I Might Have Inhaled You

Когда, наконец, дверь отельного номера захлопнулась, оградив их от внешнего мира, наступила пугающая тишина. Музыка, люди, постоянный шум — все ушло на задний план. Они оба влажные от пота. У обоих в крови бурлит адреналин. Они оба истощены. Они смотрели друг на друга. Джерард стоял, прислонившись к двери, а Фрэнк просто ждал посередине комнаты. — Наконец-то, — выдыхает Фрэнк. — Наконец-то, — соглашается Джерард. Слишком, блять, давно они не были наедине. Они оба сгорают от желания сделать это. — Чего ты хочешь? — спрашивает Джерард, ладонями опираясь на дверь. Фрэнк знает, что они не начнут, пока не поговорят. Пределы, границы, желания, детали. — Плаг*. Ремень. Паддл*. Порка. Удушение. Хочу чувствовать тебя в своем горле. Подрочи мне в конце. Глубоко вдохнув, Джерард кивает. Его пальцы выглядят напряженными, где они упираются в дверь. — Да, хорошо. — Чего хочешь ты? — спрашивает Фрэнк, потому что именно так это всегда происходит. — Не уходи в себя слишком сильно. Хочу, чтобы ты оставался со мной. Фрэнк пытается представить это. Он всегда уходит слишком далеко, и Джерард удивляется, как ему вообще удается приходить в себя. — Хорошо, — говорит он. — Но тебе придется помочь мне. — Я помогу, — обещает Джерард. — Пределы мягкости? — Пощечины. — Когда это предпринимать? Фрэнк сделал судорожный вдох при одной лишь мысли, что все может зайти так далеко. — Если тебе нужно будет привести меня в сознание. — Что-нибудь еще? — Никакого лишения чувствительности и унижений. Не оставляй меня одного дольше, чем на минуту. — Договорились. Стоп-слова? — Светофор. Зеленый, желтый, красный. — Хорошо. — Хорошо. И в один миг настроение меняется. — Раздевайся, — приказывает Джерард. — Смотри на меня, делая это. Фрэнк начинает раздеваться, не сводя глаз с Джерарда. Большая изношенная худи Аберкромби, которую он всегда носит после концертов. Получистая футболка Спрингстин. Удобные синие спортивные штаны, которые ему слишком свободны вокруг талии. Зеленые боксеры, которые он, наверное, стащил у Майки. Черные конверсы. Пара старческих носков с ромбиками, которые ему подарил поклонник. Когда все аккуратной стопкой лежит на столе, он все еще стоит посередине комнаты в ожидании. Джерард смотрит на него несколько минут, а затем щелкает пальцами — и Фрэнк сразу же падает на колени у его ног. Он сидит на корточках, широко расставив колени и сцепив руки за спиной. Он ощущает дискомфорт, сидя в этой позе. Прошло слишком много времени. Он давно не практиковался. — Глаза в пол, — инструктирует Уэй парня. Фрэнк слушает, как Джерард копается в чемоданах и ходит по комнате. Он слышит звук бегущей воды. Он делает глубокий вдох и пытается остаться в настоящем, пытается сфокусироваться, пытается освоиться в игре. Он расслабляется, чувствуя Джерарда за собой — его нога плотно прижата к спине Фрэнка. Он слышит, как щелкает пряжка, и ремень скользит с петель; наконец, он чувствует, как тот задевает его руку. Джерард оборачивает кожаный пояс вокруг туловища парня, под грудью. Он прижимает его руки, заводя их так далеко, как только может, и парень чувствует, как тот затягивает ремень вокруг них, надежно фиксируя в таком положении. — Все нормально? — спрашивает Джерард, и Фрэнк кивает. Джерард зарылся одной рукой в волосы Фрэнка, и тот с жадностью отдался этой ласке. Рука Джерарда скользит по его щеке, челюсти, а затем замирает, оборачиваясь вокруг горла. Он еще не сдавливает — ощущается только тепло его ладони и стабильное дыхание парня. — Ты будешь послушным для меня? — спрашивает Джерард, но это совершенно ненужный вопрос: Фрэнк всегда послушный для него. Парень сглатывает, и ладонь Джерарда слегка сжимается вокруг шеи. — Да, — выдыхает Фрэнк. — Джи, пожалуйста. — Я понял тебя, — мягко говорит Джерард. Он толкает Фрэнка вперед, пока тот не прижимается щекой к ковру гостиничного номера. Его ноги все еще широко разведены, а задница поднята в воздухе. Плечи парня отведены назад и закреплены с помощью ремня. Сгибатели бедра Фрэнка уже болят, и он не сможет долго просидеть в такой позе. — Нормально? — снова спрашивает Джерард, и Фрэнк кивает. Фрэнк слышит, как Джерард берет паддл. Он кусает губы в ожидании и старается не подготавливать себя. Он тяжело дышит, ожидая первого удара. Фрэнк слышит, как что-то рассекает воздух несколько раз, слышит, как Джерард вертит в руках кожаный паддл, но удар не приземляется. Его дыхание кажется резким даже для него самого. Он борется с желанием попросить Джерарда об этом — о первом ударе, чтобы он сделал, блять, что-то и прекратил страдания Фрэнка. Но это все часть игры — Джерард задает темп: он туго связывает его и освобождает, опускает его и возносит. Когда на него обрушивается первый удар, он уже не помнит, чего так ждал. Его выдох превращается в надрывный крик, и он чувствует, словно удар прошелся по всему телу. Задница Фрэнка будто горит, но он знает, что Джерард только разогревается. — Один, — выдыхает он и задается вопросом, сколько получит еще сегодня. — Два. Три. Ч-четыре, — за которым быстро последовало: — Блять, пять, — он уже чувствует себя разбитым: его тело сверхчувствительное, а нервные окончания кричат. Адреналин, как электричество, мчится в его жилах, а сердце бешено и отрывисто колотится в груди. Между «блять, пять» и «шесть» был большой перерыв. Фрэнк не знает, сколько прошло времени. После «семь» следует особо ужасный удар. Он кричит в ковер на полу и понимает, что лежит в луже слюны. «Восемь» является предательски мягким, и он знает, что «девять» будет — ох, ебать, каким мучительным. Он затрудненно дышит, открыв рот и распахнув глаза, готовясь к «десять». Но он не последовал. Вместо этого Фрэнк услышал щелчок крышечки и почувствовал, как пальцы Джерарда поглаживают его отверстие. Ему казалось, что он начал хныкать, ощущая мягкую нежность его пальцев. Джерард проталкивает один палец внутрь, сгибая его прямо напротив простаты, и Фрэнку кажется, будто сейчас он уже действительно плачет. Он слабо подается назад, к руке Джерарда, и стонет, когда чувствует, как другой палец присоединяется к первому. Эти касания невероятно контрастируют с его горящей кожей. Когда Джерард вытащил пальцы, что-то твердое и упругое надавило на отверстие Фрэнка, заменяя их. Даже не спрашивая, Фрэнк знает, что Джерард выбрал их самый большой, что он держит тяжелый конический черный плаг в руке. Он настойчиво толкает его в отверстие Фрэнка, надавливая на сопротивляющееся кольцо мышц, и Фрэнку кажется, что растяжение становится почти невыносимым. — Джи, — говорит он предостерегающе, но Джерард продолжает проталкивать игрушку внутрь. Фрэнк морщится и пытается расслабиться. — Джи, я не могу- — Я понял, — раздражающе спокойно бормочет Джерард. Он сдавливает член Фрэнка — и в тот же миг одним жестким толчком плаг проскальзывает внутрь полностью. Боль, давление и шок переполняют парня. — Я понял тебя, Фрэнки. Джерард полностью оторвался от него, а Фрэнк, затрудненно дыша, согнулся — из его открытого рта капала слюна. Фрэнк похож на дрожащее и стонущее нечто, но они с трудом начали. Когда «десять», наконец, наступает, это так больно, что у Фрэнка кружится голова. Его задница кажется такой ужасно заполненной, а кожа на задней стороне бедер — полностью ободранной. Фрэнка одолевает сильное чувство облегчения. Десять. Даже число твердое. Десять. Он пытается взять под контроль свое дыхание и надеется, что не плачет до сих пор. Джерард тянет его за ремень в первоначальную позу, и его бедра чертовски болят при контакте с кожей. Когда Фрэнк смотрит на Джерарда, его глаза теплые, темные и приземленные. — Все еще со мной, Фрэнки? — спрашивает он, и Фрэнк кивает. Джерард нежно вытирает его лицо влажной салфеткой и целует в висок. — Ты держишься так хорошо, — воркует он. — Так хорошо. Десять. Все закончено. Фрэнк откидывается назад в его объятия, делая глубокий вдох. Ногтями Джерард нежно пробегается по воспаленной коже его бедер и задницы. Его рука скользит к бокам парня через его торс, а затем вниз, игриво царапая лобок. Фрэнк стонет от этих касаний и правда пытается не подаваться пахом к руке Джерарда. Парень не может сказать, твердый ли он: все его тело кипит ощущениями. Когда Джерард толкает его обратно вниз, с внезапным приступом ужаса Фрэнк понимает, что они еще явно не закончили. Джерард толкает Фрэнка лицом в мокрое пятно, которое тот оставил ранее на ковре, и Фрэнк слышит, как Джерард опять хватает паддл. Нет, нет, нет. Джерард наклоняется, чтобы дышать парню в ухо. Фрэнк пытается взглянуть на него, пытается подавить растущее чувство паники в своем животе, пытается вспомнить, зачем, блять, он просил этого. Джерард облизнул губы, и этот звук застрял в ушах Фрэнка. — Еще двадцать, — шепчет он, и Фрэнк чувствует, как паника поглощает его. Он не выдержит двадцать. Он не может. Парень представляет оранжевый цвет светофора и несколько раз глубоко вдыхает. Он подавляет тревогу и немного истерично задается вопросом, скажет ли об этом Джерарду. Слова так и не покидают его рта, но Джерард, кажется, и так все понял. Он пробегает руками по затылку Фрэнка и выдыхает: — Не торопись. Уважение и терпение в голосе Джерарда — это все, что потребовалось Фрэнку, чтобы выпустить несколько шатких вздохов и вернуться в рабочее положение: — Хорошо, — наконец, сказал он. «Одиннадцать», «двенадцать», «тринадцать», «четырнадцать» и «пятнадцать» проходят в быстрой последовательности — жестокой и резкой. Фрэнк вскрикивает, полностью поглощенный огромной болью каждого удара и сопутствующей паникой. «Шестнадцать» доводит его до края, и после «семнадцати» он рыдает в ковер. Это много, это слишком, блять, много, и он борется с желанием позволить этому взять верх. Но Джерард хочет, чтобы он оставался с ним. Между «восемнадцать» и «девятнадцать» Джерард использовал момент, чтобы немного покрутить и двигать игрушку в его заднице; Фрэнк начал жалобно скулить. Он так невероятно толкал плаг прямо напротив простаты парня, и Фрэнк чувствовал себя полностью охваченным эмоциями, пока Джерард играл с ним. Принять «двадцать» было гораздо проще. После двадцатого удара Джерард встает и куда-то идет. Фрэнк наслаждается сладким моментом передышки, пока лежит в лужице слюны — у него заплаканные глаза и охрипшее горло. Когда Джерард говорит: — Сюда, — Фрэнк с большим трудом отрывает себя от пола и на коленях ползет туда, где стоит Джерард. Он снял свою одежду, и у Фрэнка появилось невероятное желание почувствовать его кожу на своей. Член Джерарда большой, твердый и тяжелый, и Фрэнк хочет почувствовать его в себе, где угодно, сейчас. Когда он опять подносит к лицу Фрэнка влажную салфетку, тот позволяет ему себя вытереть. Кажется, будто задницу и бедра парня покалывают сотни электрических разрядов, и он словно одурманен этим. — Все еще со мной, Фрэнки? — снова спрашивает Джерард, и Фрэнк кивает. — Хорошо, — говорит Джерард и тянет голову Фрэнка к своему члену. — Глаза на меня. Сначала он устанавливает медленный темп, толкаясь как можно дальше, но все-таки позволяя Фрэнку дышать между толчками. Каждый раз, когда Фрэнк не в состоянии подавить рвотный рефлекс, он чувствует, как все его тело содрогается, и он пытается оттолкнуть Джерарда. Он задыхается и пытается судорожно вдохнуть, но Джерард просто продолжает двигаться, тесно прижимаясь своими яйцами ко рту Фрэнка и каждый раз глубоко толкаясь тому в горло. Каждый грамм внимания Фрэнка нужен для того, чтобы при каждом толчке сдерживать рвотные позывы. Джерард трахает парня в рот, одной рукой сдавливая его горло, а другой держа его за затылок. По лицу Фрэнка текут слезы, и он чувствует, как толстая нить слюны тянется по его шее и груди. Он продолжает смотреть вверх на протяжении всего процесса, на Джерарда — на его покусанные губы, сдвинутые брови, в его темные глаза. Вскоре темп становится невыносимым, и Фрэнк едва может дышать, пока Джерард безжалостно трахает его. Парень чувствует головокружение и опьянение, и все, что сейчас имеет значение, — член Джерарда в его горле и темные глаза, которые сосредоточены на нем. Боль везде — она расплывчатая, постоянная, непреодолимая. Его колени болят, а давление в заднице кажется просто мучительным. Когда Джерард вытаскивает член изо рта парня и кончает на его лицо, тот держит язык высунутым и трудно дышит. Он продолжает смотреть на Джерарда, пока тот потирает свой уже обмякший член, размазывая сперму и слюну по щекам парня. Когда салфетка вновь опускается на лицо Фрэнка, тот просто закрывает глаза и позволяет позаботиться о себе. Он тает под руками Джерарда; все вокруг мягкое, прекрасное и безопасное. Тело Фрэнка ослабевает, и он резко падает напротив бедра Уэя. Он слышит, как Джерард зовет его по имени. Фрэнку кажется, будто он погребен под сотней одеял. — Фрэнки? — снова говорит Джерард, и парень открывает глаза. — Фрэнки, оставайся со мной. Фрэнк смотрит на него сквозь прикрытые веки, чувствуя себя абсолютно запутанным, разрушенным и истощенным: — Ммм? — выдавливает парень. — Фрэнки. Ты в порядке? — Ммм, — повторяет он. — Посмотри на меня, — говорит Джерард, и Фрэнк тотчас же чувствует себя в центре внимания, видя тревожные глаза Уэя. — Хэй, вот так. Я думал, ты собирался остаться со мной сегодня? Фрэнк уверен, что Джерард уже знает ответ на свой вопрос, но все равно отвечает: — Я в порядке. — Я знаю, — бормочет Джерард, целуя парня в щеку. — Ты держишься так хорошо. Я горжусь тем, как много ты можешь принять. Ты такой послушный. Фрэнк улыбается сам себе, позволяя Джерарду вернуть его в исходное положение. Джерард прижимает лицо парня обратно в постоянно расширяющееся мокрое пятно, и Фрэнк подается — безвольно и не сопротивляясь. — Я собираюсь нанести все десять сразу, хорошо? — Ммм, — бормочет Фрэнк в ответ. — Слова, Фрэнки. — Да, — выдыхает он, затем добавляет: — пожалуйста. Следующие десять ударов кажутся одним сплошным избиением, и Фрэнк не может сказать, где заканчивается один удар и начинается другой. Фрэнк едва осознает, что уже рыдает; его задница ощущается, как чистое электричество, каждая кость в его теле кричит. Ему кажется, будто он плывет. Когда движение прекращается, его руки освобождают, и он ложится на спину. Закрыв глаза, Фрэнк позволяет своим рукам упасть к боку; солнце светит на него. Парень слабо слышит свое имя снова откуда-то из вне. Он не знает, сколько проходит времени, прежде чем он слышит его снова. Фрэнку тепло и мягко, он в безопасности. Его тело перемещается в вертикальное положение, и он оборачивает руки вокруг приятной кожи и опускает голову на что-то мягкое. — Фрэнки, — слышит он. — Фрэнки. Вернись, Фрэнки. Джерард мягко приводит его в сознание, и когда Фрэнк открывает глаза, он понимает, что находится в руках Джерарда и они в гостиничном номере. — Эй, ты, — улыбаясь, говорит Джерард. — Мы не так хороши в части «оставаться здесь», правда? — Джи, — слабо бормочет парень, поворачивая голову в его сторону. — Я здесь... Уэй нежно целует его, и Фрэнк позволяет себе утонуть в этом. Рука Джерарда медленно продвигается по его торсу и затем оборачивается вокруг еще вялого члена — он гладит его нежно, но прилив ощущений поражает Фрэнка, будто удар в живот. Его ягодицы и бедра горят огнем, а задница нестерпимо растягивается вокруг толстой пластиковой игрушки, его плечи болят и, ебать, рука Джерарда чувствуется так чертовски хорошо. — Ты в порядке? — спрашивает Джерард, и Фрэнк стонет прямо в его губы: — Да. — Я так сильно люблю тебя, — шепчет Джерард. — Блять, ты был невероятен сегодня. Фрэнк бесстыже дергается в хватке Уэя. — Больше, — выдыхает парень, и когда рука Джерарда останавливается, тот жалобно стонет. Джерард подвигается к стене и притягивает Фрэнка к себе на колени, задницей вверх. Несколько минут он любуется проделанной работой, которую Фрэнк представляет, как многочисленные рубцы и ссадины, покрывающие кожу его бедер и ягодиц. Каждый сантиметр кожи, которого касались пальцы Джерарда, казался убийственно чувствительным. — Как много ты хочешь? — спрашивает Джерард, но Фрэнк не понимает, о чем он. — Как много раз ты хочешь, чтобы я тебя отшлепал? Ох, ебать. Фрэнк не сможет выдержать больше. Он хочет отказаться или трусливо сказать что-то вроде «один» или «пять», но по какой-то неведомой ему, блять, причине говорит: — Двадцать. — Двадцать? — спросил Джерард, явно колеблясь. Его рука останавливается на месте, где только что поглаживала израненную кожу. — Я не уверен... — Двадцать, — повторяет Фрэнк. — Ты получишь десять, — предлагает компромисс Джерард. — А потом посмотрим. Первые десять ударов безжалостны, но в перерывах между ними Джерард поглаживает волосы Фрэнка, ласкает кожу между его лопатками и время от времени толкает и вертит плаг; также Фрэнк слышит сладостное бормотание Джерарда. Обе руки парень плашмя держит на ковре, изо всех сил пытаясь не сгибаться под этим напором. Когда Джерард спрашивает: «Сможешь выдержать еще?», Фрэнк недвусмысленно и развратно стонет: «Да». Джерард оборачивает ладонь вокруг горла парня: — Цвет? — Зеленый. Последние десять ударов быстрые, короткие, резкие и интенсивные. Джерард держит руку сильно сжатой вокруг горла парня, лишив его воздуха настолько, что тот чувствует убийственное головокружение. Фрэнк может чувствовать, как член Джерарда вновь твердеет под ним, и как тот безрассудно прижимается им к нему. — Трахни меня, — стонет Фрэнк, когда рука Джерарда застывает. — Нет, — коротко говорит он, и Фрэнк бесстыдно скулит. — Пожалуйста, Джи, я хочу чувствовать тебя, пожалуйста, я хочу чувствовать твой член внутри себя, прошу- — Хэй, — шепчет Джерард, и его рука угрожающе сжимается вокруг шеи Фрэнка снова. — Мы заключили соглашение. Оно не включает в себя секс. А теперь на спину, пожалуйста. Джерард толкает Фрэнка, и тот безвольно падает на спину. Ковер жестоко натирает его воспаленную кожу, но он не может ничего поделать, кроме как развести ноги шире и упиваться сладкой передышкой, ведь ему больше не нужно удерживать себя. Джерард становится между его ног и начинает поглаживает его член. Голова Фрэнка падает обратно на пол, и череда вздохов, стонов и мольб вырывается из его рта. Джерард держит свою левую руку на члене парня, а правую использует, чтобы вытащить черный плаг. Фрэнк стонет, ощущая сдвиг давления, и толкается в руку Джерарда. — Сделай глубокий вдох, — предупредил он, и Фрэнк содрогнулся в приступе мучительной боли, когда Джерард начал вытаскивать плаг; его задница горит огнем, когда приходит очередь к самой широкой части игрушки. Фрэнк закрыл глаза, пытаясь помочь себе вытолкнуть ее, но сопровождающее напряжение, трение и давление вновь воспламеняют боль от порки; парень полностью охвачен перевозбуждением. Казалось, его член скоро взорвется, но пальцы в его заднице — и, господи, они надавливают прямо на его- Фрэнк издал шаткий вздох и начал погружаться в бездну ощущений, которая угрожала поглотить его всю ночь. Фрэнк снова слышит свое имя, но ему кажется, будто он находится под водой. Движения, ощущения, удовольствие, боль — все останавливается, и ему кажется, будто он плывет в блаженном медленном потоке. Фрэнку интересно, так ли выглядит рай. Он снова слышит свое имя и заставляет себя подняться. Джерард. Он обещал, что останется с ним. Когда Фрэнк открывает глаза, он видит нависшего над собой Джерарда с довольной улыбкой. — Вернись или я не позволю тебе кончить, — сказал он, и Фрэнк попытался повернуть голову, чтобы понять, что происходит вокруг. Джерард мягко проводит рукой по его щеке и целует вялые губы, а затем Фрэнк будто оживает, когда ладонь Джерарда жестко ударяет его щеку. Боль, удовольствие и что-то совсем другое поглощает его тело, и он просто стонет: «Ох, ебать, Джи, блять, пожалуйста». — Чего ты хочешь, Фрэнки? — Заставь меня кончить, пожалуйста, заставь меня кончить, прошу, заставь меня- Джерард опускает ладонь на член Фрэнка, и, боже, казалось, половина его руки была в его заднице. Фрэнк яростно выдохнул, кончая на себя и Джерарда, и это казалось целым миром. В момент тишины, который последовал позже, Джерард вытер себя и Фрэнка влажной салфеткой, а затем стянул с кровати одеяло и обернул его вокруг плеч парня. Он нашел бутылку воды и заставил Фрэнка выпить половину. Джерард прижал губы ко лбу парня и позволил ему вернуться в себя. Он не знает, сколько времени они сидят вот так, но вскоре мир медленно возвращается к Фрэнку, в то время как Джерард терпеливо держит и шепчет нежности ему в кожу. «Такой смелый» и «так хорош», «так прекрасен». — Дерьмо, — говорит Фрэнк через некоторое время, когда осознает все происходящее. Каждая часть его тела кажется использованной, болезненной и ноющей. Парень чувствует себя полностью истощенным и блаженным. — Дерьмо, Джи. Джерард засмеялся: — Да, это было довольно интенсивно. Как ты себя чувствуешь? Фрэнк думает об этом немного, пытаясь упорядочить месиво чувств внутри себя в одну цельную мысль. — В безопасности, — наконец, говорит он. — Хорошо. Так и есть. — Извини, что я продолжал отключаться. Ты просил меня остаться с тобой, а я... — Да, ты немного мазохист, — опять довольно смеясь, говорит Джерард. Фрэнк улыбается, слыша этот звук, и чувствует, как что-то теплое, ласковое и разрушительное распространяется в его груди. Фрэнк находится в состоянии совершенной эйфории, он чувствует себя любимым и нужным. — Но все хорошо, ты не должен извиняться за это. — Спасибо, — с благодарностью пробормотал Фрэнк. — Джи? — Мм? — Думаю, это самое сладкое избиение, которое я когда-либо получал. — Господи, блять, Фрэнки, — ласково говорит Джерард, нежно целуя его в щеку. — Дай мне знать, когда будешь в порядке, и мы примем душ, а потом я нанесу крем на твои ушибы и уложу тебя в постель. — Мм, — говорит Фрэнк, и он знает, что Джерард будет ждать столько, сколько потребуется. — Я скажу.