Имя - ШЕФ

Мне не везло с самого рождения — я не был ни старшим сыном, гордостью мамочки, ни младшей доченькой — любимицей папочки. Если мне еще не отказала память, я родился четвертым — после было еще трое. К совершеннолетию я подошел, обладая крайне полезными навыками, а именно: — очень быстро принимать душ и чистить зубы; — не зевать при раздаче рождественских и не только подарков; — реактивно уворачиваться от пинков и толчков; — быть миротворцем (и огребать за это от обеих сторон); — перешивать для себя вещи старших и свои — для младших; — четыре раза пройденной школьной программой, так делать уроки трем младшим пришлось помогать именно мне. А еще сильнее мне хотелось много денег и одиночества. Одиночества я огреб в достатке, потом даже надоело. За каким чертом меня за деньгами понесло в полицию — кто бы знал? Вообще-то я знал. Знал совершенно точно. С того самого чертова «дня выбора профессии». В моем классе была девчонка по фамилии Хоффман. Уж не знаю, что у них там такое было в семье, но вместо одного из родителей нам, недорослям, на растерзание подсунули ее старшего братца. После того-самого-дня я даже ни разу не выдернул из-под нее стул и не подсунул ей в шкафчик дохлую крысу. Двенадцатилетнему сопляку (мне) открылось истинное значение слова «любовь». Объект этого чувства вовсе не нужно было обливать водой с балкона, запихивать в раздевалку к футбольной команде или дергать за волосы. Боюсь, братец Анжелины этого бы не оценил. Я даже подумать боюсь, что бы со мной было. После колледжа я подал документы в Академию. Работа полицейского полна сюрпризов. То ты по уши (нет, не в говне, а похуже!) в бумажной работе, и какого-нибудь козла отпускают из-за опечатки в ордере на обыск. То «выезжаешь на самоубийство» и до того заработаешься, что жмешь руки всем подряд — тем, кто раньше приехал, коронеру, экспертам, а заодно и покойничку — вот же он, красавчик, висит в петле, а ты думал, стоит со всеми и треплется. Отдачи никакой. Родственники лезут изо всех щелей — «женился бы ты, братец». Или «женился бы ты, сыночек». Братья и сестры со своими половинами, кажется, слишком близко к сердцу воспринимают проблему старения населения и рьяно решают ее своими силами. Никак не могу запомнить, как зовут тринадцатого племянника и двадцатую племянницу. А дни рождения? Это же настоящий социальный ад! Снова: «когда женишься?», «когда мы с отцом уже понянчим внучков?» О, Господи. Впрочем, мои дни рождения еще страшнее. Как будто я чертова Бриджит Джонс, только без проблем с лишним весом и целлюлитом. Хоть бы кто запомнил — не нужно знакомить меня ни с какими правильными девицами на выданье. И гид по барам «кому за тридцать» мне не нужен. Потому что мне еще не за тридцать! И не нужна мне очередная пижама с драконами, честное слово. На ближайший день рождения я хочу просто торт. Большой клубничный торт со взбитыми сливками. И тридцать свечей. Все мне одному. Ну, правда, кое с кем еще я бы поделился. Вместо торта я получаю кое-что другое. Мы стоим в оцеплении возле здоровенного склада под названием «Гидеон». Вместо свечек — красные и синие огни мигалок. Как я уже сказал, вместо торта я получаю кое-что другое. Кое-что получше. Шефа — целого и невредимого. А потом я заматываю его в оранжевое одеяло прямо на глазах у репортеров.