little liar

Гарри действительно надеялся, что никто не узнает его грязный маленький секрет. Но теперь он пойман, к счастью, не с поличным, и зажат в угол. Ему казалось, что только один человек на свете смог бы выдать его Луи и Нику, и «ты серьезно пожалеешь, Восточная принцесса» столько раз пронеслось у него в голове, что он даже потерял смысл слов. Да, он немного обманул Ника и Луи. Но в то же время, он не мог бросить ни одного из них, пока не поймет, с кем на самом деле он хочет остаться. И ему приходилось безбожно врать им обоим, чтобы никто не догадался, что Гарри Стайлз встречается с двумя мужчинами одновременно. И теперь они стояли в комнате в отеле, который стал для них еще одним домом на ночь в череде сотен других таких же, и Ник смотрел на него со злостью, а у Луи немного тряслась нижняя губа, как было всегда, когда он собирался заплакать. Нику очень хотелось врезать Луи, потому что он вел себя, как баба, в то время, как надо было вытрясти из обманщика Стайлза все дерьмо. Как обычно, в принципе. Но от насилия его сдерживала какая-то нить солидарности с Томлинсоном, возникшая из-за того, что Гарри изменяет им обоим. И Гримшоу понимал, что единственный, кто действительно заслуживает хорошего мордобоя – этот высокий кудрявый парень, похожий на загнанного в тупик оленя, от одного вида которого у Ника слегка подкашивались ноги. А Луи просто не знал, что такое должно было случиться с его лучшим-другом-любовником-возлюбленным-теперь-и-навсегда, чтобы он поступил с ним подобным образом. И его нижняя губа тряслась, и он изо всех сил сдерживал слезы. - Значит, мистер Стайлз, вы играете за две команды сразу. – сузив глаза, произнес Гримшоу. - Я бы не назвал это так, понимаешь, Гримми… - А как бы ты это назвал? - Я ничего такого не имел в виду. Гарри выглядел как щенок. Который случайно утопил двух своих хозяев, но искренне в этом раскаивался. - Гарри, зачем ты так поступил со мной? – спросил Луи, губа которого задергалась подозрительно сильно. – С нами. Упреки и претензии сыпались на Гарри, как постапокалиптические градины. Это было невыносимо. В конце концов, он никогда и не думал их обманывать, просто был привязан к обоим слишком сильно. Как вообще можно решать такие моральные дилеммы, переливая из пустого в порожнее все его грешки, грехи и грешища. Луи и Гримми и сами не были ангелами. - Эй, Хазза, я вообще-то к тебе обращаюсь! Ты забыл про наше «долго и счастливо»? – распалялся Гримшоу. - Ник. Почему ты так на меня бесишься? У парня отвисла челюсть. Наглый кудрявый ублюдок. - Ах ты сволочь… - Ник, разве я когда-нибудь тебе что-то обещал? Говорил, что у нас отношения? А ты, Луи, ты слышал от меня что-то подобное? – Гарри решил быть дерзким, этот довод был последним его спасательным кругом, ведь он действительно ужасно облажался. В том, что его вычислили. Вообще-то, его слова были чистой правдой. Они все, Гарри и Луи, и Ник и Гарри, просто считали себя парами без всяких там слов и объявлений на публику. Гарри был чертовски отвратительно прав. - Ах ты вывертливая сучка. – с восхищением произнес Гримшоу. – То есть, по-твоему, это было просто сексом? - Нет, конечно же, нет, Ник, это все гораздо глубже, вы оба нравитесь мне… - Ты. Такой. Мудак. Гарри. Стайлз. Каждое слово Гримшоу сопровождал несильной, но звонко раздающейся пощечиной, ударяя то по одной, то по другой щеке Гарри правой рукой. Стайлз, конечно, не сопротивлялся. Он понимал за что. Луи, занявший позицию стороннего, но чрезвычайно несчастного наблюдателя, в этот момент перестал хотеть заплакать. Наверное, из-за недели постоянного эмоционального потрясения и страданий, с его восприятием сделалось что-то не то. Он взглянул на ситуацию под другим углом. Эти шлепки тыльной стороной ладони по щекам его парня были такие ужасающие сильные, это было насилие, это было жестко. Это было так горячо. - Ник. – Наконец подал голос Луи. – Хватит. - Что еще не так? – Гримшоу обернулся к нему с таким лицом, что было понятно, что ему уже все равно, кого бить. - А может быть… - Луи сглотнул и собрался с духом. – Может быть, нам стоит его наказать? Ник смотрел на Томлинсона, будто не понял его. Но с мучительно медленно ползущими секундами Луи видел, как мышцы на его лице постепенно расслабляются, приходят в состояние невыражения ничего, а затем опять напрягаются, делая из красивого лица Гримшоу нечто совершенно коварное. Краем глаза парень заметил, что Гарри инстинктивно отступил на пару шагов. - А ведь мистер Томлинсон прав. Когда мальчик ведет себя плохо, мальчика нужно наказывать. Гарри, уже прижавшийся спиной к стене из-за своего позорного отступления, оторопел. Серьезно, они хотят наказать его, заставив заниматься сексом с людьми, которые ему симпатичны? Какие же они дурачки. От сердца немного отлегло. - Улыбаешься, Стайлз? – спросил Ник. – Улыбайся, пока рот больше ничем не занят. Гримми подошел вплотную к Гарри и уперся рукой в стену рядом с его головой. - Знаешь, милый мой олененок, я думаю, что раз уж ты облажался, тебе придется наконец-то побыть снизу. - Вообще-то, - голос Луи слился со звуком запирающейся двери, - он всегда снизу. - И здесь обхитрил всех, врунишка. Когда мы закончим с этим, я больше не буду с тобой разговаривать. – Прошептал ему на ухо Ник. Схватив в охапку волосы на его затылке, он дернул так сильно, что Гарри резко запрокинул голову. Секунду посмотрев на точеный подбородок, Ник за волосы потащил Стайлза к кровати. Он думал, что половина кудрей так и останутся намотанными на его кулак. И не жалел его. Нику, когда он узнал об измене, было гораздо больнее. Стайлз стонал и, пригнувшись, на полусогнутых ногах плелся за Ником, спотыкаясь обо все, что можно, своими длинными ботинками. Когда Ник буквально бросил его на кровать, он потрогал свой затылок. Кожа, казалось, горела. Гарри злобно взглянул на Гримшоу. - Ты что, совсем ебанулся? Больно, вообще-то! Вместо ответа Гримшоу просто ударил его по щеке. Наверняка останется синяк в пол лица. И Гарри понял, что лучше не сопротивляться. Вообще его все это здорово заводило. Нелепость ситуации, его вина, реакция парней. Гарри никогда не находил в себе склонностей к насилию в постели или к групповому сексу, но сейчас он чувствовал, что в узких джинсах начинало становиться еще уже. Какой же он больной ублюдок. Гримми и Луи о чем-то сговаривались, пока он лежа смотрел на них как возбужденная пойманная лань. Наконец Луи пошел рыться в сумке и вернулся с банкой смазки в руках. Окей, Гримшоу не хочет, чтобы он разговаривал. - Иди сюда, прелесть моя, - поманил его Ник. Когда Гарри поднялся к лицу Гримшоу, встав на колени на кровати, он оказался выше него. Пробежав по торсу Гарри рукой, Ник за шею нагнул его к себе и поцеловал. - Лживая сучка. Маленькая, лживая дрянь. – шептал Ник. - Я знаю, Ник. Прости. И Гримшоу не выдержал. Он снова швырнул Гарри на кровать и навис сверху. Поцелуи, поцелуи, поцелуи не прекращались, даже когда кровать скрипнула от веса Луи, тоже севшего на нее. И пока они с Гримшоу продолжали целоваться, Луи расстегнул пуговицу на его джинсах. - Приподнимись. Гарри послушно встал на колени, все еще продолжая покрывать поцелуями лицо Гримшоу. Руки Томлинсона обвили его сзади, и помимо горячих губ Ника на своем лице он почувствовал и прикосновение губ Луи на шее, плечах и спине. Джинсы вместе с бельем были стянуты с ног, и Гарри чувствовал, что Луи проделывает те же манипуляции со своей одеждой. Через пару секунд к его ягодицам прикасался напряженный член парня. Луи коленом раздвинул его ноги, так, что Гарри стал немного пониже. Чуть-чуть пониже Гримми, который расстегнул его рубашку и обводил большими пальцами контуры его татуировки-моли на торсе. Кудрявый парень через джинсы Ника чувствовал, что он тоже уже готов, и хотел. В то время, когда он снял их, Луи холодным пальцем в смазке дотронулся до Гарри сзади. Томлинсон подхватил Гарри за пояс и резко потянул на себя, так, что Гарри оказался стоящим на четвереньках, с оттопыренной задницей и лицом прямо напротив паха Гримшоу. Ник усмехнулся и подался бедрами к Стайлзу. С Ником Гарри почему-то всегда хотелось быть главным, противореча его природе и поведению в жизни, хотелось, чтобы уверенный в себе властный ублюдок был в его руках, и даже когда он отсасывал у Гримшоу, он все равно был у руля. Ведущий постоянно шутил, что знает, кто кому делает одолжение в этом случае. Но теперь, когда донельзя возбужденный и обозлившийся Гримшоу почувствовал, что Стайлз готов опять его подчинить, он просто начал вдалбливаться ему в рот напряженным членом. Кудри Стайлза приятно щекотали кожу на животе, и Ник то замедлял, то ускорял темп, в зависимости от того, что пытался выговорить Гарри, рот которого был все время занят. Луи тем временем трахал Гарри пальцами, пробуя, под каким углом лучше входить. Парень начал постанывать и подаваться назад, насаживаясь на его пальцы, что, в принципе неплохо у него получалось, учитывая, что он раскачивался в соответствии с движениями Гримшоу. Томлинсон смазал ноющий член лубрикантом и начал медленно вводить его в анус кудрявого парня, насаживаясь чуть сильнее каждый раз, когда член Гримшоу на максимальную длину заходил в рот Стайлза. Это чувство, когда он был внутри Гарри, Луи не раз пытался описать словами, но у него никогда не получалось сделать это как следует. Стоны, толчки, сжимающиеся до синяков на бедрах Стайлза руки и до бесконечности повторяющееся имя делали это гораздо лучше. У Луи начало срывать голову, они с Гримшоу двигались с одинаковым темпом – когда Луи входил в маленький узкий проход до конца, Гарри насаживался ртом на член третьего парня. Томлинсон смотрел на утопающего в восторге Ника, и его лицо в первый раз показалось ему по-настоящему прекрасным. Гарри растворялся в этих двоих. Как же он обожал их обоих. Вниз по его подбородку текла слюна, смешанная со смазкой Гримшоу, и расстегнутая рубашка съехала до шеи, обнажая спину, и даже от этого он получал удовольствие. Ему казалось, что он может кончить даже без прикосновений к его члену. Луи вдалбливался уже так, что к стонам, и так раздававшимся по всей комнате, прибавились еще и шлепки кожи о кожу. Он нажал на спину Гарри, и тому пришлось прогнуться, выпустив член Гримшоу изо рта. - Давай, сильнее, Луи! – освободившись, крикнул ему Стайлз. Приглашать, в общем-то, не нужно было. Луи с остервенением двигался в нем, запрокинув голову и закрыв глаза. Его просто разрывало от переизбытка чувств и всей этой ситуации, и он начал шлепать Гарри по заднице рукой. Гримшоу пришлось лечь, чтобы Гарри смог достать до него, и как только он сделал это, Гарри снова тут же заглотил его член. Теперь от каждого дикого толчка Луи нос кудрявого утыкался в живот Гримшоу, и ласточки на ключицах подлетали все ближе и ближе. У Ника закружилась голова, и ему начало казаться, что эти ласточки у него в перед глазами, а огромная моль с солнечного сплетения кудрявого – порхает в животе. Это было так порочно, так грязно, этого так хотелось. Луи схватил член Гарри и начал его надрачивать, заставляя стонать все сильнее и сильнее. Все бедра Стайлза же были в царапинах и начинающих наливаться синяках в форме ладоней. Наконец Гримшоу, не выдержав, кончил Гарри на лицо, забрызгав и его кудри. Он откинулся на спину, и его голова свесилась вниз с края кровати, а лицо Гарри, испачканное в его сперме, от толчков Луи, все еще тыкалось ему в пах. Луи начал мелко дрожать, и яростнее водить рукой по члену кудрявого. - Я же люблю тебя, мразь! – закричал он, наваливаясь всем телом на изнемогающего Стайлза, продолжая входить в него. - Я тоже, - простонал в ответ Гарри, - я тоже тебя люблю. Сумасшедшая гонка продолжалась еще пару минут, и когда они кончили вместе, Луи обмяк на спине Стайлза, целуя его позвонки. В это время дверь открылась, и на пороге появился Зейн с гигантским пакетом, набитым, судя по надписи, вещами от Prada. - Это что за… - глаза Зейна были похожи на две луны. Причем один глаз был видимой стороной планеты, а второй – обратной. - Луи, блин, ты же закрыл дверь, - Гримшоу пихнул Луи ногой. - Ага, закрыл. Только мы вроде в номере Зейна. Трое голых парней, от которых вовсю несло сексом, расхохотались, и возмущенный и покрасневший Малик кометой вылетел из комнаты. Заперев за собой. Когда приступ истерики от смеха отпустил всех троих, Гримшоу приподнялся, и притянув к себе Луи, поцеловал его, и Луи, к удивлению Гарри, с удовольствием ответил. - Вы вообще нормальные?! Вы же друг друга терпеть не можете. - Ну, знаешь, Гарри, - глубокомысленно ответил Томлинсон, - есть вещи, которые меняют точку зрения. К тому же, - обратился он к Нику, - я тебя все еще ненавижу. - Ты у меня на карандаше, ублюдок, - парировал Гримшоу, снова быстро чмокнув его в губы. - Охренеть. – мысли Гарри витали где-то в заоблачных высотах. – И что же теперь со всеми нами будет? - Просто постарайся никого больше не обманывать. – Серьезно сказал Ник. – И нужно обязательно повторить.