Чаша

Ее тело великолепно в лунном свете. От него невозможно оторвать глаз. То, как бликует водная гладь на ее белой коже, как едва заметные волны омывают ее обнаженные бедра, легкий ветерок в ее длинных волосах, шепчущий ее имя со всех сторон. Изгиба ее идеальной спины хотелось касаться, проводя кончиками пальцев от точеной шеи до чуть прикрытых водой ягодиц. Тонкие руки, таящие в себе достаточно силы для отпора даже демону, тревожат гладь, создавая идеально ровные круги. Алек знает, что она его заметила. Хотя, он и не старался прятаться. Стоя в нескольких метрах от воды, сложив руки на груди, он внимательно смотрит за ней, ловя малейшее движение пальцев, каждый ее вдох. Старается сдержать себя и стоять как изваяние, но ее тело так притягательно, что едва это возможно сдержать надолго. Алек все еще не может понять, почему все именно так. Все предсказания, все союзы с нечистью и войны с ними же — напрасны. Кубок в руках охотников — всего лишь кусок металла и стекла, а не Чаша Смерти. Никто не ожидал, что кусок стекла приведет Алека и Джейса к настоящей Чаше. Которая сейчас стоит практически перед ним, нужно только войти в воду и протянуть руку — вот она, Чаша, живая девушка, смертная, охотница, но не такая, как они. Ни рун, ни магии, ни сверхсилы. Обычная девушка. С обычным именем. Эллисон. — Я знаю, что ты здесь, — она чуть поворачивает голову, и тяжелые локоны плавно перемещаются с худенького плеча на спину, позволяя Алеку любоваться ее профилем. — Нам пора, — его голос эхом проносится над озером. — Нас ждут. — Ты тащил меня по самым болотистым дебрям в этом чертовом лесу, Алек, — Эллисон вновь проводит ладонями по воде, и Алек слышит, что она улыбается. — Я хочу смыть с себя эту грязь. Этот позор. — О чем ты? — Я могла убить эту тварь, а ты заставил меня бежать. Это позор. Охотники не отступают. Эллисон честолюбива и своенравна. Она не любит отступать. Больше того, и Алек прекрасно это знает, она никогда не отступала, даже если была ранена. — Твоя жизнь слишком ценна, — неосознанно дергается Алек и оказывается по колено в холодной воде. От чего он дрожит? От того, что вода оказалась ледяной или от такой близости к ней? Только протяни руку… — Пора сделать выбор, Эллисон, — Алек не двигается с места. Ему уже не хватает сил сдерживать себя, он не может сделать и шага назад. Но не осмеливается и шагнуть вперед. — Ты Чаша, ты спасение этого несчастного мира. И ты прекрасно понимаешь, что… — Я не просила всего этого! — зло кричит Эллисон и оборачивается к Лайтвуду, оказавшись в паре сантиметров от его лица. — Я не та, кто вам нужен! — Ты можешь управлять нечистью просто силой мысли, — хрипло выдыхает Алек, и его дыхание обжигает ее шею. — Рядом с нами. Вспомни пророчество Братьев: Чаша сильна с тем, кто ее выбрал, но сильнее с тем, кого выбрала сама… Сердце стучит все громче, каждый вдох рядом с ней становится мукой, и все, что Алек способен слышать — невыносимый шум пульсации крови в висках. Он горит изнутри. Он ждет ее решения, ибо тянуть больше невозможно. Одно слово. Одно имя. Ее лицо все ближе, пальцы Алека аккуратно касаются ее обнаженной кожи, сжимают талию. Еще немного, и Эллисон чувствует легкое, нежное касание его горячих губ. Она хочет прижаться к нему, вцепиться в его волосы, продлить поцелуй, впившись в его губы до крови; позволить ему делать с ней все, чего он только пожелает. Алек не знает, как ей больно. Больно видеть их обоих, больно иметь возможность познать двоих, но выбрать одного, больно осознавать, что она уже знает ответ и старается оттянуть неизбежное. Она знала с самого начала, кому принадлежит, но не могла противостоять второму. — Джейс… — тихо шепчет Эллисон. Пальцы Алека резко разжимаются, и она пошатывается, теряя равновесие. Он медленно разворачивается и идет прочь, не видя ее слез. Эллисон сгорает изнутри так же, как он сам. Она не испытывает к нему ни жалости, ни сочувствия, ни любви. Это нечто другое, какое-то новое чувство, для которого еще не придумали нужного слова. Эллисон принадлежит Джейсу. Для Джейса она возлюбленная, смысл жизни, несокрушимое оружие. Эллисон останется жива рядом с ним. И она будет счастлива с ним. Но ей никогда не забыть глаз Алека и этот мимолетный поцелуй…