Я назову в честь тебя корабль

      Когда за несколько месяцев до своего девятнадцатилетия Гарри почувствовал жжение в левом плече, он не глядя перевязал руку бинтом. У него был друг, который уже набил ему несколько татуировок, и именно к нему он и пошёл. Они это уже обсуждали, и хотя Сэм не поддерживал позицию Стайлса, он согласился сделать то, о чём тот его просил.       Что это за жжение им рассказали ещё в первый день средней школы, и Гарри это сразу не понравилось. Родственные души? Ха! Он сам в состоянии решить, кто его родственная душа и всякие рандомные буквы на плечах не будут ему указывать. Он не хотел иметь с этим ничего общего. Он не хотел даже знать её. В человеке главное не то, совпадает ли первая буква его имени с буквой на чьём-то плече, а что он из себя представляет. Люди должны ориентироваться на то, что они чувствуют друг к другу и ни на что другое.       – Сэм! – крикнул Гарри, заходя в небольшую лондонскую квартиру, где на данный момент обосновался его друг.       – Хазза! Как дела, чувак?       Парень с собранными в хвост светлыми волосами выглянул в прихожую и поднял в воздух два пальца в знак приветствия. Он был одет в старые рваные джинсы и вытянутую, давно уже не белую майку.       – Мне кажется это произошло, – немного испуганно сказал Гарри вместо приветствия.       Сэм сразу нахмурился.       – Проходи, – он зашёл обратно в комнату, и Гарри последовал за ним. – Будешь что-нибудь? В холодильнике есть пиво.       – Нет, спасибо.       В комнате, как и всегда, было очень чисто. Разве что на столе у кровати лежало несколько листов с эскизами и карандаши. Гарри сел на пол рядом со столом и взял несколько из них. Никогда нельзя исключать возможность интересной находки. Плюс он нервничал и хотел отвлечься.       – Красиво. Мне нравится вот…       – Позволишь? – перебил его Сэм, указывая на забинтованное плечо. Гарри кивнул. Сэм размотал повязку и снова нахмурился.       – Ну что? – вскоре не выдержал Гарри.       Сэм посмотрел на него и слегка улыбнулся.       – Она очень красивая.       Сам не зная почему, Гарри немного смутился.       – Спасибо… наверное. Тогда мы можем начинать?       – Ты уверен? Потом уже ничего нельзя будет исправить.       – Не в первый раз, Сэм, – улыбнувшись, ответил Гарри.       – Ты знаешь о чём я.       Гарри опустил голову.       – Я не хочу её, – и хотя всё ещё было видно, что он нервничал, в голосе не прозвучало и капли сомнения.       – Ладно. Посиди пока, а я немного переделаю тот корабль.       В течение получаса Сэм то и дело прикладывал к его руке эскиз, исправляя или дорисовывая детали. Гарри давно решил, что это будет именно английский пиратский корабль. Ему уже приходилось пару раз покидать Англию, и каждый раз он неимоверно скучал по дому. Ему хотелось всегда иметь частичку любимой страны с собой. Не говоря уже о том, что в корабле можно было запрятать казалось абсолютно любую букву.       – Готово, – Гарри осторожно взял эскиз в руки, Сэм внимательно наблюдал за ним какое-то время, а потом всё-таки начал говорить. – Слушай, Гарри, подумай ещё раз. Я серьёзно. Я не хочу, чтобы ты потом сожалел о чём-нибудь. Не говоря уже о том, что это эгоистично по отношению к тому другому человеку. Твоей родственной душе, как-никак! В конце концов, нравится тебе это или нет, это действительно…       – Я понимаю, Сэм. Правда. Но я не хочу, чтобы мои мысли, моё сердце контролировались хоть чем-то, – отрезал Гарри.       Сэм замолчал. Он прикоснулся к руке Гарри и, немного нажимая, провёл пальцем по букве, не обводя её.       – Тогда давай начнём. Это займёт часа четыре.       Гарри кивнул.       ***       Когда за несколько дней перед своим двадцать первым днём рожденья Луи почувствовал жжение в левом плече, он сразу побежал к зеркалу. Буква была там, и она была очень красивая. Луи с облегчением выдохнул и с любовью обвёл её контур. Жжение, однако, всё никак не проходило.       – Надеюсь с тобой всё в порядке, – с беспокойством произнёс Луи в пустоту ванной комнаты.       Парень включил холодную воду, затем открыл дверцу шкафа и через пару секунд достал из аптечки небольшой кусочек бинта. Намочив в холодной воде, он приложил его к руке. Боль немного спала. Подождав какое-то время, он убрал ткань. Боль снова вернулась. Теперь всё его тело бросало то в жар, то в холод. Луи не понимал, что происходит. Он разделся и встал под прохладный душ. Когда через полчаса стало понятно, что это не помогает, он снова намочил бинт холодной водой, на этот раз обвязав им руку. Он очень переживал за свою вторую половинку, но знал, что ничего не может сделать. К тому же завтра предстоял важный матч, а значит он просто обязан был выспаться, и потому Луи, скрепя сердце, выпил снотворное и лёг спать, надеясь, что к утру всё закончится.