МОЛЧАНИЕ - ЗОЛОТО

Джоанна так и не смогла найти покой в эту ночь, пролежав несколько часов, бессильно глядя в потолок и размышляя о своей нелегкой судьбе. Капитан давно уже погрузился в сон и то и дело похрапывал, а иногда тревожно и неразборчиво что-то бормотал во сне, что заставляло девушку нервно вздрагивать. В какой-то момент Джоанна не выдержала и решила встать с кровати. Осторожно сев, она начала перелезать через спящего капитана. В тот же момент он дернул ногой во сне, и девушка зависла над ним, следя за его глазами. Он не открыл их, и Джоанна, облегченно вздохнув, продолжила свой побег. Она перелезла через него и тихонько подошла к вешалке, где висел камзол. Запустив руку в карман, она достала оттуда связку ключей. Ей нужен был только один, чтобы покинуть капитанскую каюту, но когда она открыла дверь, ей вдруг пришла в голову мысль, что в этой связке есть еще один ключ, который может открыть камеру, где томятся пленники. Эти мысли взволновали ее. Что, если она спустится прямо сейчас вниз и откроет эту проклятую решетку? Возможно, это и ее шанс убежать тоже. Выйдя на палубу, она быстро огляделась по сторонам и, не заметив вахтенных, ловко проникла уровнем ниже, а затем спустилась еще ниже и еще ниже, пока не оказалась в темном, затхлом трюме. С трудом ориентируясь в пространстве без фонаря, она прошла по памяти вглубь коридора и остановилась напротив решетки. Но внезапно замерла – увиденное шокировало её, ведь решетка была открыта нараспашку, а пленники таинственно исчезли. Джоанна испуганно отступила. Ее обдало холодом с головы до ног, а руки нервно задрожали. Внезапно она обронила ключи, что встревожило её еще сильнее. Девушка упала на колени и судорожно начала искать связку, но ей не удавалось её нащупать. Она остановилась на минутку, мысли заметались в ее голове, и в тот же миг она бросилась на верхнюю палубу. Выбежав наружу, Джоанна еще раз осмотрела всё вокруг: вахтенные исчезли, никого не было даже у руля. Девушка подбежала сначала к левому борту – лодка была на месте. Тогда она ринулась к правому и, увидев, что вторая лодка исчезла, пришла в ужас. Джоанна прищурилась, глядя на море, залитое лунным светом, и с большим трудом заметила вдалеке маленькую лодочку. В ней еле отчетливо были видны три силуэта. Ее было дернуло прыгнуть за борт, но она не осмелилась. Хотя теперь ей было всё равно, что на дне морском, что на проклятом корабле – всё одно. Капитан Хартголд проснулся ровно в то время, когда должен был прозвенеть корабельный колокол, сигнализирующий о новой смене, но он молчал. Увидев, что Джоанны нет рядом, Генри сначала озадачился, а затем, поднявшись, сунул руку в карман своего камзола и, не найдя связки ключей, суетливо ощупал второй карман. Капитан выглянул из спальни в каюту и, увидев сидящую на стуле Джоанну, тут же успокоился. – Ты сегодня рано встала, – подойдя к ней, сказал он, но, заметив, что на ней нет лица, вдруг задумался. – Ты хорошо себя чувствуешь, Джоанна? Она даже не посмотрела в его сторону, и тогда Генри не на шутку встревожился. Капитан выбежал на пустую палубу и увидел, что корабль идет сам собой, без рулевого, а кругом ни души. Не видно даже корабля Джона Хитча. Полный штиль и туман. Генри быстро подбежал к судовому колоколу и поднял тревогу. В тот же миг корабль затрясся от топота ног, и вскоре вся команда оказалась на палубе. После переклички Томас Рэнни во всеуслышание заявил, что отсутствуют все вахтенные в количестве четырех человек, среди которых затесался плотник Питер Конли. Капитан Хартголд вдруг опешил и схватился за голову: – Быстро проверьте пленных! Когда один матрос примчался спустя минуту обратно и заявил, что и пленники пропали тоже, все взвыли от гнева и начали паниковать и шуметь. – Что же теперь с нами будет, капитан? – закричал один из матросов. – Хитч со своей командой нас порешает! – Мы пропали! – послышалось издали. – Господь всемогущий! – А-ну замолчали все! – закричал капитан Хартголд. – Вы, сукины дети! Ничего подобного не будет! Мы найдем беглецов, а тех, кто причастен к их побегу, вздернем на рее! Быстро по местам! Они далеко не ушли и будут держаться берега! Бледное лицо Джоанны показалось из-за двери, но столкнувшись взглядом с капитаном Хартголдом, она тут же спряталась и отбежала от входа. Вскоре Генри пришел, громко захлопнул за собой дверь и изучающе посмотрел на девушку. – Ты, Джоанна, случайно не видела мои ключи? – тихо, но напряженно спросил он, подходя к ней ближе. Девушка попятилась, огибая большой стол, и случайно споткнулась о стоящее позади кресло. Глядя на нее, Генри сразу всё понял и закрыл лицо руками от негодования. – Ты хоть понимаешь, что ты натворила? – сквозь зубы вымолвил капитан. – Если мы не найдем пленников, Джоанна, я с большой вероятностью умру в первую очередь, а ты, моя дорогая, увидишь все краски этого прекрасного мужского мира перед тем, как покинуть его. Он с болью в сердце покачал головой и вновь посмотрел на хрупкую маленькую фигурку, трясущуюся в углу каюты. – Почему ты не ушла вместе с ними? Джоанна виновато опустила голову и поджала губу. Внезапно в дверь постучали, и капитан велел войти. В каюту забежал один из матросов и, запыхавшись, протянул капитану связку ключей. – Я нашел ваши ключи рядом с камерой, кэп! Лицо Генри похолодело. Он неторопливо протянул руку и взял связку. – Ты кому-нибудь еще об этом сказал? – Нет, сэр. Сразу к вам. – Хорошо, – отстраненно ответил капитан. Матрос оглядел помещение и обратил внимание на поникшую девушку в углу каюты, которая еле стояла на ногах. Мало-помалу картина начала складываться в его сознании, и он нахмурился. Генри взял увесистую бутылку со стола и огрел со всей силы матроса по голове. Его тело в тот же миг обмякло и безжизненно повалилось на пол. Джоанна внезапно отскочила назад, и ее затрясло от ужаса. Струйка крови потекла по разбитой голове пирата, заливая дощатый пол. Генри быстро подошел к двери и закрыл ее на щеколду, а затем, схватив убитого, взволок себе на плечо и понес в каюту, где раньше ютилась пленница. Джоанна услышала лишь, как открывается окно. Избавившись от трупа, Генри зашел обратно. – Ну что стоишь? – тихо сказал он. – Быстро прибери здесь. Девушка, находясь в забытье, начала быстро и судорожно притирать багровый пол. Слезы лились ручьем, она то и дело всхлипывала, пока к ней не подошел капитан и не схватил ее за шиворот. Он грубо встряхнул Джоанну и втолкнул в пустую каюту, где только что избавился от трупа. – Это последний раз, когда я был на твоей стороне, Джоанна, – прорычал он сквозь зубы. – Отныне ты здесь никто. Когда я вернусь, ты мне расскажешь, где твой чертов отец спрятал золото, а если нет, то я тебя жалеть больше не стану. Учти это, – злобно вымолвил он и запер дверь на ключ. Оставшись одна, Джоанна села на кровать, бездумно глядя в пустоту. Ей тяжело было думать сейчас, в голове лишь звенели эхом его слова. Она долго еще сидела, будто в дурмане, но когда услышала крики снаружи, вдруг пробудилась. Выглянув в окно сквозь густой туман, она увидела остров. В этот момент в дверь кто-то постучал. – Джоанна, ты здесь? – тихо позвал Клод за дверью, и девушка торопливо встала с постели и подбежала ближе. – Что стряслось? Почему он запер тебя? – встревожился француз. – Это же не твоих рук дело, правда? Джоанна, как всегда, промолчала, и Клод внезапно всё понял. – Зачем? Зачем ты это сделала? – разозлился он, ударив ладонью стену. – У тебя был шанс уйти, когда я тебе предлагал, а теперь ты погубила нас всех. Клод вдруг отошел от двери и зашуршал картами на столе, а затем быстро вернулся к Джоанне и шепотом заговорил: – Мы сейчас у острова Сент-Китс. Если ты доберешься вплавь до суши, то иди вдоль берега, но аккуратно, чтобы тебя не заметили. Иди, пока не найдешь тропу, и беги по ней в лес. С большой вероятностью она выведет тебя к поселению. Я больше не могу тебе ничем помочь, Джоанна. Я должен остаться. Прощай. Поняв, что Клод ушел, девушка вновь подбежала к окну и посмотрела на остров. В тумане он выглядел таким далеким и недосягаемым, что доплыть до него ей казалось невозможным. Когда она опустила взгляд, то ужаснулась от того, как высоко ей пришлось бы прыгать. Девушка оглянулась и увидела простыню и одеяло. Она сорвала их с кровати и принялась связывать между собой. Затем один конец привязала к ножке кровати, а другой выбросила в окно. Крепко ухватившись за импровизированный канат, Джоанна аккуратно пролезла в окно, встав на подоконник. И потихоньку начала спускаться, но увидев лодку, отчаливающую от корабля, тут же прижалась к стенке. Выждав немного и потеряв пиратов из виду, она спустилась ниже и плюхнулась с высоты двух метров в воду. Паника захватила ее грудь под толщей воды, и она изо всех сил начала бить руками и ногами, стараясь подняться выше. Вынырнув, девушка жадно вдохнула воздух и, отдышавшись, двинулась в путь. Мгла представлялась бескрайней и устрашающей. По прошествии часа, который показался бесконечностью, Джоанна начала думать, что она уже не доберется до берега, и всё это – не более чем мираж. В моменты сильной усталости она старалась набрать воздуха в легкие и расслабиться, а потом вновь продолжала усердно плыть, пока не почувствовала под собой песок. Последние волны на прощание вытолкали девушку на берег и милосердно отступили. Джоанна не смогла подняться сразу и дала себе несколько минут отдохнуть, прижавшись щекой к мокрому песку. Но услышав мужские голоса, доносящиеся вдоль берега, она сразу вскочила и побежала, спрятавшись за большими валунами камней. Голоса принадлежали пиратам с «Доброжелателя», некоторые из которых остались здесь прочесывать побережье. Джоанна выждала за камнями, пока они не прошли мимо. И, как только она набралась сил, она поднялась и бросилась бежать. Девушка, не останавливаясь, неслась сломя голову, пока не увидела маленькую тропинку, ведущую от золотого пляжа вглубь чащи леса. Она отдышалась, согнувшись пополам и кашляя, и, быстро осмотрев пляж, нырнула в лес. Мокрая одежда прибавляла веса, а ветки били ее по ногам и рукам. Когда увидела проблеск света в конце леса, то заулыбалась, чувствуя скорое освобождение, и прибавила ходу. Выбежав из леса, она увидела проселочную дорогу и поле сахарного тростника. Схватившись за бок и кашляя, Джоанна упала на колени от усталости. Тропическая жара и обезвоживание вымотали ее до изнеможения настолько, что она потеряла сознание. Сначала она услышала женский голос, а потом почувствовала, что кто-то легонько бьет ее по щеке. Мотнув головой, она тут же очнулась и увидела перед собой пожилую женщину, добродушно смотрящую на нее самым милым взглядом. – Ах, милочка, ты нас так напугала! – торопливо запричитала дама, махая веером. Джоанна осмотрелась и поняла, что находится в карете. По щеке ее бил молодой мужчина, который сидел рядом. Она дернулась от испуга, но женщина успокоила ее: – Ах, не бойся, дитя! Это наш кучер, он очень добрый. Патрик, давай, вези нас домой, – торопливо похлопав веером его по плечу, сказала леди. Дверь закрылась, и Джоанна оказалась одна на один с этой загадочной дамой. – Что с тобой стряслось, милая? Девушка изучила внешний вид собеседницы и поняла, что перед ней довольно знатная женщина. Джоанна суетливо выглянула в окно, стараясь запомнить дорогу. – Ваша карета направляется в город? – Нет, наоборот. Я возвращаюсь домой. А что такое? – Мне нельзя в город. – Почему? – Меня ищут злые люди. – А почему они стали злыми, милая? Ты их разозлила? – легкомысленно уточнила пожилая дома. – Нет. Они такие по рождению. – Бедная девочка! Я вижу, что ты попала в беду. Я тебе помогу, но только если ты мне расскажешь правду. Джоанна задумалась на миг и закивала. – Я расскажу вам… Отдав последние распоряжения команде, капитан Хартголд, добравшись до города своим ходом, нанял извозчика и велел ему ехать до губернаторской резиденции. В давно знакомый ему дом, с хозяином которого его связывали общие дела. Целью визита было не что иное, как желание выбить из губернатора деньги для откупа команде Джона Хитча, чтобы погасить конфликт, потому что уверенности в том, что сбежавших пленников найдут, у него уже не было. По прибытии он расплатился с извозчиком и отпустил его. Встретив у ворот вооруженную охрану, он попросил аудиенции у губернатора, и через некоторое время его впустили. Подойдя к величественному двухэтажному особняку с белыми колоннами, окруженному розами, капитан, в своем лучшем костюме и с треуголкой на голове, уверенным шагом направился к двери и громко постучал. Вскоре ему открыл дворецкий и, узнав лицо гостя, тут же широко улыбнулся: – Ах, капитан Эдвардс! Какая неожиданность! Генри учтиво снял шляпу, прижав ее к груди, и поприветствовал давно знакомого ему человека. – Я надеюсь, губернатор Стэнфорд не занят? Сможет ли он уделить мне немного времени? – Капитан, в этом доме для вас всегда найдется время. Проходите, я сообщу его превосходительству сию же минуту. Генри Хартголд, зайдя в холл, залюбовался роскошью губернаторского дома, сжимая шляпу в руках. Стены украшали портреты большого семейства хозяина этого дома, на полу лежали красные ковры с золотыми узорами, а мебель была обшита цветочными узорами и дополнялась вычурными резными ножками. Вскоре дворецкий вернулся и велел следовать за ним. Перед капитаном отворилась высокая белая дверь кабинета, и он вошел внутрь. – Капитан Эдвардс! – радостно воскликнул пожилой мужчина в парике и распростер свои объятия. – Какими судьбами, мой дорогой друг?! – Он пожал пирату руку и очень учтиво пригласил сесть за стол. Сев, Генри молча перекинул ногу на ногу и улыбнулся его превосходительству. – Ваша Милость, я к вам по очень важному делу. – Что такое, капитан? Я весь внимание. – Видите ли, у меня к вам очень выгодное предложение. Я хотел бы приобрести новые пушки для своего корабля и огнестрельное оружие с боеприпасами для того, чтобы начать брать добычу по-крупному, а не размениваться на всякую мелочь, как прежде. По-крупному – я имею в виду не захват торговых судов, а серьезные набеги на вражеские земли. У меня есть люди, у меня есть корабль, но оружия для таких великих дел мне не хватает. – И что же вы хотите от меня, милый друг? – серьезно спросил его губернатор. Генри подвинулся чуть ближе к собеседнику и заговорчески продолжил: – Я хотел бы предложить вам инвестировать в наше общее дело. Мне нужно триста тысяч фунтов стерлингов. – Оп-а-а-а… – удивился губернатор и откинулся в кресле. – А вы, капитан Хартголд, тот еще хитрец! Это немыслимые деньги! Вы меня по миру пустите, ей-богу! – Я озолочу вас, Ваша Милость, – уверенно сказал капитан, хитро улыбнувшись. – Ну когда я вас подводил? – Вы? Напротив, капитан! Вам я доверяю на все сто процентов и даже больше. Но вы просите невероятно большую сумму. – Так я и верну вам с лихвой. – Это да… конечно… Однако мне надо уточнить некие детали у своего казначея, чтобы мы смогли это сделать… – Он вдруг вытер пот со лба и позвонил в маленький колокольчик. На звон прибежал худощавый служащий в черном костюме. Губернатор суетливо подошел, нашептал ему что-то на ухо и вскоре отпустил его. – Ну так, пока мы ждем, не хотите ли выпить со мной чаю или, быть может, кофе? Губернатор Стэнфорд предложил пересесть за кофейный столик на диван, и капитан с радостью его послушал, сев напротив. – Пожалуй, выпью кофе. Благодарю, – с улыбкой ответил Генри и, оглядывая помещение, добавил: – Позвольте спросить, а где ваша благоверная и прелестные дочери? Надеюсь, я увижу их сегодня. Губернатор устало закатил глаза: – Ох, эти женщины меня с ума сведут! Слава Богу, этим летом я отдал дочерей замуж. Обеих, одним махом. – Вот как? Какая невероятная потеря, – расстроился Генри. – А что, вы положили глаз на одну из них, сударь? Или сразу на обеих? Ха-ха-ха! – иронично спросил губернатор. – Смотрите мне, – пригрозил он пальцем, – вы можете похитить сердце моей жены, но дочерей я вам не отдам. – Они вместе рассмеялись, и губернатор похлопал капитана по плечу. Вместе с прислугой, которая принесла сервиз, в кабинет ворвалась женщина довольно зрелого возраста, но с всё еще юным румянцем на щеках и игривыми голубыми глазами. – Оливер! Почему ты мне не сказал, что у нас гость? – закричала она, уперев руки в бока. Она торопливо подбежала к ним, и капитан Хартголд поднялся и отвесил даме учтивый поклон. – Миссис Стэнфорд, очень рад видеть вас! – Он взял ее пухленькую ручку и пощекотал усами, поцеловав ее с очаровательной улыбкой. – Вы всё хорошеете и хорошеете. – Ах, капитан Эдвардс. Это всё медовые масочки. Вот будете избегать солнца и делать масочки – будете в пятьдесят выглядеть так же, как я. – Обязательно попробую, – ответил Генри. – Элизабет, прекрати забивать голову нашему гостю своими глупостями! Капитан Эдвардс здесь не за этим. – А за чем? – возмутилась его супруга. – Расскажите нам, Джеймс, какие у вас новости? В каких дальних странах вы бывали? Что нового видели? Вы всё еще занимаетесь перевозкой тканей? Знаете, я хочу сшить себе новое платье, ну такое, на французский манер, с глубоким вырезом и шлейфом позади. Очень красивое… – воодушевленно сказала Элизабет. – Дорогая, зачем тебе этот шлейф, помилуй боже?! Мы живем не в Европе, одна грунтовая дорога. Ты соберешь на улице всю грязь и потащишь ее в дом. – Оливер, ты ничего не смыслишь в моде! – Видите ли, капитан, – обратился губернатор к гостю, – моя жена думает, что сможет сделать из нашей деревни вторую Европу, если будет ходить в модных платьях. – А я понимаю вашу супругу. – пожав плечами, сказал Генри. – Тот, кто тянется к красоте, уже красив, ибо влечение к прекрасному – это отражение внутреннего света, источник которого расцветает в самой душе. На вашем месте, губернатор, ради такой женщины я бы замостил брусчаткой весь остров. – Как поэтично! – воскликнула миссис Стэнфорд и захлопала в ладоши. – Ах, Джеймс, вы так скрашиваете нашу скудную повседневность среди этого серого островного населения. Вам надо бывать здесь чаще. – О, Элизабет… – вздохнул губернатор. – У капитана есть, помимо этого, и другие дела. – Я всегда чувствую глубокую радость, посещая вас. Ваши гостеприимство и общество – истинное удовольствие, и я благодарен за возможность наслаждаться теплом вашего семейного очага. – Ах, Джеймс… Вы не представляете, как мне тяжело здесь находиться без светского общества. Для моего мужа это всего лишь работа. А для меня – настоящая ссылка. Вы понимаете? Как же нам не хватает здесь таких джентльменов, как вы. – Элизабет… – попытался перебить губернатор свою супругу, но она продолжила: – Знаете, здесь так много опасных людей. Они совершенно иные. Все мы живем под одним небом и равны перед богом, но в обществе нас разделяют воспитание и разные стремления. Люди, заблудившиеся в тени собственных возможностей, становятся преступниками, они выбирают путь негодяйства вместо тяги к прекрасному. Вы не представляете, как тут много пиратов, капитан. – Я понимаю вашу боль, – печально сказал Генри и коснулся ее руки. – Как звезды, утратившие свое сияние, они идут по тропе пиратства, ища несметные сокровища в опасных водах безнадежности. Но всё это – путь вникуда. – Да, да, да! Этот мир такой жестокий! Какую только мразь ни встретишь на своем жизненном пути… – Элизабет, пожалуйста… – перебил губернатор, устало потерев переносицу. – Ох, да как же тут молчать, Оливер? Сердце огнем горит. А вот сегодня только я ехала домой из церкви. И представляете, что? На дороге я увидела девушку – ну совсем еще дитя. Лежит еле живая. Вся мокрая, на глазу, представляете, повязка! Генри внезапно пролил кофе себе на штаны. – Что, простите? – переспросил он, подавляя в себе волнение и отряхнувшись салфеткой. – Вы можете себе такое представить, капитан Эдвардс? Девочка без глаза! Генри внезапно оцепенел, словно время замерло на мгновение, а лицо отразило полное изумление. – Это… немыслимо… – И я про то же! – возмутилась губернаторша. – Какими нужно быть извергами, чтобы такое творить? – И что… она вам что-то рассказала? – заинтересованно спросил капитан Хартголд. – Да, да, да! – закудахтала Элизабет, округлив глаза. – Ужасную историю! Она сказала, что убежала с пиратского корабля, который бросил якорь у наших берегов. Оливер, обрати на это внимание, пожалуйста! – грозя пальцем мужу, запричитала миссис Стэнфорд. – Какие-то пираты стоят прямо недалеко от города. Я не понимаю, что они здесь забыли. Ты разберешься с этим или нет? – Элизабет, умоляю… – устало протянул Оливер. – Так что она вам еще рассказала, позвольте спросить? – Что на этом корабле капитан – некий Генри Хартголд. Очень жестокий человек и очень опасный. Он удерживал девочку против ее воли, представляете? Глаза капитана Хартголда внезапно расширились, будто он только что узнал что-то невероятное. – Очень трудно представить, если честно! – Вот видите? – подчеркнула Элизабет. – Это потому, что вы – благородный человек, вы даже не помышляете о таком. Понимаете? Генри печально покачал головой, соглашаясь с миссис Стэнфорд. – А эта бедняжка сейчас здесь? – поинтересовался любопытный гость. – Да, конечно! Куда я её выгоню? Она совершенно одна-одинешенька. Кто ей поможет? – Может, тогда вы ее позовете, и мы узнаем печальную историю прямо из уст бедняжки? Это было бы очень интересно. Вы не находите? – Ну конечно, капитан! Я сейчас же ее позову! – Она подскочила с дивана и, неуклюже подхватив юбки, побежала на выход. Губернатор заинтересованно посмотрел на капитана. – Опасные воды безнадежности? – с усмешкой переспросил мистер Стэнфорд шепотом. – Капитан Эдвардс, вы сегодня в ударе. – В присутствии вашей супруги моя душа расцветает, как прекрасный цветок. С такими женщинами хочется быть поэтом, чтобы радовать их слух. Ведь им нужно так мало для счастья. А если женщина счастлива, то она осчастливит вас десятикратно, – улыбнувшись, ответил Генри и отпил кофе из красивой кружечки, изящно оттопырив мизинец. – Мой милый друг, вы так говорите, потому что не были женаты, – засмеялся губернатор. – Брак – это болото… Высокая дверь внезапно распахнулась, и в комнату зашла миссис Стэнфорд, приведя за собой растерянную девушку. Та робко проследовала к столу, но, внезапно подняв взгляд, замерла, смотря на капитана Хартголда, будто молния среди ясного неба пронзила ее насквозь, и всё внутри похолодело. – Вот она. Джоанна, познакомься. Это наш дорогой друг, капитан Джеймс Эдвардс. Генри Хартголд смотрел на нее сурово, пригвоздив на месте, а потом вдруг расплылся в снисходительной доброй улыбке. – Рада… знакомству, – вдруг заговорила Джоанна и учтиво склонила голову, однако в её жесте чувствовалась сильная напряженность. – Дорогая, не бойся. Отныне тебя никто не обидит, – ласково сказала миссис Стэнфорд и посадила ее за общий стол на диван рядом со своим гостем. Капитан Хартголд жалостно взглянул на робкую девушку: – Ну, расскажите нам, юная леди, свою удивительную историю. Девушка с болью смотрела на капитана Хартголда, боясь открыть рот, а когда открыла, то ее губы лишь задрожали. – Да, Джоанна, милая, расскажи! – подбодрила ее губернаторша. – Милочка, тут про вас рассказывают небылицы. Правда, что вы сбежали с пиратского корабля? – Да, сэр, – смущенно ответила Джоанна. – А как же, позвольте спросить, вы убежали? Вам кто-то помог? – Нет, я сама, через окно. – Немыслимо! – воскликнул капитан. – Неужели вы самостоятельно вплавь добрались до берега? Джоанна молча кивнула. – Какая невероятно смелая девушка! – похлопав ее по руке, восторженно сказал Генри. – Должно быть, вам было совсем плохо на том корабле, раз вы так рискнули своей жизнью. И надо сказать, не прогадали! А что же капитан этого корабля? Как его там? – показательно уточнил он у Элизабет. – Капитан Генри Хартголд, – учтиво поторопилась ответить она, привстав. – Да! Именно! Этот капитан Хартголд, наверное, с вами дурно обращался? Джоанна совсем побледнела и опустила голову. – Да, – робко прошептала она. – Какая отвратительная… ложь, – громко заключил Генри Хартголд, и Джоанна, будто ошпаренная, вскочила с места, но он успел схватить ее за руку. – Я прошу прощения за этот спектакль, но эта девушка – моя сестра, и она – невероятная лгунья и выдумщица, – сквозь зубы сказал он. Губернаторша ахнула, прикрыв рот, а ее супруг несильно удивился и лишь повел бровью. – Вы не говорили, что у вас есть сестра, – сказала миссис Стэнфорд. – Всё потому, что я невероятно стыжусь этого, – ответил Генри. – После кончины отца Джоанне стало хуже, и я вез ее на юг, поближе к солнцу и морю, в надежде, что она поправится, но она абсолютно не выносит морскую качку. И, как видите, совсем больна душой. – Это неправда! – закричала Джоанна и попыталась вырваться. – Не верьте ему! Это ложь! Ложь! Внезапно в коридоре раздались крики и громкий стук башмаков, а затем дверь в губернаторский кабинет широко распахнулась, издав громкий удар о стену. На пороге стоял растрепанный, покрасневший от солнца Уильям Эллингтон, держа за руку свою изнемогающую от усталости кузину. При виде пирата за столом в компании с губернатором его глаза изумленно расширились: – Дядя! Что этот человек делает в вашем доме?!