***
Он провёл Намджуна до двери, тот улыбнулся и сказал, что скучает по виду Юнги рядом с кампусом университета. Юнги пропустил фразу друга мимо ушей, не желая находиться рядом с этим местом. Друг снова улыбнулся, показывая ямочки, но его взгляд был идентичен сокджиновому. Юнги бросил ему ключи и попросил починить машину. Со стоном, он практически прогнал друга, но судьбе показалось этого мало, и поэтому они столкнулись с Тэхёном. Точнее будет сказать, встретились, раз Юнги находился рядом с дверным косяком, а Намджун перед выходом из квартиры, когда надоедливый сосед, сзади которого по пятам семенил какой-то черноволосый мальчишка, вышел из лифта и направился к себе домой. Помимо огромной улыбки, Юнги придётся вытерпеть несколько реплик Тэхёна, который счастливо улыбался и, конечно же, не мог просто так пройти мимо него. Тэхёну обязательно нужно было подойти поближе и завязать утомительный разговор. — Приветики, Юнги хён. Угадай, что? Я-таки не забыл взять ключи, — с улыбкой ответил он, подпрыгивая вверх-вниз, словно ожидая, что его похвалят в честь такого великого события. Позади Тэхёна, видимо, стоял его друг. Он был повыше ростом, но выглядел почему-то намного младше. Юнги не хотел обращать на него внимание, но этот пацан резко уставился на него. У друга Тэхёна был такой настойчивый взгляд, отчего Юнги приподнял бровь и в ответ посмотрел на незнакомца. Этот неизвестный мальчишка с волосами цвета вороньего пера смотрел ему прямо в глаза, словно… — А где Чиминка? Мне просто не терпится с ним поиграть! — поинтересовался Тэхён, всё ещё подпрыгивая. — Кто это? — спросил Намджун. — Это тот, кого я сбил на машине, — пробормотал в ответ Юнги. Намджун, видимо, хотел спросить, как мальчишка с той аварии умудрился подружиться с его диким и, по словам Юнги, невыносимо шумным соседом, но в этот же момент Тэхён повернул голову и спросил его: «О, ты тоже один из друзей Юнги хёна, да? Ты совсем не похож на Чимина. А меня звать Тэхён, я его прекрасный соседушка». Юнги в это время снова взглянул на незнакомого мальчишку. И почему этот парень так на него смотрел? Точнее сказать, он смотрел не на Юнги, а на что-то другое. Словно что-то стояло рядом с ним. Словно кто-то мог стоять позади, выглядывая из-за его спины в коридоре. А сам паренек, он выглядел так, словно… — Тэхён хён, пошли к тебе, — неожиданно заговорил его друг, дергая соседа за футболку. — А-ах, но Чонгук, я ещё не познакомил тебя с Юнги хёном, — заскулил Тэхён, указывая на него. Чонгук, или как его там звали, с трудом отвёл взгляд от Юнги и повернулся в сторону квартиры друга, словно ему не хотелось на что-то смотреть, и его телодвижения доказывали это. — Пожалуйста, давай мы просто уйдём? — снова спросил черноволосый парень, но уже серьёзнее и требовательнее. Улыбка исчезла с лица Тэхёна, и он надулся, хватая Чонгука за руку и с толикой разочарования подходя к двери своей квартиры. — Ух, Чонгуки нехорошо себя чувствует, так что мы поболтаем попозже. Пока-пока, хён, — ответил Тэхён, энергично махая на прощание рукой и исчезая за дверью. Юнги вздохнул и перевёл взгляд на Намджуна. — Ну и шумный же у тебя сосед, хён, — с улыбкой проговорил друг. Когда-то он обмолвился с друзьями, через какую агонию приходилось проходить каждый раз, когда неугомонный сосед то и дело продолжал вести себя как ребёнок, теряя повсюду свои ключи, отчего Юнги приходилось с ним нянчиться. — Я не вынесу, если он каким-нибудь образом познакомится с Хосоком, — ответил он. Вскоре после встречи с ребятами, Намджун попрощался и исчез в лифте. Юнги вздохнул, закрывая дверь и направляясь к своему любимому дивану. Он лёг, устроившись на спине, и посмотрел на потолок. Юнги думал о Чимине, размышляя о том, что тот мог больше никогда не прийти. Он вспомнил Намджуна и тот факт, что это был единственный друг, который знал, как правильно стоит вести себя с Юнги. Он подумал о Тэхёне и о недавнем надоедливом разговоре. За последние несколько дней он встретился со столькими людьми, и, по очереди перебирая их в уме, он невольно задумался о странном друге соседа — Чонгуке. Тот парень откровенно на него пялился. Почему? И Юнги вспомнил его взгляд. Страх. Чонгук был напуган, его глаза были наполнены неподдельным ужасом. Точнее, он смотрел не на Юнги, а, кажется, на что-то другое? Словно то, что стояло позади Юнги, до смерти его напугало.***
С тех пор как Чимин ушёл, Юнги не покидала мысль о том, что ему стоит извиниться. Ему не следовало срываться, нужно было остановить мальчишку ещё в проходе и не дать уйти. Живот скручивало от нарастающей вины, и Юнги был рад, что больше не чувствовал эту ненавистную всепоглощающую пустоту. Но он ошибался. Страх был куда хуже. Когда Чимин ушёл, Юнги не покидала мысль о том, что в любую минуту мог зазвонить телефон, и из динамиков сквозь статический шум послышится чей-то голос, повторяющий то самое слово, от которого кровь леденела в жилах. Хроническая бессонница превратилась в подарок судьбы, потому что каждый раз, когда ему удавалось уснуть, его разум подкидывал одну и ту же сцену с аварией. Юнги всегда оказывался в машине на том самом перекрёстке, а его голову пронзала резкая невыносимая боль. Не успевая сориентироваться, он тут же в кого-то врезался; чья-то фигура перекатывалась через крышу, ударяясь о капот. Автомобиль ехал так быстро, что он почти не ощущал удара. Но Юнги слышал то самое слово, произнесённое уже не шёпотом, а полноценным криком, повторяясь над ухом до тех пор, пока глаза от пронзительно-громкого голоса резко не ослепило, а сердце не забилось, как бешеное. В этот момент он просыпался, резко распахнув глаза, дрожа от страха и переизбытка адреналина. Сокджин ограничился телефонными звонками и пока что не навещал его. Наверное, хён пытался оставить его наконец-то в покое. Довольно забавно, что после вчерашних действий ушёл Чимин, а друзья решили пока его больше не беспокоить. Они перестали появляться у дверей квартиры, и Юнги был благодарен за это. Жаль только, что ему приходилось мучиться от кошмарных снов и телефонных звонков. Ему легче было встретиться с друзьями, чем справляться со всем этим. Юнги проснулся после двухчасового кошмара. Сердце бешено колотилось, и он совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Он встал с кровати, побрёл в ванную комнату и увидел, что слово «убийца» чем-то красным, возможно краской, было написано поверх зеркала. Юнги застыл от страха и моргнул, не замечая ничего, кроме своего испуганного отражения. Он же просто спал на ходу? На следующий день Юнги проснулся после очередного неспокойного сна, не чувствуя себя отдохнувшим. Он стоял посреди лифта и посмотрел на открывающиеся двери и заходящую внутрь миссис Ким, которая в замешательстве взглянула на него. Лифт закрылся, Юнги проморгался, осознавая, что не помнил, как здесь оказался. Его воспоминания обрывались в гостиной, а теперь он каким-то чудесным образом находился в лифте. Когда он добрался до квартиры, то резко захлопнул дверь и, опираясь на неё, медленно сполз на пол, уткнувшись лицом в ладони. Он начал сходить с ума? Ужасы на этом не закончились. Всё его тело тут же напряглось, когда он услышал внезапно зазвонивший телефон. Ему это только кажется. Снился ли ему обычный кошмар, или, возможно, он просто жил в нём? Юнги не стал дожидаться, пока раздастся восемь звонков, не стал дожидаться голосового сообщения, а поднялся и подбежал к телефону, с силой вытаскивая вместе с блоком питания шнур. Он схватил его и бросил в сторону. Провод порвался, и телефон со звуком ударился о стену, ломаясь на куски. Вот теперь всё прекратится? Не будет телефонных звонков. И больше никаких голосов. В этот момент включился телевизор. Он встал как вкопанный и с ужасом посмотрел на внезапно загоревшийся экран, на котором хаотично шевелились черные и белые точки. Он не спускал глаз с телевизора, который включился сам по себе, без помощи пульта. Снова послышался тот же белый шум, только в этот раз он исходил не от телефона. Юнги нужно было подойти ближе к широкому экрану, повторяя недавнее действие, чтобы избавить себя от мучений. Он не сдвинулся с места, продолжая стоять в ожидании чего-то. Вокруг всё словно замедлилось, ему казалось, что в такие моменты время постепенно останавливалось. Юнги ждал и ждал, и вот, наконец, услышал. Голос. Тот самый голос, который он всегда слышал и который вселял в него ужас. Голос исходил уже из телевизора, телефон был сломан и валялся на другом конце комнаты, шнур был вырван, а сам корпус развалился на части. Громкий голос прорезался через шум включенного телевизора: — Убийца. И в этот момент его телефон снова зазвонил. Да, тот самый сломанный телефон. Снова.***
— Ты в порядке. Зазвонил телефон. — Ты в полном порядке. Телевизор включился. — Ты в порядке. И на стене чем-то красным, возможно краской, было написано то самое слово. — Ты в полном порядке. И кровь окрасила простыню. Согнувшись, Юнги сидел на уголке кровати, задевая головой колени и закрывая уши ладонями. Его глаза были плотно закрыты, а нижняя губа была закушена так сильно, что начала кровоточить. Он не знал, сколько успело пройти времени, но казалось, словно не прошло ни одного дня. Единственный настоящий голос, который он слышал — свой собственный. Звучало не очень успокаивающе, но это было единственное, что удерживало его на волоске от безумия. И поэтому Юнги, словно сломанная пластинка, повторял одни и те же фразы, пытаясь хоть как-то заглушить тот самый голос, постоянно утверждавший, что он был убийцей. Он не посмел открыть глаза, потому что это же слово будет написано алой кровью по белым обоям, доходя до самого потолка, закрывая буквами трещины, в которые Юнги часто всматривался неделями напролёт. Везде было написано это слово. Он боялся засыпать, потому что и там его ожидали кошмары. Но после увиденного спать ему всё равно не хотелось. Поэтому Юнги изо всех сил пытался оставаться в здравом уме, он из раза в раз повторял заученные фразы, но они всё больше и больше походили на ложь. Ему стоило выйти отсюда, открыть дверь и покинуть квартиру, но что-то внутри Юнги подсказывало, что снаружи тоже будет далеко небезопасно. Да и куда ему пойти? Голоса в любом случае настигнут его на улице. Из-за стресса и нервов он не заметил, когда успел вспотеть. Юнги всегда повторял, что не мог ничего почувствовать, а теперь первый раз в жизни был напуган до ужаса. Даже кромешная темнота и рассказы про призраков не пугали, но от происходящей в данный момент ситуации у Юнги тряслись поджилки. Он не верил в призраков. Их не существовало. Ему просто казалось всякое из-за недостатка сна. Он же не был убийцей? Кожа на запястьях начала свербеть. Он вспомнил о ножах. В голове пронеслась мысль: если бы он и убил человека, то только себя; если он однажды всё-таки заберёт чью-то жизнь, то только свою собственную. Юнги почесал запястье и внимательно на него посмотрел. Кожа до невыносимости зудела. Странно. Он медленно поцарапал запястье, едва касаясь пальцами тонкой кожи, прощупывая едва заметный шрам, выгравированный на руке, в попытках избавиться от невыносимого зуда глубоко под костями. Шрам. Конечно, у Юнги были шрамы, высеченные на теле в местах, куда люди никогда не догадались бы посмотреть. И в этот момент он осознал, что всё стихло. Он больше не слышал ни телефона, ни телевизора — ничего, кроме своего собственного тяжёлого дыхания, эхом разносившегося по комнате. Такая тишина вызывала тревожность. Юнги так давно не окружала тишина, что теперь, казалось, он больше никогда её не почувствует. И в этот момент он осознал, что кто-то стучится в его дверь. Юнги действовал осторожно. Из спальни почти ничего не было слышно, но человек за дверью был настойчив. Ему не стоило подниматься, не стоило открывать дверь, но этот стук сейчас казался единственным реальным, настоящим звуком. И это не звонок телефона. И не голос, прорезающий шум динамиков. Обычный стук в деревянную дверь. Юнги поднялся с кровати, побрел по коридору и остановился в гостиной, задумываясь о том, что это могло оказаться очередной проделкой его больного разума. Возможно, ему всё это снилось. Юнги вполне себе мог оказаться в кошмаре. Он бы открыл дверь и увидел, как что-то окровавленное и сгорбленное назовёт его убийцей. Или же, в коридоре могло вообще никого не оказаться, словно ему все послышалось. — Хён. Юнги так и стоял, пока не услышал тихий жалобный голос. Он узнал его обладателя. Он хорошо был с ним знаком. Чимин. Юнги подбежал к двери, с силой открывая её одним резким движением. Он же, кажется, чувствовал себя виноватым по отношению к Чимину? Все эти ужасы и кошмары начались сразу после того, как он прогнал мальчишку. Его, что ли, карма настигла, или чего похуже? Юнги не знал, да и ему откровенно было всё равно. Он чувствовал, что ему следовало извиниться. Он поступил неправильно, накричав на Чимина. Мальчик не заслуживал этого ровно столько же, сколько не заслуживал всех проблем с родителями. Юнги извинится, купит пиццу и разрешит Чимину остаться на ночь. Парень, наверное, снова сбежал из дома. Это объясняло, почему он всё время оказывался перед его дверью в такое позднее время. Юнги, наверное, снова увидит эти красные и опухшие глаза. Он открыл дверь и увидел стоящего напротив Чимина, истекающего кровью.