Your warmth

1 декабря. У многих этот день вызывает трепетное чувство как наступление зимы. Снег, искрящийся в тёмной ночи; горячее какао; тёплые варежки; щекочущий мороз, пробирающийся сквозь слои тёплой и тяжёлой одежды; Рождество. Лишь приятные и волнующие ассоциации.  Но для Джинни этот день имеет абсолютно иное и большее значение. Первая встреча. Ровно 4 года назад она впервые увидела его. Стоя в холле университета, Ханбин громко смеялся над какой-то глупой шуткой одного из их общих друзей. Видимо, шутка была удачной: держась за живот, он запрокинул голову назад, зажмуривая правый глаз от смеха. Его хохот до сих пор отдаётся эхом в её голове. Мягкое прикосновение протянутой им руки в знак знакомства. Он чуть дольше положенного сжимал её ладонь, пристально смотря прямо в глаза. А перед тем как отпустить, потёр тыльную сторону её руки своим большим пальцем. Джинни смущённо улыбнулась ему в ответ. И в тот обеденный перерыв, находясь всё в том же холле и в той же большой компании, они частенько перекидывались фразами и совсем не мимолётными взглядами.  Дождавшись окончания занятий, он предложил Джинни проводить её до дома. И она согласилась. Потому что было холодно и скользко идти одной по заледенелому асфальту аллеи. А он составил ей весьма весёлую компанию и оказался хорошей опорой. Так всё и началось. Все их последующие дни, недели и годы были наполнены нежностью и теплотой друг к другу. Ханбин делал её самой счастливой. Стоило ему улыбнуться ей самой своей искренней улыбкой, зарыться в волосы носом и легко поцеловать любимую родинку на её шее — как она сразу же забывала обо всём, обо всех проблемах, отключаясь от всего мира. Потому что он становился её миром. Но всему есть конец. И их конец наступил также внезапно, как и всё началось.  Поздно вернувшись домой, он ещё долго молчал. В его глазах она видела только горечь. На её вопросы он отвечал, что всё в порядке. Отмахивался. Уверял, что ничего не случилось. А в постели он и вовсе повернулся к ней спиной и лёг на самый край кровати, как не делал никогда ранее. В ту ночь она так и не смогла уснуть. На следующее утро Джинни разбудила его своими прикосновениями. Провела невидимую дорожку пальчиком по его оголённой спине, вырисовывая какие-то незамысловатые узоры. Прижавшись к нему поближе и утыкаясь лицом прямо в лопатку, вдыхала родной запах. После завтрака Ханбин, всё ещё сидя за столом напротив неё, опустив взгляд и зарывшись пальцами в тёмные волосы, сказал, что так больше не может. Что уходит. В тот момент ей показалось, что всё живое внутри неё просто умерло. Одна лишь пустота. Он забрал с собой всё, что давало ей дышать, жить. Причин он не назвал и не собирался. И поводов для его ухода тоже не было. Джинни до сих пор не знает, что послужило их расставанию. Пару месяцев после случившегося она думала только об этом. Изводила себя догадками и предположениями. Миллионы вариантов сменяли друг друга в её голове.  Может быть он ушёл к другой. А может кто-то что-то ему наплёл о ней. Или вовсе она сделала что-то не то, чем вызвала у него разочарование, что повлекло разрыв. Она пыталась услышать хоть какого-то ответа от него, хоть намёк на причину. Звонила, писала, пыталась встретиться. Но всё было напрасно. И Джинни просто смирилась. Перестала искать. Ведь даже если она узнает, ничего уже не вернуть. Его не вернуть. Полгода как они не вместе. Чёртовых шесть месяцев она не видела его, не слышала, не касалась. Шесть месяцев как жизнь перестала иметь смысл.  В парке сегодня довольно холодно: уже чувствуется наступление зимы. Джинни, дрожа от мороза, садится на одну из заледенелых скамеек. Её греют мысли о тех счастливых моментах, проведённых с Ханбином. Этот парк хранит в себе кучу воспоминаний о них. Воспоминаний, которые сейчас так остро режут по её сердцу. Прикрыв глаза, она делает глубокий вдох, что лёгкие начинает противно щипать. Ей вдруг слышится, что рядом кто-то садится на скамейку. Едва ощутимый аромат любимого одеколона сквозь морозящий воздух бьёт прямо в мозг. Его ни с чем не спутать. Она знает, что это он. — И часто ты здесь бываешь? Его голос, заставляющий поджилки трястись, а пальцы сворачиваться в судороге. Когда-то родной голос, который теперь непривычно вызывает страх и волнение во всём теле. Это первое, что он спрашивает? Так легко и просто задаёт небрежный вопрос спустя столько времени после расставания. После нескольких месяцев разлуки. Джинни в ответ только горько усмехается. Из лёгких словно весь воздух выбили. Тихо задав вопрос, он не услышал от неё ответа. Еле подавляя подступающие слёзы, Джинни так и не оборачиватся к нему. Потому что знает, что будет больнее. Ей вполне хватает слышать его. И может, это даже к лучшему для него в эту минуту. Она не видит, сколько усилий он приложил, чтобы хоть что-то выдавить из себя. Не видит, как его руки трясутся; как сильно он их сжимает в кулаки, чтобы хоть как-то унять дрожь. И не увидела, как он испугался и занервничал, не ожидав увидеть её здесь и прямо сейчас. Так внезапно, что у него во рту пересохло от нервов. — Я каждые выходные прихожу сюда, — всё также продолжает он выдавливать из себя совершенно ненужные сейчас фразы. А ей хотелось закричать, ударить его. Лишь бы замолчал. Лишь бы не слышать его голос. Не слышать всех этих слов. — Джинни, — шепчет он. — Я соскучился. Словно ток по её телу. Ханбин аккуратно берёт её холодную руку в свою, слегка сжимая пальцы. — У меня ещё есть шанс, всё вернуть..? Джинни вырывает свою руку из его хватки и наконец поворчивается лицом. Со слезами на глазах она горько смеётся. — Ты никогда не сможешь вернуть даже частичку того, что было. Никогда. Ханбин смыкает руки замком на затылке, смотря себе прямо под ноги. Он больше не знает, что говорить. Ничего не получится. Не получится вернуть её. Это было предсказуемо. Он сам ушёл от неё полгода назад, ничего не объяснив. Так какого чёрта после этого минутного нелепого монолога она должна сразу же его простить и принять обратно, забыв все эти месяцы, проведённые в боли, смятении и терзаниях? Он знал, что такого глупейшего чуда не случится, но не смотря на это, маленькая надежда всё же сидела где-то глубоко внутри его сердца. И именно поэтому было так больно. Джинни просто встаёт и уходит, больше ничего не сказав. Как и Ханбин когда-то. Ставит перед фактом и уходит. Её не волнует, что он будет делать дальше. Как справится со всем этим. Она знает, что всю ночь будет плакать. Но утром будет легче. Все воспоминания и чувства, связанные с Ханбином, растворятся в слезах. Она отпустит его. Она сможет. И абсолютно не важно, что он — нет. Не отпустит и не сможет никогда.