Кто, moi?

Продолжая отрешенно рассматривать ожившую Метку, Клавдия в очередной раз пыталась вспомнить какие-нибудь подробности из книги о Мальчике-Который-Выжил-Сука-Такая. Никаких добрых чувств к Поттеру она не испытывала — если бы не этот маленький поганец, зачем-то придуманный какой-то двинувшейся школьной училкой, она бы не сидела в ледяном каменном мешке, ожидая ежевечернюю «поверку». Да и остатки личности Беллатрикс особой симпатии к юному герою Магической Британии не способствовали. К Лорду Клава, в отличие от Беллы, тоже любовью не полыхала. Ещё бы к Усаме бин-Ладену страстью воспылать, ага! Вот только Лорд был единственной надеждой Беллатрикс-Клавдии выбраться из Азкабана. Всего-то. Для остальных обитателей волшебной-мать-её-за-ногу-вперекрест-страны она была убийцей. Особо опасной террористкой. Не меньше того же самого Усамы или какого-нибудь Карлоса-Шакала. Для Лорда она… тоже была убийцей и террористкой. Но — ЕГО убийцей. Клавдия лизнула метку и захихикала. Змея, ей казалось, в последние несколько дней была более живой, чем когда-либо, ластилась к коже изнутри и согревала в те минуты, когда от присутствия дементоров становилось тяжело дышать. Как вот сейчас. Спустя несколько секунд Беллатрикс Лестрейндж, скорчившись, валялась на соломе, и её безумный вой, в котором не было ничего человеческого, разносился по гулким холодным коридорам древней крепости.