dirty talks

— Стиви, — тянет Баки, нежно проводя металлическими пальцами по бедру Стива. — Баки, не сейчас, — Стив знает этот тон. Когда страсть и желание застилают Баки глаза, его голос становится низким и хриплым, и Стив с радостью бы сейчас дал ему то, чего ему хочется, но перед ним лежит отчёт, который Фьюри настойчиво просил прочитать в ближайшее время. — Стив, пожалуйста, мне очень нужно. Тебе тоже, — Баки касается внутренней стороны бедра, ведёт вверх, касается прямо между ног. Стив выдыхает сквозь зубы. — Нет. Давай позже. Баки рычит и встает с дивана. Роджерс вздыхает с облегчением. Ему осталось всего пять страниц, а потом… Додумать он не успевает, потому что Баки внезапно падает на колени перед ним и расстегивает его джинсы. — Баки, что ты… — Не отвлекайся, — перебивает Барнс и, вытащив его член, медленно берет в рот. У Стива перед глазами плывет. — Баки, пожалуйста, — просит он. Баки ласкает его нежно, тягуче мягко, будто не он пару минут назад хотел, чтобы все было жарко и быстро. Слова Роджерса он пропускает мимо ушей, помогая себе рукой, доводя его до исступления. — У меня отчёт… Барнс не способствует сохранению рабочей атмосферы. Он берет глубже, проходится языком по головке, ныряя в щелку, и Стив откладывает бумаги. Какой, к чертям, отчёт сейчас, когда Баки пропускает член в горло и сглатывает, сжимая головку глоткой. Роджерс протяжно стонет, кладя руку ему на затылок и мягко сжимая волосы. Баки сосёт медленно, нежно, обводит языком каждую венку. Глаза застилает туманом, в его голове ни единой мысли. — Тебе нравится? — произносит Баки, на мгновение выпуская член изо рта. Стив не отвечает, только часто дышит и цепляется руками за обивку дивана. Баки проводит языком по всей длине пениса, от яиц до головки, выводит какие-то узоры, и Роджерс стонет в голос. — Нравится, — довольно тянет Баки. — Мне тоже нравится, когда тебе приятно. А знаешь, что ещё мне нравится? — Что? — выстанывает Стив, когда Барнс начинает быстрее водить рукой по члену. — Когда ты меня трахаешь. Трахаешь, — повторяет он по-русски, и Стиву просто срывает крышу, тормоза и любые удерживающие рамки. Он хватает Баки за волосы, вжимая лицом в пах, и тот податливо открывает рот, подчиняется, принимает до самой глотки. Стива колотит. Когда у него появился фетиш на грязные русские словечки, произносимые Баки, он не знает. Просто однажды во время секса Барнс произносит что-то, что Стив не может понять. Но это слово звучит так соблазнительно, так отчего-то грязно, что Стив кончает, судорожно дрожа и кусая Баки за плечо. Уже потом Баки говорит, что иногда его срывает и он матерится на русском. Чтобы лишний раз не смущать Кэпа. И смеётся, мол, знал бы, что тебя так коротить будет, постоянно бы так делал. А Стива действительно коротит. У Баки еле заметный акцент, но его «р» звучит грубо и властно, вытаскивая наружу все тёмные желания Роджерса. Баки это заметил, — не мог не заметить возрастающую дрожь в руках и громкие стоны, — и теперь этим пользуется, чтобы достичь своих целей. Наглый ненасытный Баки. Стив тянет его за волосы, страстно целуя и прикусывая губу. Барнс ухмыляется: — Тебе тоже нравится, да? Я же вижу, что да, — тянет он, целуя Роджерса в шею. — Внутри узко, жарко. Да? Губами касаясь кожи, он опускается ниже, прикусывает сосок, широко лижет второй, оставляет красные метки на животе. Стив стонет, путаясь пальцами в волосах Баки, направляет ниже, подталкивает. Барнс улыбается, его глаза горят, а руки немного дрожат. — Жарко, — шепчет он, касаясь языком тазовых косточек, давит самым кончиком. — Стиви, ты хочешь этого? — Да, — Роджерс еле находит в себе силы, чтобы ответить. — Мой милый Стиви, — Баки дрочит ему, размашисто двигая рукой, гладя большим пальцем головку и перекатывая в руке яйца. — Мне нравится, когда ты держишь меня за бедра, входишь все быстрее и быстрее, буквально втрахиваешь в кровать. Нравится ощущать тебя внутри, нравится чувствовать, как ты растягиваешь меня. Баки резко берет член в рот, и Стив выгибается навстречу, цепляясь в его плечо. — Баки, иди сюда, — Роджерс тянет его на себя и целует. Страстно, жарко, мокро и развязно. Он расстегивает его джинсы, снимает их и усаживает Баки на колени. Барнс трется своим членом о его, стонет в поцелуй. Стив кладет руки ему на ягодицы, сжимая их, и вводит в него один палец, восхищенно вздрагивая. — Я готовился, — мурлычет Баки. Он обхватывает член рукой, вводит только головку и жмурится. — Ты хочешь этого? — Да, Баки, — хриплым голосом говорит Стив. — Хочешь чего? Трахнуть меня? — Да, да, да, — бормочет Стив. — Не слышу, Стиви. Трахнуть? Баки удерживает Роджерса, не давая ему толкнуться глубже. Он закусывает губу: ему мало, мало Стива, нужно больше, ярче, жарче. — Да, Господи, я хочу заняться с тобой сексом прямо сейчас, — рычит Стив, рывком входя до конца. — Какой ты правильный, — улыбается Баки. Он стонет, закрыв глаза и откинув голову назад. Стива ведёт: он держится пальцами за бока Барнса, толкается внутрь, сразу же набирая быстрый темп, проникая глубоко и проезжая головкой по простате. Баки выгибается, кусает губы, но он притягивает его к себе, целует, гладит руками все, до чего может дотянуться, и накрывает тёплой ладонью член. Баки судорожно выдыхает, кусая Роджерса за плечо, и протяжно стонет. Диван тихонько скрипит под ними. Стив опускает руки на бедра, стискивает их, сжимая пальцами до красных следов. Баки насаживается сам: ему нравится контролировать процесс, угадывать желания Роджерса и сходить с ума от прикосновений и ласк, когда тот широко, с оттяжкой дрочит ему. — Блять, — выдыхает он, когда Стив вгоняет свой член особенно глубоко. Баки хорошо. Его выламывает изнутри. В животе разгорается невероятный пожар наслаждения и удовольствия, перед глазами плывет, а пальцы, которыми он обхватил шею Стива, покалывает мурашками. Стив под ним дрожит, отрывисто дышит и стонет в голос, иногда целуя Баки или кусая его за шею. — Мне так хорошо, Стиви, — шепчет Барнс ему в ухо, облизывая мочку языком и оттягивая губами вниз. — Мне нравится чувствовать тебя внутри. Чертовски хорошо. У Стива от удовольствия глаза закатываются и пальцы на ногах поджимаются. Ему тоже хорошо: внутри Баки горячо, влажно и узко, так, что ему не хватает собственной выдержки, особенно когда Баки начинает что-то говорить. Ему кажется, что он готов кончить и без секса как такового, от одних только пошлостей, произнесенных интимным шепотом. Барнс выгибается дугой, насаживается до упора и двигает бедрами, сжимаясь внутри. У Стива перед глазами звезды падают и сгорают, все плывет цветными пятнами. — В меня, — шепчет Баки. — В меня, в меня, в меня… — Его трясет, колотит крупной дрожью. Стив делает ещё пару толчков, рычит и кончает глубоко внутрь. Баки закусывает губу, хватает руку Роджерса, кладя её на член и двигая ею. Ритм бешеный, рваный, потому что крышу уже снесло окончательно, удовольствие рвётся наружу и успокоиться сейчас не получится. Барнс утыкается лбом в плечо Стива и, крича, кончает, пачкая животы. Они часто дышат, держась за руки. Стив целует Баки в щеку, в нос, в шею, — везде, куда может дотянуться. Баки жмурится от удовольствия, подаётся навстречу поцелуям, размеренно дыша в плечо. Он медленно встаёт, опираясь на Стива, и выпрямляется. По бедру стекает сперма, и Роджерс провожает капли восхищенным взглядом. Баки, видя это, улыбается: — А ты говорил не надо, не надо, — дразнит он. — Тебе с отчетом помочь? — Только если не так, как ты помог мне сейчас, — смеётся Стив. — Что, в 96 ты уже не способен на второй раунд? Роджерс закатывает глаза. Баки весело смеётся и выходит из комнаты, напоследок наставляя: «Не забудь про отчёт, Стиви».