Прерывая нирвану

Ты давно вышла уже за все эти человеческие чувства или обиды, и теперь просто занималась своими делами. Ты никому не рассказывала о своем просветлении, даже госпоже. Будда начал читать своё учение другим. Он был великим. А тебе этого было не надо. Нравилось находиться вне чувств и любых мыслей. Но ты очень хотела прервать последнюю нить. Эта нить появилась в твоей жизни тысячу лет назад, была абсолютно призрачной и до сих пор удерживало тебя от ухода в нирвану. Ты старалась не попадаться ей на глаза. Вообще. Никогда. Молилась, чтобы она не приходила ни на какие службы, не появлялась и чтобы в твоей жизни это небольшое недоразумение пропало. Ты уже не испытывала этой боли от её голоса и одного её вида. Тебе уже было всё равно. Но это противное мерзкое чувство так и теплилось в твоей душе. Даже после просветления. Снова и снова ты вспоминала её, представляла во время практик, шептала её имя в подушку и старалась о ней хоть как-то, но позаботиться. Она всегда смеётся. Говорит, ты слишком её оберегаешь. И не надо ей шарфа, мертвые не простужаются. Смеется. Тебе больно от этого. Раньше было ещё хуже. Но теперь ты забыла, что такое боль. А любовь-то всё равно осталась. Ты любила всех. Старалась не выделять. А всё равно она стояла особняком. Как когда она к тебе подлетела тогда тысячу лет назад и насмешливо спросила: «А давай поболтаем? Здесь скучно»…И зачем ты только тогда согласилась? А потом ты понимаешь, что вы бы всё равно встретились вместе. И ты бы всё равно безнадежно влюбилась. Ты волнуешься за неё. Вот сегодня она ушла почти сразу после утренней службы. Никому ничего не сказала. Сейчас уже за полдень, ты сидишь и перебираешь цветы. Отослала Унзана подальше. Ты не хотела, чтобы он знал. А сама не можешь успокоиться. Это единственные мысли, которые тебя посещают. Что с ней. Когда она придёт. Ты спрашивала Ходзю, но она лишь пожала плечами и снова куда-то унеслась. От этого было ещё страшнее. Тебе не хотелось признавать правду. Что она опять ушла к Мононобе, и до вечера их можно не ждать. Быть может, эти двое сейчас даже на заднем дворе храма, куда никогда не ходят. Один раз ты застала их, и тут же убежала. Тогда ты долго прорыдала в подушку, даже самые мощные мантры не помогали тебе успокоиться. Сейчас ушло. Сейчас ты это приняла, и лишь желала ей счастья. Иногда переступая через остатки человеческой себя. Послышались шаги. Уверенные такие, всегда с чётким ритмом. Ты обернулась и увидела её. Она шла, покачиваясь. Снова пьяна. Она помахала тебе и подошла ближе. Ты оторвалась от своего занятия, встала и поклонилась. Сердце колотилось как бешенное. Произносила бесконечно про себя мантру успокоения. Не работало. Она подошла так близко, что тебя обдало её холодом. Внутри всё разгоралось. Ты уже почти забыла, каково это. Так желать кого-то. Она стоит и улыбается, голову склонила набок. От неё очень несёт саке. Как ты и предполагала. — Ичирин? — мурлычит она. — Что с тобой, Минамицу? Отойди, пожалуйста. Ты пытаешься легонько отстранить её от себя, но не выходит. Она прикасается к твоей руке. Такая холодная, тебе кажется, что ты её сейчас растопишь. Смыкает ваши пальцы и смотрит на тебя. Похоже, принимает за Мононобе. — Я не хочу никуда уходить, Ичирин, — отвечает она тебе и поглаживает твою кисть. — Здесь мелкая ходит. Она отводит тебя в одну из подсобок. Ты послушно плетешься за ней. Где весь твой характер? Ты опять не смогла противостоять своему единственному соблазну. В подсобке душно. Трудно дышать. Ещё и она рядом. Такая холодная. Тебе хочется, чтобы она растворилась. Как ты когда-то в Теле Дхармы. Но хочется и её. Она так близко. Раньше ты умудрялась этому противостоять. — Зачем? — шепчешь ты. — А зачем так краснеть, будто я тебя не видела, — она хихикает, наклоняется к тебе и целует в щёку. — Ну, зачем же ты так краснеешь? Ты не можешь сопротивляться. Ты хочешь её оттолкнуть, но не можешь. Всё тело будто парализовала. Она целует тебя в другую щёку. Обнимает за плечи. Ты легонько упираешься руками в её живот, но отдёргиваешь тут же от призрачного холода. Она смеётся. — Ты наконец-то не сопротивляешься. Кусает за ухо. Ты зажмуриваешься. Шепчешь мантру чуть ли не вслух. А тело отказывается тебя слушаться. Оно ждало тысячу лет. — Пожалуйста, не надо, Минамицу. — Почему не надо? Ты не знаешь что ответить. Ты не должна говорить, что видела их с Мононобе. Придумываешь первое попавшееся оправдание. — Потому что я монахиня. Она ржёт. — Фигня. Скидывает твой капюшон. Гладит по щеке. Ты пытаешься увернуться, но не можешь. Ты боишься, что твои руки сами притянут её к себе. Впервые с момента просветления ты теряешь над собой контроль. Она не останавливается. Кладёт руки тебе на грудь и легонько сдавливает. Стон вырывается непроизвольно, но ты отдаёшь себе отчёт и инстинктивно даёшь ей по рукам. Всё. Это всё, на что тебя хватило.