Постоянный клиент

Даже не скинув куртку, Сумин зашла на кухню и достала из выдвижного ящика пачку спичек. Все, что произошло пятью минутами ранее, разве могло быть правдой? Действительно ли это тот самый Крис, которого она знала? Вернее, не просто знала, а сторонилась его, боялась и ненавидела. Она никогда не понимала, чем могла спровоцировать его, и почему он усложнял ей жизнь все это время. Любовь? Симпатия? Чушь! Так не поступают с теми, кого любят. Но все это уже неважно, потому что сегодня он в открытую отступил. Вместо привычных пошлых намеков, угроз и шантажа, просто позволил уйти. Дал право выбора. И это даже лучше, чем дежурное «прости», потому что слово не глушит боль так, как возможность самой принимать решения. Она не хотела знать, что послужило таким переменам. Люди не меняются так быстро. Проиграв, могут на время смягчиться, но азарт реванша загорается тогда, когда меньше всего ожидаешь. Лучший выход защитить себя — сжечь все мосты. Сумин брезгливо достала скомканный конверт и уверено чиркнула спичкой, чтобы язычок пламени коснулся края бумаги. Она обещала подумать, и она сдержала обещание — это был ее окончательный ответ. Твердый и не подлежащий повторному рассмотрению. Прощение? Нет, она соврет себе, если скажет, что простила. Скорее, отпустила, отчаянно надеясь, что со временем воспоминания выцветут, как чернила на страницах Богом забытого дневника. — Нуна, ты решила пожар устроить? — голос брата застал девушку врасплох: решительно прощаясь с прошлым, она не услышала, как хлопнула входная дверь. Встревоженный взгляд Кенсу заставил Сумин слегка растеряться. — Ты сегодня рано, — она быстро включила воду, чтобы смыть остатки пепла в раковину. — Что-то случилось? Ты не заболел? — Нет, просто это, — опустив взгляд, он неловко почесал затылок, — за завтрашнюю суточную смену обещали двойную плату. Мне предложили, вот я и поменялся дежурствами. — Вот как… — задумчиво кивнула Сумин. Конечно, работать в Сочельник никому не хотелось, все спешили на ужин с семьей. Она тоже планировала провести вечер вместе с Кенсу, но если парень решил работать, пусть так и будет. — Расстроилась? — он посмотрел на нее виноватым взглядом. — Не придумывай, — улыбнулась Сумин, — иди, переодевайся, будем вместе готовить ужин. — Хорошо, нуна! — выпалил Кенсу на радостях и мигом ретировался в свою комнату. Макаронная запеканка с сыром была съедена на ура, за имбирным чаем каждый рассказал, как прошел день, а посуду Сумин взяла на себя: все-таки брату нужно хорошенько отдохнуть перед суточным дежурством. Время стремительно приближалось к полуночи, а лежащий на подушке телефон так ни разу и не ожил. Сумин разочаровано вздохнула: как глупо было привыкать к его смс-кам, зная, что рано или поздно они перестанут приходить. Что ж, ведь этого она и добивалась — покоя. Молчанием надеялась оттолкнуть, и что в итоге? Когда желание исполнилось, она от досады хмурилась и кусала губу, в очередной раз проверяя, все ли в порядке с телефоном. А он был в полном порядке, в отличии от его хозяйки. Сумин ворочалась в кровати, пытаясь заснуть, но не выдержала и, разблокировав телефон, открыла чат. «только что прочитал наши гороскопы. тебе сулят неожиданные вести к концу недели, а меня предостерегают от травм. думаешь, это все из-за дурацких лаковых туфель?» Пробежавшись взглядом по последнему, уже заученному на память сообщению, она пыталась понять, что случилось. Мысленно прокручивала вопросы, но набирать текст не спешила. Что спросить? «Как ты?» или «с тобой все в порядке?» А почему должно быть иначе? Хосок просто устал стучать в закрытые двери. Он и так долго пытался, долго тешил самолюбие обиженной девушки, но всему есть предел, так ведь? Сумин прижалась спиной к стенке и закрыла лицо ладонями. Вроде бы сделала все правильно, только почему чувство такое, словно совершила самую большую глупость в своей жизни? Постоянно твердила себе, что так будет лучше, игнорируя сердце, которое разрывалось на лоскуты от желания увидеть Хосока. Сумин не замечала очевидного: решив отпустить, все это время она держалась за него изо всех сил. Дура…

***

Если бы сегодня назначили ночную смену, Сумин с радостью согласилась бы поработать сверхурочно. Но в связи с праздниками рабочий день, как назло, сократили на час. Что делать в пустой квартире вечером, чтобы не сойти с ума, девушка понятия не имела. Да и работы почти не было, отчего она практически не выпускала телефон из рук, проверяя его. С прошлого вечера ничего не изменилось: от Хосока ноль входящих, и радоваться бы этому, но черта с два — Сумин была мрачнее тучи. — Ждешь звонка от любимого? — послышалось над ухом, и она резко заблокировала экран. — Нет, Риа, просто время смотрю, — неубедительно соврала любопытной коллеге. — Ага, ты терроризируешь его с самого утра, — девушка кивнула на спрятанный за чужой спиной мобильник и со знанием дела дала совет: — не жди у моря погоды — позвони сама. Сумин невесело улыбнулась: уже и хотела бы, но понимала, что поздно. Каждое слово и чувство имеет свое время. Она его упустила, слишком долго копаясь в себе и отдаляя от себя Хосока. — Здравствуйте, мне нужна До Сумин, — громкий мужской голос заставил девушек развернуться в сторону его владельца. И, кажется, на мгновение у обеих пропал дар речи, когда самого мужчину разглядеть не удалось, потому что в руках у него был огромных размеров букет красных роз. — Кто из вас госпожа До? — терпеливо переспросил курьер, на что Сумин дрожащим голосом пискнула: — Э.. это я. — Распишитесь вот здесь, — сказал мужчина и ткнул пальцем в экран гаджета. Растерявшись от такой внезапности, Сумин на автомате взяла протянутую ей ручку и, прежде чем вывести на планшете электронную подпись подрагивающими пальцами, посмотрела на курьера то ли с опаской, то ли с недоверием. От кого эти цветы и стоит ли их принимать? Сердце трепетало и обмирало одновременно, потому что вариантов ответа было два: Крис или Хосок.  — А.. от кого они? — Я лишь доставщик, леди, всего доброго, — он безучастно пожал плечами и быстро ретировался восвояси. — Вот это я понимаю букет! Букетище! — с нотками зависти в голосе присвистнула Риа, невесомо касаясь упругих бутонов пальцами. — Это его звонка ты ждала? Почему ничего не рассказывала? Но ее слова пролетали мимо ушей, потому что Сумин смотрела на розы, не представляя, что с ними делать. Что вообще делать?! — Здравствуйте, здесь работает До Сумин? Не сговариваясь, девушки переглянулись, и Сумин, все еще чувствуя мелкую дрожь в теле от прилива странного адреналина, кивнула, переведя ошеломленный взгляд на плюшевого зайца, которого держал уже другой курьер. — Получите, распишитесь. Сумин, как под гипнозом, послушно черкнула нужную карлючку и курьер, водрузив лилового питомца в руки новой хозяйки, попрощался. — Этот парень либо романтик, либо хорошенько так накосячил! — не сдержалась коллега. И то, и другое, — на губах Сумин зацвела искренняя улыбка. Девушка буквально сияла от радости. Если еще пару секунд назад ее одолевали сомнения, то сейчас было предельно ясно — это не Крис. Он на такое не способен. Чтобы добиться своего, он скорее прислал бы бутылку дорогого шампанского или браслет, усыпанный стразами, а настолько детские и невинные знаки внимания… Неожиданно в заднем кармане джинс завибрировал телефон, отчего поток мыслей Сумин будто поставили на паузу. Прижав зайца к себе одной рукой, второй она достала телефон и, разблокировав, перестала дышать — на экране светилась иконка входящего смс от Хосока. Да. Да! ДА! — Сумин едва сдержалась, чтобы от переполняющего душу восторга не перепугать весь торговый центр своим визгом. Не раздумывая, она нажала на конвертик. «Позволь ему быть рядом, он послушный» Секунда, две, три — рваный выдох и… — Нет! — в сердцах крикнула Сумин, отчего рядом стоящая Риа вздрогнула. — Нет, ну пожалуйста! — она потрясла телефоном, но безрезультатно — тот окончательно разрядился. Хосок ждал. Наверное, впервые в жизни был так терпелив, потому что понимал, что облажался, и девушке надо время. А еще выбора особо не было — все, что он мог — каждый день напоминать Сумин, что отпускать ее не намерен. Но вчера кое-что поменялось: Хосок неожиданно узнал, где она работает и решил, что пора менять тактику! Он знал, что в это время ей уже доставили подарки и впервые в жизни ждал ответное смс так, будто отмены смертного приговора. Буквально гипнотизировал экран, кусая губу и ковыряя ноготь. Но все было как всегда — Сумин прочитала, а отвечать не спешила. Минуты шли, а уверенность в помиловании растворялась, как сахар в кипятке. Он закипал от неведения. Черт! Да будь что будет! — не выдержав скопившегося в нем напряжения, Хосок вышел из машины и, хлопнув дверцей, уверенно направился ко входу в торговый центр. Он просто не уснет, если не поговорит с ней сегодня! Пусть она кричит, да хоть побьет его, если захочет, только не этот изматывающий нервы игнор. Быстрым шагом спеша к Сумин, он зацепился взглядом за нечто яркое, выделяющееся из серой толкучки у стеклянных дверей. Если бы не лиловый зверь, за которым была спрятано половина лица девушки, Хосок точно бы упустил ее. Но нет, он резко замедлил шаг, и довольно улыбнулся — забрала таки паршивца домой! Сердце пропустило удар — не все потеряно! Осознание, что это чистой воды преследование, накрыло Хосока у светофора, когда пришлось набросить капюшон, чтобы стоящая впереди Сумин ничего не заподозрила. Красный цвет сменился зеленым, и только расстояние между ними сократилось так, что рукой можно коснуться плеча девушки, она перешла на бег. Хосок уперто не отставал, но его уверенность была похожа на чертов аттракцион. То вершина горки, где Хосок готов схватить любимую в охапку и не отпускать не смотря ни на что, то стремительный спуск, где эта хваленая уверенность грозится потонуть в холодном взгляде Сумин. А все потому, что заяц — это просто игрушка, а не индульгенция на прощение. Она в любой момент могла выбросить его или подарить первому встречному… — Ой! — взвизгнула девушка, по неосторожности задев плечом одного из мимо проходящих, громко разговаривающих между собой парней. Хосок резко остановился. — Извините, — быстро добавила она, поднимая с заснеженного тротуара упавшую с плеча задетого сумку. — Прошу прощения. Трое парней, — а в глазах Хосока — словно стая голодных волков, — окружили сжавшуюся в комок Сумин. У Хосока моментально сжались кулаки. — Привет, красотка! — Пошли с нами, выпьем, познакомимся. — Извините, я спешу, — она вежливо ответила и, сделав шаг в сторону, неловко подскользнулась. — Как знаешь, — разочаровано хмыкнул самый упертый, подхватывая девушку за локоть, а у Хосока, нервно наблюдающего за этой картиной со стороны, сорвало стоп кран — громко ругнувшись, он мигом подбежал и набросился с кулаками на ничего не подозревающих парней, заведомо понимая, что силы не равны. Не равны настолько, что прицельно махнуть кулаком удалось всего пару раз, за что в ответ ему прилетело в двойном размере. Парни сориентировались быстро, и вскоре Хосок зашипел от боли в скуле, а ловко увернувшись от нового удара по лицу, мазнул одному в шею, за что получил контрольный, сокрушительный удар под дых. Это и выбило у него почву под ногами. — Какого хрена? — размазывая струйку крови под носом, один из тех парней перевел дыхание. — Ты еще кто такой? — Хосок? — пролепетала Сумин, во все глаза рассматривая поверженного, но все еще пышущего праведным гневом Хосока. — Ты почему… как.? — Черт, держи своего дикаря под замком, дамочка, а то на людей бросается! — сплюнул тот, кто первым схлопотал от бравого защитника и, согнувшись над Хосоком, чтобы посмотреть, жив ли он, неожиданно получил по спине. Плюшевой игрушкой. — Не трогайте его! — Сумин была настроена решительно, выставив зайца, как щит. — Я буду кричать! ПОМОГИТЕ! И угроза возымела успех: за считанные секунды из соседнего магазина высыпались заинтересованные зеваки, а мимо проходящая парочка пенсионеров начала громко возмущаться. — Хулиганы, я вызываю полицию! — выкрикнул кто-то, а затем послышались щелчки от вспышек. — Чувак, твоя баба страшнее тебя, — неожиданно расхохотался хмырь и быстро обратился к своим дружкам: — валим. Когда все трое дали деру, не желая в канун Рождества загреметь в участок, Сумин с облегчением выдохнула, оборачиваясь к уже поднявшемуся на ноги Хосоку. Он торопливо стряхивал с себя снег, а она просто ждала, когда на нее посмотрят. — Сильно досталось? — не выдержала и коснулась рукава хосоковой куртки. Парень замер. — Пустяки. И несколько долгих секунд глаза в глаза — они молча тонули друг в друге, словно обмениваясь той неподдельной нежностью, которой скопилось за время разлуки не мало. — Холодно, а ты без шапки, — Хосок первым пришел в себя и потянулся рукой к ее волосам, осторожно стряхивая снежинки. — Они с тобой ничего не сделали? — У-у, — мотнула головой Сумин и от аккуратного касания на автомате вжала голову в плечи. От такой заботы приятное тепло разливалось по венам — в пору замурлыкать, и смешно было — с ней-то точно все в порядке, но вот какая муха его укусила — надо выяснить. — А у тебя губа разбита, — как-то совсем спокойно констатировала она и, ни секунды не сомневаясь в только что принятом решении, без колебаний добавила: — у меня дома аптечка есть, идем, тут недалеко. Глаза Хосока блеснули — отказываться он точно не собирался! В два счета сравняв шаг с Сумин, он смотрел не на дорогу, а на нее. Безумно хотелось взять ее за руку, но он решил не торопить события. Скула от удара ощутимо саднила, а от коварной улыбки заныла свежая ранка в уголке губ, но это ерунда — главное, он все правильно сделал, устроив драку. — Ты чего? — притормозила Сумин, когда Хосок преградил ей путь. — Пошли быстрее, тут всего две минуты осталось. — Прости меня, Су. Прости, я знаю, какой идиот. Надо было разобраться сначала, спросить, выслушать. Я миллион раз жалел и все еще жалею, что тогда ушел, что сделал тебе больно… Он замолчал, чтобы перевести дыхание, а Сумин сглотнула ком волнения, чувствуя, как в кольце ребер все трепещет. Его взгляд был таким серьезным, а голос убедительным, что захотелось спрятаться в нагрудном кармане его куртки и прожить там всю оставшуюся жизнь. Греться его теплом и засыпать, слушая сердцебиение. — Уже простила, — сказала на выдохе, глядя в его глаза открыто и наивно. Так, чтобы сомнений не оставалось. Так, чтобы понятно было — любит еще сильнее, соскучилась до смерти. — И ты меня прости, что была такой дур… Сумин не успевает договорить, потому что Хосок резко сокращает расстояние между ними и сминает ее в объятиях. Он обнимает так, словно через минуту ее отнимут навсегда. Зарывается носом во влажные от снега волосы и облегченно выдыхает куда-то в висок. А Сумин от этого буквально плавится: забывает про зайца, которого держит дрожащими пальцами, и обвивает руками спину парня. Ее нос утыкается ему в шею и она, чувствуя, как бешено пульсирует вена, прикрывает глаза. Как ей этого не хватало. Чувства, что она — его. — Задушить меня хочешь? — сквозь улыбку. — Соскучился, — шепчет он, целуя в лоб, и нехотя отпускает девушку. — Я тоже… …люблю тебя. Будто сломанные часы заработали вновь. Будто после минуты под водой вынырнула и вдохнула полной грудью. Сумин поняла, как глупо было лишать себя возможности прикасаться к Хосоку, кожей чувствовать его тепло, его дыхание, мурашки от голоса. А еще она поняла, что больше никогда не станет разбрасываться возможностью быть рядом с любимым человеком. Оставшуюся до дома дорогу их пальцы оставались тесно переплетены. Зайца уже нес Хосок, а Сумин прятала раскрасневшийся от холода нос в вязаный шарф. Вернее, за теплой тканью она прятала счастливую улыбку, чтобы не казаться странной в глазах прохожих. Когда Сумин открыла дверь квартиры, пропуская Хосока первым, невольно обрадовалась тому факту, что у Кенсу ночная смена. Сумасшедшая, она успела щелкнуть замком на двери и развернуться, чтобы объяснить Хосоку, где ванная комната, но он неожиданно резко схватил ее за подбородок и поцеловал. Жадно, настойчиво, выцеловывая каждый миллиметр любимых губ, не обращая внимание на собственную боль. Ему не терпелось показать, как сильно скучал, а Сумин и не была против. Она буквально сходу обмякла в его руках и ответила на поцелуй. Все ее сознание сконцентрировалось на Хосоке и желании быть ближе. Голова шла кругом и ноги подкашивались от захлестнувшей волны горячего безумия, но ровно до того момента, пока во рту не почувствовался привкус крови. Хосок нехотя отстранился, когда Сумин уперлась в его грудь ладошками. — Что-то не так? — он смотрел нетерпеливо, умоляюще. — Давай сначала сделаем то, зачем пришли, ладно? — она тяжело дышала, не сводя глаз с его лопнувшей в уголке губы. — Я не уверен, что это поможет, потому что я буду целовать тебя до тех пор, пока ты меня не выгонишь, — Хосок предупреждающе вскинул бровь, но послушно расцепил руки, отпуская Сумин. — Не выгоню, — она стыдливо опустила взгляд и прикрыла заалевшие щеки ладонями — их желания до последнего атома совпадали. — Ванная слева по коридору, иди, я пока с аптечкой разберусь. Лечить Хосока оказалось задачей не из легких. Он, как маленький ребенок — то хныкал, то пугал Сумин поддельным шипением, добиваясь, чтобы она приблизилась к нему и подула на обработанное антисептиком место, а потом безбожно пользовался ее наивностью и целовал, куда мог — в губы, щеки, нос. Она в шутку отбивалась, стараясь довести дело до конца, но в итоге была повалена на кровать и прижата к подтянутой груди парня. В его руках было жарко, но Сумин не двигалась. Ей было запредельно хорошо рядом с Хосоком. Казалось, что их сердца стучат в унисон — одинаково ускоренно из-за такой близости тел. — Можно мне сегодня остаться? — Хосок шумно дышал и рассеянно поглаживал плечо, забираясь пальцами под свободный край рукава ее футболки. На секунду у Сумин сбилось дыхание — он играл без правил, целуя шею. Нежно, до дрожи в кончиках пальцев. Но на этом не спешил останавливаться: медленно поднимаясь вверх, кончиком языка очертил родинку чуть ниже уха, отчего Сумин шумно вдохнула носом. — Оставайся, — ответила с придыханием, когда он несильно прикусил мочку, и продолжала плавиться от поцелуев, которые, чем ниже опускались, тем настойчивее становились… ~ Крепко прижатая к горячему телу, Сумин проснулась от нехватки воздуха. Хосок обнимал ее даже во сне. Счастливая, она улыбнулась и аккуратно выбралась из кольца его рук. Ей нравилось это чувство — будто они одни в этом мире. В этой комнате, в тепле хосокового тела ей было спокойно и до неприличного уютно. — Иди ко мне, — сонно прошептал парень, проснувшись от копошения рядом. — Мне жарко, — Сумин надула губы, но послушно прильнула к обнаженному телу Хосока. — Схожу воды попью. Принести тебе? — Нет, давай полежим так немного, — он поцеловал ее в лоб, даже не пытаясь разлепить глаза. Еще совсем рано, даже семи нет, но у Сумин странное чувство, что она о чем-то забыла. О чем-то важном. И когда ее слух улавливает приглушенный щелчок, сердце пропускает удар. — Хосок, просыпайся, тебе нужно домой! — она в панике тормошит сонно моргающего, ничего не понимающего парня и осознает, что попалась, когда дверь в комнату распахивается без стука. — Нуна, с Рождес… — Кенсу замолкает на полуслове, немного шокировано глядя на сестру, которая прикрывает одеялом что-то большое. Вернее, кого-то, чьи ботинки и куртку он заприметил в коридоре. — Оу, прости, я не знал, что у нас Исин. Кенсу виновато пожал плечами, собираясь ускользнуть поскорее, но из-под одеяла появилась лохматая голова и с претензией в хриплом голосе уточнила: — Я не понял, какой Исин?! И Сумин обреченно выдохнула: — Только без паники. Я сейчас все объясню.