Чудеса не заканчиваются на рассвете

      Теплая трава, медленно колыхающаяся на ветру, тихое журчание реки неподалеку, восходящее солнце и еле слышное пение птиц.       Нацу с Люси часто встречали тут рассвет. Хэппи, все еще сонный, устраивался на коленях волшебницы, тихо посапывая в свое удовольствие, а та в свою очередь, счастливо улыбаясь, наблюдала за первыми солнечными лучами. Но Нацу никогда не смотрел на то большое солнце, что вставало из-за далеких гор. Он смотрел на другое солнце - свое личное. Оно вкусно пахло, кажется, медом, и грело его даже в суровые морозные дни, когда не помогало абсолютно ничего, даже то, что он - огненный маг, не нуждающийся в чужом тепле. Но именно в ней он нуждался. Нуждался так, как ни в ком другом. Люси дарила ему столько тепла, сколько он просил, а иногда даже больше. Едва касаясь его руки, Хартфилия заглядывала в его серо-зеленые глаза, улыбалась и трепала его волосы, повторяя одну и ту же фразу каждый новый день.

Чудеса не кончаются на рассвете.

      Люси аккуратно поглаживала кота, все также держа руку Нацу в своей. А он смотрел на нее и видел солнце. Со сладким запахом, теплое, но не обжигающее, а заботливое и любящее. Оно окутывает его светом и дарит покой, и кажется, будто все вокруг исчезает: пение птиц, шум реки и ветра, шелест листьев и то самое большое солнце. Остается лишь Люси, ее спокойное дыхание и теплая рука, ее сияющие глаза и беззаботная улыбка.       Нацу не в силах себя побороть. Он тянется к столь желанным губам, невесомо дотрагиваясь до них своими. Точно, мед. Не только запах, но и вкус такой же.       Люси не отстраняется, а только слегка вздрагивает, сильнее сжимая руку Нацу. Он ласково гладит ее по светлым волосам, спадающим на плечи. Хэппи зевает, но глаза не открывает, продолжая безмятежно спать на коленях у напарницы.       И тогда Нацу решается на еще один, такой же сладкий и приятный поцелуй. Одна рука крепко сжимает руку Люси, а вторая лежит у нее на затылке, слегка подталкивая девушку навстречу Драгнилу. Она не сопротивляется, наоборот, наклоняет голову, ожидая встречи с не менее желанными губами. — Ты будешь моим солнцем? — тихо спрашивает Нацу, оторвавшись от Люси, смотря в ярко-карие глаза, горящие любовью и добротой, которая так нужна ему. — Дурак, — шепчет она в ответ, тихо посмеиваясь. Она ослабила хватку, но руку так и не отпустила, и, повернувшись навстречу восходящему солнцу, прикрыла глаза, вдыхая утренний воздух. — Я буду для тебя кем угодно, только попроси. Не важно, какое время года или дня. Не важно, на грани гибели ли мы или отдыхаем после тяжелого задания. Я каждое утро буду вновь и вновь наблюдать с тобой за восходом солнца и повторять тебе, что чудеса не заканчиваются на рассвете. То, что мы встретились — чудо. То, что я сейчас вот так сижу и держу тебя за руку — чудо. То, что только что меня коснулись столь желанные губы — чудо. Рассвет уже наступил, а чудеса не закончились. И это ли не счастье, Нацу?       Она заливисто рассмеялась, убирая прядь волос за ухо, счастливым взглядом смотря то на Нацу, то на Хэппи, который, недовольно буркнув что-то о том, что они слишком шумят, наконец проснулся.       Нацу все продолжал смотреть на нее, не отрывая взгляда и чувствуя сладкий медовый запах.

Ведь чудеса не кончаются на рассвете. Ведь наша любовь не уйдет с закатом. Ведь ты мое личное медовое солнце. Так дари же мне свое тепло всю жизнь, дорогая волшебница, что заставляет меня верить в чудеса.