О курице, английской готовке и ее последствиях...

— И...что же это, если быть точным? Это было первое, что смог произнести Бонфуа, когда перед ним на стол опустилась тарелка, между прочим, из любимого набора его мамы, с очень неоднозначным содержанием. Франциск готов был предположить, что сие чудо кулинарного искусства когда-то было курицей. Той самой курицей, что он купил сегодня в полдень, дабы вечером приготовить прекрасное жаркое. Однако планы француза сорвал его альфа, Керкленд, который, вернувшись вечером с работы, со странным рвением устремился к плите, при этом пообещав своему омеге, что сегодня его ожидает ужин, своей гениальностью превзошедший все предыдущие творения Франциска.       И так, вместо уже привычного ленивого вечера за телевизором или хорошей книгой вместе с незаменимой чашкой чая, коротковолосый альфа предпочел суету у плиты.. у его, Франциска, любимой плиты.. Что уж говорить, что французу тяжело было взирать на это без слез, учитывая «таланты» его любовника...       И вот сейчас, немного шокированный и испуганный, Франц недоверчиво глядел на обгоревшие кусочки, как уже предполагалось, курицы и листы салата, которые были, пожалуй, единственным различимым продуктом в данном блюде. — Курица, конечно, — развеяв догадки, довольно заявил стоящий рядом Артур, который, в отличии от француза, практически сиял от гордости за самого себя. Он, похоже, действительно считал это блюдо одним из своих шедевров, — Ты ведь это хотел сегодня приготовить? — Да, но.. кажется, ты превзошел все мои ожидания, mon petit, — натягивая на тонкие губы ласковую улыбку, отвечал Франц, — Это правда выглядит намного лучше.. предыдущих... Его англичанина редко можно было застать в таком настроении. В основном, в будние дни, вечером, после работы, он лишь ворчал и отмахивался от попыток заботливого омеги поухаживать за ним. Потому Бонфуа твердо решил не портить настроя своего любовника. — Правда? — Керкленд, кажется, засиял, — Уверен, на вкус будет еще лучше! Ну же, попробуй! Франциск лишь неуверенно кивнул, медленно накалывая на вилку обугленные кусочки. Что ж, дальше падать некуда, он сам подписал себе этот приговор, поселившись с англичанином.       И вот, первый кусочек был уже послан, не в грубом смысле, в желудок француза. За ним последовал второй, третий, четвертый...Так могло продолжаться и дальше, однако, организм гурмана-француза воспринимать данное лакомство упорно не хотел. Напротив, желудок, кажется, решил, что подобных привилегий ему не надобно и хорошо бы вообще послать все туда, откуда оно пришло. Что успешно и проделал.       Подскочив со своего места, француз подорвался в соседнюю ванную комнату, как, однако, интересно и удобно получилось с расположением комнат, где навис над белым другом, унитазом, извергая шедевр кулинарии туда, где ему и было место с самого начала. — Все... настолько плохо? — через некоторое время спросил альфа, заглядывая в ванную комнату. Он заметно поник. А хуже злого Артура мог быть только Артур грустный, вида которого Франциск просто перенести спокойно не мог. В белобрысой голове забегали мысли, а взгляд даже в какой-то степени испуганных, голубых глаз заметался по светло-зеленым плиткам на стенах, после скользнул на раковину, остановился на полочках над ней и, наконец, остановился на распакованной пачке... презервативов. — N-non! — тут же, поняв, что тишина с его стороны затянулась, воскликнул Франц, — Еда.. была прекрасной, mon petit lapin, просто, понимаешь, я сейчас.. не очень в состоянии переваривать подобное... — В каком смысле? — альфа нахмурил густые брови, складывая руки на груди. — Ну.. видишь ли, сладкий.. я.. беременный?.. Фраза больше прозвучала как вопрос. Вопрос к самому себе и своему здравому смыслу, который в данной ситуации надрывался, стараясь достучаться до своего обладателя.       Пораженный Керкленд с минуту стоял столбом, вглядываясь в неловкую улыбку на лице омеги, все еще сидевшего где-то в районе унитаза. После он вскликнул, подбегая к Бонфуа, подхватил его на руки и закружил по комнате, при этом смеясь. Что ж... по крайней мере, Франциск не испортил настроения любовнику, напротив, лишь подняв его. — Господи, Франциск, я так рад! — тем временем тараторил Керкленд, покрывая лицо опешившего француза быстрыми поцелуями. Что, к слову, тоже было очень странным для Артура, — Сколько нужно подготовить.. а женитьба? Думаю, мы должны быть расписаны.. Боже, нужно позвонить родителям и братьям, и все им рассказать, конечно! Завтра же отправимся к врачу на обследование, боже мой... Артур продолжал голосить, удаляясь в соседнюю комнату, очевидно, за телефоном. И вправду, вскоре послышался его разгоряченный голос, орущий что-то, судя по интонации, его брату — Скотту. Франциск же так и остался стоять в ванной, обреченно глядя вслед удалившемуся альфе.       Он впервые видел любовника настолько радостным. Похоже, он правда хотел и ждал ребенка от своего омеги.. Тяжело вздохнув, француз отправился за Керклендом, попутно кидая ту же пачку презервативов в мусорное ведро. Это им пока не понадобится. Ну вот, еще один плюс : сегодня ночью придется очень стараться беременеть. В этом можем только пожелать ему удачи.