Антисептик

— Мы же друзья? Правда? — Конечно, Минсок, — как всегда отвечаю я. И так повторяется каждый Божий день. Я стою возле него и смотрю как он целует мою подругу Солли, как его руки плавно скользят по её талии. Они счастливо болтают, изредка бросая на меня незаинтересованные взгляды, мол, мы знаем, что ты где-то там существуешь. Я чувствую как моя ладонь сжимается в кулак и ногти больно впиваются в кожу, мои нервы на пределе. Нужно срочно убраться подальше от них. Под предлогом срочно в библиотеку, потому что я, Миссис Рассеянность, забыла там важную вещь. Выбегаю из класса, быстро минуя коридор, по ступенькам несусь на крышу. Нужно бежать скорее, пока слезы градом не посыпались по щекам, я же не хочу лишних вопросов. Наконец, добравшись к месту назначения, я швыряю рюкзак на землю. Он с грохотом приземляется и я осознаю что нужно было сначала вынуть оттуда телефон. Медленно сажусь возле него, слез уже остановить, но пытаюсь, какая разница что через пару минут мое лицо опухнет от них, никому нет до этого дела. Открываю свою сумку, достаю оттуда мобилку, нажимаю на блокировку. Включился. Фух, это хорошо. Значит живой. Но глядя на искаженное фото улыбающегося Минсока на заставке, я понимаю, что экран разбит. Это конец, домой сегодня можно не идти, ибо родители меня убьют. Я запихиваю бесполезный аппарат обратно, поджимая ноги под себя, мои всхлипы просятся наружу, и я не могу уже сдерживать рыдания. Все что копилось во мне просится на свободу. Тот, кто сказал, что любовь живет три года, был полным мудаком. Я действительно зла на этого человека, потому что хочу, чтоб это было правдой, чтоб эта боль первой любви исчезла, оставляя лишь хорошие воспоминания. Хочу, чтоб ты, Ким Минсок, испарился из моей жизни как дым, потому что боюсь больше не смогу, больше не вытерплю. Все когда-нибудь кончается, так почему эти чувства не проходят? — Что же наша лучшая ученица школы делает одна на крыше? Я оборачиваюсь на голос и вижу перед собой высокого, стройного блондина и это не кто иной, как мой одноклассник — О Сехун, парень который плевать хотел на правила, гроза хороших оценок и норм приличия. — Ты что плакала? Почему лицо как помидор? — спрашивает у меня О. — Какое тебе дело до этого?! — огрызаюсь я. — Мне никакого, просто не люблю когда девушки плачут из-за придурков. — Я вовсе не плачу из-за кого-то. — Ага, конечно, я так и подумал. Можешь пудрить мозги своему Минсоку, но не мне. — Что, как…как ты узнал? — запинаясь спрашиваю я. — Ты думаешь люди вокруг слепые что ли? То, как ты смотришь на него украдкой, пытаешься сдерживать свою злость когда он вмести с Солли, ты зубришь днем и ночью чтобы выглядеть умной перед ним. Ты правда думаешь он так обратит на тебя внимание? Ты прикрываешь его перед учителями пока они с твоей подругой зажимаются по углам, а потом приходишь рыдать сюда. Ты вообще нормальная? Это же очевидно, он знает о твоих чувствах и пользуется тобой, а ты — глупая… Обрывая его на полуслове, я кричу во весь голос: — Да что ты знаешь о наших отношениях?! — Никаких отношений нет. Посмотри на себя, — после этих слов он подходит и садится возле меня, он берет мою правую руку, и, вытаскивая откуда-то волшебным образом возникший пластырь, клеит мне на тыльную сторону ладони. Я, присмотревшись, вижу небольшую царапину, из которой тоненькой струйкой сочиться кровь. -Ты даже не заметила что поранилась. Здесь нужен антисептик чтобы промыть рану, — произносит свой вердикт блондин. Я удивленно смотрю на него. Из-за того что он держит мою руку в своей у меня по спине пробегают мурашки, эффект усиливается когда наши взгляды встречаются. — Не плачь больше, Оми. Для меня ты как супердевушка, а они не плачут, — он медленно протягивает свою руку к моей щеке и вытирает слезы. — Позволь мне быть твоим антисептиком, — Сехун резко притягивает меня к себе, и я, не успев понять что происходит, чувствую как его губы накрывают мои. Буря эмоций зашкаливает и вместо того чтобы оттолкнуть его, я отвечаю на поцелуй. Мой первый поцелуй обещанный не тому парню…. Но, знаешь, раны на сердце слишком велики. Просто побудь сегодня моим спасителем, О Сехун.