Полный провал

— Ты должен разобраться с этим куском дерьма, — заявил Абруцци, как всегда бесцеремонно вторгаясь в камеру Скофилда. Всё окончательно пошло не так, когда, войдя в камеру Майкла, Джон увидел наглую рожу извращенца, уставившуюся на отверстие в стене. Джон сразу понял, что все прошлые проблемы, связанные с побегом, были лишь цветочками перед лицом огромного сорняка в виде Ти-Бэга. — Что, по-твоему, я должен с ним сделать? — задал вопрос Майкл, даже не смотря в сторону Абруцци. С самого начала его пребывания тут всё пошло не по сценарию, что выводило Майкла из себя, и с каждым днём раздражение только набирало обороты. И основой злости, так несвойственной ему, была одна известная персона — Теодор Бэгвелл. Изначально Ти-Бэг не вызывал у Майкла особого интереса — лишь долю пренебрежения, смешанного с некоторым безразличием. Майкл прекрасно знал, кем является Теодор, но не видел в его лице потенциальную опасность, так как их пути не должны были пересекаться. Однако после смерти его паренька всё изменилось. Липкий страх проникал в сердце с каждым словом этого ублюдка, с каждым его взглядом, направленным в сторону Майкла, с каждым хищным оскалом убийцы-извращенца, впрочем, и так никогда не сходившим с его лица. И каждый раз в воображении Майкла всплывала картина, как Ти-Бэг смачно втыкает ему в живот заточку и продолжает трахать ей, пока на губах жертвы не затухает последний стон боли, а потом он ещё долго развлекается с её телом, смакуя каждый момент мучений уже мёртвой плоти на своём длинном языке. — Меня не волнует, как ты это сделаешь, — отрезал Абруцци, подпирая стену плечом. — Я больше не буду марать руки об этого извращенца. — Ты прекрасно знаешь, что он откроет свой рот прежде, чем я успею что-то сделать, — ответил Майкл и перевёл напряженный взгляд на мужчину. — Так займи чем-нибудь его рот, — усмехнулся Джон и вышел, не сказав больше ни слова. Пусть страх перед Ти-Бэгом Майкл переборол, но любой тактильный контакт с ним вызывал у парня острый приступ отвращения и желание поскорее вытолкнуть ублюдка из личного пространства. Поэтому скользкие намёки мафиози шли ножом по его желудку, мгновенно крутившемуся в остром приступе тошноты. Нельзя заранее предугадать последующие действия этого человека, хотя Майкл думал, что хорошо разбирается в людях, а в силу своих способностей ещё и может просчитывать наперёд чужие ходы, но с Бэгвеллом всё обстояло иначе, и Майкл даже не понимал, что именно. Казалось, всем вокруг хорошо известно, чего ожидать от убийцы-педофила, но Скофилд всегда опасался подвоха с его стороны, поэтому не сбрасывал со счетов, прекрасно понимая, что этот человек никогда не упустит возможности отхватить себе кусок побольше. А его методы были всем известны. Встав с кровати, Майкл принялся мерить комнату шагами, пытаясь составить в голове план, как раз и навсегда разобраться с Бэгвеллом. Он, конечно, знал, что он не должен убивать его, тем самым беря на свою душу всю ответственность, но, с другой стороны, какая-то часть его понимала, что именно он должен раз и навсегда захлопнуть рот Теодора. Он много раз представлял себе, как они с братом выйдут на свободу. Обычно в его мыслях не было ничего, кроме мести тем, кто подставил Линкольна, но теперь в его голове проскальзывали и крамольные мысли о том, что первым делом он будет не заметать следы, прятаться или искать деньги, а привяжет этого Теодора к дереву и на полной скорости протаранит его, пока всё нутро больного ублюдка не окажется на капоте и лобовом стекле. Но это были всего лишь фантазии, воплощать которые в действия Майкл не планировал, так как здравый смысл всё-таки подсказывал, что у него есть и другие заботы, кроме избавления общества от ещё одного отброса. Но теперь, когда вопрос стоял на повестке дня, Скофилд не мог сообразить, что делать и как по-тихому избавиться от Ти-Бэга, тем более, зная его, без шума сделать это не получится, тем более, существует вероятность того, что нацистские дружки ублюдка начнут мстить за убийство их босса. Со всех сторон убивать Теодора здесь было рискованно и опасно, Майкл прекрасно осознавал это, но всё-таки Абруцци был прав в том, что в будущем эта заноза может перерасти в огромное бревно, которое будет каждый раз с упоением трахать их жопы. После смерти второго паренька в камеру Ти-Бэга никого не подселяли. Пройдя мимо решетки в первый раз, Майкл не увидел мужчину в камере и, подумав, что ждать его около неё как минимум странно, вернулся обратно к себе. Второй заход был предпринят через полчаса, но также закончился безрезультатно. Облокотившись на перила, парень стал искать фигуру Теодора внизу, но и там его не было. — Наверное, опять оттопырил свой карман, — усмехнулся Майкл и вернулся в камеру. На следующий день никто не пошёл работать во двор из-за плохой погоды. Огромные чёрные тучи сгустились над тюрьмой и вот-вот грозили выпустить сильный проливной дождь. Так что сегодня всех заключённых оставили в камерах, что вызвало тучи негодований. Камера Ти-Бэга пустовала второй день подряд, что было очень странно, так как Скофилд не мог пропустить его маленький отпуск в карцере. — Эй, как там продвигаются дела с нашим белым другом? — поинтересовался Джон, зайдя в камеру Майкла. Бросив на мужчину короткий взгляд, Скофилд отложил блокнот с ручкой и встал с кровати. — Никак, — ответил он и вплотную приблизился к Абруцци. - Вся проблема в том, что я не знаю, где он. — Снежинка, тут не такое большое пространство для игр в прятки, — прошипел тот, больно сжав плечо Майкла. — Если у тебя для этого слишком маленькие яйца, то так и скажи. Тяжело вздохнув, Майкл сбросил руку со своего плеча и вновь сел на койку. — Его уже два дня нет в камере. — Как «нет в камере»? — Если ты не помнишь, то у меня есть много других дел, кроме как искать его по всей тюрьме. — Хорошо, ладно, — замялся Абруцци. — Сиди ровно. Пока что. Проснувшись среди ночи из-за странного шума сверху, Майкл медленно открыл глаза, пытаясь понять, где он и что происходит, но, оглядевшись вокруг, он увидел только стены ставшей для него совсем привычной камеры и чьи-то худые ноги, свисающие с верхней полки. — Сукре? — Не угадал, Красавица. Тяжело вздохнув и проведя рукой вдоль линии кровати, желая найти невидимую поддержку, Майкл вновь закрыл глаза в попытке абстрагироваться от этой ситуации и не подавать признаков волнения и страха. — Что ты здесь делаешь? — Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты хочешь со мной поговорить. — Мне нечего сказать тебе помимо того, что ты уже знаешь. С верхней полки послышался приглушенный смех, больше походящий на последние хрипы умирающего: — Значит, Джон зря надрывал свой итальянский зад, чтобы вернуть меня с моего маленького отпуска. — Где ты был? — У тебя проблемы со слухом, Снежинка? — без интереса обронил убийца и слегка качнул правой ногой. — Я же сказал: в отпуске. Даже мне иногда надо собраться с мыслями. — И к чему пришёл? — спросил Майкл, не до конца понимая, хочет ли он вообще знать, что творится в голове у этого парня. — Хах, ты же не думаешь устроить сегодня вечер откровений, Майки, правда? — Голос мужчины приобрёл игривые нотки, а ноги его тихонько покачивались в такт словам. — Потому что это ужасно скучно, знаешь ли. — Мне совершенно нет дела до твоих «откровений», Ти-Бэг, — не задумываясь, ответил Майкл. — Просто мне необходимо знать, как это повлияет на нас. — На «нас»? — тихонько рассмеялся Теодор, всё также подрагивая ногой. — Ты же не забыл, что «нас» расширилось ещё на одну персону в моём лице, правда? Майкл промолчал. — Так что нам это никак не грозит, — продолжил мужчина, — пока я остаюсь с вами. — А если нет? — Я не рассматривал такой вариант, Красавица, но он закончится плохо для обеих сторон. — Считаешь? — Я знаю это, — категорически парировал собеседник. — Если в ваших маленьких умишках уже сложился план, как по-быстрому вывести меня из игры, то спешу вас огорчить, ребята, прежде чем вы успеете что-либо сделать со мной, вся эта дыра узнает о вашем маленьком плане. — Твоя самонадеянность меня удивляет, Бэгвелл, — подал голос Майкл. — Думаешь, на тебя не найдётся никакой управы? — Ух ты, я было уж подумал, что ты уснул, — усмехнулся тот. Ничего не ответив, Майкл прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и найти выход из этой ситуации. Ночь, они наедине, и Скофилд почему-то чувствовал, что им никто не помешает. Всё складывается как нельзя удачно, вот только удачно для чего? Что он планирует сделать с ублюдком? От своих же собственных намёков, у парня по лицу прошла судорога отвращения, но, быстро поборов в себе желание выкинуть Ти-Бэга из камеры, он ответил: — Атмосфера не очень подходящая для сна. — У-у-ух, не думал, что я так тебя нервирую, — рассмеялся Бэгвелл. — Может, тебе спеть колыбельную на ночь, Красавица? — Не думаю, что у меня есть желание слушать твои песни, Ти-Бэг, — напряжённо ответил Майкл, и это не ускользнуло от слуха Теодора. — К тому же, не думаю, что я что-то услышу снизу. Нет. Нога Теодора перестала покачиваться, и в комнате воцарилась абсолютная тишина, не прерываемая даже дыханием мужчин, застрявших на разных полках. Майкл сжал переносицу пальцами, пытаясь доказать самому себе, что ему послышалось, а в интонации его не проскользнуло приглашение, и вообще, это просто помутнение рассудка, вызванное постоянными мыслями об убийце. Ему показалось. По-ка-за-лось. — Мне спуститься… — Голос Теодора приобрёл тот самый низкий оттенок, из-за которого во рту у парня резко пересохло, и резко опустился практически до шепота: — …и спеть тебе её на ушко? Судорожный вздох разорвал тишину, не оставив сомнения в неадекватности Майкла. Это ненормально. Это надо немедленно остановить, пока ещё не поздно. — Попробуй. Ему не показалось. Это был его голос. Его слова. Твою же мать. Спустя несколько рваных вздохов ступни Ти-Бэга резко стукнулись об пол, и его худая спина предстала бы перед взглядом Майкла, стоило только ему повернуть голову. Но Скофилд упрямо таращился на умывальник, не желая признавать то, к чему привели его необдуманные слова. Стоп. Он уже не маленький мальчик, и он больше не будет бояться навязанных подсознанием страхов. Пора учиться смотреть этим страхам в лицо, как он делал до этого и будет делать после. Медленно, словно охотник, боящийся напугать добычу, Теодор развернулся в сторону Майкла и нарочито медленно присел на край кровати: — Мне показалось, или ты решил сменить тактику игры, Майки? — С каждым словом он всё ниже и ниже нависал над Майклом, пока их взгляды не пересеклись в одной плоскости. Теодор схватил локоть его рукой, пытаясь найти опору, и наклонился к чужому лицу настолько, насколько позволяли его личные правила хорошего тона. У него их не было. Между лицами мужчин навряд ли могла проскочить и крохотная муха, настолько близко они были друг от друга. Их дыхание не смешалось в одно, так как Майкл совсем не дышал и не собирался вдыхать тот смрад похоти и безумия, что исходил сейчас от Бэгвелла. — Ш-ш-ш, не нужно так волноваться, Красавица, папочка тебя не обид… Фраза резко прервалась рукой, больно сжавшей горло Теодора: — Не заговаривайся, — прошипел ему в лицо Майкл, резко приподнявшись на локтях. — Не думаю, что сегодня ты будешь сверху. Ти-Бэг откинул голову назад и беззвучно рассмеялся, его плечи слегка тряслись, а ладонь легла поверх руки парня, заставляя её сильнее сжать горло: — Так и быть, сегодня будем играть по твоим правилам, Снежинка, — прохрипел он, решительно оседлав бёдра Майкла. Майкл отпустил горло мужчины и сжал его плечи, пытаясь охладить напор убийцы, но только сильнее притянул Теодора к себе и уткнулся носом ему в шею, собирая с неё запах пота и чего-то непонятного, смутно напоминающего запах бензина: — Да, детка, папочка любит грубость… — прошептал Бэгвелл и стиснул пальцами затылок Майкла, сильнее притягивая того к своей шее. — Если ты не заткнешься, то трахать тебя я буду кое-чем другим… Слова Майкла растворились в протяжном стоне Ти-Бэга, который уже мало что соображал и поэтому не обратил на угрозу никакого внимания, а только сильнее прижал его к себе, желая как можно дольше продлить чистое удовольствие, вызванное редкими чувствительными укусами Скофилда. Майкл сминал в руках худые бока мужчины, пытаясь найти конец майки и наконец-то снять её. Затем Скофилд перенёс своё внимание на остро-выпирающие ключицы и припал к ним с грубым поцелуем, который сорвал ещё один судорожный стон с губ Теодора. — Ах-х, до чего мне нравится твоя новая манера игры, Красавица, — простонал Теодор и вдруг потерял точку опоры. Почему-то именно эта фраза окончательно вывела Майкла из себя, и, подавшись вперёд, он схватил мужчину за бедра и резко перевернул, вдавливая худое тело Ти-Бэга в кровать. — Не нарывайся, — повторил свою угрозу Майкл. — Лучше попробуй занять свой рот чем-нибудь другим. Их первый поцелуй был наполнен болью и кровью. Теодор резко потянул голову Майкла на себя и, прежде чем запустить язык ему в рот, сильно прикусил нижнюю губу, собирая маленькие красные капельки языком и втягивая их в круговорот общего безумия. Слепящая вспышка в закрытых глазах и тупая ноющая боль. Простонав сквозь сомкнутые зубы, Майкл приоткрыл рот, засасывая язык Ти-Бэга подальше от своей несчастной губы. Их зубы столкнулись, провоцируя неприятный, но невероятно возбуждающий звук. В какой-то момент языки перешли на ласки, пытаясь сохранить нейтралитет, но Ти-Бэгу быстро надоел приступ неоправданной нежности, и он, сдавив челюсть Скофилда рукой, углубил поцелуй, пытаясь перехватить контроль, чего, впрочем, у него не вышло, так как рука Майкла зарылась в его волосы и оттянула голову мужчины назад, вновь открывая доступ к шее. — Не забывай, кто «сверху», — прошипел Скофилд, собирая носом капельки пота на в ямке под горлом Теодора. — Хватит с тебя прелюдий. Руки Майкла прочертили дорожку по чужому телу, вызывая тихие стоны и лёгкие мурашки, а сам Бэгвелл, кажется, уже забыл про прерванный поцелуй, наслаждаясь грубыми укусами своей шеи. На ощупь найдя край спортивных штанов, Майкл стянул их вниз вместе с бельём и накрыл возбужденный член ладонью. Ти-Бэг издал полустон-полускулеж и сильнее прижался бедрами к грубо надрачивающей ему руке. Майк тем временем коснулся двумя пальцами рефлекторно сжавшегося колечка мышц и попытался протолкнуть их сразу из упрямого желания доставить как можно больше боли в отместку за свою губу. Однако дела не задалось: пальцы просто не хотели скользить внутрь. Майк, не слишком сведущий в таких вопросах, даже растерялся и бессмысленно попытался вновь протолкнуть их, но рука Ти-Бэга уверенно сжала его запястье и потянула вверх: — Что, Красавица, может для этого случая на тебе тоже найдётся карта? Он коротко рассмеялся и вдруг засосал пальцы Майкла в рот. Вёрткий язык стал оглаживать грубую кожу, смазывая её в вязкой слюне, и, как ни старался абстрагироваться, Майкл не мог не смотреть на этого покорного Ти-Бэга, весь вид которого выражал такой будничный разврат, как будто это обыкновенное дело – сосать чужие пальцы, которые вот-вот будут растягивать его зад. — На тебе слишком много одежды, Снежинка, — отстранившись в какой-то момент, пробормотал убийца; не дожидаясь возражений, он стянул майку со Скофилда и небрежно кинул её в угол комнаты. — Так-то луч… Фраза оборвалась в стоне, когда два пальца наконец резко вошли в неразработанный проход. — Можно было и понежнее, — просипел Бэгвелл, но всё равно не без удовольствия подался назад, насаживаясь ощутимее. — С тебя станется, — усмехнувшись, прошептал Майкл и, найдя внутри маленький комочек нервов, надавил на него. Реакция была невероятной, Ти-Бэга резко подбросило на кровати, а стон отразился от стен камеры, в один момент отрезвляя Майкла. Какого. Черта. Он. Делает? Он занимается сексом с человеком, которого должен был убить, но, вместо того чтобы навсегда заткнуть его, он готов вечно слушать эти хриплые стоны. Всё-таки заметив мину замешательства на лице Майкла, а скорее, ощутив в заднем проходе отсутствие каких-либо действий с его стороны, Ти-Бэг открыл глаза и прошипел: — Если ты, сука, Скофилд, остановишься, то я выдеру с корнем твой член и сам себя им трахну. Оставь душевные терзания на утро, Красавица! Подавив "своевременный" порыв выкинуть нахрен отсюда этого извращенца, Майкл развязал штаны и, не без помощи Ти-Бэга, стянул их вниз. Подавшись вперёд, Бэгвелл скрестил ноги на пояснице, опустил руку вниз, нащупав полностью вставший член Скофилда, и приставил его к сжавшемуся в предвкушение проходу: — Трахни меня уже наконец! Говорят, что если долго смотреть в бездну, то бездна обязательно посмотрит на тебя в ответ. Теперь Майкл понял смысл этих слов на практике. Размеренные поступательные движения внутри Теодора, яркий блеск сумасшедших глаз — они заряжали безумием разум Майкла, заставляя его сильнее сжимать сухие, совершено не сексуальные бедра Ти-Бэга в своих пальцах и без зазрения совести втрахивать глубокими размеренными толчками жилистое тело в матрас. Не сбавляя темп внутри, Майкл прикоснулся к члену Теодора, вызывая ещё больше откровенно-развратных стонов, и, очертив несколько раз большим пальцем головку члена, резко прикусил самое чувствительное место на его шее, давая наконец кончить. Впрочем, для Ти-Бэга этим всё не закончилось. Майкл продолжал трахать обездвиженное оргазмом тело, сжимать чужое горло рукой и оставлять кроваво-красные засосы где-то за ухом, пока низ живота не свело судорогой, тугой до удушающего, мучительного кайфа, и наружу разом выплеснулось всё то возбуждение, что скопилось за много дней. Придя в себя, Майкл скатился с тела Ти-Бэга и довольно осознанно посмотрел на расслабленного мужчину рядом с собой. — Вали отсюда. Вяло приоткрыв один глаз, тот окинул насмешливым взглядом Скофилда и тихо просвистел ему в ухо: — Тут тебе не курорт, я не могу уходить и приходить, когда мне вздумается, Красавица. У Майкла не было ни физических, ни моральных сил разговаривать с этим человеком, поэтому, прикинув в голове пару вариантов, он окончательно отодвинулся от него, насколько позволяла кровать, и, перевернувшись, уткнулся разгорячённым лицо в холодную стену. — Так о чём ты хотел поговорить со мной, Снежинка? — донесся голос Теодора с другой половины кровати. — Ни о чём конкретном, — ответил Скофилд, прикрывая глаза в неудачной попытке наконец-то прийти в себя и решить, что делать со всем этим дерьмом. Он не знал, что скажет Абруцци завтра утром. Он не знал, как будет смотреть в глаза брату и как будет оправдывать перед самим собой этот поступок завтра утром. — М-м-м… Как интересно, — протянул Бэгвелл и положил руку Майклу на талию, утыкаясь носом куда-то за ухо. Не заметив сопротивления с его стороны, он продолжил: — Так я всё ещё в команде? — Чтоб к утру тебя тут не было, — буркнул Скофилд, сбрасывая руку мужчины с себя. — Как скажешь, Красавица, как скажешь, — промурлыкал Бэгвелл и, перевернувшись на спину, стал насвистывать одному ему знакомый мотив какой-то песенки.