── ✦ ──
Алекс.
Сейчас события неслись неуправляемой лавиной, а мы с Дэни казались парой лыжников, отчаянно удирающих сломя голову и пытающихся не дать снежной лавине себя догнать и накрыть. Наконец, его выписали из больницы и я вздохнул с облегчением. Когда ему удавалось быть дома, то все время проводил со мной. На последних сроках моей беременности он полностью отстранил меня от дел и лишь вечерами продолжал обучать меня. Однажды мы снова оказались на сборе топ-состава и в их присутствии Дэни передал свое кольцо лидера мне. Альфы поглядывали на мой живот, который уже не спрячешь, а Дэни тихо произнес: - Это наша надежда, господа. Берегите его. Все свои знания я передал Алексу, а, когда придет время, он научит всему наследника нашего клана. Вопросов не возникло ни у кого, так как все уже приняли меня... Время летело, как на скачках, и все быстрее приближало к рождению малышей. Все были в ожидании. В особняке полным ходом шел ремонт. Дэни перебрался в мою спальню, а свою отдал под детскую. Он меня туда не пускал, желая сделать мне сюрприз, я же терпеливо ждал, когда смогу посмотреть комнату. Все ближайшее окружение, словно посходили с ума и со всех сторон присылали подарки для малышей. Я же мечтал поскорее увидеть своих проказников. Малыши перекатывались с боку на бок, водили своими маленькими ручонками внутри меня, так и норовя выпрыгнуть в ту же минуту. Их маленькие пяточки отбивали чечётку на моем бедном мочевом пузыре, от этого все время хотелось в туалет. Но уже сейчас мои чувства к ним были настолько сильны, что я не представлял, как раньше не желал становиться папой. Словно не я закатывал истерику и считал детей гибридами репья, кактуса и бешеного огурца, исправно приносящих неприятности. Возможно, мой племянник Данталиан все перевернул в моей душе, и это стало первой ласточкой по отношению к детям.Дэни.
Я чувствовал приближение своей смерти, но не зацикливался на этом, ловя счастливые моменты жизни. Алекс стал для меня тем якорем, который удерживает меня в этом мире. Но понимал, что моя судьба отсчитывает последние дни или месяцы. Зачем расстраивать своего супруга, ему скоро рожать. Эти крохи, что он носит под сердцем для меня моя надежда на будущее. Мои сыновья, но в глубине души червячок совести все время твердил, что, как бы Владлен не относился к Алексу тогда, он изменился сейчас в лучшую сторону. Пару раз я с ним встречался, ведя с ним переговоры, и каждый раз понимал, что он отец детей Алекса и лучшего мне не найти. Мы с ним даже выпили и именно в этот момент, не называя имен, он признался в своих чувствах к моему супругу. Ревность была в этот момент, но как-то быстро сошла на нет. Заставлять Алекса не хотел, но в завещании я стал настаивать подумать об этом. Брак с Владленом для него стал бы самым приемлемым вариантом. Владлен получил бы своих сыновей и Алекса, а он защиту и любовь. Только я не знал, простил ли мой мальчик Владлена. Иногда во сне он звал его и тут же шептал, что ненавидит. Но это сон.., а в жизни он ни разу не произнес его имя, не заговорил с Арсеном о нем. Ночами прижимался к моему мальчику, клал руку на его животик, порой мальчишки были очень активными и не давали Алексу сомкнуть глаза, но я видел, как он ждет их и мечтает взять на руки. Он светится изнутри таким теплом и любовью, что мне становится страшно, что не смогу однажды защитить его. У меня все готово, завещание составлено, но реально понимаю: после моей смерти Алекс станет лакомым куском для многих кланов, но надеюсь, что одного года траура хватит, чтобы он встал на ноги и смог понять, что ему без супруга не обойтись в этом жестоком мире.Владлен.
Не понимаю я себя. Недавно встречался с Дэни, после удачных переговоров пошли выпить, что меня понесло на откровенность - понять не могу. Выложил ему все, что на душе накипело, а он не осуждал и не корил меня. В его глазах видел сочувствие, понимание, а что еще там было, сам понять не смог. Он, словно на мгновение открылся передо мной и, уходя, тихо прошептал: - Прости. Я виноват перед тобой. Наверно думал, что не услышу, но так и не понял в чем он виноват. Летели для меня однообразные дни, сменяющиеся одинокими ночами. Каждый завтрашний день – продолжение дня вчерашнего. Утром по привычному звонку будильника в 5.50 открываю глаза, но продолжаю спать. Каждые десять минут будильник настойчивой мелодией гимна напоминает: «пора вставать!». В двадцать минут седьмого я убеждаю себя, что уже проснулся, отключаю будильник и иду умываться. Глядя на отражение в зеркале, никак не могу взять в толк, как можно быть счастливым с таким лицом? Но после чашки кофе всё меняется, даже физиономия в зеркале вызывает оптимизм. Впрочем, проходит какое-то время и всё становится, как прежде, уныло и тоскливо. Затем – бешеный рабочий день, беготня, крики на подчиненных, срываюсь... нервы, и радует в этом дурдоме только одно – что много работы и она поглотит мою тоску на время. Мне совершенно не хочется ехать домой, потому что дома я точно не избавлюсь от своего одиночества!!! Ночью очень трудно уснуть. Ворочаюсь, ворочаюсь… И тяжко на душе. В пустоту уходит жизнь. Иногда, когда на душе особенно тяжело, я встаю среди ночи, тихонько пробираюсь на кухню, туда, где окна без занавесок… Я подхожу к окну, поднимаю голову в небо.… Как же оно прекрасно - ночное звёздное небо!.. Меня притягивает эта бесконечная бесконечность!.. Где-то там, ОН и живет своей жизнью без меня, и это звездное небо тоже появляется над его головой. Я словно стал монахом, ни один омега не приносил мне хоть каплю, хоть секунду того счастья, что мог бы дать мне ОН. Мне побыть с ним рядом, хоть минуту. Сегодня поздно вечером уснуть снова не смог и поэтому я сидел в гостиной, как всегда в гордом одиночестве. Я ненавижу свою спальню, там пустая постель, холодная убивающая тишина, поэтому снова в темноте сижу в кресле, поджав ноги под себя, уставившись в одну точку. Мне так легче перенести тоску и душевную пустоту... В комнату вошел отец и тяжело вздохнул. - Владлен, ты опять один и в темноте. Сколько можно хандрить? Я сидел и молчал. Отец включил ночник, налил вина себе и второй бокал наполнил до краев. Посмотрел на меня и подошел, держа их в своих руках. - На, выпей. - Он протянул мне его и сел рядом в противоположное кресло. — Тоскуешь? — Возможно. — В картишки перекинемся? — Настроения нет. - Буркнул я. — Понимаю, тебе тут одиноко, но не до такой же степени? — Все, хорош. - Переходя в раздражение, настроение резко падало. - Так нельзя, Влад. Ты потерял его, а жизнь продолжается. Может, подумаешь о браке? Тебе нужен наследник... — Замолчишь ты или нет? — взвился я, переходя на рык. - У тебя есть внук. — Что на тебя нашло? — Сказано: замолчи! — Откинувшись назад к спинке кресла, опустил ноги на пол, и я стал испепелять его взглядом. — Ладно, ладно, не кипятись. Значит, не время еще. - Его не будет никогда. Мне для счастья нужен лишь он. Отец тяжело вздохнул, по его лицу понял, что переживает за меня. Ну, и что с того? От этого ничего не изменится. Я прикрыл глаза и перед ними предстал образ моего истинного. Потом все исчезло. Но тут мной завладело странное чувство. Это не чувство – это предчувствие, словно у меня должны начаться проблемы, но откуда? Вроде договора все в порядке, все у меня под контролем, тогда что? Арти… у него, что-то не то. Знать бы, что? И где он? Сердце было не на месте. Я вскочил, как ошалелый, со своего места и не понимал, куда меня сейчас несет. Но явно из дома к нему. Я метался по комнате, не находя себе места. Отец наблюдал за мной и не понимал, что со мной, а я сам не мог это объяснить. - Влад, что происходит? - С ним что-то случилось. Он нуждается во мне, я это чувствую, словно зовет меня мысленно. Не понимаю,.... не понимаю, что происходит? Если бы знал, где он, то уже летел бы к нему... Шесть часов я сходил с ума, чуть ли не лез на стену от беспокойства. Отец тоже переживал, глядя на меня. А потом резко отпустило, словно плохое ушло, и теперь все в порядке с ним. - Что это было? Меня словно отпустило. - Истинный, ты его чувствуешь так сильно, что, где бы он ни был, ты поймешь, что он нуждается в тебе. - Но сейчас у него все в порядке. Я знаю это. - Иди, отдохни, тебе хоть немного, но нужно поспать. Вспомнив про пустую кровать, я поморщился, но понимал, что он прав. Лег в постель, прижав подушку к себе, смежил веки. В голове был лишь один вопрос, что случилось у него? Он звал меня, он хотел, чтобы я был рядом. Может, не все еще потеряно, подумал я, проваливаясь в сон.Дэни.
К ночи у Алекса начались схватки и мы отправились в больницу. Меня колотило и я очень нервничал, на себя все взял Милан. Он еще умудрялся меня успокаивать. Мед брат сообщил Милану, что у Алекса все в порядке. - Воды отошли и сейчас проходят роды. - Слушал я объяснения, переходя в нервозное состояние. Почему все, что касается Алекса, переходит у меня в панику? Но додумать не мог... - Раскрытие родовых путей в норме. Через шесть-семь часов малыши появятся на свет. Роды у омеги первые, так что не волнуйтесь. Он сильный, здоровый парень, поэтому осложнений не ожидается. - Дэни, все с ним в порядке. Роды - долгий процесс. Я знаю, ты любишь его и переживаешь, но держи себя в руках. - Уговаривал меня Генри. Да какое там... Я метался по коридору больницы, нервы были ни к черту, Милан умолял успокоиться. Ромка, Генри просто сидели и гипнотизировали дверь. Шли минуты, переходившие в часы напряжения и ожидания чуда. Потом приехали Нолан, Петр и Карим. Вскоре приехали Антон и Арсен и тоже меня успокаивали. Ожидание - самое нервозное состояние души и лишь надежда на хороший исход, что с Алексом все будет в порядке. Наконец... Дверь для персонала открылась, и вышел мед брат. Все мы встали в ожидании. - Все хорошо, - сказал он. – Папочка в полном порядке, а детки крупные. Первый четыре килограмма, а второй три семьсот. Поздравляю! Кто у нас отец? - Я. - Вы можете пройти в палату. Остальные пока подождите и вас пригласят. Я вошел в палату, накрученный до предела и приблизился к кровати. - Как ты? - Все хорошо. Ты сильно волновался? Меня словно резко отпустило, видя счастливое лицо Алекса. - Да, я места себе не находил. Там приехали к тебе в гости и тоже волновались за тебя. Ко мне подошел мед брат и протянул сверток в белоснежных пеленках. Я взял его и увидел маленькое чудо. Черный пушок на голове, маленькие ручки и ножки. Такой очаровательный, мой сын. Я стал отцом, пусть на мгновение, пусть, может, на месяц, но я счастлив... - Это первенец. - Тихо сказал мед брат. - Ах... Он.. он такой красивый Алекс, а где второй малыш? - Я оторвал взгляд от маленького альфочки и посмотрел на супруга: он держал на руках сына альфу и я понял, что отличить их не смогу. - И как их отличать? Алекс хихикнул. - Дэни, я хочу тебя попросить сделать им разные браслеты, а потом ты привыкнешь и сможешь их отличать без них. А сейчас у первенца на ручке, посмотри, мы привязали ленточку. Как хочешь назвать сыновей? - Ой, а я как- то не придумывал имена. Назови их сам. - Хорошо. Тогда первенец будет Артуром, ведь я сменил свое имя, а второго Дэниэль, в честь тебя. Дэни младший. - Спасибо. Я... ЛЮБЛЮ.... ТЕБЯ! Потом пригласили всех остальных. Были поздравления и умильные лица. Цветы заполнили палату. Альфы были очарованы малышами, и я чувствовал, что они приняли их в семью, даже Нолан расплылся в улыбке и не мог оторвать глаз от них. Они светились гордостью за наш клан. - Алекс, давай закопаем топор холодной войны. Извини меня за все, я хочу стать тебе другом. - Согласен, Нолан, нам с тобой это необходимо. Доверие - вот, что мы начнем с этого дня взращивать в своих душах. - Все верно. Дэни, а кто из них станет наследником? - Дэниэль, он второй по рождению. - Стоп, а первенца, как назвали? - Поинтересовался Генри. - Артур. - А почему именно второй сын, а не первенец? - Спросил Карим. - Так надо, это тайна и ее открывать я не собираюсь, а Алекс, если захочет, откроет, когда посчитает нужным. - Он у нас одна сплошная тайна. Верно босс? Алекс лишь улыбнулся. - И кто отец? - Тихо прошептал Петр. Ох, сообразительный альфа, все подмечает. Я растерялся немного. - Петр, чем меньше знаешь, тем легче живешь, а отец Дэни. Все понял? - С холодом произнес мой мальчик. В этот момент моя гордость за него подняла голову. Я воспитал хорошего лидера. - Хм.. извини, пошутил. - Ну и плоские шутки у тебя, Петр, и как только язык повернулся такое сказать? - Да ладно, не кипятись, босс. Они само очарование и будущее нашей семьи. Антон с Арсеном оторвались от малышей и подошли к Алексу. - Поздравляю, братик. Они такие милые. Знаешь, глядя на них, я подумал, что рожу Арсену. - Хм.. Любимый, ловлю на слове. Поздравляю и спасибо за племянников. "Мда... и ведь никто не догадается, что имел в ввиду Арсен". - Подумал я. В палату вошел врач, оглядел нас всех и стал выпроваживать. - Извините, но роженику нужно отдохнуть и набраться сил. Мы дружной толпой вышли и отправились отмечать в ресторан, а там собрался почти весь клан. Все желали крепкого здоровья малышам и счастья родителям.Алекс.
Через три дня нас выписали и я впервые увидел детскую, от такой комнаты я был под впечатлением. Мальчики заняли ее, а мне и самому не хотелось покидать ее. Антон тоже захотел что-то подобное и уже был готов забеременеть, чтобы получить такой же подарок. Я лишь улыбался на это. Я поселился в детской, а вместе со мной перебрался Дэниэль. Я лежал в своей большой постели, держа сыновей, так похожих на Влада, от меня они, к сожалению, не взяли ничего. Еще одно напоминание о нем. Когда сытые сыновья Арти и Дэни, мяукнув и срыгнув мне на плечо, уснули прямо у меня на руках. Я зачарованно глядел на их - на покрытую черным пухом головки у своей груди. Какие у них кулачки крошечные… и миниатюрные пальчики с малюсенькими ноготками. Одно слово — чудо! Мои альфята засопели, из уголка мягкого ротика Дэни поползла белая струйка молока. А я сидел, держал их на руках и смотрел, смотрел… Рядом расположился супруг и тоже зачарованно следил за малышами. - Спасибо, Алекс. - Он с нежностью поцеловал меня, я ответил на его поцелуй и затянул его в водоворот нежности. Он придерживал рукой малышей. - Алекс, тебе нельзя. Не трави душу. - Прервав поцелуй, и пытаясь выровнять дыхание, прошептал Дэни. Я чмокнул в щеку, после чего Дэни перенес сыновей в их кроватку. - Нам нужно найти няньку для малышей. Ведь не всегда я буду дома и, как только восстановлюсь, выйду на работу. - Давай, пока есть возможность, побудь дома, а документы могут привезти тебе и сюда. Таким образом, ты будешь с сыновьями и останешься в курсе всех дел. У тебя прекрасный кабинет, где ты можешь работать. А сейчас отдыхай, тебе нужно набраться сил. Я присмотрю за ними, не волнуйся, а насчет няньки, может, Савва? У него есть опыт в этом вопросе, и думаю, он будет только рад. Как тебе такой расклад? Снова забираясь ко мне и обнимая. - Я только за. Он выпустил меня из своих крепких рук. Я улегся поудобнее и закрыл глаза. Дэни подоткнул мое одеяло и, положив мне руку на плечо, сидел тихо рядом со мной. Вскоре я задремал, проваливаясь в крепкий сон... Время продолжало нестись галопом. Я восстановил силы, но работал в основном дома, пока мои мальчики были слишком маленькими. А мой племянник за это время подрос, и смог самостоятельно передвигаться. Любопытен, как и все дети, поэтому облюбовал нашу детскую комнату и часто наблюдал за братьями. Антон тоже был здесь, следя за сыном, да и любовь к племянникам приводила в трепет. Со школы приходил Оливер и, перед тем, как сесть за уроки, забегал в детскую. Он принял их, как своих братьев, и ему нравилось малышей переодевать и кормить из бутылочки. Порой, когда был свободен от дел, забегал Арсен и тоже подолгу бывал в детской. А вот Дэни я видел в последнее время очень мало. После нападения кланов Монфор-л'- Амори и Солсбери, он был все время на встречах и переговорах, а их кланы такого отпора от нас не ожидали. Мы быстро реагировали на их попытки захвата территории. Были бессонные ночи и дни, такие же насыщенные. Дэни возможно в эти дни не следил за своим здоровьем, но все же добился мирных переговоров с подписанием документов о ненападении. И это сломило его, у него случился второй приступ, вдруг начались судороги, перестали действовать левая рука и нога. Его снова забрали в больницу, и опять увезли на скорой… Мои мысли в тот момент были только о нём…" положили в больницу. Ему будет больно… я не хочу, чтобы ему было больно…я устал и очень боюсь…ну, ничего, завтра я поеду и скажу ему самые тёплые и нежные слова, и что он мне очень нужен и дорог больше жизни…” А Дэни становилось все хуже... Его мучили сильные головные боли, его пичкали обезболивающими, но проходило немного времени и все начиналось по кругу. Я не отходил от него, понимая, что нужен ему, а Милан надеялся, что Дэни выкарабкается. Потом начались галлюцинации. Дэни, то приходил в себя, то был в полубреду. Он вроде нас узнавал, меня называл по имени до последнего ... То ему мерещились какие-то кошмары: например, будто бы его кусают змеи... Речь стала бессвязной, мы многих слов не понимали. Вскоре Дэни впал в кому, и так пребывал уже неделю. Надежды уже не было, все понимали, что смерть близка. И однажды врач при очередном осмотре сказал, что, скорее всего, он до утра не доживёт. Милан побледнел и осунулся, ему стало плохо, пришлось откачивать. Его приводили в чувство, а все, кто был рядом в этот момент, стали прощаться с Дэни. Каждый норовил подбодрить меня, посочувствовать, а я словно замкнулся в себе. Понимал, это конец. Когда под утро приборы запищали, и я увидел на мониторе, как ускользает последняя ниточка показания сердца, я словно провалился в бездну одиночества и боли. Мое состояние нельзя было передать словами, на душе так погано. Милана снова откачивали, а тело Дэни отправили в морг. Кто-то обзванивал всех, сообщая о смерти Дэни, кто-то взял на себя обязанности подготовки к похоронам. Я уехал домой, а там уже тоже всем было известно о постигшем горе. Савва и Антон взяли на себя обязанности присмотра за детьми. Меня оставили в покое, понимая, что мне хочется побыть одному. Я шел по коридору и открыл дверь в спальню. «Пришел»- щёлкнул замок двери. «Наконец- то»- раздражённо проскрипела половица на полу в комнате. "Пустота и я один» - Легким шумом прогнулся матрас под моим телом. Я свернулся калачиком, ощущая боль потери. Больно, как же больно... Самое сложное в этот момент - поверить... Уже сейчас, я ощущал как мне его не хватает, моего искусственного дыхания, его любви, теплоты его рук, даже ревности. Больше не увижу его прекрасных глаз, и никто больше не подскажет и не научит уму разуму. Я должен быть сильным… Слабость теперь не для меня. Обхватил колени руками и притянул их к груди... Почувствовал, как бьется сердце... Слабо, сбиваясь с ритма… Слез не было, была непреодолимая тоска и навалившееся одиночество. Мне никто не заменит ЕГО. Пустота... Через день рано утром похоронная процессия двинулась в путь, который сопровождался траурным маршем, барабанным грохотом и шумом толпы. Службу отслужили в храме. Потом погребальное шествие направилось к монастырю. Печальный кортеж сопровождали родственники, союзники, топ-состав и их люди, офисные работники. Народу было столько, что в такой толпе все лица просто мелькали и не запоминались. Единственное, что отложилось - это появление на похоронах лидеров двух кланов. С телом покойного они попрощались быстро, а вот меня разглядывали очень пристально и долго. От их взглядов я даже поежился. Хорошо, что Тим со своими парнями был рядом, и я чувствовал поддержку друга в лице телохранителя. Плечи Милана буквально тряслись от рыданий, переходящих в хрип. Причем эта скорбь была на грани истерики, что люди невольно отводили глаза. Сам обряд погребения был совершен быстро и торжественно. Все безмолвно расходились. Нам назначили встречу с нотариусом для ознакомления с завещанием. После похорон прошло девять дней. Милан закрылся в своей комнате и отказывался общаться, почти ничего не ел, в комнату никого не пускал. Я дал ему это время, чтобы он смог прийти в себя после смерти брата. За эти дни лишь ночами я мог скорбеть по Дэну и то, когда мог остаться один. Ведь мои сыновья тоже хотели получить внимание папы, а я был занят по самые уши, разгребая завалы бумаг. В своем кабинете, теперь доставшимся от Дэни, я сидел в кресле и сортировал гору документов, оставленную секретарем на столе, за эти дни после похорон все теперь свалилось на меня, и даже оплакивать Дэни для меня было непозволительной роскошью. Я злился на Милана, который до сих пор так и не пришел в себя. Нет, я понимаю, все понимаю, но почему никому не интересно, как чувствую я себя? Я ощущал, что стал похож на робота, которому чужды все чувства. Бормоча по этому поводу ругательства себе под нос, что у всех траур, а я получился самый "рыжий" и бессердечный, бросая письма по стопкам, сортируя их. Некоторые бегло просматривал, некоторые читал, внимательно вчитываясь в каждую строчку, а некоторые стали просто бесить. На кой мне их сочувствие и сожаления, они же этого не испытывают и не смогут вернуть мне Дэни, а еще понимал, что сколько не смотри на эту проклятую дверь, он не войдет в кабинет, не улыбнется мне, не скажет: " Я люблю тебя". Одинокая слеза все же выкатилась из глаз и проложила себе дорожку по щеке. Соберись... Я включил компьютер, а там такая же ерунда с электронными сообщениями по почте. Меня почти все бросили, и в офисе сейчас работало раз-два, и обчелся с тремя "инвалидами"... Ромка пьет и в офис нос не кажет, отец закрылся в кабинете и окопался в бумагах, как и я. Прошло уже еще два дня, а я все продолжаю копаться в бумагах, а ведь большую часть завала уже разобрал и не только я, но и мой секретарь Ричард. Бедный омега, он из-за меня света тут не видит уже которые сутки. - Рич, позвони охране, пусть приготовят машину, сначала домой заеду, нужно забрать Милана, а потом нас ждут у нотариуса к двум. На сегодня ты свободен, спасибо. Завтра, жду тебя как всегда. Он тоже человек и у него есть личная жизнь, пусть отдохнет. - Хорошо, босс. До завтра и спасибо. Минут через пятнадцать я уже ехал домой, думая как мне вытащить Милана из комнаты. Я понимал, что мне придется быть жестоким, иначе не смогу его вытащить из его скорлупы, а еще его нужно женить, чтобы он чувствовал себя любимым и нужным. Ему нужен якорь, чтобы удержать его в этом мире... Я подошел к двери комнат Милана, там была полная тишина, но я знал, что он там. Громко постучал. - Уходите, я не открою. - Милан, если не откроешь, я снесу эту дверь, и ты останешься без нее. Лучше открывай. Я стоял минуты три, и мое терпение сейчас уже было на грани. - Мили, - рыкнул я. И тут он все же открыл дверь, я протиснулся в его обитель. - Алекс, оставь меня одного. Зачем ты пришел? - Все блядь, все уже меня достали. У них нахуй траур, у них горе, а я один ебись со всем. Ты что думаешь, что я железный? Мне тоже тяжело, мне тоже больно, но я тут нюни не распускаю. Да пойми, его нет, и не вернешь. А ты жив и обещал брату помогать мне, не бросать меня. А ты, что делаешь? - Я орал на весь дом, да, жестоко, но по-другому сейчас с ним нельзя. - Собирайся, нас нотариус ждет, и приведи себя в порядок. - Ты... ты... колючий кактус, нееет, глыба льда. - А мне плевать, хоть айсбергом назови, но пойми одну вещь, Дэни жив, пока ты помнишь его, пока твое сердце любит его. Да, я жесток, может, бессердечная тварь, но ты потом поймешь это... Можешь обижаться, но посмотри на Оливера, ему пятнадцать, он еще ребенок, а оплакать своих родителей не смог. Ему нужно было спасать свою жизнь, думаешь, ему не больно потерять в один день сразу двоих родных ему людей? Но, он, посмотри, держится в тысячу раз лучше, чем ты, а ты альфа. Возьми себя в руки, тряпка. Ответом мне был его рык. - Он из тебя сделал чудовище. Я усмехнулся, а он отшатнулся от меня. - Не он сделал меня таким, а мои родители, когда приводили в дом своих ухажеров и на глазах семилетних детей предавались утехам… - Что? - Ничего, собирайся. Не заставляй меня тащить тебя в ванную. - Да, босс. - Пусть так... Через четверть часа мы уже входили в зал, где собрались все, кто относился к этому завещанию. Милан холодно посмотрел на меня и сел к Ромке. Ну, и черт с тобой, обижайся. Я сел рядом с Петром и его братьями. - Алекс, как ты? - Как видишь, я стал чудовищем для Милана, он обижен, что вытащил его из комнаты. А так ничего, все в порядке. - Мы с тобой, босс, - тихо прошептал Павел, а Ярослав посмотрел на меня так, что я понял, он поддерживает меня. В его взгляде не было сочувствия и это уже хорошо... В зал вошел Карим и нотариус. Они присели за стол и открыли документы, всем присутствующим в зале потребовалось несколько минут, чтобы понять, что сейчас нам зачитают документ… Поднялся со своего места нотариус, который должен выполнить последнюю волю Дэни, держа в руке документ, он вышел вперед и обратился к присутствующим: - Дэниэль поручил мне познакомить вас с завещанием после его смерти. И он огласил текст завещания: — «Я, нижеподписавшийся Дэниэль Лос Фелиз, в полном своем уме и твердой памяти при нижеподписавшихся свидетелях … завещаю и уполномочиваю брата моего Милана Марбэйкс и Карима Борадис, несомненно, полагаясь на дружбу и братскую любовь их ко мне, прошу исполнить нижеследующее: «Погрести мой грешный труп близ монастыря, дать тысячу на погребение и на вынос…» Далее в завещании подробно расписано, сколько надлежит дать разным наследникам... - "Главным наследником своего имущества является мой супруг, Алексис Лос Фелиз и через год после истечения траура он должен выйти замуж. Мои соображения на этот счет изложены в письме, которое передаст наш нотариус, Виллар де Толедо *** Детям моим, которые от супруга Алексиса обретаются, во благословение и в раздел моих пожитков определяю. Сыну моему, Артуру Лос Фелиз, денежные средства из приходных денег с дохода гостиничного бизнеса, которыми будет по мне владеть сын мой Дэниэль, так как он наследник, давать сорок миллионов. Другому сыну моему, Дэниэлю Лос Фелиз, жалую наследование всего имущества после смерти его папы Алексиса Лос Фелиз и никто, даже при его следующем браке не имеет права владения этим имуществом, а так же он может передать наследство, когда мой сын достигнет совершеннолетия, при условии, что он будет готов к этому. Брату моему, Милану Марбэйкс, дарую денежные средства в размере десять миллионов в ценных бумагах. Кроме того, я завещаю ему свои владения на горе Желаний и требую отследить брачный контракт с моим супругом и требованием по завещанию. Мои соображения на этот счет изложены в письме, которое передаст наш нотариус, Виллар де Толедо ***.. Если же они совершат заведомо дурной поступок, то лишатся, как названных процентов, так и состояния в целом. Надеюсь, впрочем, что подобного не случится. Уверен, что они станут полезными членами клана Лос Фелиз. Дяде своему, Генри Сидс, дарую денежные средства двадцать пять миллионов в ценных бумагах. Такую же сумму получают лидеры топ-состава, в пять миллионов, без указания доли каждого, выдаются всем этим лицам в равных долях. Далее, эти лица изъявили готовность выполнить взятые мною ранее обязательства, касающиеся поставок оружия, снаряжения и инструментов, а также подбора людей. Троюродные братья получат лишь пятую часть своей доли. На этом я прощаюсь с моими друзьями. Пусть они сохранят обо мне добрую память. Да благословит Всевышний эту мою последнюю волю! Дэниэль. Свидетели: мой друг и союзник Павел Карро, нотариус, Виллар де Толедо». - Итак, господа, вы ознакомились с содержанием этого документа, — добавил нотариус. — Каждого, кто упомянут в завещании, в самые ближайшие дни я жду у себя, чтобы обсудить подробности волеизъявления лидера клана Дэниэля Лос Фелиз. Разумеется, вы вольны отказаться от его дара. Но в таком случае, смею вас уверить, вы поступите вопреки желанию Дэниэля и глубоко его огорчите. Он все детально обдумал. Не причиняйте же ему страданий, отвергая то, что предпринято им с самыми лучшими намерениями. Нотариус слегка наклонил голову, давая понять, что он закончил. Слушатели расходились медленно, не проронив ни слова. Да и кто из них был способен так быстро оценить все то, что ему довелось здесь услышать? Я и половины не слышал, мой мозг отказывался понимать, зачем он потребовал от меня через год выйти повторно... Милан ни с кем не разговаривал, все снова легло на мои плечи и теперь окончательно. Мне не позволено лить слезы и показывать слабость. Стать ледяным с маской на лице - вот, чему мне предстояло научиться. Лишь в своей спальне в гордом одиночестве мог позволить слабость. Я снова один, а Милан на меня теперь держит обиду и разговаривает только по необходимости.Прошло два месяца.
Я, уставший, вернулся домой и, как обычно, направился к себе в комнату, но в коридоре натолкнулся на Оливера и Милана, он рассказывал о своих приключениях в детстве, как Дэни вытаскивал его из мелких передряг. Я лишь улыбнулся, глядя на эту картину, а сзади подошел Антон и тихо шепнул мне на ухо. - Привет, как ты думаешь, из них получится пара? - Хм..- заговорщически прошептал я, - надеюсь, Милан, наконец, успокоится и сможет принять смерть Дэни, а Оли ему в этом поможет. - Они красивая пара. - Это верно, но им придется туго на счет детей. - Это почему? - У Милана проблемы со здоровьем, но я готов выложить кругленькую сумму на ЭКО, только бы он был счастлив. - Жаль, что он дуется на тебя, а вернее, мне кажется, он все понял, но гордость не дает ему подойти к тебе и извиниться. - Знаешь, я тоже был тогда груб с ним, но у меня нет слов и, возможно, если бы я с ним тогда церемонился, то не смог бы вытащить его из скорлупы, в которую он забился… - Не бери в голову, зная тебя, ты все равно поступил бы так же. Главное не это, ты подтолкнул Милана к общению с Оливером и вот результат. Милан возле парня вьется, он ластится к нему, стремится угодить. Я не в первый раз это наблюдаю. Знаешь, чего может бояться Милан? Того, что ты опекун Оливера, а он несовершеннолетний и если тебе в голову взбредет быть против их отношений, то он вынужден опять подчиняться тебе. Ты его босс, а тут еще и ... ну, сам понимаешь. Кстати, Алекс, тебе в аптеку сходить? - А что? - Значит, еще не чувствуешь? Или собираешься искать себе альфу на эти дни? - Черт, из головы вылетело. - Тихо прошептал я. - Выручай, мне как всегда. - Значит, альфа отменяется, хорошо. Завтра прогуляюсь, а заодно себе тест на беременность куплю. - Арсен будет счастлив. Что ни говори, а Дан ему племянник, а моим сыновьям они единокровные братья по отцу. - Мда.. знаешь, я все хотел тебя спросить про завещание, что там потребовал Дэни? - Он просто хочет, чтобы у меня был муж, а у мальчиков отец. - И что ты думаешь об этом? - Не знаю. - Мой тебе совет, хоть Владлен и скотина, но родная скотина. Он отец мальчишек, подумай над этим. Придет день и твои сыновья поинтересуются, кто их отец. Солгав им, сделаешь огромную глупость. Они узнают правду, а дальше начнутся обиды, что ты не дал им общаться с родным отцом. - Я не хочу об этом говорить. - Прошипел я, наблюдая, как Оливер вошел к себе в комнату, а Милан отправился к себе. -Ты так и не простил его? -А ты? - Я повернулся лицом к нему. - Я смог простить его. Если бы я не вляпался во все это дерьмо тогда, то не встретил бы Арсена и не родился бы мой Дан и сейчас бы не думал о тесте на беременность, а ты,... - он помолчал немного, - ты бы тоже не узнал бы о существовании Владлена и никогда бы не родились твои сыновья, и ты не встретил бы Дэни. Это судьба. Поэтому я отпустил и простил. Ты и я заслужили счастья с любимыми, а то, что ты его любишь, я даже не сомневаюсь, только понять не могу, почему сопротивляешься... - Он тяжело вздохнул. - Спокойной ночи, братик. Он, не дожидаясь ответа, ушел к себе, а я поплелся в свою спальню, но передумал, так как Антон сковырнул мою гнившую до сих пор душевную рану. Заглянул в детскую, побыв с сыновьями, я чувствовал усталость навалившегося дня, поэтому быстро переоделся и рухнул без снов в объятия Морфея. На следующий день Антон порадовал всех тем, что скоро у них с Арсеном будет ребенок. Я же стал готовиться к самому неприятному, моим дням "Х", глотая подавители. Но это мало помогало, и я снова мучился эти три дня, закрывшись от всего мира в своей спальне и ругая себя, на чем свет стоит, что перед глазами снова Влад и желание плюнуть на все и позвонить, позвать или нет... Раз двадцать метался от одного к другому, но так и не взял в руки трубку, чтобы попросить Арсена дать номер телефона его брата. Я и сам себя уже не понимал. Чего я хочу? Увидеть его или никогда не встречаться с ним, как планировал. Одиночество съедало душу, оставляя после себя лишь осколки замершего сердца...