Несущий смерть.

— Я прошу выслушать меня, Великий Вождь. — Произнесла юная девушка, с волосами цвета лепестков ромашки. Она единственная в племени носила этот цвет, что делало девушку привлекательной для всех, но давало чувство опасности. Ее золотые глаза смотрели в ноги Вождя, не смея оскорблять его прямым взглядом.       Мужчина с черными, как мантия Смерти, волосами пристально наблюдал своими бездонно-черными глазами за движениями юной беловласки. Великий Вождь знал, что однажды эта девушка придет к нему за ответами на вопросы, которые только начинали формироваться в ее голове. — Я слушаю тебя, дитя, данное племени Богами и благословенное самим Солнцем. — Отвечает мужчина, жестом приказывая подняться беловласке. Девушка исполняет приказ Великого Вождя племени Солнца, поднимаясь с колен и подходя ближе. Она садится у ног мужчины, кладя голову ему на колени. Великий Вождь смотрит прямо на ее затылок, пытаясь справиться с желанием прикоснуться к неестественно белым волосам. — Поделитесь со мной каплей своей мудрости, и дайте ответ на вопросы, которые не находят ответа в моей голове. — Беловласка закрывает глаза, ощущая на своей макушке тяжелую мужскую руку. Она глубоко вздыхает, собираясь с духом, выискивая в задворках своего сознания смелость, для тех вопросов, что приходится задавать Великому Вождю. — Задавай вопросы, и я постараюсь ответить предельно ясно для твоего ума. Но прежде ответь и ты на мой вопрос: почему ты все еще забываешь называть меня своим отцом? — Проговаривает мужчина, поглаживая свое чадо по голове. Великий Вождь все еще был удивлен тем, что само Солнце преподнесло ему дар, подарив шанс стать отцом столь мудрой и прекрасной белокурой девушки. Он все еще помнил, как его верный Волк пел колыбельные малышке, а зоркий слуга Ворон следил, чтобы ни один смертный не посмел тронуть золотоглазое сокровище Великого Вождя.       Беловласка молчит, и только Солнце знает в который раз Великий Вождь задает этот вопрос своей дочери. Мужчина глубоко вздыхает, осознавая, что у девушки нет ответа на этот вопрос. Он перестает гладить беловласку по волосам и ждет. — Изо дня в день, — собравшись с мыслями, начинает девушка, — Я вижу странный сон. Но я не центр этого сна, я всего лишь наблюдатель. Вокруг наше племя, полыхает огонь, и люди кричат о смерти одного из одноликих братьев. А дальше провал, словно прошедшее время не столь важно. Я погружаюсь во тьму и вижу черную душу, бьющуюся в предсмертных конвульсиях. Душа исчезает, оставляя на своем месте знак. Это знак нашего племени, Ваш знак, Великий Вождь. Я слышу крики о помощи, исходящие из этого знака. Потом снова тьма. Раньше я просыпалась от этих криков, и они еще полдня преследовали меня.       Беловласка замолкает, стараясь прогнать сон из задворок своего сознания. Сейчас ей нельзя засыпать. Слишком долго она набиралась смелости для этого разговора, она должна узнать ответы.       Великий Вождь вновь гладит свое чадо по белоснежным волосам, призывая продолжить свое повествование. — И только недавно я начала видеть дальнейшую часть истории. В дом второго одноликого брата врываются сыновья старейшин племени. Они требуют, чтобы отец семейства шел за ними, и тот подчиняется, не взирая на мольбы жены об отказе. Его уводят в самый большой хоган племени, где собирались старейшины на совет. Но цвет его не красный, как у всех наших жилищ. Он покрыт зеленью, растущей прямо из крыши и стен. Одноликий заходит в хоган, ноги его слегка подкашиваются, но он стойко выдерживает удары невидимой силы. Дух его брата стоит посредине, прямо в центре круга, образованного из сидящих старейшин. Под ногами духа лежит тело, на груди которого выбит знак Смерти. При виде брата, Дух издает протяжный стон и растворяется. Тело мертво, и дух теперь принадлежит Забвению. Я не понимаю, что все это означает, откуда это в моих снах, в моей голове. И все же, я не могу забыть, я вижу этот сон все чаще и чаще.       Девушка подтягивает колени к груди и обнимает их руками, голова ее все так же покоится на коленях Великого Вождя племени Солнца. Мысли хаотично текут в голове, напоминая, что вопросы все еще остались без ответов. Стоит ей продолжить, и в конце рассказа она сможет задать самый весомый вопрос, терзающий ее сознание многие годы. — И вот, старейшины один за другим поднимают на одноликого печальные взгляды, призывающие собрать все силы своего духа в кулак и помочь своему племени. Они пытаются уговорить его продолжить путь брата, Великого Война племени Солнца, жаждущего власти и силы управлять Армией Бессмертных. После очередного отказа одноликого, жаждущего спокойной жизни со своими родными, старейшины обещают истребить всю его семью и закрыть для их душ путь к Солнцу, если тот не согласится. Он противится столь очевидному шантажу, взывая к эмоциональности старейшин, но те непреклонны. И даже мольба о пощаде не трогает их сердец. Тогда одноликий соглашается помочь племени и старейшины обещают, что его семья останется жива, если тот сможет пройти весь путь до конца. На рассвете ему вбивают в тело черный сок земли, вырисовывая знак Смерти. Я уже видела прежде этот знак, на вашей груди, отец. — Слегка дрогнув, девушка все же произносит заветное слово, такое желанное Великим Вождем. Он удовлетворенно улыбается, впервые за долгое время, но лишь на пару мгновений, затем лицо его приобретает абсолютно безэмоциональный вид. — Когда же рисунок был закончен, — продолжает беловласка, стараясь унять сердцебиение и выровнять дыхание, сбившееся от волнения, — Одноликий забился в конвульсиях, разрывая глотку криками. Старейшины объявили, что Смерть сковала Опору мужчины, коей являлись его ноги. Я видела, как душа его выходила из тела, падая на колени и пытаясь собрать обратно плоть своих ног, но попытки были тщетны и на месте Опоры оставались лишь кости скелета, которые словно крепли без мышц. Душа задыхалась в немом крике от боли, причиняемой ей самой Смертью. До заката старейшины наблюдали, как распадается Опора души, а в свете Луны ноги телесной оболочки почернели, и вены заблестели золотом под кожей. На рассвете следующего дня старейшины возвестили, что Смерть настигла Рабочую силу одноликого, коей являлись руки человека. Душа все также заходилась в немом крике, смотря, как рассыпаются ее конечности. Куски призрачной плоти падали на телесную оболочку, рассыпаясь и проникая внутрь, затем перемещаясь по венам в конечности тела, делая кожу прозрачной, а вены золотыми. Все это время, сквозь крики души иногда проступала немая речь. Он повторял, что любит свою семью и выживет ради них. Все это время я молила Богов о том, чтобы он смог выжить и доказать, что семья бывает превыше долга перед самим собой, ведь его брат, жаждущий власти над племенем и Армией Бессмертных, не выжил. На третий день Смерть настигла Внутреннее наполнение мужчины - его органы. Душа одноликого пыталась костяными руками разодрать свою грудную клетку и выпустить внутренности, что сжигали его изнутри, наружу. Мужчина больше не кричал, он лишь повторял: «Ради семьи. Я сделаю это ради вас. Я выдержу это.». Старейшины все так же сидели в кругу, но больше не вели пристальный надзор за ритуалом. Они хохотали, слушая повествования друг друга о том, как были глупы в детстве. Лишь изредка они обращали внимание на душу и усмехались над ее словами. Именно в этот момент я поняла, насколько они были глупы. Они смеялись над своими детскими ошибками, но их действия и мысли в юном возрасте были гораздо рассудительнее, чем в данный момент. Они не становились мудрее с каждым годом, а лишь наполнялись ненавистью к человеческим эмоциям и семейным узам, дарованным нам Богами и самим Солнцем. Вся их напускная мудрость состояла лишь из мыслей о собственной важности. На четвертый день Смерть принялась за Сосуд одноликого - его тело. Дух, наконец, показал осознание безысходности своего положения и принялся разрывать плоть Сосуда, скидывая вниз. Одноликий больше не кричал от боли, больше не шептал заветные слова своей семье. Он лишь помогал Смерти сдирать с себя части его духовной телесной оболочки. Лишь к восходу Луны старейшины заметили, что в этот день свечение духа стало гораздо ярче, чем было прежде, и оповестили племя о том, что дух одноликого гораздо ярче, чем дух его брата-война. Племя возликовало, забывая о том, что осталось еще две не пройденных ступени в борьбе со Смертью. Одноликий чувствовал, как у него забирают время. На пятый день Смерть добралась до его Разума, коим являлась голова. Дух хватался за разваливающуюся плоть и так же скидывал ее вниз, пытаясь ускорить процесс прохождения ступени, не осознавая, что этим только ухудшает свое положение. Когда от головы осталась только черепная коробка с сохранившимся внутри Разумом, дух схватился за голову, взрываясь немым криком. Смерть уничтожала его мысли и чувство осознанности. Великий Вождь, в этот момент я видела, как волосы на голове тела, лежащего под духом, пестря золотыми искрами, словно выгорали и становились цвета мантии Смерти. И несмотря на их черноту, в свете Солнца они переливались золотом. И тут я вспомнила, что на теле его брата не было видно золота, текущего по венам. Как раз наоборот, вены его чернели под абсолютно прозрачной кожей. И дух его не был скелетом, он был целостным существом. Значит ли это, что на шестой день ему было возвращено духовное тело? Или это именно дух брата одноликого? О, Великий Вождь, у меня столько вопросов, но лишь один имеет весомость. Лишь на один я боюсь находить ответ, и знаю, что лишь он не должен остаться без ответа. На шестой день кости опали и остался лишь яркий источник света, исходящий от остатков души одноликого. Смерть принялась терзать сам Дух одноликого - его душу, не потерявшую волю к жизни лишь благодаря остаткам воспоминаний о семье. Дух метало в разные стороны, словно от ударов, ее кусочки обваливались, а в теле под ней вены начинали светиться ярче тысячи звезд. От телесной оболочки исходило тепло, какое не почувствуешь от огня, даже в зимнюю пору, когда руки от холода становятся алые, словно кровь вот-вот вырвется из-под кожи наружу. К восходу луны от духа остались лишь маленькие клочки света, и тело под ним охладело, уняв свой внутренний свет. Старейшины были вне себя от ярости, они возвестили племя о смерти одноликого и велели привести его семью. Наступила расплата за неудачу. Семья одноликого была убита прямо рядом с его телом. Ночью, когда в хогане никого не было дух появился вновь, но он был не один. Два маленьких светлячка нашли друг друга в воздухе и воссоединились, даруя друг другу воспоминания прошедших лет. Два духа стали единым целым, образуя союз из мудрости Главы Семьи и силы Великого Война племени. Новая душа опустилась в тело, вновь засветившееся ярким светом. На утро старейшины обнаружили одноликого, сидящего в центре хогана, среди трупов своей семьи. Из одного глаза лились слезы отчаяния, во втором же было сухо, но ярость переполняла все тело Одноликого. Он убил всех старейшин, придав их огню в запертом хогане. Одноликий стоял в огне, не чувствуя боли, и смотрел, как бьются в конвульсиях старики, называвшие себя старейшинами племени Солнца, и как пламя поедает тела его семьи. Спустя время племя наблюдало, как хоган обвалился, и из него вышел ногой одноликий, с рожденным из пепла ребенком на руках. Племя встречало его тишиной, и лишь старшие сыновья бывших старейшин склонились пред ним, преподнося одеяния, достойные Великого Вождя племени Солнца и Армии Бессмертных. И только я видела, что волосы и глаза его стали темнее, а волосы ребенка, что на руках одноликого, были светлы, и глаза его были цвета золота.       Беловласка замолчала, прерывая свой рассказ, и Великий Вождь уже был готов ответить на ее главный вопрос, но девушка молчала, оттягивая столь желанный момент. — Я знаю твой вопрос, дитя племени Солнца, — произносит Великий Вождь, — Я так же знаю ответ на него. И ты его знаешь и зря терзаешься сомнениями о своем происхождении. Ты была рождена из смерти. Из пепла, оставшегося после огня, поглотившего мою семью и тех, кто называл себя старейшинами нашего племени. Именно поэтому ты такая теплая снаружи, и у тебя внутри так холодно. И именно поэтому ты не боишься огня, но так страшишься холода. Во мне же наоборот течет горячая кровь, внутри я огненный, иначе золото, текущее по моим жилам, давно бы уже застыло. — Девушка робко смеется, на что Великий Вождь удовлетворенно улыбается. Кажется, будто напряжение, находившееся между ними все эти годы, спало, открывая их заново друг для друга. Теперь ей будет легче называть Великого Вождя своим отцом. — Но снаружи я холоден, как Смерть, что прикасалась ко мне, испытывая на прочность и достоинство быть Вождем Армии Бессмертных. Все те годы, что ты росла, эти войны охраняли наше племя, но ни кто их не видел потому, что я приказал прятаться от людей. Люди не должны знать, что Армия Бессмертных существует. Племени захочется больше земель, больше власти. Мой брат, делящий со мной тело, рвется в бой на новые земли. И я благодарен Солнцу, что тело это мое и подчиняется только мне. — Но откуда я знаю эту историю? Ведь я не была еще… — беловолосая колебалась, подбирая подходящее слово, — Создана, когда это произошло. — Все очень просто. Когда ты была еще немым младенцем, я поделился с тобой историей моего возрождения, пока мой верный Волк пел тебе колыбельную. Это был твой первый сон, который запечатлелся в памяти. Я и не мог подумать, что это так отложится в твоей голове. Но я рад, что есть кто-то, кроме меня, кто знает эту историю. Я рад, что есть кто-то, кто меня понимает. И я благодарен Богам и Солнцу, что они даровали мне такое чудо. — Беловолосая подняла голову и посмотрела на Вождя, подарившего ей свою улыбку. Именно в этот момент Великий Вождь принял решение, которое терзало его разум долгие годы. — Дай мне свою ладонь, дитя.       Девушка подчинилась, протягивая отцу руку. В руках одноликого появился ритуальный кинжал, которым он полоснул сначала по своей руке, а потом и по руке дочери. Из раны Великого Вождя потекло жидкое золото, которое падая на землю превращалось в черное месиво. Из ладони беловласки же текла угольно-черная жидкость, которая капая на землю, превращалась в золото.       Великий Вождь взял свое чадо за руку, соединив раны и смешав кровь. Теперь Армия Бессмертных подчинялась не только одноликому, победившему смерть, но и белой девушке, что была названа его дочерью. — А теперь идем, дитя племени Солнца, я покажу тебе Армию Бессмертных.