И качнутся бессмысленной высью Пара фраз, залетевших отсюда:
Марлин уже порядком засиделась в доме у Поттеров, где ей всегда были рады. Девушка нехотя поднялась с мягкого кресла, поправила растрепанные волосы и, попрощавшись с хозяевами, направилась к двери, чмокнув по пути Гарри в лоб. - Ты уверена, что тебе не нужна моя помощь? – спросил Джеймс уже, наверное, в сотый раз за этот вечер. Марлин отправлялась на задание Ордена, в гордом одиночестве, ни капли не переживая по этому поводу. Переживал лишь Поттер, который бегал вокруг МакКиннон как курица-наседка. - Уверена, - Марлин широко улыбнулась, стоя уже на пороге. – Увидимся завтра. Джеймс с тяжелым сердцем закрыл дверь за подругой. В воздухе остался запах шоколада и цветов. Да, Марлин была сильной волшебницей, этого нельзя было отрицать, но тревогу невозможно было спрятать. Она нашептывала неблагоприятные исходы для МакКиннон Поттеру на ухо. Лили, видя терзания мужа, обняла его. – Это же Марлин, Джеймс. Она всегда выходит из воды сухой, – Лили взлохматила волосы парня. У неё у самой на душе было тяжело, но девушка списала это на усталость. – Вот увидишь, завтра она снова придет к нам и будет играть с Гарри. Но завтра так и не наступило для Марлин МакКиннон.***
По древнегреческим преданиям, наши жизни находят в руках у трех мойр – Клото, Лахесис и Атропос. Клото прядет, Лахесис определяет судьбу. А Атропос режет нить. В ту ночь ножницы Атропос разрезали нить Марлин МакКиннон. Какой была нить бедной девушки? О, она была золотой, яркой-яркой, до боли в глазах. И это был массивный клубок, который, казалось, никогда не закончится. Но Марлин слишком много отдавала себя другим людям, забывая иногда жить для себя. Марлин МакКиннон стала переломным моментом в жизни многих. Её нить вплеталась в чужие холсты, заставляя блеклые узоры сиять. Она умела видеть в людях то, о чем они сами даже не догадывались. И Марлин МакКиннон была такой же, как её нить, – яркой, сияющей. Она сияла и делилась своим сиянием с окружающими. Одна её улыбка была способна озарить весь мир, а девушка не была жадной. Она была живая. С её громким смехом и горящими глазами. С её неуклюжей походкой и светлыми кудрями. Она была такая в единственном экземпляре: радостная, бесшабашная и совершенно счастливая. Ей некогда было жаловаться на что-то – она в это время была совершенно счастливой. Казалось, эту девушку ничто не могло заставить плакать. Разве что, отсутствие шоколада. Марлин МакКиннон была солнцем, запросто разгоняющим своим светом, исходящим изнутри, тучи, что нависали над ней. Она была простая. Со своими хвостиками и косичками. Со своими разодранными коленками. Её улыбка была самой заразительной на свете. Её лучшим другом был, кто бы мог подумать, мальчишка. И ей это нравилось. Она была простая и тем интересная. Её определили на Гриффиндор – а куда она еще могла попасть? Марлин никогда не боялась рисковать, всегда лезла на рожон, думая о последствиях только тогда, когда они появлялись. Она была штормом, ураганом. Марлин МакКиннон была отважной до безумия, радостной, до дрожи в коленках. Одно её присутствие вызывало широкую улыбку на лице. А когда Марлин, в виду своей неуклюжести, во что-нибудь врезалась и забавно пыталась встать, сдерживать смех было невозможно. Марлин МакКиннон повлияла на судьбы многих. Даже те люди, с которым она просто сталкивалась в коридорах или на улице, вспоминали её с улыбкой. Её горящие глаза оставались в памяти еще надолго.***
Все думали, что Марлин проживет длинную, красочную жизнь. У неё должен был быть муж, дети, друзья. Но Лахесис решила по-другому, а Атропос привела приговор в жизнь. То место, которое должна была патрулировать девушка, оказалось полным полно Пожирателей Смерти. Марлин даже не успела достать палочку, как зелёная вспышка достигла своей цели. Марлин МакКиннон упала, как падают цветы, когда на них случайно наступишь в саду. Сердце девушки навсегда остановилось, и она перестала дышать. А вместе с ней перестали дышать те, кто любил её. В ту же ночь умерли и её родители. Волан-де-Морт не пожелал, чтобы на свете оставались какие-либо МакКинноны. Её длинные ресницы прильнули к светлой коже. Её губы застыли в безмятежной улыбке. Казалось, стоило дотронуться до её плеча, и она проснется, громко засмеявшись. Но она не просыпалась. Марлин МакКиннон затронула жизни многих, пока была жива. Когда она умерла, Марлин забрала с собой все улыбки, что дарила людям. Она погасла, унося за собой свет. Марлин любила эту чертову жизнь, так мало ей давшую. Но, господи, как много она отдала жизни. Девушка отдала саму себя, без остатка. Для неё выбрали самую лучшую поляну, всегда освященную солнцем. Её надгробие было самым красивым. Солнце, словно издеваясь, ярко светило в тот день, освещая спокойное лицо Марлин, заставляя её кудри сиять. Девушку одели в голубое платье, её любимое, под цвет глаз, которые уже больше никто не увидит. Она лежала в гробу как живая. Джеймс был готов остановить процессию и встряхнуть подругу за плечо – сколько уже можно притворяться?! Но чудо не произошло. Марлин МакКиннон, вместе со своим светом, улыбками, горящими глазами и светлыми кудрями, ушла под землю. На её могиле было больше цветов, чем на любой другой. А Джеймс Поттер простоял у могилы своей лучшей подруги весь день. Даже когда пошёл дождь, превративший сырую землю в грязь, он продолжал стоять. Слезы, или это был дождь?, мешали что-либо разглядеть. И это было к лучшему – Джеймс не мог смотреть на могилу, где написано имя его подруги. Не мог. И никогда не сможет. Джеймс Поттер приходил на могилу Марлин МакКиннон каждый день, вплоть до тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Он никогда не смотрел на её могилу, но всегда приносил цветы. Маки и пионы. Её любимые. С каждым днём гора цветов росла, а Поттер не мог не приносить огромные букеты. Букет из маков и пионов – дань уважения для Марлин МакКиннон. Он словно пытался вернуть ей неуплатный долг. Джеймс был должен Марлин очень многое. Он был её должником хотя бы потому, что она пустила его в свою жизнь, не отступилась, когда другие девчонки смеялись над ней и называли их «женихом и невестой». Джеймс садился на лавочку, что поставили рядом и говорил. Говорил так, словно Марлин была здесь и слышала его. Могла ответить. Он ей рассказывал всё: что происходило у него дома, что происходило с ним самим, Лили, Гарри. Рассказывал, как Гарри зовёт её и смотрит на дверь, словно Марлин вот-вот зайдет. И, кажется, иногда он слышал, как МакКиннон отвечает. Или Джеймс начал сходить с ума? Но он слышал, как Марлин, словно живая, смеялась ему на ухо и выдавала колкие и ехидные фразы. Джеймс Поттер учился жить без Марлин МакКиннон. Но так и не научился – не хватило времени и желания. Он никак не мог отпустить её. Последний букет из пионов и маков был принесен рано утром, тридцать первого октября. Поттер, под угрозой быть убитым, выбирался из дома и приходил на могилу. Он вновь поговорил с ней, пообещав зайти и завтра. Но завтра Джеймс не зашел. И послезавтра тоже. Джеймс Поттер и Марлин МакКиннон встретились уже на том свете. А те многочисленные пионы и маки до сих пор там, на могиле Марлин МакКиннон. Они, может, и сгнили, но до сих пор там. И всегда будут там, чтобы не произошло.Я тебя никогда не увижу, Я тебя никогда не забуду…