David Guetta feat. Sia – Titanium
POV HOLLAND
Узкая полоска солнечного света скользит по моему заспанному лицу, прикрытому прядями ярко-рыжих волос. Утро обещает быть прохладным, несмотря на близящийся конец весны, поэтому я, прижавшись щекой к теплому торсу Макса, кутаюсь поплотнее в одеялко и посылаю утреннюю пробежку к черту. До десяти утра я точно не встану с постели, ну уж нет. Только я прикрываю глаза, чтобы снова окунуться в объятия сна, как трещит, заливаясь противным сигналом, будильник моего бойфренда. Сам Макс выскользает из моих рук так же быстро, как и ощущение его тепла, и начинает быстро одеваться, ни говоря не слова. Подложив под голову его подушку, я наблюдаю за действиями Карвера, временами как-то тоскливо вздыхая. Последние два месяца он уходит ни свет ни заря, возвращается за полночь, а когда я спрашиваю, где его черти носили, он лишь отмахивается, мол, не твоё дело. Я давно уже догадываюсь, что он ходит налево. Ну конечно, наши отношения уже не те, что были год или два назад. Сейчас он охладел ко мне, и я это прекрасно понимаю, но вместо того, чтобы исправить ситуацию, как пытаюсь сделать это я, он нашёл другой выход. Выход по имени Аделаида Кейн. – Макс, – я окликаю парня, и он поворачивается ко мне, глядя в мои глаза холодным, почти бесчувственным взглядом. – А ты когда вернешься? Он поджимает губы. Видно, что ему трудно скрывать свою связь с Кейн. Макс никогда не умел врать мне. Я сажусь на кровати, подтянув под себя ноги, и решаю взять инициативу в свои руки – признания в измене ждать я не собираюсь. Если уж расставаться с кем-то, то лучше бросить самой, чем быть брошенной. – Если сейчас ты перешагнешь порог этой комнаты и пойдешь к Аделаиде, все кончено. Я вижу, как вытягивается его лицо и выступают желваки на щеках. Макс понятия не имел, что я знаю про его пассию, но не растерялся и взял себя в руки. Его брови медленно сдвигаются к переносице, образуя маленькую морщинку на лбу. А ведь когда-то мне нравилась эта морщинка. – Холл, я любил тебя, но... – Никаких «но», Карвер, – обрываю я его на полуслове и встаю с постели. Вот что за утро такое. – Все будет кончено. Наши отношения, наша совместная жизнь... Все, Макс. Или я, или она. – Ты ставишь меня перед выбором? – Он нервно покусывает губы. – Да, Макс, я ставлю! – Я повышаю голос, всплескиваю руками. Впервые я так зла на него. – Холл, прости меня... Как только я начинаю чувствовать, что на глазах постепенно закипают слёзы обиды за свое побитое самолюбие, я кидаю в Макса подушку, рыча от злости на саму себя, слабую и глупую Холлэнд. Он качает головой и скрывается за дверью. Из моих уст вырывается беспомощный стон, и я опускаюсь на кровать, тихо всхлипывая.Полтора часа спустя.
Когда я позвонила Шелли, я не могла даже объяснить толком, что произошло. Она приехала за мной и заставила собрать вещи и переехать на время к ней – мистер Хенниг уехал по делам на два месяца. Находиться в той квартире, где все напоминало мне о Максе Карвере, я больше не могла. – К черту этого Карвера! – Шелли возмущенно фыркает, стукнув маленьким кулачком по столу, и сдвигает аккуратные брови к переносице. – Мне он никогда не нравился. Кристал усердно кивает, кладя руку на моё плечо. – Просто вдохни поглубже, улыбнись и осознай, что есть жизнь после Макса. – Тёплая, по-родительски родная улыбка Кристал согревает меня даже тогда, когда хочется просто лечь посреди дороги, чтобы меня переехала какая-нибудь фура. – Тебе нужно развеяться, – после минутного молчания решительно заявляет Хенниг и широко улыбается. За все время дружбы с ней я поняла одну-единственную вещь – если Шелли Хенниг улыбается во все тридцать два, жди чего-то нехорошего. Иногда это «нехорошее» оказывалось всего лишь пьянкой в каком-нибудь баре в центре города, где у Шелли непременно найдутся знакомые бармены. А иногда сумасшествие Хенниг доходило до того, что она покупала нам троим (я, Шелли и Кристал) билеты на самолёт и силой тащила на другой конец мира. Просто у неё есть возможность позволить себе такие траты. Отец Шелли – крупный бизнесмен. Мистер Хенниг до безумия любит свою единственную дочь, поэтому ни в чем ей не отказывает. На самом деле, Шелли – обычная избалованная хорошей жизнью девчонка. Она капризная, она популярная, ее все любят. Не то, что нас с Крис. Мы идём как бесплатное приложение к богатой Шеллс, но она нас любит, как и мы ее. В детстве, может быть, и были какие-то ссоры по этому поводу, всякие сплетни и зависть, но сейчас, я считаю, мы это переросли. – В смысле «развеяться»? – я поднимаю на скалящуюся брюнетку замутненный от слез взгляд. – Только не говори мне, что мы летим куда-нибудь в Нигерию купаться в Нигере* вместе с бегемотами. – Нет, – Шеллс мотает головой, но на ее лице мелькает что-то вроде сомнения. – Хотя Нигерия мне тоже нравится... Кристал шутливо толкает Шелли в плечо, что заставляет меня невольно улыбнуться. Шелли и Кристал были со мной, сколько я себя помню. Они стали мне как сестры, и я уже не представляю себе жизнь без них. Как бы сильно я их ни ненавидела за всякие подлянки, которые они мне подсовывают (типа будильника в четыре часа утра в воскресенье или дичайшие сюрпризы на день рождения), я понятия не имею, как бы я прожила без них. – Мы снимем дом где-нибудь в Калифорнии и будем жить там на протяжении трёх месяцев! – торжественно оглашает Шелли, вставая из-за стола. – Целое лето! Только мы втроём и горячие мальчики по соседству!***
В тот день мы просто посмеялись над этой фразой. Шелли даже представить себе не могла, насколько ее шутка окажется пророческой.