Vollmond

In Extremo – Vollmond

Полночь... Как волнующе пахнет летняя ночь. Пьянит благоуханием ночных цветов, восторгом первой невинной любви, свободой, что так жаждет юность. Такое чувство, что сама Геката и Селена благоволят безумным порывам души, укрывают от праведного гнева Ангелов, что наблюдают с немым укором и осуждением. Девушка с замиранием ожидала того, кто оставил на ее окне записку с тайным посланием о встрече. Несчастное сердечко колотилось, словно хлопающая крыльями в клетке птица. Но она не ведала, что за существо наблюдает за ней, укрытое плащом из тьмы. Всё произошло слишком быстро, она даже не успела ничего понять. Нежно перебирая пальцами золотистые нити волос, одновременно крепко придерживая за горло, вампир, застонал от удовольствия. Он счел её красоту достойной своей Королевы. Чарующий аромат сводил с ума, заставляя рот наполниться вязкой слюной. Вдыхать сладкий, невыносимо манящий запах жертвы было настолько приятно, что приоткрытая челюсть дрожала в нетерпении вонзить ряд острых зубов в нежную, серебристую в свете луны, кожу. Им руководила неутолимая жажда разорвать эту безупречную плоть, вкусить её, насладиться огнем юной крови. Сдерживать порыв было почти невыносимо. Вероятно, даже Атлант не настолько прогибается под тяжестью небесного свода. Нет. Я должен преподнести угощение Ей. Волоча сопротивляющуюся жертву, он упивался ее криками, разносящимися далеко в безмолвную чащобу леса. В них было столько притягательного отчаяния и ужаса, что раны в душе невольно затягивались. Да и какое может быть удовольствие без услаждающих бесполезных потуг? Он уже представлял в своих мыслях, как окрасится Её холодный лик очаровывающей улыбкой Мадонны. Может они, как в старое время, вместе насладятся соком жизни, одновременно даря друг другу пламенную страсть на простынях, обагренных свежей кровью. Когда Она только преподнесла ему Темный Дар, сущность Её была более ласковой и податливой. Позволяла не только любить себя на расстоянии, но и пить свою кровь. Боже, как он хмелел от её вкуса, одновременно лаская точеное тело и вонзая зубы в мягкую кожу бедер, не осознавая, что приносит больше удовольствия. Поддавшись воспоминаниям, он сглотнул слюну. Ничего нет приятнее для вампира, чем кровь того, кто его обратил. Реборн вспомнил день, когда это случилось. Тсунаеши казалась ему светом во тьме. Самым невинным существом, посланным небом. Ангелом, с янтарной короной волос. Когда она первый раз укусила его, мимолетная боль сменилась сладкой судорогой, овладевшей всем телом. Хотелось только прижимать ее голову крепче, умоляя взять больше и больше. Она взяла. Но вместе с поцелуем со вкусом его собственной крови, Она одарила новым существованием рядом с собой навеки. Несколько десятилетий Она нежно отдавалась ему, согревала лучше солнца, очаровывая день за днем. Она покорила его душу и сердце вновь, сделав его своим безвольным слугой, извечным верным спутником, готовым на всё ради своей Королевы. Но время шло, и Янтарная Дева теряла прежнее влечение. Она больше не разрешала ему проводить с ней ночи, не позволяла прикоснуться к себе, скучала в его обществе и отвергала проявления любви и преданности. И сейчас, пока каменные стены терзал тихий обреченный плач жертвы, Она, царственно возлегшая на атласных простынях, дразнила своим прелестным оголенным телом, вызывая неконтролируемый голод и похоть. Она смотрела равнодушно, презрение скользило в ледяном взгляде карамельных глаз. Где же тот смех с переливом колокольчиков, что Она дарила ему? Где же та нежность, с которой Она смотрела на преданного слугу, очерчивая мускулы его тела кровью десяток жертв? Где то любование, где та раздирающая пелена страсти в глазах, которая заставляла впиваться в его шею раз за разом? Манящий мягкий свет в глазах сменился холодной учтивостью. Сгорая от любви и ненависти к ней, он выместил всё на плачущей златой голубке. Почти с лаской прокусывая кожу, он с нарастающей эйфорией ощущал, как толчками заполняется рот теплой кровью, как мягко скользила она с глотки внутрь окаменевшего тела, согревая своей жизненной силой. В голове был дурман, в нем проснулся хищник. С рыком подтягивая к себе сопротивляющееся тело, он ломал кости, словно щепки, одну за одной, с радостью и ликованием упиваясь воплями. Плотоядно слизывая остатки, чувствуя силу, циркулирующую по его собственным венам, он с вызовом оглянулся на свою Королеву. Ответив презрением, Она, соскользнув с простыней, вышла, сославшись на дурноту. Он потерял ее. Он любил и ненавидел. Боготворил и готов был лично пытать Её на службе Сатаны. Хотел возложить на алтарь из роз и скинуть в Геенну. Терзаемый противоречиями, он был готов пойти против законов и умертвить своего создателя, лишь бы не видеть больше равнодушия к себе. Но что мог сделать слуга, несчастный упырь, чья сущность была полностью подчинена воле божественной хозяйки? В отчаяние он разрывал на части охладевшее бескровное тело, превращая в красное месиво то, что осталось от дышащего жизнью сосуда. Он хотел убить Ее. Но в решающий момент так и не смог решиться, пока Она смеялась и смеялась над его беспомощностью и слабодушием. Очнувшись, он не понимал, что произошло. Толстые веревки опутывали его тело, словно змеи, цепко удерживая и не позволяя двинуться и на миллиметр. Напрягая мускулы, он тщетно пытался высвободиться. Но увидев краем глаза Её, замер. Даже сейчас он невольно восхитился неземной красотой, как смертный, которому посчастливилось увидеть луноликую, бессмертную Богиню. Её прекрасное лицо было омрачено печалью, он видел это в изгибе бровей, в линии губ. - Я любила тебя. Но настал момент прощаний. Даже не окинув его взглядом напоследок, Она поднесла горящий факел к связкам хвороста, что лежали у его ног. С ужасом наблюдая, он не мог вымолвить ни слова. Смесь паники, непонимания и гнева слились в одно. Он чувствовал себя преданным и как же злился на себя! Не может быть... Не может быть... Среди болот раздался жуткий предсмертный крик агонии вампира. Полночь.