Ночное чудо

Польша летел над ночным городом, взволнованный и смертельно уставший. За этот день, полный стремительных полётов и сорванных нервов, накопилось слишком много мыслей, чтобы можно было лечь и забыться сном. Мышцы гудели, суставы ныли после активного дня. С неба на Феликса падали лучи тусклого, холодного света. Месяц робко выглядывал из-за облаков, точно сам погружённый в дрёму. На чердаке, где обычно спал Польша, было пыльно и душно, а на улице было свежо и прохладно. Туман висел над городом молочной дымкой, и Феликс влетал в него, вдыхая напоённый влагой уличный воздух. Вскоре перетруждённое тело напомнило о себе, отозвавшись ноющей болью в крыльях. Феликс опустился на крышу, шумно хлопнув крыльями. Ангел пустым взглядом смотрел на узкие улочки, вьющиеся вокруг. Его мысли были далеко от этого города. Как там его страна? Варшава сейчас, должно быть, спит спокойным сном. Или там не спокойно? Вдруг там что-то случилось… «И на кой чёт меня в эту Литву занесло?» Феликс цокнул языком, вяло переползая к краю крыши. Крылья за его спиной, обычно полные энергии, дающие ему силу перемещаться на немыслимые расстояния, сейчас были лишь оперённым грузом, да ещё и болезненно ныли. Перелёт из одной страны в другую всегда был обыденностью, а сейчас казался безумием. Феликс рассматривал надписи на литовских прилавках, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Вдруг Польша вздрогнул от гулкого звука шагов. Его крылья встрепенулись, но пульсирующая боль не позволила ангелу подняться в воздух. Было поздно: его увидели. Юный литовец встретился с ангелом лицом к лицу. Его глаза распахнулись, и он поражённо ахнул. – А… Вы… Что вы здесь делаете?.. – голос юноши звучал сипло от неожиданного волнения. – У меня к тебе тот же вопрос, – Феликс почувствовал себя чуть уверенней, увидев, что перед ним всего лишь юный мальчик. Литовцу было около 20 лет отроду, а взлохмаченные каштановые волосы, спадающие на плечи, сбивали ещё пару лет. Студент выглядел совсем мальчишкой. – Я… Я по крышам гуляю, – растерялся парень. – Да я заметил, – Феликс усмехнулся. Он осмотрел парня внимательнее. Длинные волосы были собраны в хвост, но несколько прядей выбились из причёски после оживлённых прыжков по крышам. На нём была толстовка с героем из какого-то комикса и потрёпанные, драные на коленках джинсы. Литовец смотрел на ангела испуганно, но и с немалой толикой восхищения. «А он симпатичный…» – промелькнуло в мыслях Феликса. Ангел всегда питал слабость к человеческим парням. Его привлекала их наивность, их забавные попытки выглядеть «круто» и юношеская взбалмошность. Всё это казалось Феликсу невероятно трогательным, и он на протяжении нескольких веков лелеял мечту завести роман с человеческим мужчиной. – Скажите… Ваши крылья, они… Настоящие? – этого вопроса Феликс не ожидал. Но был почти уверен, что сейчас литовец начнёт выражать скепсис, как всегда поступают люди, сталкиваясь с чем-то им незнакомым, непонятным. Но этот парень, стоя на скользкой крыше жилого дома, кажется, готов был поверить в маленькое ночное чудо. – Да. Они похожи на искусственные? – Феликс расправил крылья, демонстрируя их в полный размер. Светло-жёлтые крылья отливали золотом, а мягкие перья чуть колыхались, когда Польша вздрагивал от набегающего холода. – Нет. Они слишком красивые… для искусственных, – тихо проговорил юноша, заворожённый и восхищенный. Ангельское лицо, несмотря на все усилия, вспыхнуло ярким румянцем. Феликс всегда знал, что крылья ангелов прекрасны, но слышать это прямым текстом от приглянувшегося юноши было неожиданно приятно. – Ага… Слушай, тебя как зовут-то? – Феликс решил перевести тему. – Торис, – ответил литовец. Феликсу робко посмотрел Торису в лицо. – Красивое у тебя имя, – сказал Феликс. Торис глупо хихикнул, смущаясь. – С-Спасибо… Феликс невольно улыбнулся. Торис выглядел чарующе трогательно, но хотелось всё же начать чуть более конструктивный диалог. – Почему ты гуляешь тут по крышам один? – спросил Феликс. Торис чуть насупился. Он посмотрел на Феликса испытывающе, словно размышляя, остаться здесь или сорваться с места и убежать прочь. – Завтра всё равно выходной. Можно и погулять ночку, -- Торис говорил робко, всё ещё не до конца уверенный, стоит ли доверять этому чело… Этому ангелу. – Но всё же, почему один? Почему не с друзьями? С однокурсниками, всюду таскающими с собой пиво, или с девушкой, жалующейся на ободранный с ногтей лак? – Феликс тепло улыбнулся, погружаясь в мысли о простой, человеческой жизни. – С однокурсниками нет ни малейшего желания гулять. А с девушкой… Ну, желание есть, а девушки нету, – Торис горько усмехнулся. – А парень есть? – неожиданно для самого себя спросил Феликс. – И парня нету, – удивительно спокойно отозвался Торис. – А родители? Не будут волноваться? Торис неловко замолчал. – Ну… И родителей тоже нету. Есть два брата… Не родных, правда, мы просто выросли в одной комнате в детдоме. Сейчас отношения с ними уже вовсе не такие тёплые, как раньше… А вместе держимся просто по привычке, – голос Ториса немного дрожал. Было видно, что ему трудно об этом говорить, и вместе с тем до боли хочется высказаться. – Вот как… А ты сильный, – ответил Польша. Феликс сочувствовал ему, ведь сам живёт точно также. Вот только Феликс – ангел, которому больше тысячи лет, а Торис – нервный человеческий мальчишка. Он не прожил на земле и двух десятилетий, а вынужден переживать то же, что и высшие существа, в течение своей короткой человеческой жизни. – Если бы только на земле было больше ангелов… – почти прошептал Польша. – Что? Они болтали ночь напролёт, забываясь во времени и болтая ногами над спящими улицами. Торис говорил об учёбе, о назв’аных братьях, о прогулках и музыке, и Феликс слушал, не отрываясь. И их чудо было не в том, что простой литовский парень встретил ангела, здесь, посреди ночи. В какой-то момент Торис просто забыл о крыльях за спиной собеседника. Торис никогда и никому не рассказывал так много, как Феликсу в эту прохладную литовскую ночь. А Феликс никогда и никого так внимательно не слушал. Торис смотрел на Феликса, таял в его зелёных глазах и болтал обо всём подряд, не задумываясь. В его мыслях был такой же туман, как и на улице, и мысли плутали в нём, выдавая в речи только какие-то умильные глупости. Торис вздрагивал, когда слышал звонкий смех в ответ на свои шутки. Никто ещё не смеялся над ними так искренне, ничей смех не был таким родным. Они не знали друг о друге почти ничего, но чувствовали, будто знают всё. Они просто забылись от внезапной встречи, растерялись и случайно влюбились. Вряд ли эти чувства будут жить долго – они повздыхают, страсть в сердце уймётся, и они вскоре забудут друг о друге. Оба парня отнекивались от этих мыслей, и в то же время понимали их неизбежную правдивость. Это всё точно закончится. В один момент оборвётся, как тонкая нить, и они больше никогда не встретятся снова. Неужели никак нельзя это предотвратить? Хотя бы полушёпотом сказать, что эта встреча останется в сердце чем-то большим, чем просто глупая болтовня… Дрожащие лучи рассвета скользили по их лицам, сблизившимся в робком поцелуе.