***
«Юи? Так, значит, её зовут Юи? — Карла смотрел больше на напуганную женщину, нежели на напряжённого мужчину. — Отчего именно это имя кажется мне знакомым? Я хочу владеть ей, а его убить или есть и другие желания?» — основатель не понимал сам себя. «Пожалуйста… » — она смотрела на него большими глазами и мало сдерживала слёзы. Руки же оглядывался на прохожих, словно делал рывки. «Они могут пострадать» — говорил его взгляд. Сейчас, как человек, который обрёл веру, он не мог взять и накинуться на основателя, который по каким-то своим личным соображениям тянул время. Наконец, молчание поднадоело, и Карла гордо расправил плечи, решившись избавиться от проблемы в виде излишнего препятствия. — Нет! — Юи стала первой, кто надорвал тишину. — Не причиняй ему вреда… — она повисла на его руке, крепко удерживая ладонь основателя в своей. Пусть она стояла на коленях перед ним, но уважения в его глазах не потеряла. Он и сам не понимал отчего. От неё пахло вампирами, она носила ребёнка вампира, да и вообще не являлась женщиной, которую бы он знал или мог знать, но какие-то силы ему неведомые склоняли его расположение в её сторону. — Почему? Назови причины, — повелел он. — Ты просишь сохранить ему жизнь, но он мне незнаком. Он ничего в моих глазах не стоит… — Я не в силах объяснить тебе всего, но если ты поверишь мне, то когда-нибудь, в будущем, ты поймёшь, что поступил правильно. Ты обретёшь своё счастье. Прошу, поверь мне. Поверь женщине, которую ты не знаешь и ты увидишь, что поступил правильно. Принудив меня сейчас, ты не найдёшь счастья или радости. Даже если ты убеждаешь себя в том, что главное — это продолжение рода основателей, пройдёт время и ты поймёшь, что хочешь большего… Любви, внимания, ласки… Карла, все живые существа этого хотят, вне зависимости от мира, где они существуют… Отпусти же меня… «Не понимаю, почему её слова имеют на меня такое влияние. Это было под силу лишь одной женщине. Но моя мать давно умерла, не думал, что когда-нибудь прислушаюсь к кому-то кроме неё…» — рука основателя сделалась мягче. Юи и не думала, что Карла прикоснётся к ней нежно, вернее всего было бы наказание за дерзость, с чего ему быть милосердным? — Я внемлю к твоим словам, будь же счастлива со своим мужем, — с этими словами он склонил спину и поцеловал руку, к которой на самом деле очень давно уже прикасался. Юи увидела его спадающие светлые волосы, прикрытые глаза и мягкое расслабленное лицо. Он сказал ей эти слова от чистого сердца. Именно это поразило её. — Помни, если не найдёшь того что ищешь в его доме, то мой для тебя всегда открыт. Не знаю почему, но уверен, что ты знаешь к нему дорогу… — Карла сказал то, что хотел и после всех прямых взглядов на Юи, отвёл глаза к земле с той целью, чтобы уйти. «Мне стало больно… Прощаться так страшно, как и быть лишённой воли. Этот внезапный выбор едва не раздавил меня», — она провожала его взглядом долго, пока не вспомнила о Руки, застывшем в паре метров от них. Вампир же понимал, точнее, видел, что его жене больно и пусть для него ненавистная, но эта любовь к другому мужчине ещё живёт в её сердце, живёт, потому что она не может иначе, не может не любить того, кто к ней добр. — Руки, ты как? Не волнуйся сильно… Эта встреча оказалась внезапной. Но ведь мы можем просто вернуться домой… — Юи подошла к нему и, глядя на его борющееся с собой выражение лица, проявила сострадание и к нему. Будь он прежним, то вспыхнул бы в горячке неописуемой ревности. Первое — это мужчина, который будучи даже ещё не знакомым с его женой претендовал на её руку. Второе — это её поведение; она не делила его и Карлу на разные части, когда речь шла о сострадании, словно для неё всё было одним. — Я не подумал о таком… — он закрыл глаза и слегка пошатнулся. Юи сделала шаг к нему, а его жест руки предостерёг от этого. — Подожди, я хочу договорить. Не смей извиняться. Вина моя. Поддавшись злости и ревности, я сглупил. Мы попали в прошлое, ты этого захотела, однако я не подумал о том, что другие: Карла, Шин, твой отец и многие другие так же живут в этом мире. Они не помнят о тебе, о нас, об уговоре… И вот я расплачиваюсь за эту ошибку. Ты стоишь рядом со мной только из-за того, что Карла не знал, кто ты. Коснись он твоей крови, и история повторилась бы. Мне не следовало показывать тебе мир сейчас… Во всяком случае Берлин… — Коу сейчас во Франции. Мы можем съездить в Париж, — Юи предлагала варианты, стараясь поддержать мужа. — Нет… — покачал он головой. — Прости, я почувствовал такое опустошение, когда увидел тебя рядом с ним, не могу продолжать это путешествие… «На самом деле Руки очень семейный. Он не может жить подолгу один, пусть рядом я и это вроде бы всё решает, но он не уверен во мне, теперь не уверен. Нам лучше вернуться домой. В привычной обстановке, рядом с отцом, он сможет прийти в себя», — она очень хорошо знала его меланхолию и не могла позволить ей поглотить его. — Вернёмся домой, — она так ласково улыбнулась, что вампир растерялся. Он отталкивал её от себя, а она, невзирая на его желание побыть одному, притягивалась к нему. — Купим сегодня билеты, и если повезёт, то завтра-послезавтра сядем на корабль. Вернёмся, Руки… — Юи коснулась его пальцев. — Вернёмся домой… «Вернёмся?.. Да, думаю, я хочу этого, но есть ещё кое-что…» — подумал он про себя, посматривая на их сомкнувшиеся в замок пальцы. — Ты права, но я хочу кое-что проверить, — сказал он. — Что? — Юи повела его к фонтану, а оттуда было не так далеко до выхода. Когда она обернулась, то увидела тьму, пришедшую с его ладонью. Он накрыл её глаза рукой и страстно вонзился в её губы. Поцелуй был отчаянным и каким-то неловким, то есть не в том смысле, что не опытным, а обрывистым. Руки бросало в дрожь… Эта вибрация переходила Юи и сладкими причмокивающими звуками растворялась в её голове. Горячее дыхание порхнуло вдоль её губ, и свет вновь пролился. — Сейчас ты не видела меня… — его голос прерывался, а глаза не могли смотреть в лицо жены. — Ответь честно, кого ты представляла секунду назад? Ты столкнулась с ним и со мной, какие бы выводы ты ни делала, сердцем ты тянулась к одному из нас больше. Так скажи мне, кого ты видела во время поцелуя? «Неужели ему до такой степени больно?..» — Юи смотрела на его поникшую голову, жалела его, а ещё знала, что солгать не сможет, ведь Руки оценивает каждый её вздох. — В первую секунду никого… — призналась она, вспомнив, что на первых порах напугалась. — Потом я узнала твои поцелуи, поняла страх, завладевший тобой, и мне захотелось тебя пожалеть, так сильно, что день показался ночью, ночью, когда ты прикасаешься к моему телу, сохранив весь мой сдержанный трепет в своём взгляде. Я захотела оказаться рядом с тобой… — сказать такое сильно смущало, и Руки спрятал её в своих объятиях. — Ты впервые призналась, что хочешь меня… — в его ласковом шёпоте читался лёгкий смех. — Это так приятно… Значит, ты больше любишь меня… — жар обжёг нежные щёки Юи, и её страх вернулся с новыми силами. — Пойдём отсюда. А завтра или послезавтра мы отправимся в обратную дорогу. Поедем домой…***
Спустя десять дней, они встретились с родными берегами, любимым домом и людьми, которых они здесь оставили. «Отец…» — молодых встречал хозяин поместья. «Руки сильно скучал по семье, — Юи посмотрела на мужа и тайком от него тепло улыбнулась. — Для него нет никого важнее близких, поэтому ему не жалко себя. Как хорошо, что мы вернулись…». — Когда вы сообщили, что возвращаетесь раньше, то я начал подумывать, что у вас трудности… — заговорил мужчина. — Как же я рад видеть, что это не так… — он наклонил свою голову и потёр до сих пор густые усы. — Отец, ты похудел… — Руки заметил, что его щёки немного впали, и тревожно сощурил глаза. Мысли о болезни и любой человеческой слабости буквально завладели им. — Без тебя дела оказалось вести не так-то просто. Конкуренты, словно почувствовали, что ты покинул город, и на меня обрушилось много работы. Но всё уже позади, думаю, я смог удержать семейный бизнес, — кивнул он чуть заметно, прекратив растирать жёсткие усы в процессе разговора. — А вот вы, моя дорогая, поправились, — заметил он, увидев Юи. — В день отъезда вы мне показались уж очень худы. Несмотря на ваш бодрый вид, вы были скованы, будто Руки вовсе извёл вас. Я могу рассчитывать на добрые вести? «Получится ли скрыть?..» — Юи дар речи потеряла. Всего-то оставалось мило улыбнуться, так хотя бы врать не пришлось. — Знать, я не ошибся, — вздохнул он с каким-то облегчением. — Обед вот-вот подадут. Я так рад, что, кажется, перестарался с этим, но раз в нашем доме скоро станет на одного человека больше, то это заслуженный праздник… Говорили на улице, в тени обвитой растениями веранды, а в то время слуги заносили те не малые вещи, которые привезли с собой молодые. Со стуком обуви отца Руки медленно пришёл в себя. Он был так увлечён самой мыслью о ребёнке и роли Юи в качестве матери, что не заметил главного. Сейчас же его, не верящий в правду взгляд, смотрел на жену и будто бы вздрагивал. В конце концов он упал на колени и осторожно, мягко приложил голову к телу Юи. Он тёрся о её живот лбом и вдыхал её запах. Почему он раньше не заметил, что он изменился? И как он мог не услышать появление жизни, когда так её ждал? Видимо, грёзы о счастье пленили его, и он обманулся. — Пусть на сей раз будет мальчик… — он не выдержал и рассказал то, о чём долго молился. — Мне не так важно, кто будет наследником, девочка или мальчик, но я всё равно буду продолжать просить о сыне… «Он боится, что девочку у нас могут отнять. Я могу его понять, ведь сама думала об этом…» — Юи погладила его по голове и легонько прижала к себе. — Будет мальчик… Я так чувствую… — сказала она тихо, прикрывая глаза. Она прислушивалась к своим ощущениям, почти не сомневаясь в своей правоте. — А ещё я так думаю, скоро Коу, Юма и Азуса вернутся. Вот увидишь, они, как и мы, не смогут жить очень долго вдали. — Ты успокаиваешь меня, а ведь это я должен делать… — он поднялся с колен и обнял Юи так, как обнимают кого-то не просто любимого, а родного. — Мне надо извиняться перед тобой всю свою жизнь… Сколько всего я наговорил, наломал, а ты прощаешь… — В прощении святость и праведность, почему я должна отвергать это, когда оно мне близко?.. — она бы не потеряла свою веру, невзирая на то, кто она есть. — Ты всегда была такой… — Руки гладил её лицо и смотрел жадно и сладко, сколько бы он ни услаждал свой взор её милыми нежными чертами, сколько бы ни тыкал ей о её глупости, слабости, недальновидности, а всё равно побеждала она — любовь, слепая вера в возможное счастье и тихую жизнь, неужели настал такой день?.. — Спустя время, ты же смог это принять, а большего мне и не надо. Руки, ты будешь вечно со мной? — наивно спросила она, поднимая на него свои алые глаза. На краткий миг в них появился тот самый детский огонёк. Подавленная горем королева ушла с их одинокой сцены, и Юи, настоящая Юи, постепенно к нему возвращалась. — Вечно это такой долгий срок… — посмеялся он, долго качая головой. — Давай договоримся хотя бы на следующий век, а там, если судьба позволит, то мы проведём рядом друг с другом ещё и ещё одну сотню лет.Конец