за мою кровь - ведь кровь сильной волшебницы была для них прямо-таки амброзией. Кто поранил - того и кровь. Разумеется, количество строго оговаривалось, например, обычно это были первые три капли, которые вытекли из раны. Чаще устанавливался весовой эквивалент , чтобы дедуля не волновался, что из меня могут высосать всю кровушку. - Зелья в аптечке, милая. Жду тебя в малой гостиной. Придёшь? - Конечно, дедушка, - пытаюсь я ему улыбнуться. Сайрус всё понимает правильно и торопливо выходит из тренировочного зала. Мне не хочется показывать свою слабость перед ним. Я печально смотрю ему вслед - он опирается на широкую резную трость, хромает и при каждом шаге слегка поджимает губы. И лишь когда за ним закрывается дверь, я позволяю себе сдавленно застонать сквозь зубы. По-быстрому раздеваюсь догола, решительно магией зашиваю и очищаю своё нижнее бельё (панталончики до колен меня невероятно умиляли), с отчаянием дёргаю шнуровку корсажа. Целый комплекс лечебных заклинаний пусть и не изматывает меня, но заставляет пошатнуться. Розовый блик за спиной заставляет меня вздрогнуть. Я не оборачиваюсь - бесполезно. Я знаю, что ничего и никого там не увижу. Поэтому когда мне на плечо ложится ледяная рука, я лишь фыркаю, думая, что это очередная иллюзия. Но нет. Меня затягивает в чёрную воронку, а я кричу даже не от страха - от ярости.

***

И вновь, прямо как год назад, я вишу в абсолютной чёрной невесомости. Передо мною зависла она. Её розовые волосы развеваются от несуществующего здесь ветра, как и её белое платье. Простенькое, с невзрачной вышивкой - в моём родном мире это платье назвали бы летним сарафаном. Здесь холодно. - Здравствуй, - её голос похож на звон колокольчиков. Да и сама она на вид довольно мила, да только вот я знаю, какова её истинная сущность. Жестокая, беспощадная и почему-то несчастная. Возможно, потому, что ей скучно? Странно размышлять о подобном, находясь напротив могущественнейшей из сущностей. Одной из самых могущественных, по крайней мере. - Ну привет, - скалюсь я. Скалюсь, обнажая клыки. Мои зубы становились всё острее и острее с каждым днём - мне сказали, что это значит, что я скоро приму наследие. Дед не знал, какое наследие я приму, ибо в моей крови было намешано всё, что только можно. Отец-вейла (Николас) пошёл сущностью в свою мать, мою бабушку, ныне покойную. Мой дед Сайрус был обычным человеком, хоть и сильным магом, но нередко говаривал, что в его предках был Ахти - дух воды, который не являлся злым или добрым, но при этом любил шутить и не всегда знал, когда стоит остановиться. Дух этот, по словам Сайруса, был довольно силён и даже спустя несколько поколений его кровь давала о себе знать. Не просто же так вода слушалась меня так, словно эта стихия была частью меня самой... Эдита, моя мать в этом мире, тоже была обычной волшебницей - не слишком сильной, но с хорошей наследственностью. Кто-то из её прапрадедов был Светлым Эльфом, а бабка - гианой. Таким образом, основной стихией являлась земля и всяческая растительность. Так что тогда для Николаса она являлась выгодной партией, к тому же беловолосая тринадцатилетняя девчушка была влюблена в девятнадцатилетнего избалованного аристократа так, что искры из глаз сыпались. Со мнением гулящего молодого идиота дедуля решил не считаться, и вышло то, что вышло. Точнее, вышли Сайрус, Жерар и я. Мириам. Сайрус мог бы стать неплохим магом Жизни, ибо предрасположенность к целительству имелась. Но парню захотелось воинских побед и восхищённых взглядов, и ему хватило идиотизма рвануть когти на материк без ведома родителей. Там он лишился руки, а так как после его побега часть его счетов была заморожена разгневанными Эдитой и Николасом ( остались лишь те средства, которых едва хватало на пропитание), он не смог найти и оплатить достаточно квалифицированного врача, и местный калекарь лишь усугубил ситуацию. Потом стало поздно что-то исправлять - с драконьим пламенем шутки плохи, огонь-то магический, неизвестно, как аукнется. Все пути теперь были закрыты для хмурого русоволосого парня с длинной чёлкой и тонкими губами. Жерар мог бы стать вейлой, но травка, на которую он подсел и за которую был не раз излуплен дедовскими хворостинами, не дала ему раскрыть потенциал. Теперь хрупкий на вид парень двадцати лет с белоснежными волосами, завязанными в крысиный хвостик, и пухлыми розоватыми губами прожигал жизнь в клубах с друзьями. На него уже давно махнул рукой дед, но Эдита вцепилась в него, словно пиявка, и постоянно надеялась на то, что он одумается. Меня она не особо любила, а Сайруса, кажется, вообще не воспринимала как собственного сына - слишком уж редко его видела, слишком уж молчалив он был. Рядом с хрупкой Эдитой (которая не жалела денег на косметику, скрывающую последствия её попоек и делающую её красавицей) высокий, чуть ли не выше отца широкоплечий парень с широкими скулами и высоким лбом казался не сыном ей, а ровесником. Все силы дедули направлены были на меня, и я росла ему достойной сменой - похожая на него во всём, начиная с внешности и заканчивая характером. И если первое было довольно ожидаемо (генетика редко даёт сбои), то второму я удивилась. Правда, впоследствии мне удалось объяснить себе, что Глава Рода и директор собственной крупной фирмы закалялись в примерно одинаковых условиях, проходя огонь, воду и медные трубы. Вот и гадала я, кем стану. И даже не пыталась что-то точно рассчитывать, ибо всяких дяденек и тётенек у меня было столько, сколько не бывает у человека двадцать первого века. Ну не бывает! Вот и не знал никто, кем я стану. Вариантов масса... Клычки вот появились. Уши потихоньку заострялись. - Не хами, - совсем по-детски нахмурилась Магия. - Хорошо, - неожиданно покладисто согласилась я. Да и спорить с ней не с руки - я ведь на её территории, не знаю, где, и не знаю правил этого пространства... Это... пугает. Я привыкла драться там, где местность мне знакома, где я могу отступить, скрыться или использовать пространство в своих целях. Сейчас же это было невозможно - вокруг было холодное, мрачное, пугающее ничто. Нечего использовать, негде спрятаться. - Ты подумала? - тихо и одновременно так громко её голос звякнул в темноте. Но в этот раз я не услышала перезвон колокольчиков - скорее, глухой стальной лязг. -Над чем? - фыркнула я. - Ты, помнится, не выставляла твёрдых требований. - Над тем, будешь ли ты вмешиваться в судьбу этого мира. Над тем, будешь ли ты менять его по своему усмотрению. И над тем, жить тебе долго и счастливо или коротко и очень грустно. - Я даже не подумаю с тобой разговаривать! - рявкнула я, дёрнувшись по направлению к ней. Бессмысленно. Словно в смоле завязла - тело слабо вздрогнуло и осталось недвижимым. - Всё зависит от тебя. Готова ли ты покориться? Холод пронзил меня холодными иглами. Волосы Магии взвились вокруг её головы, будто облако, как в замедленной съёмке закружили около лица - исказившегося, заострившегося. Глаза полыхнули ослепительными искрами, а рот приоткрылся, показывая... Зев. Другого слова не нашлось. Бушующая красная бездна открывалась за белыми зубками. - Да или нет? - рык, придавивший меня, заставивший съежиться и воскликнуть от боли - в ушах словно петарда взорвалась. - Отстань от меня! - визг. Нет. Жалкий, тихий, неслышимый писк. - Да или нет? - ещё громче, ещё страшнее. Зрачки Магии стремительно сужались, рот раскрывался всё шире, а ад внутри её глотки приветливо и жадно был мне рад - новой жертве, новой пище... - Пожалуйста, не надо!!! - голова затрещала, как переспелый арбуз. Тьма поглощала меня, подобно ужасному чудовищу. Отнялись конечности, я не чувствовала не то что тела - себя саму. - ДА ИЛИ НЕТ? - абсолют боли и ужаса. - Нееееет! - завизжала я, будучи готовой умолять о пощаде... Лишь бы это прекратилось. Крик отнял последние силы, и я успела подумать лишь о том, что не такой смерти я заслужила. Но внезапно всё закончилось. Ужас отхлынул, не оставив ни следа, боль ушла, я неверяще взглянула на эту розоволосую суку... Она радостно улыбалась и медленно хлопала в ладоши. Последним, что я услышала, прежде чем потерять сознание, было: - Умница, девочка. Сознание погасло. Кажется, произошла ошибка. Меня не так поняли... Шальное веселье, совершенно неуместное, наполнили тело лёгкостью. Кажется, в этом мире я куда удачливее, чем в предыдущем.