Ты мне веришь?

Сырость. Слякоть. Холодно. Идет дождь. Мерзко. Именно такая погода стояла за окном небольшой квартирки. В такие дни хочется плюхнуться в кресло, укутавшись в плед, схватить любимую книжку и потягивать горячий напиток. Так поступила и рыжеволосая девушка, сидящая у приоткрытого окна на кресле-качалке, завернувшись в бордовый клетчатый плед и держа в руках белую чашку с горячим шоколадом. Все было так же, не хватало лишь книжки. Но для этой девушки она была не важна: у нее были воспоминания — самые светлые, самые веселые и самые лучшие. Подув на горячий шоколад, Лили сделала небольшой глоток и откинулась на спинку кресла. Она вспоминала свою первую и последнюю любовь — Джеймса Поттера. Весь его вид — глаза за стеклами очков, которые и завораживали ее, когда он смотрел на нее, на друзей, и пугали одновременно, когда он смотрел на Слизеринцев или людей, которых он не любит или презирает; вечно взлохмаченные волосы, в которые так и хочется запустить свои пальчики и взъерошить их еще сильнее; губы, которые он растягивал в нахальной ухмылке, становясь похожим на наглого мальчишку, которого так и хочется ударить увесистой книгой; одежда, которую он носил весьма неаккуратно: рубашка не выглажена и не заправлена, рукава закатаны, верхние пуговки расстегнуты, благо галстук был, но надевал он его редко, и мантия, которая тоже либо отсутствовала, либо висела на одной руке; невероятно заразительный смех, взрослый голос — все это вызывало у Лили немое восхищение. Еще у Джеймса очень приятный запах. Однажды на первом курсе Лили шла по коридору Хогвартса с большой горой книг. Засмотревшись на ребят за окном, играющих в плюй-камни, Лили врезалась в кого-то и обронила книги. Этот верзила даже не извинился, а наоборот пробурчал что-то вроде: «Смотри, куда прешь, грязнокровка». Лили, вздохнув, подумала, что еще хорошо отделалась и, присев, стала собирать книги. Рядом кто-то опустился, и в нос Лили ударил очень приятный запах: немного терпкий и свежий, в нем отчетливо угадывалось кофе. Подняв голову, Эванс увидела милого мальчика в прямоугольных очках с черными спутанными волосами. Джеймс улыбнулся Лили и помог собрать ей книги, а напоследок спросил: «Может, тебе помочь донести?». Лили хотела согласиться сначала, но, увидев Северуса — ее лучшего друга, идущего навстречу к ним, ответила — «Нет, спасибо. Мне Сев поможет». И, улыбнувшись, пошла к другу. Эванс было тяжело понимать Джеймса — он был разным. Главным в жизни парня, как думала Лили, были друзья и родители. За них он мог отдать свою жизнь, пожертвовать тем, чем мог. С друзьями Поттер был веселым, добрым, иногда задиристым, свет из него так и лучился, когда он находился рядом с Сириусом, Ремусом и Питером. Одно Лили знала точно — Джеймс ненавидел предательство. Однажды, когда в Хогвартс пришел новый учитель по Защите от Темных искусств, мистер Дэксон, на стене одного из коридоров было написано «Смерть грязнокровкам», причем настоящей кровью. Как потом оказалось, эта кровь принадлежала одной из маглорожденных учениц Хогвартса. Мистер Дэксон вызвался выявить преступника и каждую ночь стал обходить ночной Хогвартс. Следующим утром снова произошло убийство, с той же надписью и убитым маглорожденным учеником. Дамблдор обследовал вместе с мадам Уильямс, медсестрой школы, тела погибших. Учеников убивали сначала Авадой Кедаврой — непростительным заклинанием, а потом уродовали тела: вырезали глаза, на лбу писали «грязнокровка», рот зашивали нитками, а всё тело избивали, как бы говоря — «Вот, что будет с теми, кто родился в семье маглов». Это дело не раз пересматривали, искали убийцу, а за всеми учениками следили. Только через год выяснилось, что этим убийцей оказался учитель по Защите от темных искусств — мистер Дэксон. Перед учителями и учениками он казался строгим учителем и хорошим человеком, но на самом деле он был одним из тех, кто встал на сторону Волан-де-Морта. Конечно, все его тогда возненавидели, в частности и Джеймс. Из всех плохих качеств людей, он не любил больше всех предательство. Но Лили вспоминала не те страшные моменты. Она думала о всех курсах Хогвартса, которые связаны с Джеймсом Поттером. Первый курс. Все-таки Сев был прав. Я волшебница! Вот здорово, — такие мысли гуляли в голове Лили, сидящей в кресле. К ней буквально минуты две назад приходила профессор МакГонагалл — учитель школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Она передала письмо и все объяснила ошарашенным родителям маленькой Лили. Через час, когда Роза и Томас Эвансы пришли в себя, Лили уговорила их пойти в «Косой переулок» покупать волшебные вещи, которые понадобятся в школе. Когда Лили выбрала палочку и сову, родители собрались идти в магазин Мадам Малкин — как они прочли в списке покупок. Озираясь по сторонам, два магла и одна волшебница зашли в магазин из бежевого кирпича с вывеской  «Мантии Мадам Малкин». Там было просторно и светло, народу было немного. Рядом с прилавком стояли женщина и мужчина, смотря куда-то за стол, где, скорее всего, была примерочная, и улыбаясь. Лили посмотрела в ту же сторону и увидела мальчика, сидящего на стуле. Он болтал ногами и крутился, а женщина с пучком на голове никак не могла узнать его размеры для мантии. Лили хихикнула, а мальчик сразу сел смирно и, резко повернув голову в сторону Лили и ее родителей, сузил глаза, улыбнулся и подмигнул ей. Второй курс. Лили сидела за партой и усердно записывала конспект по Истории магии. Профессор Бинс, призрак, так нудно диктовал, что через несколько минут Эванс не выдержала и, вздохнув, отложила перо с конспектом, подложила руку под голову и посмотрела в окно. За окном светило солнце, было тепло, первокурсники кричали, бегали, играли… Как же Лили хотелось выйти из класса и поиграть вместе с другими ребятами, а лучше сесть у большого раскидистого дуба и перечитать книжку или поднять голову вверх, чтобы ее освещало яркое солнце. Но она сейчас в классе, и идет урок, так что никуда не выйдешь. Остается только осмотреть комнату: на первых партах сидели те ученики, которые исправно записывали всё, что говорил этот призрак; Лили сидела на второй парте, как и четыре лучших друга: Джеймс с Сириусом и Питер с Ремусом. Люпин тоже конспектировал урок, как и Лили, а Питер, положив голову на парту, храпел. Что касается остальных двух, то Сириуса не было, это был первый урок, он, наверно, отсыпается, а Поттер… Лили улыбнулась, когда ее глаза переместились на взъерошенного мальчишку, спавшего на книге по Истории магии с открытым ртом. Его очки сползли на кончик носа и вот-вот упадут. Он был таким милым и умиротворенным, что Лили захотелось погладить его по черным волосам. Она потянулась к его парте и легонько коснулась его очков, надевая на нос. Джеймс вздрогнул, но не проснулся, а наоборот — улыбнулся. Третий курс. Лили не очень хотелось идти на этот глупый матч Гриффиндор против Слизерина. Но ее подруга Алиса уговорила Эванс пойти с ней и поболеть за их команду. «Лучше бы я домашку делала», — думала Лили. Алиса потащила подругу на первые ряды, расталкивая однокурсников. Через минуту матч начался. Команды по очереди разлетались по всему стадиону. Ветер развевал их мантии и они были похожи на супер-героев из комиксов. Не успела Лили опомниться и проследить за командами, как гриффиндорский охотник забил первый гол. Потом еще один и еще. Так счет стал 60:0 в пользу Гриффиндора. Тогда Слизеринцы разозлились и понабивали голы, да так, что вратаря Гриффидора чуть не расшибло в лепешку. Счет стал 60:50. Даже Лили заинтриговала игра. Она, как и все сидящие болельщики, начала кричать и поддерживать свою команду. Вот ловец Гриффиндора, Джеймс Поттер, резко рванул вперед, затем, накренив метлу вниз, с огромной скоростью полетел перпендикулярно земле. У Лили захватило дух, она даже на некоторое время перестала дышать. Но вот Джеймс выровняв метлу, взлетел вверх и вскинул руку, демонстрируя золотой мячик — победу Гриффиндора.  — Джеймс Поттер поймал снитч. Гриффиндор победил со счетом 210:50, — с восторгом объявил пуффендуйский комментатор Том Чирет. Лили издала радостный вопль и захлопала в ладоши. Увидев, что толпа болельщиков потянула ее на поле, Лили пыталась выплыть оттуда, но бросив тщетные попытки, она потянулась за толпой. Наконец, когда все оказались на стадионе, Эванс хотела рвануть в сторону Хогвартса, но кто-то ее схватил за локоть. Лили развернулась и первое, что она увидела — это были два веселых ярких карих глаза, находившиеся в опасной близости от ее глаз. Они завораживали: такого цвета глаз Лили еще не видела и, посмотрев на их обладателя, немного удивилась.  — Поттер, отпусти меня! — Лили попыталась вырваться, но Джеймс не дал. Хоть он был только третьекурсником, его сила ничуть не уступала четверокурснику.  — Не-а, Эванс. Пока ты не скажешь, почему не поздравила меня с победой, я тебя не отпущу, — нагло ухмыльнулся Джеймс, взлохмачивая волосы. Лили закатила глаза: ну почему Поттер не может вести себя нормально, непременно надо выпендриваться перед ней.  — Скажи мне, пожалуйста, Поттер, — сладеньким голоском пропела Лили. — Почему я должна тебя поздравлять?!  — Хотя бы потому, что ты меня любишь, — так же улыбаясь, протянул Джеймс. Брови Лили поползли вверх, а внутри сердце заколотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Чтобы справиться с волнением, Эванс глубоко вздохнула и гневно выплюнула:  — Ты что, обалдел?! Я тебя не то что не люблю, ты мне даже не нравишься! — гордо подняла голову Лили.  — Ничего, скоро понравлюсь, — серьезно и без улыбки сказал гриффиндорец. Весь пыл Лили улетел, помахав ручкой, и она сразу захлопнула рот, хмуря брови. То, что Джеймс сказал это без шуток и знаменитой поттеровской улыбки, Лили немного напугало. Она хотела уже ему ответить, что никогда такого не произойдет, как Поттер наклонился к ее лицу и быстро чмокнул в уголок губ. Четвертый курс. Обычный солнечный день. Ничем не примечательный. Лили была одета в синие джинсы, голубой пиджак, серую футболку, на голову нацепила коричневую небольшую шляпку, а на ноги надела бежевые ботинки. Волосы заплела в косу. Рыжеволосая девушка шла по тропинке, ведущую в Хогсмит. Приглашали ее многие, один Поттер чего стоит: раз двадцать он ее звал и раз двадцать получал отказ; нет, она хотела с ним пойти, Джеймс ей начал симпатизировать, но его поведение просто бесило Лили, она поклялась себе, что когда Джеймс сбавит пыл, то она непременно согласится пойти с ним на свидание. Но сегодня она решила пойти одна, даже без подруг. Какая-то хандра напала на неё в такой замечательный и редкий солнечный день. Возможно, это все из-за Волан-де-Морта, который все больше и больше набирал силы. Лили не понимала, что такого в том, что волшебники маглорожденые. В конце концов они же не виноваты, что родились такими. И потом, сам Волан-де-Морт будто чистокровный. Лили слышала, как Сириус говорил, что тот полукровка. Тогда не понятно, почему ему не нравятся маглорожденые. Возможно, его бросили родители или… За разговором «сама с собой», Лили не заметила, как подошла к полю, за которым виднелся густой лес. Неожиданно стало очень холодно, подул сильный ветер, солнце скрылось за черными тучами, и настроение Эванс стало еще паршивей. «Замечательно, просто отпад!» Сев на большой холодный камень, Лили обернулась на какое-то движение. Ее глаза сразу наткнулись на красивого величавого оленя. Он смотрел на девушку и чему—то фыркал. Лили, конечно, испугалась сначала, но увидев, что олень не такой агрессивный, как ей кажется, встала с камня и подошла к нему, протягивая руку, чтобы погладить. Шерстка оленя была мягкая и совсем не грязная, а глаза, вокруг которых были темные отметины, почему-то казались очень знакомыми. Лили, улыбаясь, гладила животное, но вдруг олень фыркнул и побежал в сторону леса. Не успела Лили подумать, что потеряла нового друга, как снова подул холодный, пронизывающий ветер. Вздрогнув, девушка повернулась на тягучий, страшный звук и увидела черное существо в мантии. Она знала дементоров, но никогда бы не подумала, что с ними может быть так страшно. Дементор, заметив жертву, быстро подлетел к ней и вдохнул счастливые воспоминания Лили, а девушка перед тем, как упасть в обморок, услышала знакомый голос, крикнувший «Эспекто Патронум», и того же оленя, только серебряного и прозрачного, боднувшего рогами страшное существо в черной мантии — дементора. Пятый курс. Джеймс превратился из задиристого и наглого третьекурсника в красивого и взрослого парня, за которым бегало немало девушек. Лили каждый день ждала, когда он позовет ее в Хогсмит, но тот словно про нее забыл, уделяя ей столько внимания, сколько уделял другим однокурсником, ограничиваясь словами «Привет»; «Передай, пожалуйста, тосты»; «Пока». Лето. Любимое время года Лили. Ведь именно летом каникулы, можно купаться в теплой речке, загорать, отдыхать, да и вообще уйма еще разных развлечений. Лили сидела на кресле, подогнув под себя ноги, и перечитывала старинные мамины книги. Ей не терпелось снова поехать в Хогвартс. Пятый курс — это уже не маленькие малыши, которые ничего не понимают, которым надо все объяснять и подтирать слюни. Пятый курс — это взрослые волшебники, понимающие, что начинается война, в которой они сыграют значимую роль, потеря друзей, родных, любимых. Война — это очень страшная и опасная штука, ты не знаешь, защитить кого-то или спасти свою шкуру. Очень страшно. После того случая с дементорами Лили даже не успела поблагодарить Джеймса, а что это был он, она точно знала. И не только по голосу: Алиса рассказала ей, что Джеймс принес Эванс на руках в Больничное крыло. Он все рассказал мадам Уильямс о происшествии, которая сразу предупредила Дамблдора, чтобы тот принял меры по изгнанию дементоров из Хогсмита. Джеймс каждое утро приносил Лили свежие тюльпаны разного цвета, много шоколадных лягушек и котелков и любимое лакомство Лили — сахарные перья. Почему Эванс не поблагодарила парня, спросите вы? Все очень просто: нападение на Лили произошло за три дня до каникул и отправки учеников домой, все эти дни Лили лежала в Больничном крыле, так как это было не просто потеря сознания. Когда Лили упала в обморок, она ударилась о камень. Мадам Уильямс еще говорила, что слава Мерлину, Лили не упала на него виском. В поезде Лили тоже не могла поблагодарить Джеймса, потому что учителя после того случая с дементорами сказали старостам обходить поезд. Да и Лили не могла зайти в купе мальчишек и просто сказать «спасибо», честно сказать, она просто струсила. В окно дома Лили постучали.  — Дочь, что там? — крикнула миссис Эванс с кухни.  — Это ко мне. Письмо, — ответила Лили, увидев сову. Сова была коричневого цвета. Раньше она часто прилетала к ним в дом, но сейчас…редко. И вот она снова здесь! Погладив Молнию и дав ей печенье, Лили взяла письмо и принялась жадно в него вчитываться. В нем не было привычной наглости и наивности маленького ребенка. Джеймс через каждые три строчки спрашивал, как она себя чувствует, все ли с ней в порядке. Читая, Лили никак не могла убрать с лица широкой улыбки. Но что больше поразило ее, так это то, что Джеймс написал слова, которые она никак не ожидала увидеть — «Ты мне веришь?». Он спросил это после того, как написал, что больше никогда Лили не попадет в такие ситуации, и с ней будет все хорошо. Шестой курс. Еще на пятом курсе Лили познакомилась с Алексом Брайаном. Он был старостой Когтеврана, и когда Лили назначили старостой своего факультета, они познакомились после собрания префектов. Эванс он никогда не нравился, только как друг. Хоть он и был красавчиком, как говорила ее подруга Алиса, Лили не думала о нем как о парне. Зато Алекс, по-видимому, относился к ней иначе. Алиса с Марлин говорили, что он смотрит на нее не как на подругу. Но Эванс на этот счет только отмахивалась. В один из учебных дней шестого курса Лили шла в библиотеку, надеясь встретить там Алекса, чтобы отдать ему расписание походов в Хогсмит. Она увидела его, еще не дойдя до библиотеки. Алекс сидел на подоконнике, разговаривая с друзьями. Лили подошла к нему.  — М-м-м, Алекс, привет, — начала Лили и покопалась в сумке, доставая пергамент с расписанием.  — О, Лили, — Алекс улыбнулся и что-то шепнул другу. Тот в ответ рассмеялся и подтолкнул Алекса, как бы говоря: «Давай, действуй».  — Я тебе принесла распис… — Эванс не договорила, увидев лицо парня. Он как-то странно ухмылялся и тихонько подходил к ней. Лили испуганно спросила: — Ты что делаешь? Алекс не ответил и, резко притянув Лили, прикоснулся к ее губам. Он целовал ее настойчиво и жадно. У Лили расширились глаза, когда она поняла, что происходит. Эванс попыталась оттолкнуть парня, но у нее ничего не получалось. Алекс, наоборот, сильнее притягивал ее к себе. Тогда Лили стало очень мерзко, и она начала вырываться как могла. Она отходила от него, а Алекс, не отпуская девушку, подтолкнул ее к стене. Его друзья что-то кричали и улюлюкали. Лили стало очень тошно, и воздух постепенно уходил из ее легких. Ей захотелось их всех ударить чем-нибудь, чтобы они поняли, ЧТО сейчас происходит. Все еще вырываясь, Лили боковым зрением увидела приближающуюся фигуру. Сфокусировав зрение, она посмотрела в глаза этой фигуре, которая оказалось парнем. Глаза парня были карими… Светло-карими… <i>Его глазами. Джеймс, посмотрев на Лили и на Алекса, сначала долго разглядывал их ничем не выражающим взглядом. А потом, приблизившись к девушке и парню, резко оттащил Алекса от Лили и начал бить, превращая его лицо в кровавое месиво. Друзья Алекса сразу подскочили и подбежали к Джеймсу. Завязалась драка. Нечестно было, конечно, четверо на одного, но кого это волновало?! Лили с огромными глазами и открытым ртом наблюдала за тем, как дерутся парни. Оказывается, не только Слизеринцы бывают подлыми и злыми… Джеймс быстро достал палочку и тремя взмахами оглушил сразу четверых. Один остался лежать, все еще держась за свой разбитый нос. Поттер медленно подошел к нему, поднял за капюшон толстовки и, взяв за ворот, грозно прошептал:  — Если еще раз ТЫ сделаешь что-нибудь без согласия Лили, я тебе не только нос сломаю, но и другие, более важные органы. Усек?! Алекс хмуро и ненавидяще посмотрел на него, но все же кивнул.  — А теперь забирай своих дружков и проваливайте отсюда! — рявкнул Джеймс. Когда пятеро парней ушли, Джеймс вздохнул, провел рукой по волосам, чтобы успокоиться и не побежать за парнями, чтобы еще раз врезать по наглым мордам. Погруженный в свои мысли, Джеймс не сразу заметил Лили. Она стояла, опираясь на стену, и невидящим взглядом смотрела на парня.  — Ты как? Все нормально? — заботливо спросил Джеймс, мимолетно осматривая ее на признаки ушибов или ран, мало ли, что этот ублюдок с ней сделал. Лили тихонько кивнула и всхлипнула.  — Ты что, плачешь? — Поттер подошел к девушке и заглянул в глаза. — Ну ты чего? Испугалась, что ли? Лили помотала головой и порывисто обняла парня, захлебываясь слезами. Джеймс гладил Лили по волосам и молчал.  — Прости меня, — с большим трудом ей удалось заговорить.  — За что? — удивился Поттер и хотел посмотреть ей в глаза, но Лили не поднимала головы, уткнувшись Джеймсу в грудь.  — За все… И спасибо тебе. Ты уже в какой раз меня спасаешь, а я тебя даже не благодарю, — Лили уже успокоилась, но не отрывала голову от парня.  — Да ладно, Лили, — нежно сказал Джеймс и, поцеловав ее в макушку, тихо прошептал, надеясь, что Лили не услышит, — я всегда готов тебя спасать. Ты же мне веришь? </i> Седьмой курс. Тихий ночной Хогвартс. Что может быть лучше? Лили, тихо ступая, шла по холодному каменному полу школы. Портреты на стенах дремали, не замечая рыжеволосую девушку, которая все время оглядывалась, боясь, что ее могут обнаружить. Лили в первый раз разгуливает по ночному Хогвартсу, тем самым нарушая правила, но у нее есть на этот счет пару оправданий. Во-первых, остался последний курс. И Лили так не хотелось уезжать из такого родного Хогвартса. Поэтому девушка решила, что может позволить себе маленькое нарушение. И потом, она никогда не видела Хогвартс ночью. И во-вторых, в душе Лили любила экстрим, и вот сейчас, когда ее могли поймать в любую минуту, она начала понимать мародеров, которые каждую ночь устраивали вылазки. Завернув направо, Лили услышала шаги, хотя их и трудно было назвать шагами, как будто кто—то не поднимал ноги при ходьбе, все время шаркая. По позвоночнику прошел холодок, а сердце так вообще норовило выпрыгнуть. Лили растерялась и замотала головой в надежде найти место, где можно спрятаться. Черт ее дернул пойти именно туда, где нет никаких статуй, проемов, даже картины отсутствовали, только голые стены впереди. Добежать до других коридоров она не успеет, что же делать? Паника… Страх… Снова паника.  — Господи… Господи… — повторяла Лили, прижав ладони к лицу. — Что же делать?  — Эй, Эванс! Лили вздрогнула и оглянулась. Ничего… Ничего, кроме голых стен. Ей только показалось. Ну конечно, откуда этот шепот, вызывающий кучу мурашек. Но нет, шепот снова повторился, уже громче, настойчивее, и невидимая рука дотронулась до запястья Лили. Эванс чуть не заорала от неожиданности, но вовремя прикусила язык: шаркающие шаги Филча были в опасной близости от коридора, в котором стояла Лили.  — Спокойно! Доверься мне, — снова знакомый шепот, и руки, появившиеся из ниоткуда, схватили девушку за руку и потащили под мантию. Эванс оказалась в теплых объятьях парня и судорожно вдохнула его запах. Чуть не замычав от приятной смеси знакомого запаха, Лили сильней прижалась к Джеймсу. Его сердце стучало подозрительно быстро, а теплое дыханье опаляло кожу. Сглотнув, Лили подняла глаза на парня и замерла. Он сосредоточенно смотрел на Филча, чуть хмурясь, а потом неожиданно опустил взгляд, встретившись глазами с Лили. Ей хватило ровно несколько секунд, чтобы обхватить шею Джеймса руками и легонько коснуться его губ. Он быстро заморгал, удивленно смотря на девушку, и, над чем—то поразмыслив, стал медленно опускать голову, чтобы поцеловать Лили.  — Я знаю, что вы здесь! — прокаркал Филч, находясь совсем близко от парочки под мантией. Джеймс резко поднял голову, что не дало им встретиться губами, и прошептал Лили на ухо:  — Медленно иди за мной. Лили легонько кивнула и, стараясь не шуметь, поплелась за Джеймсом, крепко держа его за руку. В тот вечер они вернулись без происшествий и нежданных Филчей. Дойдя до гостиной Гриффиндора и сказав пароль Полной Даме, которая даже не проснулась, только пробурчала в ответ что—то вроде согласия и пропустила парня с девушкой, Джеймс пожелал Лили спокойной ночи и ушел к себе, не задавая никаких ненужных вопросов. Тогда Лили была очень разочарована, ведь он ни словом не обмолвился с ней о том «почти поцелуе». После они ни разу не целовались и не задерживались взглядами больше двух секунд. На выпускной он пришел один, как и другие Мародеры. Даже Сириус сделал исключение и отказывал всем девушкам, приглашавшим его и наплевавшим на правила — мальчики приглашают девочек. А Лили пригласил Стив, староста Пуффендуя и друг Эванс. Она ожидала приглашения другого парня, но не дождавшись, согласилась пойти со Стивом. У него были очень красивые глаза цвета морской волны и светлые волосы, приглаженные набок. Стив был другом Мародеров и всегда рассказывал Лили об их новых проделках, которыми они с ним делились. Всю оставшуюся вечеринку Лили веселилась и танцевала с друзьями, пробовала новые блюда, приготовленные специально для выпускного эльфами и иногда поглядывала на Джеймса, который веселился не меньше других и очень много улыбался. С тех пор Лили его никогда не видела, но каждый день желала услышать этот самоуверенный голос или тихий, нежный шепот. Время шло, но совсем не лечило. Лили стала целителем в больнице Св. Мунго, где сразу подружилась с Корнелией Стейси. Эта невысокая, пухленькая, но миловидная девушка сразу стала ее лучшей подружкой. У Корнелии был очень простой характер, не такой буйный, как у Марлин, и не такой спокойный, как у Алисы, она была полной противоположностью старым подружкам, доброй и тихой, но это нисколько не смущало Лили, они даже были в чем-то похожи. Стейси всегда носила одну и ту же прическу, косичку на бок, круглые очки и приносила сладкие пончики собственного приготовления, угощая всех. Еще у Корнелии был муж — Бен, такой же тихоня, как и его жена, добрый, веселый и симпатичный. Они очень гармонично смотрелись, Лили даже завидовала слегка, по-белому. Как раз с Корнелии все и началось. Она как всегда влетела в кабинет, здороваясь на ходу с Лили.  — Привет, Корнелия! — улыбнулась Лили, отрываясь от карточек больных. — Ты чего это так светишься?  — У меня есть отличная новость! — воскликнула Стейси. — Бен отыскал билеты на Рождественский бал! Ты, кстати, тоже идешь. Каждое Рождество волшебники устраивали балы. Каждый год с разной тематикой. Билеты сложно было достать: их либо продавали за высокую цену, либо дарили влиятельным профессиям, как, например, мракоборцам или игрокам в квиддич. На такой бал ходили все желающие волшебники, несмотря на чистоту крови: чистокровные, поддерживающие Волан-де-Морта и, соответственно, получившие метку, не попадали туда: мракоборцы на входе проверяли всех на наличие меток Пожирателя смерти.  — Я?! Нет, ты что, я не могу взять этот билет. У меня денег столько нет! — Лили так увлеченно начала спорить, что даже встала со стула, размахивая руками. — Извини, не получится. Да и работы много.  — Какая работа?! — устало сказала Корнелия, садясь в кресло. — Мы с Беном уже все устроили: отпросили всех с работы, приготовили костюмы, нашли место, где проходит бал. А ты тут заявляешь, что не идешь! Так не пойдет, Лили.  — А деньги? — спросила Лили. — Я же сказала, что у меня нет столько…  — За билеты мы не отдали ни сикля, — улыбнулась Корнелия, поняв, почему Лили так заупрямилась. — Бену на работе дали. Бен Стейси играл в квиддич, что очень удивительно: его телосложение никак не сочеталось с характером. Получается он был как «большой» добряк. У Бена были широкие, мускулистые плечи, высокий рост и грубый голос. В целом, первое впечатление о нем у Лили было примерно такое: Вау! Вот это скала, за Корнелию постоит, но и сам нечаянно может шибануть.  — Ну, не знаю, — замялась Лили, снова садясь за стол. — А тема-то хоть какая? Корнелия загадочно улыбнулась:  — О! Такого еще не было: нужно прийти в длинном платье любого цвета и в маске. Тема — волшебство.  — И что такого можно сотворить с платьем, чтобы оно было похоже на волшебство! — воскликнула Лили, отодвигая бумажки и беря в руки кофе. — Придумают же!  — Лили, ты же волшебница, придумаешь что-нибудь! Кстати, на балу будут присутствовать мракоборцы, на случай нападения Пожирателей смерти. Лили вздохнула. Частые нападения Пожирателей смерти ей порядком надоели. Каждую секунду привозили кого-нибудь в крайне тяжелом состоянии, что даже магия не помогала. Но Лили не боялась Пожирателей и их «вожака», она просто мечтала убить их всех голыми руками, к чертям. В такие моменты ей управляла месть. Месть за родителей. Год назад Эванс похоронила своих самых дорогих людей, несколько месяцев лежа в отчаянии. Но с трудными временами ей помогла справиться Корнелия, во всем помогавшая подруге.  — Хорошо. Я пойду, — решилась Лили. — А ты какое платье подготовила? Корнелия лукаво улыбнулась:  — Не скажу — секрет. На балу увидишь. Лили помотала головой, улыбаясь. Все оставшееся время до бала Лили готовила свой наряд. Она очень долго думала, как можно показать волшебство и придумала… Ее платье было длинным, что было очень важно, потому что с коротким ее могли не пустить на бал, пышным, но не слишком, нежно-зеленоватого цвета. Платье было без лямок, оголявшим декольте и плечи, переливающийся поясок темно-зеленого цвета, на боку преобразовался в блестящую бабочку. Все волшебство платья было в юбке: разноцветные цветочки плавно кружились вокруг своей оси, а бабочки осторожно шевеля крылышками вылетали из платья и снова влетали в него. Маска светло-зеленого цвета из бархатной ткани держалась на голове с помощью магии; по краям и вокруг глаз была пришита золотая тесьма, на левой стороне расположился цветок с зеленым пером.* Оставался последний штрих: с прической Лили не заморачивалась: распустила, завила на концах, прицепив на бок крохотную белую заколочку; туфли подобрала белые на высоком каблуке, по бокам бантики.** Вот и все, наряд готов. Оставалось только трансгрессировать домой к Корнелии, откуда можно попасть на бал. У входа в большое здание из белого кирпича, куда трансгрессировали Корнелия с мужем и Лили, было очень много народу. У всех такие интересные и пестрые костюмы и платья, аж в глазах рябило. У Корнелии, кстати, был полностью морской стиль: платье бирюзового цвета, на юбке которого плескались рыбы, маска в форме ракушки, на которой блестели жемчужинки. На Бене был похожий костюм: белая рубашка, синие брюки и маска, а завершающим в его костюме была мантия, в которой плавали рыбки, точно в море. Толпа рассосалась быстро, что странно. Подойдя ко входу, Лили немного волновалась: она в первый раз в таких местах, да еще и в таком странном платье.  — Вашу руку, мисс, — попросил мракоборец, стоявший у больших дубовых дверей, в другой части которых находилось еще три мракоборца, принимающих людей. Одеты они были просто: белая рубашка, черные брюки, мантии и маски разных цветов. Лили осторожно протянула руку. Мужчина кивнул, не обнаружив метку, и направил палочку на Эванс:  — Чистота крови — маглорожденная, — протянул мракоборец, убирая протянутую руку с нацеленной на нее волшебной палочкой. — Можете проходить. Приятного времяпрепровождения!  — Спасибо, — улыбаясь, поблагодарила Эванс.  — Эй, Лили! — позвала Корнелия, подбегая к подруге. — Не теряйся, хорошо?  — Нел! Я же не маленькая! — шутливо надулась Лили.  — Да, но в таких местах в первый раз.  — Хорошо, — подруги взялись за руки и вошли в зал. Зал был огромным, вдоль стен расставлены круглые столы, накрытые белой скатертью, а в центре вовсю веселились и танцевали пары в разнообразных нарядах.  — А Бен где? — спросила Лили, озираясь по сторонам.  — К друзьям побежал, — Корнелия кивнула в сторону одного из столиков, у которых стояла кучка парней, среди которых был и муж Корнелии. — Пойдем, выпьем что—нибудь?  — Что, например? — спросила Лили, идя за подругой.  — Огневиски, глинтвейн, — начала перечислять алкоголь Корнелия, — О, медовуха даже есть.  — Стой, подожди, — замахала руками Эванс, останавливаясь у накрытого стола. — А из некрепких напитков что-нибудь есть?  — Есть. Держи, — Корнелия протянула бокал с оранжевой жидкостью. — Это сок. Лили приняла бокал и сделала небольшой глоток, осматривая незнакомое место. По всем углам стояли мужчины в таких же костюмах, что и мракоборцы на выходе. Некоторые танцевали в парах, а кто-то стоял возле столиков и потягивал разноцветные жидкости, разговаривая с гостями.  — Я с Беном потанцую немного, не против? — спросила Корнелия, отвлекая Лили от созерцания танцующей пары в красивых костюмах.  — Нет, конечно, потанцуй, — кивнула Эванс, улыбаясь. — Я никуда не уйду и не потеряюсь, обещаю! Корнелия хихикнула и пошла к столику, где заразительно смеялись парни. Лили вздохнула и уставилась на мракоборцев: стоявшие у стен глядели на гостей без особого интереса, крутя в руках палочку. Вот один из танцующих мракоборцев подошел к стоящему у стены, и они сменились постами. Один из них оглянулся и, заметив скучающую девушку, подошел к ней.  — Не хотите потанцевать? — спросил парень в черной маске.  — Что? — Лили повернулась на голос и наткнулась на глаза парня: карие, светло-карие, с золотыми крапинками вокруг зрачка, такого оттенка глаза были только у одного человека… — А…да…хорошо. Мракоборец улыбнулся и привлек Лили в танец. Все в этом парне так и кричало о Джеймсе: безусловно, глаза, это Лили сразу отметила, взъерошенные черные волосы; вот только очков не было, что посеяло в Лили сомнение. Но, когда в Лили врезалась слегка пьяная девушка, мракоборец прижал к себе Эванс, и она уткнулась ему в шею, вдыхая тот самый аромат кофе, который вызывал у нее мурашки по всему телу. Вот тогда ее сомнения развеялись.  — О Мерлин, простите меня, ради Бога! — раскаивалась девушка, врезавшаяся в Лили.  — Н-ничего, — немного растерянно ответила Эванс, отстранившись от парня.  — Вы точно не обижаетесь? — с сомнением протянула темноволосая, глаза которой заполонила хмель.  — Нет, — покачала головой Лили, улыбаясь, чтобы девушка поняла, что ничего страшного не случилось. — Вас там кто-то ждет, по-моему. Темноволосая девушка в кроваво-красном платье повернула голову туда, куда кивнула Лили.  — Да, точно, — отстраненно ответила девушка, смотря на парня, весело махающего ей. — Я, пожалуй, пойду, еще раз извините. Лили улыбнулась и качнула головой, совсем забыв о её спутнике.  — Кого-то вы мне напоминаете. — задумчиво протянул парень. — То ли голос знакомый, то ли… — тут глаза мракоборца расширились, и, резко взглянув на девушку, он спросил. — Лили?.. Эванс хотела уже ответить, но ей не дал громкий взрыв недалеко от них.  — Что это? — испуганно спросила Лили. Лицо Джеймса скривилось, и он ненавидяще выплюнул:  — Пожиратели пожаловали. Лили покрутила головой и увидела их: в черных плащах и белых масках, кидающих убивающие заклинания. Люди с криками и воплями выбегали из огромного зала. Некоторые помогали сражаться мракоборцам. Джеймс отбил летящее в Лили заклинание, когда сама Эванс стояла в ступоре. В обычный день она могла сказать, что набросится на Пожирателей с кулаками и перебьет их голыми руками, но когда этот момент настал, девушка не могла и пальцем пошевелить. Это они… Убили… Моих… Родителей… Лили с силой сжала челюсти, в её глазах появился опасный огонь, который увеличивался всё больше и больше.  — Месть! — выговорила Лили сквозь зубы.  — Ты что-то сказала? — спросил Джеймс, ставя купол и отбивая очередное заклинание.  — Месть! — громче выкрикнула Лили. — Я хочу отомстить! Отомстить за своих родителей!  — Послушай, Эванс! — парень быстро подошел к Лили и встряхнул. — Сейчас неподходящее время.  — Нет! — похоже, у неё началась истерика. — СЕЙЧАС как раз подходящее время!  — Тихо-тихо! — Джеймс с силой обнял Лили, не давая ей вырваться. — Успокойся, местью ты не вернешь их. Кажется, слова парня подействовали на Лили: она перестала колотить его руками и вырываться, теперь из её глаз текли слезы, просто текли слезы, без всяких гримас и всхлипов.  — Сейчас я тебя трансгрессирую ко мне домой, ты там успокоишься и отдохнешь, а потом я провожу тебя до дома.  — А ты?  — Я же мракоборец, это моя работа и обязанность… — Джеймс вздохнул, не зная, что еще добавить. — Я вернусь, жди меня. Ты мне веришь? Лили застыла в ступоре примерно на секунду, но, быстро совладав с собой, кивнула.  — Хорошо, только пообещай мне, что вернешься целым и невредимым… — Лили сглотнула и вытерла слезы.  — Я обещаю тебе, Лили, — такого серьезного голоса у Джеймса Эванс еще не слышала. — Ты готова трансгрессировать?  — Нет, — сейчас Лили подумала, что не сможет оставить его, снова потерять. — Я…Я помогу тебе и другим, — твердо сказала девушка, сжимая кулаки. Джеймс отчаянно застонал и взял Лили за руку, трансгрессируя. Они оказались в светлой и уютной гостиной: мягкие бордовые кресла, огонь в камине, цветы на всех подоконниках, ковры с длинным ворсом, картины на стенах и движущиеся фотографии в рамках на полках.  — Это твой дом? — недоверчиво спросила Лили.  — Да, — коротко ответил Джеймс. — Мне пора. Ты здесь не соскучишься: домовик найдет чем тебя развлечь, — Поттер ухмыльнулся и трансгрессировал, услышав отдаленное «Домовик?!». Домовик! Просто чудесно! Я их ни разу в жизни не видела, если не считать картинки в учебнике. Как мне себя с ним вести? Если я его испугаю, или сама испугаюсь? Черт, ладошки вспотели. Лили стояла возле дивана, не решаясь присесть, боясь, что он может скрипнуть, привлекая домового эльфа. Потоптавшись немного, Лили подошла к полке, на которой показывали разные рожицы фотографии. На первой колдографии были запечатлены все Мародеры, они улыбались и показывали рожки; снята она была примерно на третьем курсе. На второй танцевали родители Джеймса, в свадебных костюме и платье, выглядели они при этом очень счастливыми. Ну и на последней расположился весь факультет Гриффиндора: на выпускном они сделали общую колдографию, которую Лили хранила в альбоме для фотографий. Лили хотела вздохнуть, но не успела: с громкий щелчком рядом с ней появилось небольшое существо с большими зелеными глазами и ушами. Теперь Лили поняла выражение -Глаза чуть не выкатились из орбит.  — Мисс желает что-нибудь? — пропищал домовик. — Банни принесет все, что пожелает госпожа.  — А можешь не называть меня так? — неуверенно спросила Эванс. — Я Лили. Просто Лили. Можно мне что-нибудь надеть? Легче этого? — Лили показала на своё пышное праздничное платье. Домовик, сбегав на второй этаж, принес халат в цветочек, который оказался для Лили немного великоватым.  — Мисс Лили желает что-нибудь ещё? — домовик похлопал глазами и пригласил девушку на кухню. — Может, тосты, бекон с яичницей или пирог с патокой?  — Ну, я не знаю. Я, наверно, буду чай с пирогом, — решилась Лили, садясь за стол.  — Чай с мятой, лимоном, черный, зеленый…  — С мятой, — остановила домовика Эванс. — Поможет успокоиться. Пока домовик готовил чай, Лили рассматривала кухню, пытаясь отвлечься от страшных мыслей. Кухня была светлой, даже белой, те же цветы на подоконниках, большое окно, сейчас закрытое голубой шторкой, на стульях были разложены вязаные чехлы, а на столе белая скатерть, все чисто и убрано.  — А родители Джеймса здесь живут? — спросила Лили домовика, наливающего чай. Рука Банни дрогнула, и он чуть не разлил чай на белоснежную, точно снег, скатерть.  — Мастер Чарльз и мисс Дорея погибли от «Драконьей оспы», — ответил домовик, всхлипнув и поджав уши. Лили закрыла рот руками и погладила по лысей голове Банни.  — Не надо было спрашивать, — неловко сказала Эванс.  — Только не жалейте мастера Джеймса, он этого не любит. И лучше не напоминайте о них, — последнее слово Банни трепетно прошептал, что говорило о его привязанности и любви к погибшим хозяевам. Лили тихонько кивнула и, глотнув ароматный чай, откинулась на спинку деревянного стула.  — А у Джеймса есть фотоальбом? — весело спросила Лили, чтобы отвлечь себя и домовика от траура. — Интересно посмотреть на маленького Джима в ползунках.  — Фотоальбом? То есть, колдографии? Есть, сейчас принесу, там есть такое веселое колдо! — кажется, Лили отвлекла домовика, который с широкой улыбкой, но с грустными глазами поспешил в другую комнату. Возвращайся скорее, Джеймс! Лили проснулась от шуршания, доносившегося рядом с ней. Открыв глаза и приподнявшись на локтях, Лили присмотрелась к фигуре, сидящей на другом конце дивана и листающей колдоальбом.  — Слава Мерлину! Ты вернулся! — Эванс откинула теплый плед и обняла Джеймса. Теперь, без маски, она могла лучше разглядеть его: ничего масштабного в нем не изменилось, лицо стало взрослым, волосы длиннее и еще сильней взъерошены, тело крепче, рост выше, а так — все как всегда, тот же самый Джеймс Поттер.  — Ну, я же обещал, — улыбнулся Поттер. — Опережая твой вопрос скажу, что погибших нет, да и раненых мало — все слишком быстро смылись. Лили облегчено выдохнула и нервно улыбнулась.  — Только не говори, что видела это колдо! — Джеймс указал на себя самого: с коротенькими волосиками, маленького, с пустышкой и в ползунках. Лили хихикнула и кивнула.  — Ты на ней такой миииилый! — со смехом протянула Эванс. — Да ты и сейчас симпатяга.  — Да? — удивленно спросил парень. Я что, это вслух сказала?  — Ну да… — покраснела Лили и решилась выложить всё на тарелочке, терять уже нечего, ну, если только самого парня. — Послушай, Джеймс… Может, у тебя кто-то есть, но… Я только скажу это и отстану от тебя, возможно, легче станет, — Лили вздохнула и посмотрела в глаза Джеймса, который удивленно и неотрывно таращился на неё. — Я тебя люблю! Очень!  — Лили… — немного удивленно, но нежно начал парень. — Я тоже тебя люблю, больше жизни. Ты даже не представляешь, как давно я хочу услышать эти слова. И нет у меня никого, я тебя всегда ждал и…  — Дождался, — выдохнула Лили и наконец-то поцеловала эти желанные губы. Щебетание птичек и яркое солнце, лучи которого прорвались сквозь тонкую ткань занавесок, заставили поморщиться рыжеволосую девушку, спящую на груди Джеймса.  — Который час?! Почему будильник не сработал! — Лили резко подскочила, после чего у неё закружилась голова, и потемнело в глазах. — Ай, ничего не вижу.  — Лили, успокойся! — насмешливо протянул Джеймс, зевая.  — Ты кто?! — крикнула Лили, до сих пор ничего не видя. — Учти, я буду драться. Джеймс рассмеялся и направил палочку на девушку, чтобы побыстрее вернуть ей зрение.  — Видишь, это я, Джеймс, — парень раскинул руки и дружелюбно улыбнулся.  — Ты? — удивленно спросила Лили. — Что ты тут делаешь?  — Ну, вообще-то, живу, — как ни в чем не бывало ответил парень. — Это я должен был спросить, что ты тут делаешь, но я знаю ответ. Лили медленно начала вспоминать вчерашний вечер, и её глаза расширились.  — Так это не сон и мы с тобой…того…этого, — смущенно начала Лили и не смогла закончить: такие слова она еще не научилась говорить.  — Ну да, — кивнул Джеймс. — Мы же любим друг друга, что тебя так испугало? Лили отрицательно помотала головой.  — Ничего, просто так неожиданно, — пожала плечами Лили. — Получается, мы теперь…пара? Джеймс снова кивнул, улыбаясь.  — Да, и я думаю, в скором времени станем не только парой. Эванс (в скором времени Поттер) счастливо улыбнулась. Прошел месяц Сидя за столом, Лили снова стала рассматривать своё обручальное кольцо — уж больно оно ей нравилось: золотое, тонкое, с небольшим камушком. Через месяц после их совместной ночи Джеймс сделал предложение Лили, которая чуть не померла от счастья. Свадьба прошла тихо и спокойно: не было незваных гостей по имени Пожиратели смерти. А сейчас Лили уже в который раз ждала своего мужа, очень волнуясь. Каждый раз, когда Джеймс уходил на вызовы, девушке ничего не оставалось, как надеяться и верить в лучшее. Часто Лили засыпала, не дожидаясь мужа, но на утро он всегда возвращался и целовал её, еще сонную. Вот и сейчас Лили проснулась, но не от поцелуя Джеймса, а от настойчивого стука в окно. Потянувшись, девушка открыла окно, пропуская взъерошенную сову, а вместе с ней новый день. Сова покружилась над потолком и села на стол, протягивая письмо. Уважаемая Лили Поттер, Двадцать девятого июля, в бою, вашего мужа, Джеймса Поттера, забрали Пожиратели смерти. Как нам известно, никого из заложников Пожирателей смерти не удалось спасти — их убивали до того, как мы их находили. Но мы будем искать вашего мужа и верить в то, что он до сих пор жив. Глава мракобортического отдела Аластор Грюм. Лили ничего не выражающим взглядом смотрела на строчки, и из её глаз текли слезы. Вздохнув полной грудью, девушка разрыдалась в голос. Почему?! Не может этого быть! Почему именно он?! Мерлин, забери лучше меня! В дверь без стука ворвался Сириус. Его глаза осмотрели гостиную, прихожую, кухню, но Лили нигде не было. Зато наверху, он услышал громкие рыдания и всхлипы. Только увидев Сириуса, Лили начала ещё сильнее плакать и кричать.  — За что, Сириус! Почему именно его!  — Так ты в курсе… — Блэк сказал это тихо, скорее для себя, и обнял ревущую девушку.  — Ты был там, Сириус?! Был?! — у Лили началась истерика: она кричала так, что у парня барабанные перепонки заложило.  — Нет, Лили. Меня отправили в другое место, — горько ответил Сириус, сильнее прижимаясь к девушке, чтобы она не увидела одинокую слезу, покатившуюся из уголка глаза. — Сейчас я очень жалею, что не пошел с ним… Лили продолжала плакать, но вдруг резко отпрянула и побежала вниз. Сириус испугался: мало ли, что она собралась делать; и побежал за ней. Девушка закрылась в туалете, из которого доносились звуки рвотного порыва.  — Лил, у тебя всё в порядке? — обеспокоенно спросил Сириус.  — Конечно, Блэк! — грозно ответила девушка. — У меня всё в порядке, если не считать того, что моего мужа могут убить в любую минуту, если ещё не… — Лили не договорила, и её снова вырвало.  — Лили, открой мне, — настойчиво попросил парень.  — Уйди, Сириус, — тихо всхлипнула Лили. — Я справлюсь, а на… это… не обращай внимания, я просто отравилась. Не надо было есть ту курицу, знала ведь, что испортилась.  — Ты точно в порядке?  — Да, я хочу побыть одной, — тихо сказала Лили и разревелась. — Уйди уже! Сириус вздохнул и скрепя сердце вышел из дома, чтобы трансгрессировать в Орден. Миновал тяжелый и мучительно длинный месяц. Джеймса так и не нашли, более того — никаких вестей о нем не было. Лили целыми днями рыдала и порывалась сама пойти искать его, но что может сделать слабая, изможденная девушка, да еще и в положении. О беременности она узнала в тот же день, когда потеряла мужа. Ребенок — это единственное, почему Лили еще жива. Джеймс ушел, оставив девушке своё продолжение, частичку себя, и Лили не могла потерять ещё и малыша. Во всем ей помогал домовик, за что Лили была ему очень благодарна: без него она бы давно пропала. Иногда у Лили случались приступы истерики: она рвала и метала, кидала всё, что попадалось ей под руку; в такие дни её как раз успокаивал Банни. Через две недели мир сотрясла новость о том, что Альбус Дамблдор наконец, узнал, как справиться с Волан-де-Мортом, и победил его. Лили радовалась со всеми, но не так яро, она никак не могла забыть о Джиме. Она думала о нём каждый день, каждый час и каждую минуту. Чтобы проветрить мозги, Лили вышла во двор и присела на лавку. Небо было синее-синее, дул легкий ветерок, тепло. Лили накрыла выступающий живот ладонью, повернула голову направо и…неожиданно…встретилась с его глазами. Поморгав, девушка поняла, что это не галлюцинации, и настоящий Джеймс стоит за забором и вымученно, но в то же время счастливо, улыбается. Он был потрепан: одежда грязная, местами порвана, волосы еще сильнее взъерошены, усталый вид, небольшие царапины и синяки на лице, но в целом он был жив, а это самое главное.  — Джеймс! — Лили плакала от счастья. Поттер улыбнулся ещё шире и прошел во двор, открывая калитку. Лили всегда знала, что он придет, вернется, не оставит её одну. Она знала это, потому что всегда верила ему, верит и будет верить до конца своих дней.