Вдвоем они выживут

Когда приходит осознание, что за твои девятнадцать ты не испытала ничего настоящего, становится страшно. Ты душишь это чувство чем угодно – искусственными друзьями, бесполезной учебой, глупыми увлечениями. Убеждаешь себя, что твое время еще не настало, стараешься верить в лучшее, снова и снова сталкиваясь с пустотой внутри себя. Заполняешь эту пустоту глубокой «философией» из пабликов Вконтакте, легкими наркотиками, шумными посиделками с вроде-как-друзьями из колледжа. Наблюдаешь за тем, как люди вокруг тебя занимаются только одним – изображают из своих жизней что – то. Рисуются друг перед другом, играют в игру под названием «жизнь». И тебе становится омерзительно. Омерзительно от понимания, что и ты – не лучше. Что и ты не умеешь иначе. Вся твоя жизнь – глупые кривляния перед зеркалом. Выход находится один и сразу. И вот, ты уже убираешься в комнате, зачем то тратишь час на то, чтобы очистить свои страницы в соцсетях. Не удалить, ведь ты до последнего подсознательно цепляешься за жизнь. А очистить, будто бы смыть все следы своего ненастоящего пребывания в виртуальном мире… Тебе кажется, что твое решение осознанно. Ты считаешь, что выхода нет… Целуешь мать, закидываешь в рот горсть колес, запивая горькие таблетки водой из – под крана, даже не потрудившись найти кружку. Тщательно шнуруешь кроссовки, смотришься в зеркало, будто бы впервые глядя на бледную, щуплую девчонку с дурацкими веснушками, на которые ты тратишь ежедневно кучу нервов и времени, замазывая их огромных количеством тонального крема. Задаешься вопросом, ты это или не ты? Уходишь, не получая ответа. Тихо закрываешь за собой дверь. Сюда, в эту квартиру, где всегда пахло приправами и кофе, ты больше не вернешься… Прыгнуть с моста показалось мне очень символичным. Я еще помнила, как три года назад меня останавливал бывший молодой человек прямо под этим мостом. Останавливал, едва сдерживая слезы, ему почему – то казалось что играть с двумя девушками – это круто. А мне, перекачанной наркотой, казалось, что я безумно его люблю, не могу без него жить и прыжок избавит меня от мучений, а его от возможности выбирать. Где она, эта любовь? Глупое увлечение, такое же пустое, как и вся жизнь. Что же… Я снова здесь, стою на освещенной фонарями дороге, ведущей к мосту. Пытаюсь прислушаться к себе, отмечая, что не чувствую никаких эмоций. Может только легкий страх боли… За то, что мой раздутый труп завтра утром выловят в море, и родители будут в ужасе я не переживаю. Мне уже давно плевать на них. Ровно так же, как им было плевать на меня девятнадцать лет. Я не боюсь оказаться в Аду. Если Бог есть, он должен меня понять. А если нет – тем лучше. Мысль кануть в небытие, избавиться от себя – все, что у меня сейчас есть. Он стоит, облокотившись о бетонные перила, смотрит вдаль, туда, где виднеется темная кромка моря. Не самый обычный персонаж. На вид лет двадцать, высокий, неплохо сложенный. Судя по дурацкой одежде и татуировке на шее – неформал. Смотрит задумчиво, выдыхая дым прикуренной сигареты. Вокруг – ни души, что нехарактерно для курортного города летом. Только ровный строй высоких платанов, причудливо отбрасывающих тень на дорогу, я и неформал, который, кажется не собирается уходить. Раздражение внутри меня поднимает голову. – Сигареты не найдется?, – спрашиваю я, ловя себя на мысли, что уж больно нахальным тоном произнесла слова. Парень молча протягивает мне пачку Мальборо, лишь на мгновение окидывая меня взглядом. Закуриваю, так же опираясь на перила. Жду, когда останусь одна, разглядывая звездное небо. Мне кажется, или в детстве я часто смотрела на звезды? Не хочу смотреть вниз. Не хочу смотреть в темную быструю воду реки, которая этой ночью сожрет мою жизнь. – Любуешься видами?, – спустя пару минут молчания спрашивает он. Вздрагиваю от ощущения, что происходит что – то не то. – Тебе правда интересно?, – все так же грубо спрашиваю я. Он поворачивается ко мне. Симпатичный. Глаза карие. Улыбается, но как - то затравленно. – Да. Мне правда интересно, – с расстановкой произносит, вглядываясь в мое лицо. – Жду, пока ты уйдешь, – отвечаю я. Зато честно. Может это его сподвигнет свалить отсюда. Не могу же я перелезать через перила в чьем – то присутствии. Наблюдая за тем, как его лицо меняется, как улыбка исчезает, а взгляд становится душераздирающе тоскливым, ужасаюсь, сама не зная чему. – Не уйду, - он отворачивается, прикуривая новую сигарету. Бесит. Делаю затяжку. Горький дым, такой привычный, вдруг становится отвратительным, во рту появляется мерзотный привкус, от которого впору плеваться. Никогда не замечала, что сигареты настолько отвратительные, – Я здесь не для этого, – добавляет он, нахмурившись. – А для чего?, – на автомате спрашиваю я. Мне плевать, зачем он здесь. – Умереть хочу. Мне показалось? Я ослышалась? Бред. Меня сгинает пополам от хохота. Истеричного давящегося смеха, встряхивающего все тело. – Подожди, ты серьезно?, – с трудом выдавливаю из себя слова. Недокуренная сигарета выпадает из рук, обжигая пальцы. – Абсолютно, – прохладно отвечает он. И я затыкаюсь, застыв в дурацкой позе. Так бывает? – Бывает, – отвечает он, снова глядя на меня испытующим взглядом. Кажется, последние слова я произнесла вслух. Реальность обрушилась на меня разом. Заиграла странными красками, искаженными моим первым осмысленным взглядом на нее и наркотическим дурманом. Запахи города становились узнаваемыми, свет огней фонарей и нелепых цветных вывесок магазинов ударил в глаза, жара, эта чертова приморская жара ощущалась кожей, капли пота, медленно стекающие по спине дарили странное блаженство. Звук играющей на набережной тупой попсы заполнил все пространство вокруг. И человек рядом со мной. Незнакомый, но самый близкий. Впервые с кем – то меня связывало что – то общее. Тело прошибала дрожь, сознание – страх. Страх потерять все, что сейчас вдруг свалилось на меня. – Я тоже, – сказала я, вдруг желая поделиться с ним. Я знала, что он поймет, – я тоже здесь за этим. Ситуация была на грани абсурда. На какой – то момент мне показалось, что все происходящее – последствия той горсти колес, которую я приняла перед выходом из дома. Что сейчас я окажусь в собственной постели, или, скажем, на лавочке в парке. Или я уже мертва, а это – просто иллюзия, агония умирающей души. Вопрос «почему» прозвучал одновременно. Ответ «всем наплевать» – тоже. «Но не мне» зачем - то добавила я, пытаясь удержаться за привычное состояние пустоты. Реальность была слишком пугающей для меня одной. В калейдоскопе подступающих эмоций легко можно было затеряться. ... Эта исповедь двух отчаявшихся, потерянных людей, жалких, загнанных в угол человеческого безразличия длилась долго. Дольше, чем проходящие события никчемной жизни. Дольше, чем падение в пустоту. Я слушала, проживая его жизнь, его боль, иногда мне казалось, что он – мое отражение, что он говорит обо мне. Иногда говорила я, видя в его глазах узнавание. Мы спасали друг друга. Два человека на краю пропасти собственных жизней рассказывали друг другу одну и ту же историю… Мы ушли вдвоем. Ушли в жизнь, робко веря, что в этот раз все получится. Ушли рука об руку, обещая друг другу никогда не возвращаться на этот мост. Я помню ту ночь обрывочно. Многое рассказал мне Максим, в красках описывая то, как я рыдала, мертвой хваткой вцепившись ему в рубашку, как кричала, что ненавижу сама себя, людей вокруг. Сначала мы просто были вместе, как друзья, поддерживая друг друга. Я перестала употреблять наркотики, он – бросил пить. Чуть позже пришли чувства. Прошло уже два года, а мы так и не смогли расстаться, будто бы тот мост свел нас вместе, стал прочной дорогой, объединившей две жизни в одну. … Нас было двое. А это уже немало. Двое – это целая вселенная, если им не наплевать друг на друга. Двоих достаточно, чтобы противостоять этому миру. Когда ты не одинок, когда ты знаешь, что рядом с тобой есть тот, кому ты нужен – ты никогда не будешь пустым. Реальность бывает разной. Подчас она жестоко ранит. Но даже самые сильные раны кажутся просто царапинами, когда есть тот, кто может разделить эту боль с тобой пополам.