...и она умерла.

Она одиноко лежит на кровати, подложив под щеку ладони, укрытая тяжёлым одеялом. Взгляд устремлён в тёмный угол, казалось, она сейчас уснёт, но, тем не менее, продолжала бессмысленно смотреть. В голове круговорот мыслей, и она никак не сосредоточится на чём-то одном, всякий раз понимая свою отчуждённость от происходящего. Кларк одна: на кровати, в этой комнате, в этом одиноком мире. И даже тёплая женская рука, что лежит у неё на талии, мягко прижимая к себе, не заставляет чувствовать себя в безопасности, не позволяет почувствовать хоть что-нибудь. Она грустно усмехается, медленно закрывая веки, мгновенно погружаясь в царство Морфея. — Я пыталась, — улыбается Лекса, внимательно глядя на Гриффин, которая, в свою очередь поражалась, как эта девушка, стоящая перед ней, может делать мир Кларк прекрасней? Она хоть догадывается о том, что всё, что Командующая Смерти когда-то любила, сходится на ней? И блондинка с уверенностью может сказать, что сейчас живёт. Живёт рядом с Хедой, которая внушает страх и уважение, но плачет во время поцелуя. Брови Кларк поднимаются и сложно сказать, то ли она сейчас засмеётся, то ли она действительно хмурится. Спустя секунду засмеялась. Легко и коротко, чем и удивила свою избранницу. А после опускает голову на рисунок, на котором изображена она. Не совсем точно, не совсем черта в черту, но Гриффин будто чувствует, сколько труда вложено; сколько стараний; сколько времени Лекса потратила на это; представляет, как усердно та рисовала; её эмоции и чувства во время процесса. Она готова всё отдать, лишь бы понаблюдать за этим лично. Однако вместо этого, берёт в руки карандаш и подзывает девушку к себе, садится буквально бок о бок с той и даёт ей в руки орудие рисования. — Смотри, — взяв её ладонь в свою, блондинка чуть сжимает карандаш в руках второй, и мягко проводит по бумаге. Потом ещё и ещё. Моменты, что эти двое проводят вместе, можно назвать волшебными. Они так прекрасны, чтобы быть правдой, но… как же иначе? Сосредоточенная Лекса и наблюдающая Кларк. Первая очень старается оправдать ожидания в творении, в любимом деле своей возлюбленной, а вторая растянуть всё, старается улавливать всё происходящее, и, безусловно, всем сердцем ценить усилия. Спустя минут двадцать, чертёж был закончен. А Командующая и не заметила, как с былого портрета, всё преобразовалось в сцену их поцелуя. Она застыла, ощущая тепло Гриффин, она застыла, глядя на картину. Созданная ею, благодаря Кларк. Вместе? Девушка поражённо поворачивается к блондинке, приоткрыв свои губы, безмолвно благодаря её. А принцесса улыбается краешками губ, решившись поцеловать её. В комнате гробовая тишина, кажется, слышно, как сердце Лексы бьётся о грудную клетку, слышно, как Кларк придвинулась к девушке, касается губами её губ. Слышно всё. Слышно громкий звук выстрела. Слышно сломанное счастье. Слышно сломанное будущее. — Лекса! — Кларк просыпается в холодном поту, подскакивая с кровати. Со слезами на глазах, тяжело дыша, сильно сжимая кулаки. Она не сразу понимает, где находится. Продолжает шептать слова отрицания, не принимая смерть возлюбленной. Не принимая то, что ей всё приснилось. Плача от бессилия. Без шанса вернуться обратно и, чёрт возьми, убежать куда угодно, забрав её от этих людей. Забрав Лексу от долга. Уберечь. Но ей не удалось, она не думала о таком исходе, и чувство вины, что не покидает всё это время, ужасно гложет. Она винит себя. Незнакомые руки ложатся ей на плечи, Кларк не понимает, кто это. Это не Лекса. Не она! Дёргается, но вовремя осознаёт, что глупо. Закрывает ладонями лицо, сжимает зубы, буквально глотает всю ту боль, что вновь вышла наружу. Сдерживает, а после затихает. Никто не будет видеть её настолько сломленной. — О чём был твой сон? Сонный голос незнакомки на кровати. Она обнимает Смерть за плечи. Целует в шею, не замечая полное безразличие на лице избранницы. — Ни о чём, ни о ком, — небрежно бросает хриплым голосом. Сердце сжимается. Стучит ещё сильней. — Предполагаю, её имя Лекса? — После недолгого молчания, заинтересовано спрашивает, спустя секунду продолжив, — это не первый раз, когда ты просыпаешься, крича её имя, — задумчиво заканчивает, тяжело вздохнув. ─ Расскажешь мне, кто она? ─ Как бы, между прочим, задаёт свой окончательный вопрос. ─ Она была моей девушкой. И она умерла. Её голос дрогнул, но придавать этому значения Кларк не собиралась. Она всегда дрожит, вспоминая Лексу. Не замечая слова утешения со стороны, она просидела так до того момента, пока та не легла спиной к Гриффин, наверное, обидевшись. Мягко ложась на бок, и глядя на спящую, прикусывает губу. Ванхеда тянет руку к волосам шатенки, что рядом, хочет погладить, дабы успокоить, но останавливается на половине пути, сжимая ладонь и отдергивая. Её лицо кривится, а сама она сжимается, чуть ли не в клубок, прижимая руку к сердцу. Руку, которой когда-то касалась Командующей. Её Командующей, которую никто не в состоянии заменить, даже спустя несколько лет. — Хеда, мы не встретились… — в пустоту шепчет Кларк, а глаза, что и без того покраснели, вновь наполняются слезами. И девушка плачет. Дрожит и плачет, не в состоянии успокоиться. Ночь сводит с ума, сначала даря ей сказку, а после возвращая в жестокую реальность без Лексы.