Донор

      Тогда был уже 1943 год. Помню свою внешность очень смутно, мне тогда было всего 11. Так как наш город был довольно мал, немцы до него не добрались. Когда прошёл год круглосуточных боёв, в городе уже было много приезжих, большинство гражданские, раненные поступали редко.       Была как-то неделя, когда мы с классом пошли в госпиталь к тем самым раненным. Там нам подробно рассказали и показали, как их лечат, то бишь, учили, ибо никто не знал, когда эта война закончится. Мне не было особо интересно.       8 мая того же года, одного из выпускников призвали к службе, его звали то ли Миша, то ли Гриша, что-то такое похожее колеблется в памяти. Он тогда жутко испугался, такой уж был трус. Нет, я не осуждаю его за это, ибо тоже была трусливой девочкой, хоть и знала, что меня не призовут на войну. Все друзья, 13 мая, провожали его на фронт, он плакал. Что с ним стало, расскажу позже.       Ужасную шутку со мной сыграла судьба. Ровно через месяц, после проводов того выпускника, к нам в дом пришло извещение, содержание которого заставило мою мать сесть на пол от шока и ужаса. Там было написано следующее: «Многоуважаемая Манилова Валерия Леонидовна, сообщите вашей дочери, Владариной Юлии Петровне, возраст которой на данный момент составляет 17 лет, что её призывают на службу Родине 17 мая 1943 года на неопределённый срок. Поезд прибудет 16 мая в половине 9-го утра. Спасибо».       Я сидела на печи и читала какое-то произведение, заданное на лето. Реакция мамы меня изрядно напугала, хоть и не сразу заметила её, сидящую на полу, закрывающую рот трясущейся рукой. «Мама, что за бумажка?»- спросила я в недоумении. Она перевела свой взгляд на окно и смотрела в одну точку. Поняв, что меня хорошенько проигнорировали, я переспросила, только уже на более высоком тоне: -Мама, что это такое? -Ошибка — ответила она мне в кой-то раз, за прошедшие 5 минут. -Что за ошибка, из-за которой ты чуть не в истерике? -Этого не может быть, невозможно, нет! — резко крикнула она.- Это просто ошибка. Ошибка…- тут я не выдержала и, поняв, что ничего так не узнаю, слезла с печи, положив книгу, выхватила то извещение. Начав читать сначала с серьёзным лицом, я не совсем вникла в содержимое. Перечитала ещё раз. Ступор. Мама всё ещё смотрела в окно, но уже покачиваясь, будто сходит с ума.