Первое свидание

Первое свидание… Именно оно определяет развитие дальнейших отношений. Оно заставляет замирать сердце от предвкушения чего-то прекрасного. Мечты теснятся в сердце, и ты готов петь от счастья… Любовных свиданий в жизни Грелля Сатклиффа случилось немало, но самое удивительное было именно с Гробовщиком. Он даже не понял тогда, что это именно свидание. Осознание пришло многим позже. После того, как Грелль познакомился с Гробовщиком, чуть не похоронившим его по ошибке, тот предложил ему в один из летних вечеров прогуляться по окрестностям Лондона. Прогуляться и поболтать о разных глупостях. Ведь они связаны со Смертью и значит, будет о чём поговорить, помимо сплетен о семье Фантомхайв, королеве Виктории и демоне Себастьяне. Гробовщик… Такой загадочный, немного пугающий и при этом безумно привлекательный из-за своей ауры мудреца и безумца. Грелль даже не пытался флиртовать с ним, по крайней мере, так, как делал это с Себастьяном или Уильямом. Странно, но с Гробовщиком этого и не требовалось. Пока они шли вместе по небольшим тихим улочкам, ему, Греллю, внезапно захотелось рассказать Гробовщику о своих мечтах и надеждах. Тот не перебивал, молча слушал, лишь изредка улыбаясь в ответ, от чего у Грелля сжималось сердце. Его не высмеивали, не отмахивались. Его слушали! И от этого воодушевленный Грелль проникался к Гробовщику ещё большей симпатией. Правда, в какой-то момент он подумал, а вдруг он смутил своего собеседника? Нельзя было сказать, что Гробовщик застенчив, но он молчалив…. Почему он молчит? И Греллю захотелось поговорить с Гробовщиком на этот счёт. Никогда особо не хотелось раньше разбираться в хитросплетениях чужой души, а тут поди ж ты. Тихая улочка вывела их к заброшенному саду, и Грелль решил, что это место лучше всего подходит для разговора о молчании и скромности. О том, чем он сам не отличался. Впервые он ощутил неловкость, и потому отвернулся, чтобы откашляться, а затем, повернувшись, выложить Гробовщику свою мысль насчёт того, что молчание — признак робости и неуверенности в себе. Только он обернулся и открыл рот, как все мысли улетучились. Гробовщик раскачивался на подвесных цепочных качелях, установленных кем-то в саду. Наверное, он, Грелль, погорячился насчет своего мнения о робости и неуверенности Гробовщика в себе. Точно погорячился. В сумраке, который уже переходил в ночной мрак, он видел лишь, как взлетают волосы Гробовщика. Его шляпа упала с головы, но его это нисколько не волновало. Он с наслаждением подставлял лицо потоку воздуха, абсолютно не заботясь о том, что может подумать Грелль об этой его выходке. Грелль вдруг понял, что он безумно хочет сейчас туда, на эти качели, к Гробовщику. Хочет точно так же раскачиваться и улыбаться. Счастливо и безмятежно. И Гробовщик словно прочитал эти мысли. Повернувшись к Греллю, он улыбнулся. Такой улыбки Грелль раньше у него не видел. В ней смешалось что-то безумно родное и маняще соблазнительное. Хотелось подскочить и остановить качели, чтобы украсть эту улыбку поцелуем. Вместо этого он остался стоять на месте, замерев от восхищения, и боясь, что стоит ему пошевелиться, как всё это растает, как сон. Гробовщик спрыгнул с качелей и подобрал свою шляпу. Отряхнув её, он повернулся к Сатклиффу.       — Ты вроде хотел что-то сказать? — спросил он, вновь улыбнувшись Греллю.       — Только одно — ты прекрасен, — выдохнул тот в ответ. — Я мог бы вечно смотреть на то, как ты качаешься на этих качелях.       — Правда? Может, стоит вместо этого покачаться на качелях самому? Или ты стесняешься? Грелль вздохнул. Он понял, что Гробовщик как-то догадался об его логических заключениях и преподал ему своеобразный урок.       — Нет, чего мне стесняться? — ответил он и сделал шаг к качелям. Они еще раскачивались, и Грелль ухватил одну цепь, от чего качели тихо звякнули, прежде чем замерли остановившись. Опустившись на дощечку сиденья, Грелль с тоской взглянул на Гробовщика. Вряд ли у него получится так радоваться полёту качелей. Для этого нужно быть безмятежно счастливым, а у него нет этого чувства. Одни лишь разочарования во всём. Тут Гробовщик шагнул к нему, и Грелль вновь увидел эту улыбку. Такую светлую и нежную, что сердце вновь сдавило от какого-то щемящего чувства. Он не сразу понял, что Гробовщик поцеловал его. Прохладные губы так осторожно коснулись его губ, что Греллю показалось, что это просто ночной мотылек, пролетая мимо, задел его своим крылом. Но уже через секунду он и сам прижался к Гробовщику, обняв того рукой за шею. Они покинули заброшенный сад, когда ночь опрокинулась звёздами. Свободные от какой-либо грусти и потому абсолютно счастливые. Это было самое романтичное свидание, которое Греллю довелось когда-либо вообще пережить. Абсолютно не похожее на всё остальное, что было до этого в его жизни. Свидание, свободное от зова страсти, но приблизившее его к собственному детству.