Весна.

"Мы обязательно встретимся... слышишь меня...? Прости... Там, куда я ухожу... весна... Я знаю, ты сможешь меня найти... Не оставайся... одна..." Смерть. Это то мгновение, когда ты понимаешь, сколько всего ты не успел сделать, сколько всего ты упустил, сколько бы обещаний мог бы сдержать... Гилберт лежал на снегу, с трудом удерживая ненужный револьвер . Мягкие белые пушинки осторожно падали на его бледное лицо и окровавленную одежду. Парень безразлично смотрел на белое небо. Это был конец. Ему оставалось совсем немного. И он это понимал. Осознание факта всегда пугает, особенно когда дело касается смерти. Собственной смерти. Где-то далеко, за деревьями и белыми склонами холмов слышны ликования врага. Парень грустно ухмыляется. Он, Пруссия, был побеждён человеком, у которого гораздо меньше сил и поддержки со стороны. Как же это несправедливо... Победитель вне себя от счастья: он жив, он победил несокрушимую державу, он теперь сможет совершить столько всего! А что же с проигравшим? Один, на холодном снегу, испачканный в собственной крови... Он уже ничего не успеет сделать. Здесь, на этой поляне, окружённой высокими голыми деревьями, он прекратит своё существование как мощнейшая держава и умрёт как одинокий человек. О нём даже никто не вспомнит... Небо начинает медленно тускнеть, а тело превратилось в ледышку. Всё с той же грустной ухмылкой, Гилберт закрывает глаза, но... Откуда-то сбоку слышатся чьи-то быстрые шаги и прерывистое дыхание. Пруссак приоткрывает глаза. Почти в размытой перспективе он различает её, девушку, которую он так любил и ненавидел одновременно, ту, что была и ангелом, и дьяволом во плоти. Венгрия... Ради него она бежала по снегу в одном лишь платье, которое он ей когда-то подарил, и летних туфельках. Коричневато-рыжие волосы были растрёпаны, а руки посинели от холода. Споткнувшись, девушка заплакала, но не остановилась. Она начала ползти. Снег резал своим холодом нежные руки Элизабет, но даже не смотря на это, она ползла. Наконец она остановилась перед парнем. Он тяжело дышал, было видно, что ему уже не поможешь. Слегка приоткрытыми глазами он смотрел на девушку. О, она была по-прежнему прекрасна... За эти месяцы она ничуть не изменилась. Гилберт растянул губы в улыбке, но тут же почувствовал что-то обжигающее на своей коже. Слёзы. Слёзы Венгрии. "Господи, Лиззи, милая, зачем?.. Зачем ты так убиваешься надо мной?.. Я этого не стою, Лиззи. Пожалуйста, не надо плакать"- Парню было невыносимо больно видеть её плачущей. Глядя на неё, ему тоже хотелось зареветь и прижаться к её груди. Он попытался сказать ей, чтобы она успокоилась, но вместо этого лишь бесшумно пошевелил губами. На минуту девушка перестала плакать. Но потом заревела с большей силой и обняла ледяное тело парня. "Боже, почему? За что мне всё это? Молю тебя, господь, дай мне хоть пять минут, чтобы воскреснуть и сказать ей, как сильно я люблю её"- Пруссия медленно поднял дрожащую руку и обнял девушку. Венгрия вздрогнула и крепче прижалась к нему. "Боже, как горячо... " - тело девушки обжигало Гилберта. А он смотрел на зимнее небо и думал о том, что так и не успел сказать Элизабет то, что так долго держал в себе. Он собирался сделать это, но решил дождаться весны. Он не любил зиму. И она тоже. Он так ждал эту весну, чтобы сказать ей это... Как же это было глупо ... Какой же он всё-таки трус... Девушка всё ещё плакала, а парень, крепко обняв её за хрупкую талию, медленно погружался в небытие. Ещё совсем недавно светлое небо потемнело, дыхание почти остановилось и лишь тепло тела Элизабет всё никак не отпускало альбиноса. Сделав последний предсмертный вздох, парень улыбнулся. Когда-нибудь, следующей весной он обязательно скажет ей. Скажет, что любил Лиззи и хотел всю жизнь прожить с ней. Он хотел жениться на ней, но так и не смог. Но он обязательно это сделает. Потому, что тогда он не испугается. Потому, что у него появится уверенность в том, что он всегда будет с ней рядом. Потому, что на той войне, войне чувств и эмоций, он станет победителем. Потому, что будет весна.