Постоянный клиент

Горячее дыхание напротив жаром опаляло губы, отчего Сумин растеряно округлила глаза. И чем ближе к ней наклонялся Хосок, тем сильнее сердце колотилось о ребра — казалось, еще парочка ударов, и грудная клетка не выдержит: треснет от скопившегося под ней неистового волнения. Сумин и опомниться не успела, как чужая ладонь легла на ее затылок, а застывшее на кончике языка возмущение растворилось в нежном, но требовательном поцелуе. Секунда, две, три… Буквально чувствуя, как каждая клеточка ее тела трепетом отзывается на внезапную близость, Сумин, с трудом веря в происходящее, что-то неразборчиво промычала в поцелуй. Только эта слабая попытка возмутиться с треском провалилась: к своему удивлению, она заметила, что тело ее стало то ли ватным, то ли налилось свинцом, отказываясь слушать хозяйку. И только когда Хосок уже властно притянул Сумин ближе, она наконец пришла в себя. Сжав губы, девушка уперлась ладошками в грудь Хосока, пытаясь отодвинуться, и тогда он медленно, словно нехотя, прервал поцелуй и прижался своим лбом к ее. Они молчали, дыша в унисон, и Сумин не спешила убирать руки с его груди — было страшно, что сократи он расстояние хоть на миллиметр, точно услышит громкий стук ее сердца. Смущение начало густо заливать ее щеки, но, к счастью, громкий взрыв смеха веселящейся неподалеку компании заставил Хосока опомниться: словно обжегшись, он резко убрал ладонь с волос Сумин. — Миссия успешно завершена, — чуть отстранившись, он смотрел на ее рот, подбородок, нос — куда угодно, только не в глаза, словно боялся утонуть в ее растерянно-наивном взгляде. — Уверен, нас все видели. Каждое его слово било наотмашь, возвращая Сумин с небес на землю. — Угу, — хрипло согласилась она и, в попытке изобразить улыбку, дернула уголками губ. — Куртку не снимай, а то дрожишь, как осиновый лист на ветру, — он осторожно коснулся пальцами подбородка Сумин, поднимая его вверх так, чтобы она посмотрела на него. Судорожно сглотнув, она на автомате кивнула, до боли закусив губу от досады на саму себя. Несомненно, девушку задел тот факт, что ею так легко воспользовались и, наверное, любая другая на ее месте разозлилась бы на этого самодовольного парня, который без зазрения совести уже шарил в карманах одолженной им же куртки в поисках пачки сигарет. Может быть, другая уже наорала бы на парня, который так просто одалживает свою одежду, пропитанную древесным ароматом дорогого парфюма, что приятно щекочет ноздри. Или, обидевшись на то, что ее так непринужденно использовали в своих целях, залепила бы пощечину наглецу, милые ямочки на щеках которого появлялись каждый раз, стоило ему улыбнуться. Но Сумин почему-то не злилась. Ей было лишь невыносимо стыдно оттого, что ее тело, словно безвольная оболочка, так безропотно, с каким-то пугающим трепетом реагировало на близость с ним. Она чувствовала себя беспомощной, понимая, что не должна испытывать подобных ощущений к своему клиенту. И когда разразилась новая порция смеха, Сумин невольно посмотрела в сторону, где сидели друзья Хосока. Судя по всему, они смеялись из-за уснувшего за столом Чимина, который только что упал со стульчика на землю и резко пришел в себя. — Вот дуралей, наклюкался даже раньше обычного, — по-доброму констатировал Хосок и, выпустив новое облако дыма в противоположную от девушки сторону, сжал ее руку. — Пошли, не стой здесь одна. — Почему я? — внезапно спросила Сумин, продолжая стоять на месте. — Ты о чем? — смотря куда угодно, только не на нее, спросил парень. — Почему именно я играю роль твоей девушки? — она не знала, как заглушить в себе это странное чувство трепета, но была уверена, что оно совершенно ничего не значит. Она устала. Она измотана. Она всего лишь подсознательно тянется к человеку, проявившему к ней доброту и сострадание, не более. Сумин почему-то была более чем уверена, что причина, по которой она здесь, заденет ее гордость. И сейчас, желая искоренить в себе любой намек на нечто больше, чем чувство благодарности, она закусила губу в ожидании необходимой правды. — С чего вдруг такой интерес? — Просто ответь на вопрос. — Ты же на мой не ответила, — хмыкнул Хосок. — Ладно, не важно, — чувствуя, как ее затея трещит по швам, она резко выдернула руку из его ладони и, стянув куртку с плеч, протянула ее Хосоку. — Я согрелась, спасибо. Шумно выдохнув, Хосок развернулся к девушке лицом и встал напротив нее так, что она чуть отшатнулась назад. Он взял куртку и, чуть помедлив, заботливо накинул ее обратно на плечи Сумин. — Ты же замерзла. Хочешь заболеть? Валяй, только после того, как я отвезу тебя в Сеул в целости и сохранности. — Он смотрел прямо в глаза, и Сумин окончательно растерялась. Она не знала, чему верить: его колким фразам, отчего-то слишком болезненно задевающим ее чувства, или неподдельной теплоте, тенью мелькнувшей в глубине его темно-карих глаз. — И не придумывай себе ничего, ладно? — Я ничего не придумываю, просто… — его спокойный, тихий голос и обезоруживающая улыбка действовали на девушку подобно змеиному яду, плавно усыпляя все внутренние противоречия и тревоги. — Просто… — она путалась в мыслях, не зная, что сказать и, неожиданно вздрогнув, чуть запрокинула голову вверх — с нахмуренного ночного неба, словно по щелчку, тихо посыпались обильные капли дождя. — Ну, вот и хорошо, — он взял ее лицо в ладони и большими пальцами аккуратно стер несколько капель. — Теперь-то мы можем идти? А то нам осталось только промокнуть. — Эй, сладкая парочка, — послышался бодрый голос Чонгука, — помочь не собираетесь? — Уже идем, — Хосок повернул голову, услышав голос друга, а Сумин, словно зачарованная, откровенно изучала его красивые, точеные черты лица.

***

— Сушись давай и спускайся, будет веселье и то-о-орт! — шумная и улыбчивая именинница открыла дверь небольшой, но достаточно уютной гостевой комнаты, в которой Сумин предстояло сегодня переночевать вместе с Хосоком и, включив свет, буквально затолкала девушку внутрь. — Будь как дома, все нужное найдешь там, в шкафчиках, — она указала на дверь ванной и, уже практически закрыв за собой дверь, опять заглянула в комнату. — Вы так красиво смотритесь с Хосоки! Файтин! — она подняла кулачок вверх и быстро захлопнула за собой дверь. Искрящийся позитив Юры подкупал: Сумин добродушно улыбнулась ей вслед и, сцепив руки в замок, обвела взглядом комнату. Небольшой комод, на котором стоял плазменный телевизор, широкое кожаное кресло аккурат возле балконной двери и двуспальная кровать, заправленная серым ворсистым покрывалом. Сходу решив, что если она и вынуждена делить комнату с парнем, то спать они точно будут порознь, и утвердительно закивав, будто именно она устанавливает правила игры, девушка подошла и села в удобное кресло. С первого этажа доносились негромкие голоса, а по крыше дома барабанил уже разошедшийся не на шутку ливень. Сумин на секунду прикрыла глаза и медленно опустилась на удобную спинку кресла. Все еще чувствуя опаляющий кожу жар там, где ее лица касались мягкие подушечки пальцев Хосока, Сумин приложила обе ладони к щекам. В мыслях — полная неразбериха, а перед глазами — нежная улыбка Хосока и его теплые, слегка шероховатые губы. — Нет, нет, нет, — она быстро замотала головой. Списывая все на усталость, девушка тихо простонала от бессилия бороться с собой и, мотнув головой, словно прогоняя нахлынувшее марево, резко распахнула глаза и пулей понеслась в ванную. Открыв кран и подставив обе ладони под струю ледяной воды, Сумин зажмурилась в надежде прийти в себя. Даже не собрав распущенные волосы, она раз за разом начала ополаскивать лицо и, когда оно уже околело от холода, Сумин, глядя на свое отражение в зеркале и все еще не понимая, что с ней такое творится, неторопливо повернула кран и на автомате стянула с полки белое махровое полотенце. — О-о-о, ты здесь? — внезапно дверь ванной распахнулась и, как гром средь ясного неба, на пороге появился всклокоченный и мокрый Хосок. Испуганно вскрикнув, Сумин резко развернулась, зажав в руках полотенце так, будто собиралась защищаться. — Сорри, — без лишних слов поняв, что напугал девушку своим появлением, он плавно сделал шаг назад и закрыл за собой дверь с той стороны. Сумин быстро подскочила к двери и повернула защелку. — Я принес тебе сумку, которую ты оставила внизу, — выждав пару секунд, Хосок тихо постучал. — С тобой все в порядке? — Да, — тяжело дыша, девушка попятилась назад. — Точно? — как-то недоверчиво переспросил парень. — Да. — Если что-то надо, я попрошу Юру… — Не надо, я скоро выйду, — выпалила она, прислонившись спиной к холодной стенке. — Хорошо, тогда до скорого. Сумин затаила дыхание, прислушиваясь к удаляющимся шагам Хосока, и лишь когда дверь за парнем захлопнулась, она облегченно выдохнула. Посушив найденным в шкафчике феном влажные волосы, девушка распустила их, затем достала из принесенной Хосоком сумки незамысловатую косметичку и чуть подкрасила губы и ресницы. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, сжав подрагивающие от волнения пальцы в кулаки, она открыла дверь гостевой комнаты и неторопливо пошла к остальным. Чувствуя себя зажато среди веселых, подвыпивших ребят, собравшихся в гостиной, Сумин то и дело посматривала на входную дверь, выглядывая Хосока. Вскоре он на пару с Сехуном зашел в комнату, стряхивая с челки капли дождя, и Сумин, встретившись с его вопросительным взглядом, слегка улыбнулась, почувствовав себя немного уверенней. — Скучаешь? — подойдя к девушке сзади, Хосок наклонился к ее уху. — Да нет, твои друзья не позволяют, — ответила Сумин, невольно вдохнув резкий запах табачного дыма, исходящий от парня. Заметив, как одобрительно и игриво смотрит на нее Юра, по-детски поигрывая бровями, она стушевалась — все же странно, непривычно и волнительно быть в роли чьей-то девушки на глазах у его друзей. Быстро наклонившись к столу, Сумин взяла свой стакан с содовой и сделала несколько больших освежающих глотков: главное, не привыкнуть к этой роли. — Я уж заметил, что Юра не сводит с тебя глаз, — присев на край дивана рядом с девушкой, Хосок непринужденно приобнял ее за плечо. — Мне начинать ревновать? — он улыбнулся, задев носом прядь ее волос, и в следующую секунду начал оживленно развлекать публику очередной небылицей, жестикулируя при этом свободной рукой и время от времени заходясь от смеха со своих же шуток. Сумин еще раньше поняла, что этот парень — душа компании. У него было припасено нескончаемое количество историй на все случаи жизни, которые он рассказывал так, что не улыбаться было невозможно. Время от времени кто-то другой отбирал у него роль ведущего, и Сумин с удивлением заметила, что байки других слушать не так интересно. Большое количество спиртного, еды и уединенных танцев; игры на желание, раздевание и в правду или ложь; частые походы парней на улицу «покурить», а девушек «припудрить носик»… В воздухе дома как будто витал какой-то вирус ребячества, веселья и позитива, который, кажется, передавался воздушно-капельным путем. Сумин по возможности избегала всякого действа, как могла: то отнекивалась, то пряталась на кухне, под предлогом сделать желающим чай-кофе, но, тем не менее, чувствовала она себя крайне легко и почти непринужденно. Но как бы она не старалась избежать этого, все же оказалась вовлечена в танец изрядно подвыпившим Чимином. Он буквально сгреб ее в охапку и, словно медвежонок, начал медленно переминаться с ноги на ногу. — Ну нет, дружище, не слюнявь плечо моей девушке, — вернувшийся, наверное, с тысячного перекура Хосок «отвоевал» свое право на танец с Сумин и когда Чимин, сдавшись без боя, ушел искать себе другую партнершу для танца, он приобнял девушку за талию. С благодарностью улыбнувшись, она положила руку в его ладонь, плавно двигаясь в такт музыке. Спустя несколько часов, дождавшись очередного «исчезновения» Хосока, Сумин, словно Золушка, сбежавшая с бала, незаметно улизнула в гостевую комнату и обессиленно прижалась спиной к двери. Благодаря рассеянному лунному свету, мягко освещающему комнату, девушка, валясь с ног от усталости, без труда добралась до кровати. Она стянула с нее мягкое покрывало, закуталась в него, и, юркнув в уютное кожаное кресло, скрутилась клубочком и буквально сходу провалилась в сон.

***

Несмотря на довольно позднее утро и полупрозрачный тюль на окнах, в комнате царил легкий полумрак из-за тяжелых дождевых туч, плотно затянувших серое небо. Недовольно наморщив лоб, спросонья не понимая, что ей мешает пошевелиться, Сумин невольно зевнула, но почувствовав рядом какое-то движение, так и замерла с открытым ртом. Затаив дыхание, несколько секунд прислушиваясь к размеренному сопению где-то совсем близко, девушка очень медленно, словно боясь спугнуть желанную добычу, приподняла голову и повернулась на звук. Умиротворенное лицо спящего возле нее Хосока заставило ее сердце пропустить удар. Но окончательно Сумин проснулась от осознания того, что рука парня по-хозяйски покоится на ее животе: резко напрягшись, она упала обратно на подушку и зажмурила глаза, пытаясь внушить себе, что все это — сон! Но самовнушение не действовало: «сон» начал что-то неразборчиво бормотать… Часто-часто дыша, Сумин лихорадочно думала, что делать дальше: кричать и брыкаться или пулей сорваться с кровати, пока Хосок не проснулся? Но вдруг все мысли померкли, уходя на задний план, и девушка, лихорадочно ощупав пальцами свой бок, медленно опустила ладонь ниже: все в порядке — одежда на ней. Сумин облегченно выдохнула, немного успокоившись, но глаза продолжали лихорадочно бегать: со всем остальным надо было срочно что-то делать! Аккуратно, чтобы не разбудить парня, она с трудом высвободила руку из покрывала, в которое была замотана, словно бабочка в кокон и, никак не решаясь коснуться руки Хосока, которая была последней преградой к ее тихому побегу, все же попыталась сбросить ее с себя. Но от этого копошения парень еще сильнее обнял Сумин. — Еще чуть-чуть, — сонно пробормотал он и, сгребая девушку в охапку, прижался к ее предплечью лицом. — Давай поспим еще пару минут. И сердце Сумин резко ушло в пятки, сделало кульбит и остановилось где-то в районе горла, отбивая бешеный ритм. — З-зачем ты меня перенес на кровать? — Потому что в кресле неудобно, — вяло ответил парень, — а здесь места хватает. — М-м, ясно, — нервно покусывала губу Сумин. Что ж, тут с ним не поспоришь. Злиться или обижаться на Хосока не было причин. Не приставал, не требовал чего-то большего, нежели игра его девушки на публику. Он даже не разбудил ее — просто перенес с кресла на кровать, не трогая плед, в котором, кстати, она и запуталась, как русалка в ловко расставленных рыбацких сетях. — Хосок, — после минуты напряженного изучения неровностей на потолке, Сумин тихо позвала парня. — М? — не сразу отозвался тот. — Я больше не могу так лежать, у меня все тело затекло. — Какая же ты шумная, — недовольно приоткрыв глаза, парень перевернулся на спину и невозмутимо потянулся. — Блин, так башка трещит, вот бы кофе… — Я принесу, — моментально выпутавшись из покрывала, Сумин поправила изрядно помятую футболку и пригладила растрепавшиеся ото сна волосы пальцами. Уже зная, где и что находится на чужой кухне, она без труда могла сварить кофе Хосоку. Это было совершенно не сложно, тем более, что-то не сильно ей хотелось сидеть в комнате, наблюдая за парнем, который сонно подминал под себя ее подушку. Тихо прошмыгнув в ванную, захватив с собой лежащую на полу возле кровати сумку, Сумин наскоро привела себя в порядок, переоделась в кофту и бесшумно вышла в коридор. Плавно ступая по ступеням деревянной лестницы, чтобы случайно кого-то не разбудить своими шагами, Сумин, словно крадущаяся кошка, спустилась на первый этаж. Как она и предполагала, в гостиной было пусто, только сиротливо сложенные на диване праздничные шапочки именинника напоминали о прошедшей бурной ночи. Сделав несколько шагов в сторону кухни, Сумин остановилась, услышав приглушенный смех — очевидно, кому-то тоже была необходима чашечка лечебного ароматного кофе! — …говорю тебе, инфа сотка, — распознав голос Чимина, Сумин замедлила шаг. — Поспорили? Ты серьезно? — переспросил Сехун и довольно захихикал. Девушка невольно усмехнулась от мысли, что уже по голосам различает друзей Хосока. — Да отвечаю, мы с Хоби реально заключили пари. И он таки вскружил ей голову, раз она за ним повсюду таскается, — Сумин настороженно застыла в шаге от кухни. — Черт, он вчера играл настолько правдоподобно, что я действительно поверил в их чистую любовь, — Сехун на секунду затих. — Айщ, смотри, мурашки на коже! Слушай, я вчера назвал Хосока бездельником, а эта глупышка так самоотверженно его защищала и говорила, что любит, даже не подозревая, что на нее всего лишь поспорили! Поняв, о ком именно они говорят, Сумин чуть отшатнулась назад, лихорадочно забегав взглядом по полу гостиной. — Ничего себе «всего лишь»! Я проиграл ему карточку Ли Сан Епа! — застонал Чимин. — Черт, она — единственная в своем роде, она — моя гордость… Громко вскрикнув от внезапного прикосновения чужих холодных пальцев к своим ушам, Сумин резко развернулась — напротив нее стоял помятый после сна Хосок, растерянно хлопая ресницами. — Послушай, Сумин, все не так… — он неуверенно сжал пальцами рукав ее кофты. — Не надо, ничего не говори, я все поняла, — чувствуя, как лицо вспыхнуло от праведного гнева, девушка судорожно сглотнула и сжала кулаки от злости. — Извини, не думаю, что смогу сделать тебе кофе. — О, э-это вы здесь… — на пороге кухни показался Чимин. Посмотрев на друга взглядом нашкодившего щенка, он виновато пожал плечами. — Э-эм, как спалось? — Просто отлично, — бросив на Хосока красноречивый, полный обиды взгляд, Сумин резко выдернула руку. — Что ж, мне, пожалуй, пора, — и, уже вихрем несясь по лестнице на второй этаж, девушка услышала лаконичное «ты идиот», адресованное не умеющему держать язык за зубами Чимину.