Мгновения

Порчи не знает ни одной нормальной фразы на русском, лишь некоторые слова по отдельности, но зато ругается как коренной россиянин с глубинки. Ребята просят его не напрягаться и говорить с ними по-английски, мол они не в обиде, но Дарио все равно продолжает усердно учить язык при помощи видео-уроков. Мамай шутит, что это ему нужно, чтобы было проще снимать телок во время туров Окси, а Дарио хмурится и мотает головой из стороны в сторону, вызывая у друзей приступы неконтролируемого смеха. Вийера уже целую неделю тренируется перед зеркалом фразе "я тебя люблю". Вообще мужчина не любитель громких слов, но в остальных выражениях на русском, означающих "симпатию, сильную привязанность, доверие" он просто боялся запутаться, потому что переводчик их выдал около ста. Дарио не удается произнести это с нормальным, уверенным лицом, как вообще можно не напрягаться, когда ты на грани от признания в любви близкому человеку. Порчи кажется, что за последние несколько дней он уже столько раз повторил эти три слова, что скоро разучится говорить на родном языке. Когда перед концертом в очередном российском городишке все собираются пойти перекусить в ближайшую блинную, Вийера вежливо, но настойчиво отказывается, ссылаясь на усталость, и остается один в гримерке. Он садится на крутящееся кресло на колесиках, закрывает глаза, запрокидывая голову назад и вновь начинает оттачивать произношение. "Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я тебя люблю." Со стороны все это странное действо напоминает медитацию. Порчи даже не замечает, что кто-то вернулся обратно, потому что слишком глубоко ушел в себя, и вздрагивает, чувствуя холодные пальцы на плече. Он открывает глаза, надеясь на худшее. - Бро, я принес тебе оладьи с клюквой, я помню, что тебе такие понравились в прошлый раз больше всего, - худшее сбывается. Илья открыто улыбается, передавая ему коробку и приземляясь на соседний стул. - Я подумал, что тебе может быть тут скучно одному и решил вернуться. Дарио благодарно кивает, неловко опуская глаза, и открывает угощение. - Бро? - Порчи поднимает на Мамая глаза и кивает, показывая, что слушает. - Я тут нечаянно услышал, как ты говорил по-русски, прости. Мне показалось, или ты говорил, что любишь кого-то? Вийера снова кивает. - Тебе, что, понравилась какая-то русская девушка? - Илья, кажется, сейчас умрет от умиления. - Бро-о, я рад. - Нет. - Нет? Что, парень? - мужчина отпускает короткий смешок и замирает, ожидая услышать привычное "no homo", но Дарио молчит. - Нет, серьезно, дружище, парень? Порчи сначала мысленно проклинает Мирона и всех остальных за то, что они так долго не возвращаются, а потом думает, что, на самом деле, это неплохой шанс признаться во всем без лишней публики, чем меньше человек узнают о его позоре и, естественно, невзаимности чувств со стороны Ильи, тем лучше. - Да, парень, - говорит Порчи, подкатываясь на стуле ближе, так, что их коленки соприкасаются. - Ебаный Илья Мамай, - он переходит на русский. - Я люблю тебя. Пользуясь тем, что друг открывает рот, намереваясь, судя по всему, высказать все насчет его плохого чувства юмора, Дарио легонько хватает его за бородку, притягивая к себе и осторожно целуя. Он тут же отстраняется, укоряя себя за произошедшее секунду назад, но крепкие руки, неожиданно обхватившие его щеки, не дают это сделать, возвращая лицо мужчины обратно, теплые, мягкие губы накрывают его прохладные, и, кажется, все в этом мире кроме них просто перестает существовать. - И я тебя, ебаный португалец.