Мама против монстров

Кафе «Антейку». Ута. Бумс! В полуоткрытую дверь кафе врезался посетитель, смяв головой торец. Петли жалобно скрипнули, дверь покосилась, но сам «баран» даже не заметил досадной неприятности. Невозмутимое юное лицо не дрогнуло, юноша всё проделал с закрытыми глазами, словно так и надо. Совершив привычный таран лбом, парень спокойно зашёл в кофейню. Надел чёрные очки, открыл глаза, огляделся. Всё в порядке вещей, не беспокойтесь! — Добро пожаловать! — дежурно поприветствовала его официантка. Милая улыбочка, белый фартук, успешно скрытый тяжёлый вздох. Из-за барной стойки гостю вежливо кивнул пожилой мужчина. Старик с седыми волосами, собранными в хвостик, стоял у кофеварки, словно трость проглотил. Хозяин кофейни (а это был именно он) выглядел, как идеальный дворецкий, неторопливо и с достоинством засыпая кофейные зёрна в ёмкость. Божественный аромат свежемолотых зёрен разлетался по залу. Посетитель улыбнулся, наслаждаясь и запахом, и компанией. -Йо, Шеф! Йо, Собачка! — поздоровался он в ответ на приветствия, — Дежуришь, детка? А где Ренджи? К сожалению, на скромном «добро пожаловать» вежливость официантки иссякла. Молодая женщина, известная в определённых кругах под именем Чёрной Гончей, отвернулась, гордо фыркая. Она была возмущена. Как у кого-то наглости хватает так коверкать её имя! Ещё бы С…чкой обозвал, паразит! Юноша не стал настаивать на ответе. Зачем? Вместо дальнейших любезностей он прямиком отправился к «своему» столу. Да-да, отныне в этом кафе у него был личный столик! Вот только добраться до него было не так-то просто. Проклятие мешало. Парню приходилось тщательно контролировать свою походку, отчего каждый шаг был деревянным. С превеликим трудом гость уселся за колченогий стул. Несчастный предмет мебели чинили уже раз десять и не выкидывали лишь оттого, что иначе пострадает новый стул. Мальчишка, счастливый, замер. Наконец-то дошёл! Гуль Ута Безликий, в последнее время был неуклюж как беременная каракатица. Но сегодня его это совсем-совсем не волновало. Он пришёл не просто так! Скоро Рождество. И будет Уте подарок: истекут обещанные три месяца. В течение этого времени парень обещал сидеть тихо, как мышка, и не лезть в сторону дальних кварталов 20-го района. Туда, где всё самое интересное проходит мимо него! Ута готовился. Ута хотел уже идти на разведку. Снова. Желательно — с выпивкой и вкусняшками, чтобы совсем весело стало. И захватить с собой трудягу— Ренджи, чтоб одному не пить. Праздник во всей красе! Вот только шеф Рен-чана данное хобби Уты не одобрял. Сова вообще много чего не одобрял: ни покосившийся стул, ни заколоченный стол, ни покоцанную входную дверь в кафе, которую ему пришлось менять буквально две недели назад. Подойдя к стоящему наособицу более низкому, чем у других, столику, хозяин хмуро посмотрел на проблемного посетителя. Несмотря на трудности с невербальным общением, юноша как-то сразу понял, шеф не заказ принять пришёл. — Ута-сан, — строго произнёс Сова, — Долго это ещё будет продолжаться? Парень покосился на входную дверь кофейни, которая от его частых посещений выглядела убого. Уже. Ута поднял голову и улыбнулся Шефу. — Без понятия, — честно ответил он, — И это не наркотики, старик, достал уже! Какая наркота свалит гуля? Шутишь, да?! …В последнее время Безликий вызывал острую мигрень даже у самых стойких. Вот и сейчас жизнерадостный, невинный тон наглеца порождал даже в мирном, как монах, лидере пацифистов желание перейти к рукоприкладству. Йошимура Кузен, хозяин кофейни «Антейку», помассировал складку на переносице. — В таком случае, Ута-кун, — старый гуль открыл глаза. Привычный прищур делал его облик достоверней, добрее, в то время как взгляд матёрого убийцы мог отпугнуть посетителей. Но это ничего. Вот горящий алый какуган в исполнении гуля, чей ранг был приравнен к стихийному бедствию, впечатлял совершенно по-особенному, — Будь осторожнее. — Буду! — тут же согласился Ута, зачарованно глядя на Шефа. — Хорошо, — Сова, наконец, закрыл глаза. Все гули (и официанты, и посетители) дружно выдохнули. Йошимура покачал головой, «беспомощно» улыбаясь. Молодёжь!.. Вечно боится чего-то не того. Покачав головой, но признав сделанное предупреждение достаточным, шеф поклонился посетителю. — Ваш заказ, Ута-сан? — напомнил он. — Кофейку бы? — невинным голосом пай-мальчика то ли сказал, то ли спросил тот. Гуль SSS-класса подавил вздох. Ренджи-кун, отбывший по заданию самого Йошимуры, вернётся лишь через несколько часов. А жаль. *** Дом Канеки. Канеки Хо. Два месяца спустя новый особнячок для семьи Канеки был готов. Уютный, просторный, с деревянной мебелью и полами. Они пахли пихтой и лаком, настраивая ведьму на самый благодушный лад. Жизнь удалась. Переезд с одного островка своей территории на другой проходил штатно. Первое требование к жилью — безопасность, — было в очередной раз выполнено. Осталось лишь собрать вещички и вечером уснуть на новом месте. В полдень Хо заклеила скотчем последнюю коробку с накопившимся барахлом. Машина уже подъехала. Небольшой грузовик принимал в своё нутро всё, что мать и сын Канеки хотели увезти. Нанятые грузчики сновали туда-сюда. Счёт шёл уже на минуты. Ещё немного, и ведьма отсюда уедет, а всё её хозяйство окончательно перейдёт к пригретому гулю. Тот сидел на собственноручно вкопанной лавочке у клумб. Киришима Арата нервничал едва ли не больше самой ведьмы. При её приближении он вскочил с места. — Сидите. — качнула головой девушка, — Я тоже присяду на дорожку. С недоумением гуль присел. Хо хмыкнула. Не объяснять же, что это такая традиция в большой и далёкой стране, где по улицам деревень ходят медведи с балалайками? В солнечной и совершенно иной Японии даже слово «балалайка» не каждый выговорит. Глядя на свой Дом, Хо предавалась ностальгии о других мирах, просторах и временах все те четыре минуты, что грузчики носили последние коробки. — Вот ключ, Киришима-сан, — вздохнула ведьма, наконец, избавляясь от наваждения. Сидящий как на иголках управляющий принял три связки с брелоками и тут же заметно отодвинулся от хозяйки. Наверняка Хо нарушила какое-нибудь неписанное правило. Может, вторглась в личное пространство, может, совершенно запутала местного адониса. На это ведьме было честно и со всем уважением наплевать. — Рассчитываю на вас, Киришима-сан, — с улыбкой сказала Хо, глядя на волнующегося гуля. — И верю в вас. Он, собака страшная, остаётся командовать её детищем. Тут либо верь, либо оставайся и сама следи за порядком. Но вот в чём дело, верить в способности Киришимы получалось запросто. Управляющий из гуля получился отличный. У ведьмы совершенно не было нареканий. Мужчина крутился, как мог, и все проблемы решались сразу на месте, без участия Хо. Лепота! Помнится, поначалу ведьма сомневалась. Проверяла отчётность вплоть до запятой, расспрашивала жильцов. Сам гуль был вынужден отвечать на её вопросы под воздействием приказа говорить правду. Бедняга, оказавшись сверх-восприимчивым к магии Хо, был готов выложить на стол любую тайну. По счастью, зная заранее, кто он, Хо старалась избегать определённых тем. Ведьме совершенно не хотелось выяснять, как живут гули, даже самые добрые из них. Ей, как хозяйке дома, были нужны несколько иные грязные тайны. Однако Киришима оказался самым честным трудоголиком в мире. Святой человек. Мог бы быть, если б не родился людоедом. Впрочем, самое главное — со своей работой мужчина справлялся отлично и опасности для жильцов не представлял. И общая «болезнь» японцев его не задела: случись что, он не дёргал начальство, не боялся мелких ЧП, не терял самообладания по пустякам. Вероятно, для того, кто ходит по лезвию ножа всю жизнь, мелкие неприятности остаются мелкими. Взорвутся трубы — Киришима не дремлет, отключится электричество, придёт инспекция, разразится скандал между жильцами — красавчик-гуль уже тут как тут. Хо поняла одну вещь. Нанимать на работу гулей выгодно! Они так держатся за свою должность, что лезут из кожи вон, чтобы всё работало, как часы. Ведьма лишь умилялась такому рвению. Не страшно и оставить свой замечательный домик в надёжных руках. Этот союз заключён на небесах: её общежитие и гуль. Киришима и его детишки махали платочками Хо и Кен-чану. Младшенькие людоеды искренне грустили, что их новый друг уезжает. Это было так мило! Ведьма, довольная, как слон, добродушно погладила обоих по макушкам перед тем, как окончательно распрощаться. — Пока-пока, Тоука-чан, Аято-кун! Ведите себя хорошо, слушайтесь папу! — ласково попросила она. Детишки не отпрянули, не спрятались за штанинами отца, как делали раньше, а лишь доверчиво закивали. Мол, да, Канеки-сама, всё будет в лучшем виде! Ведьма от передозировки «кавая» даже бросила в их сторону благословение помощнее. Пусть у ребят всё будет хорошо! И на этой приятной ноте Канеки Хо отчалила в свой новый дом. *** 19 декабря. Дом Канеки. Канеки Хо. …Жить в особняке недалеко от клана якудзы было примерно так же, как по соседству с семьёй гулей. Больше боялась! Первый месяц прошел без накладок. Всё работало, как часы. Кен-чан ходил в школу, после — на тренировки. Нагачика Юмэ сумела затащить и саму Хо на уроки самозащиты. И даже довольная и наглая морда Ямато-сенсея уже не так раздражала. Конечно, старик был эксцентричным, но дело своё знал. Единственное, что все эти тренировки вызывали у ведьмы ощущение, что она готовится к войне. Войны Хо не хотела. Но, как говорится, хочешь мира, то, будь добр, постарайся! И, наконец, месяц спустя девушка радостно встретила управляющего своего дома, пришедшего сдавать отчётность. Был вечер. В коридоре пахло горелым. Когда Хо открыла дверь на улицу, наружу повалил едкий дым. Доковыляв до забора, вдыхая сладкий кислород, Хо распахнула калитку. — Проходите! — закашлялась девушка, — Сейчас проветрю… Кен-чан, ты там?! Давай помогу!!! — Я сам, мама! — донёсся из кухни голос мальчика. Ведьма вздохнула. — Подождите минутку, Киришима-сан. Сами видите, у нас весело, — хмыкнула она и залетела обратно внутрь. — Дым — наружу, свежий воздух — сюда! — приказала Хо в который раз за полчаса. Добравшись до кухни, девушка вздрогнула. Там словно Мамай прошёлся. — Нельзя! — воскликнул Кен-чан, кидаясь к двери. — Тебе точно не нужна помощь? — спросила девушка через закрытую дверь. — Это сюрприз! — Ну смотри, именинник! — пожала плечами она. Можно было бы прорваться силой и сделать всё, как надо, но Хо полагала, что если человек хочет сам набить шишки, то ему надо позволить это сделать. Так что, насвистывая, она забрала из своей комнаты ноутбук и отправилась к оставленному на крылечке гулю. Тот нервно переминался с ноги на ногу, теребя пухлую папку с квитанциями для отчёта. Миленький. — Пойдёмте в сад, Киришима-сан! — улыбнулась Хо, — У меня отличная беседка! — Конечно, — кивнул тот. Беседка и впрямь была отличной. Крепкая лавочка даже в мороз пахла хвоей. Столик был полакирован и раскрашен художником. Нужно сказать, что хохлома в японском исполнении выглядела презабавно. Хо нравилось, так что этой хохломы в её доме было немало. Поставив ноутбук на лиственный узор, ведьма разбудила экран. Спасибо Хиде-куну! — видеонаблюдение демонстрировало происходящее на кухне. Там творился ад. Чертёнок мешал что-то в огромном котле. — У Кен-чана день рождения завтра. — нервно рассмеялась Хо, — И он решил приготовить что-нибудь сам. — Э… — протянул папа-гуль, — А вы не боитесь его оставлять одного? — У нас там противопожарная система, — покачала головой девушка, — А всё, что меньше пожара, я переживу. Кстати, Кен-чан просил вам передать, что он приглашает на праздник Тоуку-чан и Аято-куна. Вы не против? Киришима был явно застигнут врасплох. Его можно понять, малолетние людоеды не так хорошо контролируют себя, как взрослые. Выдать себя — смерть, придётся притворяться, и у детишек это получается плохо… Разумеется, гуль решит отказаться. — Боюсь… — Нет-нет, не беспокойтесь, ничего вот такого, — Хо указала рукой на видеосъемку, где из большого казана валил чёрный дым и копоть, — мы не допустим. Кроме того, родители тоже приглашены, сами и проследите. — А… — Надеюсь, у Тоуки-чан и Аято-куна ни на что нет аллергии? — протянула соломинку гулю Хо. — Есть, — закивал Киришима, — У нас в семье аллергия на соль! Бедняжка, верно? Соль — это абсолютное большинство блюд и готовых продуктов. Исключением станут разве что фрукты и те овощи, что подают сырыми. Если бы Киришима был человеком, Хо бы ему искренне посочувствовала. — Простите, — «смутилась» ведьма, — Наверно, тяжело так жить… Ладно, давайте разберёмся с отчетом. Девушка вовремя заметила, как Кен-чан применил телекинез, и развернула ноутбук к себе. Забрав у своего управляющего принесённые им бумаги, она открыла во второй половине экрана электронную таблицу с поступлениями на счёт и расходами, которые заполнял Киришима в течение месяца. Всё было чётко, понятно и просто великолепно. Проверка не заняла и десяти минут. — Отлично, Киришима-сан. Ваша зарплата, — Хо протянула конвертик двумя руками. Мужчина с поклоном принял, — Похоже, я не устану повторять, что очень довольна вашей работой, — похвалила ведьма гуля. Тот расцвёл. Как мало чело… гулю нужно для счастья! — Мама, мама, я закончил! — с победным криком из дома выбежал сын. Её мальчик заметно подрос, да и постоянные тренировки сделали своё дело. Кен-чан раньше был совсем крошечным, зарывшимся в свои книжки. А теперь гордый, радостный, заметно плотней и выше, её юный колдун рос и набирался сил. Ведьма улыбнулась. Ну, разве не кавай? Кавай! — И кухню прибрал? — удивилась девушка. Развернув к себе ноутбук, она увидела, что да, действительно, кухонька почти чистая, вся посуда помыта, а большой казан с пловом дожидается своей очереди. Без могучего колдунства тут не обошлось, — хмыкнула Хо. …Хо честно казалось, что плов проще всех японских блюд. Покидал всё в чан — и готово. Но не тут-то было! В неравной борьбе риса и воздуха победил рис. И теперь таинственное блюдо смирно дожидалось своего часа, не высовываясь из чугунной посудины. Ничего, главное не победа, главное — участие! Вон, Кен-чан абсолютно счастлив. — Ты мой волшебник, — умилилась Хо. — Рис, свинина, морковь, барбарис, тмин? — перечислила она основные ингредиенты, — Ничего не забыл? — Нет! — гордо ответил мальчик. — А соль? — Ой, — расстроился он. Хо утешающе погладила ребёнка по головке. Ну что тут сказать? С солью или без, горелый рис испорчен одинаково… — Не беспокойся милый, — пропела девушка, нащупав в кармане банку витаминок. Сегодня эта баночка ей ой, как пригодится! Разве что… Хо хитро прищурилась, — Киришима-сан, не хотите остаться на ужин? У нас исконно европейское блюдо, называется — пурову! И как раз без соли! Гуль растерялся. Хо не знала жалости. Тонешь сам — утопи другого! — А… да, конечно, с удовольствием! — согласился её лучший управляющий, красивый и няшный людоед. — Ну вот и хорошо, тогда приглашаю вас в дом, Киришима-сан! — хлопнула в ладоши девушка. Кроме того, что ни говори, а без приятного глазу зрелища она изрядно соскучилась. В доме гуль снял пуховую куртку, сапоги и остался в рубашке и джинсах. За тот месяц, что ведьма его не видела, он не стал менее аппетитным. Вздохнув о несправедливости жизни (почему все лучшие люди оказываются гулями?), Хо повела дорого гостя в столовую. — Ну, шеф-повар, неси свой шедевр! — приказала она. Кен-чан радостно закивал и убежал. — Завтра я приготовлю стол сама, — извиняющимся голосом сообщила Хо. — У нас нет подарка! — спохватился Киришима. — Ой, да не надо беспокоиться! — отмахнулась девушка. — Кен-чану будет просто приятно видеть своих друзей на празднике. О, а вот и ужин! В тарелках, принесённых Канеки Кеном, были коричневые скатанные куски. Даже Киришима посмотрел на «плов» с большим сомнением, юный шеф-повар — с ужасом, а Хо — благостно. — Итадакимас! — хором произнесли все трое. Хо для виду всё же поднесла палочки ко рту. Один раз. После чего только елозила ими по тарелке. Кен-чан всё же попробовал свой «плов» и вроде попытался мужественно съесть ещё кусочек, но замер, изумлённо глядя на гостя. Тот неторопливо и сосредоточенно поедал горелый рис с угольками свинины. Наконец, доев всё, Киришима поднял глаза на хозяйку и маленького хозяина. — Я не смогла, — призналась Хо, — Извини, Кен-чан. Вот, зато Киришима-сан — настоящий герой. Учись! — Простите, Киришима-сан!!! — вскочив из-за стола, мальчик согнулся в глубоком поклоне. — Ммм… — удивлённо промычал гуль, — Ничего страшного! — Киришима-сан… извините, что вовремя вас не остановила, — не выдержав, хихикнула Хо в ладошку. — Но я не смогла удержаться. Вы прекрасный пример настоящего мужчины! Так и надо, Кен-чан! — поучительно произнесла она, но, подумав, добавила, — Только сам так не делай! — Мама… — жалобно протянул мальчик. Гуль побледнел и схватился за живот. Хо с усмешкой наблюдала за показательным выступлением. Вот же актёр! Как кривится! А ведь он постоянно засовывает в рот человеческую пищу, для него что пригорела она, что вкусно приготовлена — всё едино. Киришима через силу разогнулся обратно и с видимым трудом улыбнулся. Упс. Не почуяв фальши в его ужимках, Хо обеспокоилась всерьёз. — О боже, Киришима-сан, не вызвать ли вам скорую? — уже взволнованно спросила девушка. Понятно, приводить гуля к врачам — дохлый номер. Но, кажется, шутка зашла слишком далеко. Что такого Кен-чан сварил?! — Нет, нет, спасибо, — слабым голосом отнекивался ошеломлённый гуль. — Обязательно отлежитесь! — строго добавила девушка… — Если вам будет плохо, то вызовите доктора! Выздоравливайте, Киришима-сан! Вместо ответа мужчина схватился за грудь. — Да! — просипел он, вскакивая из-за стола. Верно, на этого гуля сила Хо действует даже слишком хорошо! И, кажется, плов полез обратно. — И… Если совсем не сможете завтра к нам прийти, то мы сами потом зайдём, — торопливо проговорила ведьма. — Устроим второй маленький праздник у ваших клумб, фейерверки зажжём… Хотите прилечь, Киришима-сан? Вам нужно в ванную? — Нет! — сквозь зубы промычал тот. А посерел, кажется, от ужаса. Ну кто ж так делает? Люди тоже могут отравиться, между прочим! — Спасибо, я пойду! — Извините, извините, Киришима-сан! — кланялась Хо. — Ничего страшного, — успел напоследок промычать мужчина и выскочил на улицу в незастёгнутых, смятых сапогах, — Досвдн-гх! И убежал. Мать и сын Канеки растерянно проводили его взглядом. Да уж! Зыркнув на ноутбук, девушка приманила его на стол. Переключив видеокамеру с кухонной на наружную, Хо и Кен-чан наблюдали, как, прижимая руку к горлу, Киришима стремительно шёл прочь. Далеко он не ушёл. Через пару кварталов мужчина завернул в подворотню, где его, скрюченного буквой зю, вывернуло наизнанку. — Кажется, плов был совсем не хорош, мама, — огорчённо заметил мальчик, — Киришима-сан обиделся, да? Он выживет? Умилившаяся Хо нежно поцеловала сына в макушку. — Конечно выживет, — покивала она. — Я его успела благословить на дорожку. Вон, видишь? Разогнувшись, Киришима сгрёб в охапку комок снега и набил им рот. Тут даже Хо стало очень стыдно. Кен же вообще сидел ни жив, ни мёртв. — Не беспокойся, милый! С ним всё будет в порядке, и плохо он о тебе не подумает, — нежно заверила Хо сына. — Знаешь, в чём особая прелесть Киришимы-сана? Он терпеливый! Канеки Кен виновато отвёл глаза. Папу Тоуки-чан и Аято-куна было жалко. Терпеливым быть вредно. Хоть это и путь настоящих мужчин. *** Рождество Дом Канеки. Канеки Хо. День Рождения Кен-чана прошёл. Как и было обещано, семья Канеки наведалась к своим прежним соседям. Киришима волком не смотрел — и то хлеб. Детишки-гули подарили Канеки Кену собственноручно нарисованные открытки и кульки с конфетами. А ещё через пару дней наступило католическое Рождество. И Хо получила под дверь подарок. А уж какой это был подарок! Вечером 25-го декабря раздался громкий, протяжный звонок. Кто-то ну очень хотел войти. Канеки как раз собирались, чтобы отправиться к поместью Нагачи-кай. Ведьма прихорашивалась, сын складывал подарочки по пакетам. В доме играла музыка — любимый новогодний «Jingle bells» Хо. И, отпирая замок, девушка ожидала увидеть Санта Клауса. Но реальность превзошла её ожидания. На пороге стояла сестрица Курицы в одной домашней одежде и обуви. Женщина была вся в пупырышку, зуб на зуб у неё не попадал. К несчастной прижимался племянник Хо, в одном шарфе и осенних ботиночках. Припорошенные снегом, они оба выглядели зябко. Так недолго и с ангиной слечь. Малодушное желание тут же захлопнуть дверь перед носом «дорогих гостей» было подавлено в зародыше. — Внутрь. — коротко приказала ведьма, освобождая проход. Болонка с мальчиком влетели в дом, не разуваясь, пробежали полкоридора и рухнули там, где потеплее. Хо невозмутимо закрыла дверь, — Обувь! — Се-е-ейча-а-а-ас! — простучала чечётку зубами сестрица. Мальчик же послушно принялся стаскивать ботиночки дрожащими руками. Хо было физически больно это наблюдать. Ведьма сбежала в спальню, где хранились одеяла и полотенца. — Кто-то пришёл, мама?! — встретил её по дороге Кен-чан. — Тётя пришла, — сообщила Хо. — Племянника привела. К Рождеству. — Мы разве не к Хиде идём? — удивился высунувшийся в коридор сын. Подарки он ещё не сложил, но это же гости! Интересно! — Идём, но чуть позже, — оценила масштаб беды Хо. — Вы ещё здесь? Живо раздеваться и в ванную! В ванной уже набиралась вода. Развесив по серебристым трубам огромные полотенца, девушка сопроводила родственничков до самой двери. Она искренне надеялась, что самой мыть ей никого не придётся. Хор-рошая замена весёлому рождеству у Нагачик — Болонка. Вроде и сестра, да только знакома была с ней одна Курица. И куда ту Курицу это знакомство привело? В могилу. Так что, решительно буркнув вслед сестрице и племяннику пожелания на тепло и здоровье, Хо закрыла за ними дверь в ванную. Ведьма придерживалась мнения, что к людям надо относиться зеркально. Если тебя любят — люби. Если ненавидят — наплюй и прокляни. А если отношение потребительское, а взять с человека нечего? Загадка. Стой себе за закрытой дверью, слушай, как бежит водичка, как оттаивают родственнички, начинают смеяться и брызгаться. Как булькает какой-то щедро выжатый тюбик. Смирившись с неизбежными потерями, Хо вернулась к прерванному занятию. Оставшиеся сборы были проведены в рекордные сроки. Дальше пришлось ждать. Час спустя гости сидели на кухне и уплетали чай с плюшками. Отмокнув в горячей ванной, переодетые в сухое и чистое домашнее бельё, завёрнутые в гигантские полотенца, они являли собой воплощенное счастье и довольство. По крайней мере, племянник. Его же драгоценная мама быстро вспомнила, какая она несчастная на самом деле. Итак, чем сегодня порадует любимая сестрица? Хо стояла у шкафа, прислонившись к нему спиной. Ей даже любопытно не было, ведьме нужна была информация, чтобы с минимальными потерями выйти из этой ситуации (читай — выгнать непрошеных гостей). — Я поссорилась с мужем! — сделав страшные глаза, заявила та. Хо нахмурилась. Кажется, она начинала понимать, к чему это идёт. Непрошеным гостям, мол, некуда возвращаться? Так. Действовать нужно решительно. — Витаминку? — спросила ведьма, доставая с полки баночку, — В наше время следует повышать иммунитет… — кое-как объяснила она и тут же возмутилась сомнению в глазах Болонки. — Почему все считают, что я хочу их отравить? Это просто витаминка! Это не просто витаминка. Это драгоценное сокровище колдовского дома Канеки, и никак иначе! Пусть ценит, дура этакая… И не попадает ни в какие больницы за счёт Хо! А то сначала всё хихоньки и хаханьки, а потом какая-нибудь стерва пришлёт чек приличной ведьме. А у Хо в планах праздники. Ей кому-то доказывать, что она не верблюд, не хочется. Лучше сразу подлечить и выгнать. Или эта женщина хочет… поселиться в доме Хо?! Не бывать тому. — Что ты! Что ты, Хо-чан! Я ни о чём таком не думала! — ужаснулась Болонка. Это она про дом или про «все хотят отравить»? Без разницы. Врёт. — Я ни в чём не виновата! Врёт. — Мне нужна помощь. Лечиться этой собачке нужно. И не сокровенными витаминками, а у психотерапевта. Болонка же, восприняв молчание «сестрёнки» как предложение рассказывать дальше, запела соловьём. Мужчину её звали Такеши. Святой, наверно, человек; или дуб дубом; или всё вместе и одновременно. Капризы супруги он терпел и терпел. Такое бывает сплошь и рядом, далеко ходить не надо. Вон, Курица тоже желала всего и сразу, хотя уж она-то умела притворяться добродетельной домохозяечкой. Хо такого не понимала. А вот для Болонки всё было ясно уже давно. С точки зрения их величества, смерд ей налогов платит мало. Ни тебе маникюра сделать, ни тряпок достойных купить… А в соседнем королевстве дела шли в гору. Разведка донесла собачке и про еженедельные походы сестрицы в спа, и про строящийся многоэтажный дом, и про особнячок на окраине Токио. Старшая сестрёнка Хо оказалась настоящим гением в поиске информации. Такую энергию да в мирное бы русло! Но Болонка была тёткой другого сорта. Ей мечталось. Ей хотелось того же самого, но больше и быстро! Здравый смысл? Где? Нет, не слышали. Хо напрягла память и попыталась припомнить собственного (куриного) покойного мужа. Ну что тут скажешь? Что Болонка и Курица одного поля ягоды, так и мужей они подобрали себе под стать. Жили душа в душу. Курочка была, мол, идеальной матерью и доброй сестрой, Канеки-муж одобрял. И пахал. И сдох. А Болонка деньги в дом таскала неплохие, все довольны. Но тут поток иссяк, и зять забеспокоился. Видать, попытался образумить благоверную — а та в слёзы. Попытался ещё раз — а та в крик, обвинения. В итоге сидит, значит, эта тётка у Хо в гостиной, рассказывает о своих злоключениях. Да так ярко и красочно, что если ей на слово верить, то вокруг враги, одни они с сестрой в белом, с нимбом и крыльями. Что это значит? А то! Асаока Райко решила переехать жить к Хо. Ведьма не нашла, что сказать. «Сестрица» щебетала. — Нашла твое имя в телефонной книге! Какая ты молодец! Я даже не представляла, что ты способна так взять себя в руки — и пойти что-то делать! Научи, сестрица! Кого тут надо жить научить? Хо научит. — Запросто, — с милой улыбкой ханьё ответила ведьма. — Я заняла денег у якудза. И сейчас иду на их Рождественский вечер. Хочешь со мной? Что будет делать Хо с родственниками на приёме у Нагачика — непонятно. Впрочем, как раз наоборот, все предельно ясно. Якудза в одну стопку, куриная родня — в другую. И не смешивать. А если Болонка и в самом деле захочет познакомиться с организованной преступностью, то можно ей расписать ужасов, пусть впечатлится. Якудза они такие, рассказов про них не мало, и большинство — малая часть правды. — А можно мы тут останемся? — с надеждой спросила Болонка. Или она сразу хочет, чтобы для неё добыла денег сама Хо? У преступников. Нет, с точки зрения ведьмы это более, чем реально. Наступи на горло какой-никакой гордости и иди, проси. Нагачика даст. Да не бывать тому! Наверно, рожа у Хо была зверская. Сестрица расплакалась. В её рваных объяснениях были жалобы на жизнь, ссылки на правила хорошего тона, которые ну никак не дают образованной леди идти к незнакомым людям на семейное торжество… Хо мучительно задумалась о вечном. «Вечным» являлись выверты человеческой психики, особенно — ведьминской. Почему вот Кен-чан — самое драгоценное в мире сокровище, сын и просто лапочка, а эта грымза, которая вроде бы тоже родная кровь, тянет только на «так и быть, выслушаю»? Хо выслушала всё. И приняла нелёгкое решение. — Ладно, оставайся. Не спали дом, — мрачно приказала ведьма. Хо, конечно, после недавних экспериментов Кен-чана только усилила противопожарную защиту. Но кто знает этих обыкновенных японских тёток? Вдруг, они, как в анекдоте: полдома сломают, вторую половину — потеряют? Хо будет ну вот совсем не смешно. …Часы пробили восемь. Подъехала чёрная бронированная машина и увезла ведьму с сыном прочь. В доме осталась Болонка и племянник. Та смотрела из окна на уезжающую сестру, кутаясь в плед, прикрывая своё любопытство толстыми складками штор. Праздник удался. *** 27 декабря Дом Канеки. Канеки Хо. …Вернулась Хо домой, как на войну. Тяжёлым шагом взойдя на крыльцо, девушка морально приготовилась. Мальчик за её спиной быстро вырвался вперёд. У ребёнка-то не было моральных терзаний, он ворвался в дверь, как свежий ветер, и тут же куда-то поскакал. В доме было тихо. Минут пятнадцать ведьма вдыхала сладкий морозный воздух. Окраины, природа, деревья, парк. Хорошее место. — Кен-чан, каковы наши потери? — осведомилась Канеки-старшая, наконец, зайдя внутрь. — Перегорели пробки. Затопило ванную. Отключили интернет, — отчитался о найденном мальчик. Хо выдохнула сквозь зубы. Ну, могло быть и хуже. А могло и не быть! Как вообще можно настолько наплевательски относиться к чужому имуществу?! — Причина? — коротко спросила ведьма. — Проводка не выдержала! — доложил, проникшись важностью момента, Кен-чан, — Много включённых электроприборов одновременно! В ванной забыли выключить воду! В интернете смотрели платные сайты для взрослых. Это чем Болонка занималась в отсутствие младшей сестрёнки, а? Хо потёрла переносицу. — Кто смотрел-то? — без особого интереса спросила она. — Не знаю, — логично ответил сын. Хо спохватилась. Её Кен-чану явно рано знать о существовании каких-либо таких… эдаких сайтов! Да и кузену его рано, они же одногодки! А кому не рано? Вот тот и огребёт. Честно говоря, особенности воспитания взрослых родственников Курицы ведьму волновали мало. И счёт за интернет по сравнению, например, с затопленной ванной и полетевшим электричеством — чушь, мелочь и ерунда. Хо шла по коридору, уставшая и злая. Особенно от осознания, что реальных проклятий на родную сестру она накладывать всё равно не будет. Обидно! Где её лёгкий, мстительный характер, когда он так нужен? Отомстила — и сразу настроение на высоте! К сожалению, родственники — это штука, очень похожая на бумеранг. Ты запустил этот бумеранг подальше, чтоб наверняка, а тот возьми да вернись! Да не куда-нибудь, а тебе в лоб: поганой загогулине и лететь-то больше некуда. Вот так и родственники. Сестрица нашлась в собственной спальне ведьмы, развалившаяся на шёлковой простыне, одетая в тончайший кружевной ансамбль. Сексуальная поза, приоткрытый рот, шикарное бельё — зачётное сочетание. Оно и из сорокалетней молодящейся дамочки сделает роковую женщину. Будь на месте ведьмы мужчина, он бы оценил. К сожалению, на месте Хо была Хо. И у той волосы дыбом встали. На её постели, да в её белье какая-то старая тётка занималась не пойми чем!!! — Проснись и пой! — почти ласково, грудным вибрирующим басом прошипела ведьма. Результат не заставил себя ждать. — Оу-у-у-у-у! — музыкально откликнулась сестрица, подскакивая почти на метр. Не прекращая завываний, совершенно не осознавая, где она находится, захватчица мгновенно просчитала обстановку. После чего рванула туда, где виднелся единственный выход. В окно. Хо мученически прикрыла глаза. — Стоять. — приказ прозвучал как нельзя вовремя. Иначе сумасшедшая гостья выпрыгнула бы со второго этажа, — Молчать. И, развернувшись, Хо вышла вон. В гостиной было тихо. Хо пила чай. Нагачики, мать их за ногу, любили свои традиции, татуировки и самурайский басенки. И чаепития, куда ж без них? Пристрастилась к горьковатой зелёной бурде и ведьма, хотя до сих пор изредка поминала плебейские, чёрные сорта чая. За этим умиротворённым занятием её и застала нескромная гостья. Асаока Райко выглядела миленько виноватой. Она шла, искривив ножки, замотавшись в струящийся шёлк простыни. До Хо женщина дошла, не поднимая глаз, стыдливо придерживая складки ткани. Та норовила выскользнуть из пальцев, стечь по острым ключицам, обнажить плечо, а с ним — и тонкие кружева пеньюара. Хо была спокойна, как слон. — Сестрица… — промяукала гостья, — Ну сестрица, ты на меня не сердишься? — Постиралась ли твоя одежда, Райко-чан? — осведомилась ведьма между глотками чая. — У… Не знаю, — растерялась та. — Постиралась, — постановила Хо, разглядывая одинокую чаинку в глиняной чашке, — И даже высохла. А если там что-то не высохло, то у ведьмы — досохнет и в трубочку свернётся. Бедняжка-сестрица поняла всё правильно. — Ты меня выгоняешь, Хо-чан?! — ужаснулась она плаксиво. — Как ты можешь?! Подумай о Юичи-куне! Так звали племянника Хо. Маленький мальчонка возраста Кен-чана, только на голову выше и в полтора раза шире. Эдакий Дадли для Гарри, классика жанра. Что тут скажешь? Хо была готова снабдить парнишку верхней одеждой, если на него налезет. И мать его, Болонку, приодеть, чтоб не застыла по дороге. В простыне — не выгонит. Но если, подтягивая к мослам ткань, сестрица надеется отложить счастливый миг расставания, то тут ей не повезло. — Одевайся. Да в своё. Выезжаем через пятнадцать минут. — Куда?! — испуганно проблеяла женщина. Хо мрачно сощурилась. Куда надо! И вот через обещанные пятнадцать минут чёрный автомобиль с водителем-якудзой в сером пиджаке вёз ведьму, её испуганную сестру и сонного племянника в неизвестность. Впрочем, везти было недалеко. Проезжая мимо замёрзших клумб, Хо думала лишь одно. Доброта до добра не доведёт. Нет, господа, не доведёт. С обратной стороны дома дам уже ждали. Встречать их вышел молодой мужчина модельной внешности. Одетый слишком легко для такой погоды, он бы отлично смотрелся на новогодней обложке какого-нибудь журнала. К сожалению, данный карманный гуль не имел возможности стать лицом публичным, а потому довольствовался скромной должностью старшего по дому. — Выходите. — приказала ведьма, подавая пример. Семья Канеки-Асаока высыпала из машины. Сестрица Райко засмотрелась на гуля. Хо её понимала. Племянник всё ещё медленно и сонно вылезал. — Хо-чан… — Канеки-сама, с приездом! — Киришима, — искренне улыбнулась Хо и, спохватившись, добавила, — …сан. Здравствуйте, — подавив вздох, ведьма продолжила, — Киришима-сан, познакомьтесь, моя сестра — Асаока Райко и её сын Юичи-кун. Райко — это Киришима-сан, мой управляющий. — Ах, как приятно! — пискляво заявила та, сладко улыбнувшись. Метаморфозы, произошедшие с сестрицей, поражали, а также вызывали понимающую ухмылку у Хо. Супруга забытого Асаоки-сана увидела кусок мяса: мужика. Она выпрямилась, став заметно выше, выставила вперёд грудную клетку, ноги снова развернула носками внутрь, пятками наружу, а ручки сложила впереди, вложив одну ладонь в другую. К знакомству готова! Поклон. После чего вот такая классическая японская барышня, Асаока Райко, упёрлась глазками в пол, нет-нет да поглядывая на столь же вежливого гуля. Ну как? Произвела впечатление? Хо переглянулась с Киришимой. Что тут скажешь? Гуль был смущён и не знал, куда себя деть. Реакция-то у сестрицы была стандартная, сама Хо недалеко ушла. Сейчас-то ведьма пообвыкла, и теперь со стороны смотреть на все эти пляски с бубнами было забавно. Но, будем честными, бинокль при отъезде она сложила в последнюю очередь, в надежде ещё разок увидеть горячего японского парня Киришиму. Вдруг бы, несмотря на осень, он бы вышел и начал заниматься чем-то эдаким? Кхм. К делу это не относится. Ведьма хмыкнула и пожала плечами в ответ на вопросительный и смущённый взгляд гуля. Тот явно не совсем понимал, зачем его только что познакомили с сестрой хозяйки. От внимательного взгляда мужчины Асаока пыжилась лишь сильнее. Балаган. — Ну что ж, Киришима-сан… — протянула ведьма. — Простите, что так рано вас подняла в ваш законный выходной, — без особого чувства вины заявила Хо, возвращаясь к деловому тону. — Мне нужны ключи от моей… от второй квартиры. Гуль просветлел. Нужны ключи? Пожалуйста! Всё-то у него под рукой, всё готово. Ключи от нужной квартиры нашлись в сумке Киришимы, с которой тот вышел встречать гостей. Видимо, изначально полагал, что едет какая-то проверка. Оглянувшись на хозяйку дома, управляющий протянул ключи, но Хо кивком предложила проводить их до квартиры самому. Киришима с поклоном поманил женщин за собой. Хо и сестрица Райко послушно пошли следом. Крыльцо 2-й квартиры было чистенькое, отметённое. Гуль отпер дверь. Внутри всё осталось по-прежнему, отчего Хо вздохнула с ностальгией. …Нужно было сразу сдать эту квартирку. И селить сестрицу в студенческой конуре. Хо слишком добра. Сначала семью гулей поселила в лучшие апартаменты, теперь — Болонку. — Вот, заезжайте. — объявила она, указывая на квартиру. Оглянувшись на сестрицу, ведьма закатила глаза. Ну чего она ждала, вызывая Киришиму, чтобы тот показал новым жильцам место? Что кто-то будет смотреть на квартиру? Вот и Болонка пялилась в пол, время от времени стреляя глазками на управляющего. — Райко! Очнись! Она временно поживёт тут, — сообщила Хо Киришиме. — Юичи-кун, заходи, мой руки. Твоя спальня — вперёд по коридору и направо. Племянник уже снял обувь. Морозный воздух заставил мальчика проснуться, курточка Кен-чана была ему откровенно мала, и он с удовольствием выпутался из неё. Маму ждать не стал, что её ждать-то? Она с остальными взрослыми разговаривает, это неинтересно. — А тут приставка есть? — жадно спросил Асаока Юичи тётушку. Тётя Хо заметно изменилась с тех пор, как он видел её в последний раз. Теперь она немного пугала. — Мама купит, — хмыкнула тётка, и Юичи разочарованно вздохнул. Проводив взглядом племянника, Хо вернулась к застывшей композиции из «скромницы»-сестрицы и гуля, красивого и опасного. Ха-ха. — Вот, — объявила Хо, — 50 000 йен в месяц, Райко-чан. Всё для тебя. Это заставило женщину, наконец, очнуться. Услышав цифру, она недоверчиво уставилась на Хо. Мужик забыт, на повестке дня — деньги. — Ты будешь брать аренду с родной сестры?! — ужаснулась Болонка. Всхлипнула, всхлипнула ещё раз и разревелась, — Хо-чан, милая, пожалуйста! Я ушла от этого дурака Такеши! — так звали её мужа, — Но он мне даже содержания не дал! Хо-чан, милая, только представь! Твоя сестричка вырвалась, убежала совсем одна, без одежды, без денег! Хо-чан представляла. Убежала без одежды и без денег — это потому что дура. Если надоел муж, то развод и суд решат проблему. Уходить из дома голышом, но с ребёнком можно только от маньяка. Но, помнится, Асаока-муж был бараном из той же серии ответственных, добропорядочных господ, что и Канеки-муж. Всей-то разницы, что первый ещё жив, а второй уже мёртв. Ревущая бабища раздражала. Даже Хо, познавшую дзен ведьму, решившую сбагрить сестрицу подальше и забыть о ней. Киришима вообще сделал шаг назад в надежде быть подальше от женских семейных разборок. Красив и умён, ага. Райко продолжала причитать о таком нехорошем Асаоке-сане. — А ведь я мать его сына! — ныла она сквозь слезы, старательно пряча сопли. Сопли это некрасиво. Даже если ревёшь, надо быть при параде. — Нам не на что есть! Мне не из чего платить тебе, Хо-чан! Я думала, ты разрешишь нам с Юичи-куном жить у тебя! Рычание запершило где-то глубоко в горле ведьмы. Только через её труп! По счастью, у Хо было универсальное решение всех проблем. — Со всеми вопросами — к Киришиме-сану. Он живёт в 1-й квартире, найдёшь, — отрезала девушка, спихнув родственницу на чужие плечи. — Он здесь главный в мое отсутствие! И сбежала. Черт с ней, с Болонкой. Родная кровь, прости господи! Хо так и тянуло выругаться, обматерить сестрицу, саму Курицу и весь мир. Громко и со вкусом. Но посреди людной дороги это было точно неуместно. Добрых чувств у ведьмы к Болонке не было. Это Курице она была сестрой, а для Хо — какая-то навязчивая, дурная тётка. Но одна вещь не давала покоя. Ей-то Асаока Райко никто, но Кен-чану точно родственница… А кто для самой Хо Кен-чан? Самое дорогое в мире сокровище. Парадокс. …Нет, на одну квартиру Канеки Хо не обеднеет точно. Будем считать, что и эта дамочка — родня. Запрыгнув в машину (славьтесь, якудза!), Хо приказала возвращаться. Довольно с неё этой Болонки! У ведьмы праздники: Рождество и Новый Год! Где-то позади остался бедный Киришима наедине с хищницей, способной выесть мозг чайной ложкой. Может, поднять ему зарплату? Бедолага. *** Месяц спустя. Январь. Резиденция Киришима. Киришима Арата Раннее утро. Мир спит, и лишь один добрый гуль несёт вахту. Киришима Арата, одетый в розовый передник, сосредоточенно месит тесто. Это будет пирог. Из обычной еды пироги получаются у него лучше всего. А монотонное занятие позволяет отвлечься. Киришиме нравилась его нынешняя работа. Непыльная, доходная. Ходи, расселяй по квартирам жильцов, следи, чтоб всё исправно работало. Свободного времени в достатке, оплата на высоте. О чём ещё мечтать гулю-маргиналу? Чтобы обязанности управляющего ограничивались обязанностями управляющего! Дети проснулись, сами умылись без напоминаний. Подойдя к отцу, дочь спросила: — Папа, нам надо все это съесть? Тоука-чан не понаслышке была знакома с человеческой едой. Она уже готовилась к поступлению в школу, тренировалась глотать и улыбаться. Арата старался покупать для этого разнообразные продукты, чтоб ни один не стал неожиданностью, не раскрыл сущность гуля перед людьми. Но пирог с рыбой он готовил не для тренировок. — Это для Асаоки-сан из второй, — пояснил мужчина, — Людям надо есть каждый день, знаешь ли. — А почему ты для неё готовишь? — удивилась Тоука-чан. Отец семейства подавил вздох и ласково улыбнулся дочери. — Она сестра Канеки-самы, и Канеки-сама приказала позаботиться о ней. Если кому-то казалось, что Канеки Хо — дама с причудами, то после встречи с её сестрой всё встаёт на свои места. — Надолго? — невинно осведомилась малышка. Хороший вопрос. — Не знаю, — с тяжким вздохом ответил Арата, — Надеюсь, скоро Асаока-сан уедет… — Доброе у-у-утро, Арата-кун! — раздался из-за двери приторно-сладкий, писклявый голосок старшей сестры хозяйки дома. Гуль прикрыл глаза. Началось. — Я открою! — радостно заявила Тоука, и, прежде чем папа успел её остановить, побежала ко входной двери. Распахнув дверь, девочка уставилась на гостью, — Здравствуйте, тётя! — Ну какая же я тётя? — на секунду помрачнела гостья, но быстро справилась с собой, — Называй меня сестрёнкой! А где братик Арата-кун? — Это мой папа! — возмущённо сообщила человеческой женщине Тоука, — Он на кухне. — Спасибки! — разулыбалась та, и, отодвинув малышку в сторону, прошла внутрь. Найдя свободные домашние тапочки, женщина тут же ими воспользовалась и, больше никого не спрашивая, поспешила в указанном направлении. Войдя на кухню, Асаока Райко обомлела. На некой особи мужского пола (десять из десяти, дамы; десять баллов из десяти!) были надеты лишь пижамные штаны и передник. Руки мужчины были в муке, а на спине перекатывались мускулы при каждом движении. Как в тумане женщина извлекла из кармана телефон, запечатлела вид и нажала «отправить». …Арата искренне не хотел видеть назойливую старую профурсетку из 2-й квартиры. Притворившись, что он не заметил дорогой гостьи, мужчина продолжил заниматься своим делом. Прервал его щелчок с характерным звуком съёмки. Резко развернувшись, гуль как раз попал на новый кадр. Арата застыл. У него что, теперь и папарацци есть?! Да это невыносимо! Толпа девчонок, безумная старая тётка, приставучий и полностью слетевший с катушек Безликий из 4-го района — да сколько можно?! Как никогда хотелось съесть их всех: гулей, людей, каждого! С усилием воли улыбнувшись, Киришима Арата сообщил: — Пирог… с яблоками. Будет готов через час. Отпробуете, Асаока-сан? — Я тебе помогу, Арата-кун! — радостно пропела та и кинулась навстречу. Помогать. *** Март. 4-й район Токио — Синдзюку. Ута. Пели птички, светило солнышко, сосульки таяли и капали за шиворот. Ута валялся на самом солнцепёке, прячась за ограждением одного ничем не примечательного балкона. Перископ и вкусняшки были тут же. К сожалению, нычку засекли. — Это гуль! Гуль! — кричал внизу, размахивая руками, какой-то дедуля. Впрочем, не какой-то. Это на его балконе Ута спрятал всё необходимое для успешной засады. И, похоже, старичок-то нашёл заначку. И теперь навёл голубей. Два недоверчивых следователя по гулям силились вежливо улыбнуться. Пожилые люди часто воображают себе монстра под кроватями. Вызовут то полицию, то спасателей, то вот, охотников на людоедов. Те придут спасать и защищать. Перероют весь дом в поисках опасностей. А потом окажется, что ещё сами и виноваты, что вазы разбили. Разбираться с очередными галлюцинациями не хотелось. Следователи понимали лишь конкретные вызовы на точки, работу под прикрытием, психологическую диагностику в крайнем случае. Идти и охотиться на призраков в затхлую, пропахшую мочой, старостью и болезнями дыру, в каких обитали одинокие пожилые люди — удовольствие ниже среднего. Но старик надрывался, должностная инструкция требовала идти и проверять, не спрятался ли на балконе людоед. Вот они и шли. А на балконе Ута деловито складывал ржавый перископ. Щёлк. Щёлк. Скрип железа о железо резал по ушам. Но что поделать? К редкой оптической технике следует относиться бережно. Чтобы ускорить сборы, гуль схватил целлофановый пакетик, полный глазных яблок, и высыпал всё себе в рот. Сейчас он их скушает и налегке выскользнет отсюда. Первая неприятность была немного комичной. Вкусняшки полностью не поместились, по подбородку потекла ниточка слюны. Напрягая челюсть, чтобы ничего не выпало, Ута ещё и выглянул из-за досок балкона. Не просто так, а увидеть, как далеко визжащий старик и притащенные им голуби. И надо же было тому случиться, что именно в этот момент оба следователя подняли голову, разглядывая указанный балкон. Ута уставился прямо в глаза мужчины с чемоданом. Тот застыл в шоке. Ута был сам не рад. В прихваченном пакетике оказалось слишком много глазок, и теперь они торчали наружу изо рта. Если их сдавить челюстями и начать жевать, то часть липкого сока брызнет на куртку. Ута давился, дышал через раз, но держался. А тут — следователь. Так и смотрел несчастный гуль на человека: какуган горит, челюсть вывихнута, и чьи-то глазные яблоки глядят изо рта. Ошеломлённые голуби пялились в ответ. Попался. Поспешишь — людей насмешишь, — говорят в одной далёкой северной стране. И правильно говорят, между прочим. Разве что почему-то никто не засмеялся. — ГУЛЬ!!! — закричал следователь. Blya! — подумал Ута. Щелкнул в последний раз перископ. Затолкав ржавый приборчик в чехол, парень не стал медлить. И, вскочив, перемахнул через перила балкона. Краткий миг полёта, и хоп! Гуль оказывается на плечах человека в белом пальто с логотипом CCG. Мгновение сидит там, запрокидывая ухваченную голову следователя. Тот даже чемодан расчехлить не успел, слабак. Даже кнопочку не нажал. Химический запах плоти разит от саквояжа. Там настоящая штука, куинке. Единственное оружие, способное причинить вред гулю. Но кому нужна эта бесполезная чушь, если хозяин — тормоз. А Ута? Ута быстрый. Нежно обхватив руками за щёки следователя, гуль выкрутил шею. В позвонках что-то хрустнуло. Человек начал медленно оседать, и Ута собрался было спрыгнуть, но запнулся о воротник следовательского пальто. Ведьмино проклятие сработало, как часы. Молча и неотвратимо, Ута брякнулся носом в асфальт, выплёвывая половину вкусняшек. Chyort! Рядом жалобно звякнул чехол с перископом. Звук разбившихся стеклянных линз всё сказал о состоянии полезного приборчика. — Мммм! — промычал Ута, делая мощное глотательное движение, — Вот же пацифизм!!! Изумлённые люди (второй следователь и дедуля) глазели на гуля, не в силах осознать происходящее. Что тут скажешь? Мир полон тормозов. Недожёванные ошмётки глазных яблок валялись на асфальте. Подбирать их Ута считал ниже своего достоинства. Зато… Метнувшись вперёд, парень двумя пальцами залез в глазницу второго следователя. Этот мужик, точно также не успевший достать оружие, завизжал, пытаясь остановить руку гуля. Но человеку такое не под силу в принципе. Пара глазных яблок быстро оказалась во рту Уты, а этот неоперившийся голубь стал небоеспособен. И на что рассчитывают такие рохли, отправляясь охотиться на гулей? Что им будут попадаться только неудачники? Ута развернулся к дедуле. — Между прочим, — поучительно и важно заметил он, — Я даже нападать поначалу на тебя не хотел, дед. Жил бы ты себе спокойно в своей норе, а я у тебя на балконе, — Ой. Урок пришлось прекратить, потому что парень заметил слежку. Ну вот, только решишь поболтать с человеком, как что-нибудь тебя остановит. Плюнув на лысину старика, гуль кинулся к стене дома. Зеваки, которых немало собралось по краям улицы (ну разве не сумасшедшие овцы, эти люди?), прянули в стороны. Разбежавшись, гуль забрался по стене, как таракан. Сломанный перископ в чехле в одной руке, другой хватаясь за всё, что торчит, Ута попытался сбежать. Почти успешно. Но только он скрылся с глаз прохожих, как налетевший ураган поймал его и сжал шею. — Мама! — успел прохрипеть парень, — Рен-чан! Йомо Ренджи — а это был именно он, — злобно сопел в ухо хозяина 4-го района. Разъярённый, он передавил глотку настолько, что дышать стало невозможно. — Что ты творишь? — зло спросил друг, — Что. Ты. Творишь?! Ута замахал руками в попытке объясниться. Но Ренджи слушать не хотел. Вот в этом-то и «ой». Йомо Ренджи, гуль Ворон, отрицательно относился даже к маньякам из подворотни, если их убили и съели в 20-м районе. Мол, активность людоедов, возможно, привлечёт следователей, бла-бла-бла. Но то никому не нужные маньяки. А вот два убитых «голубя» — это красная тряпка для их коллег. Прилетят разбираться, да в самое ближайшее время, да точнёхонько сюда. И будут крутиться строго рядом с поганым Падальщиком (так ему и надо). К сожалению, там же, где и Падальщик, живут чудо-племянники Ренджи, вот тот и недоволен. Сказать, что Йомо Ренджи был недоволен — ничего не сказать. Он был в ярости! Ута даже почувствовал себя виноватым. Ренджи мрачно наблюдал за ним. Расстроенная моська Безликого с горящим какуганом совершенно не означала, что подобного не повторится. Это нездоровое увлечение Уты становится опасным. Что же делать?! Гуль отпустил тонкую, жилистую шею своего бесшабашного приятеля. Долго смотрел в виноватые, выпученные чёрно-красные глаза. Что тут скажешь? — Купи цветы, — посоветовал он, словно гвоздь забил, — Женщины понимают букет цветов лучше, чем надписи на стене. Ута наклонил голову, словно открыв для себя Америку. — Ты уверен? — недоверчиво спросил он. Йомо Ренджи развернулся и пошёл прочь. Чем скорее они уберутся подальше, тем лучше. Может быть, повезёт, и голуби подумают, что Безликий был в 20-м районе проездом, что искать здесь бесполезно. Было бы хорошо, но в сказки верится с трудом. — Это здравый смысл, — бросил Ренджи за спину застывшему Уте. Ута просиял. Уж в чём разбирался Ренджи, так это в здравом смысле. Может, он лучше знает, как правильно подкатить к человеческой женщине? Ута спросит. Ута так спросит, что, пока не разберётся, не отвяжется. Главное, чтобы потом весь Токио не обсуждал личную жизнь Безликого за чашкой кофе. Это надоедает. …Так прошли обыкновенные пятнадцать минут из жизни босса Синдзюку… *** Март. Канеки Хо. Тревогу Хо забила лишь через три месяца. Из её дома стремительно уезжали жильцы. В отчётах Киришимы раз за разом понижались доходы. Хо первым делом проверила самого управляющего. Благо, лапочка (лапоть) Киришима Арата остро реагировал на каждое слово. И был кристально честен. Количество жильцов в доме Хо стремительно уменьшалось. Это факт. Не помогало ничего! Уж сколько ведьма зачаровала новых объявлений! Дошло до того, что Киришима стал отчитываться по каждому новому студенту. Один поселится — гуль звонит ведьме. Один съедет — гуль снова звонит. И что же? Уезжали толпами. Хо ярилась. Хо металась. Хо считала финансы. Ведьма чуть снова не назначила виноватым своего карманного людоеда. Уж не ест ли он жильцов? Девиц там много, настоящий цветник. Какие-то полгода назад красавец-гуль мог гарем себе набрать. Так может, набрал и съел?! Ведьма решила нагрянуть с неожиданной проверкой. Чем чёрт не шутит! Для внезапности Хо пошла к дому пешком: и прогуляется, и явится, как снег на голову. Однако её засекли ещё на дальних подступах. У самого края квартала на девушку налетела стайка студенток. Расстроенные и целеустремлённые, в коротких юбочках и в боевой раскраске, они прямо-таки рвались в бой. Хмурые брови, поджатые губы, кто-то — в слезах. Ведьма опешила. — Здравствуйте, вы Канеки Хо? — выпалила самая быстрая из студенток. — Это Канеки Хо! Это хозяйка! — поддержали её подтягивающиеся девчонки. Удивлённая хозяйка остановилась и вежливо раскланялась с собравшейся толпой. Глаза девиц горели адским огнём. Неужели, это всё жильцы её дома? Обсуждения погоды, горы Фудзи и цветения сакуры не понадобилось. Даже дойти до дома, похоже, не удастся: разбираться следует на месте. Миленькие студентки были неумолимы. Они в лоб выразили своё пожелания, протягивая стопку бумаги. Между тонких страниц просвечивали стройные ряды росписей. — Это петиция! — заявила заводила, — Э, просьба от жильцов выселить Асаоку Райко! Вот те раз! Хо секунду соображала, пока до неё не дошло. Это что Болонка там такое творит, если весь дом дружно переезжает?! — Так, — кивнула ведьма, собирая листочки петиции в кучку и упаковывая их в сумочку. — Разберусь. Пропустите. Студентки прянули назад. И Хо, чеканя шаг, направилась в сторону своего дома. — Где? — спросила она, когда оказалась в пятнадцати шагах от клумб. — Не знаем! Райко-сан куда-то уехала сегодня с утра! — Не Райко, — поморщилась ведьма. Зачем ей Болонка? Если дело в старой вешалке, то слушать её — только время тратить. Спрашивать нужно у управляющего, — Так где Киришима? — Дома, — удивлённо ответили девочки, — Вы с ним обсудите, да? Он всё подтвердит! — Что подтвердит? — Асаока-сан пакостит всем вокруг. Она ревнует Киришиму-саму ко всем нам! Мы… так больше не можем! Хо остановилась. Так! Рано она списала со счетов гуля. Что он здесь устроил? Впрочем… Хо призадумалась. Киришима Арата имел приятную глазу внешность, не смущающую даже её европейские понятия о красоте. И это когда он был одет. Но все здесь присутствующие видели самое главное — мужчину без рубашки. Да, после сольного выступления одинокого папаши-гуля около клумб соотношение жильцов начало неотвратимо меняться. Девиц становилось больше, юношей — меньше… Ведьма тогда была занята своими заботами с поиском управляющего… А всё лежало на поверхности. Да, на поверхности кожи так бугрились мышцы, такая рельефная спина… А грудь! Без лишних волос, но не женственная, а мощная, широкоплечая фигура. Вот ведь напасть! Тут даже Хо, у которой в голове то Кен-чан, то безопасность, то деньги — так и её пробрало! Ведьма застыла посреди дороги с глупейшим выражением лица. — Девчата, — наконец, выговорила она, — Вы не поделили с моей сестрой моего управляющего? — с обвинением спросила ведьма. Чёрт возьми, там и правда есть, что делить. У этого мужчины лишь один… два серьёзных недостатка. Ну… три. Он не умеет говорить «нет», он не способен содержать свою женщину и ещё он гуль. — Канеки-сан! Мы не нарочно… То есть, тут все смотрят на Киришиму-саму… Но Асаока-сан… она столкнула троих с лестницы! Она подсыпает перца в прачечную! Она… Хо глубоко вздохнула. — Вы не поделили Киришиму с моей сестрой, на что та повела себя неспортивно? — с кривой усмешкой, переспросила она, — Что там про лестницы? Никто не пострадал?! — Киришима-сама поймал меня! — гордо ответила заводила. Та-а-а-ак! — Ясно. Девчата, разберусь. В такой охоте главное — процесс, ага, — с серьёзным видом покивала девушка. — А вас не пугает, что Киришима — вдовец с двумя детьми? — Его жена была старше на год… Они были друзьями детства, и она погибла в автокатастрофе! — тут же отчиталась студентка. Какие подробности! — Ладно, удачи в делах. Я порядок наведу. Будете ещё жаловаться, что никто не толкает… И никто не ловит, — посмеиваясь, успокоила девочек Хо. И, развернувшись, поплыла к берлоге своих гулей. Только взгляд у ведьмы был мрачный-мрачный. После звонка в дверь никто долго не открывал. А когда дверь, наконец, открылась, на пороге стоял Киришима. Ведьма подняла бровь, выражая удивление. Похоже, его тоже коснулась вся эта борьба. Ещё бы, он же главный приз! Приз был покоцанным, грязным и с пушистой многодневной щетиной. От щеголя, в которого превратился мужчина, когда начал получать регулярную зарплату, не осталось и следа. Возможно, ему так казалось. К сожалению, такой камуфляж никого не обманет, если на тебе, пусть и замызганная, майка в облипку. Яркие тёмно-синие глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц тоже никуда не делись. Тут даже последняя ханжа признает, что отмыть и причесать такое чудо не трудно. Что тут скажешь? Котята на улице тоже мокрые, грязные и продрогшие. Всё равно берут, сюсюкают и несут к себе домой. — Хм, — наклонила голову вбок девушка, — Киришима-сан, я надеюсь, вы в таком виде к тем, кто у нас селится, не выходите. — Канеки-сама! — воскликнул тот, низко кланяясь. — Прошу простите!!! Проходите, пожалуйста, я сейчас буду! И испарился.