You never cease to amaze me

Вы приглашены на церемонию бракосочетания Александра Гидеона Лайтвуда и Лидии Шарлоты Бранвелл вещает каллиграфическим почерком блестящая открытка. Такое клише. И положа руку на сердце, он бы глубоко обиделся на такой жест, если бы не коротенькая приписка внизу приглашения: пожалуйста, не позволь моему брату совершить эту ошибку — Иззи. Против воли, ему нравится Иззи. Ему нравится ее чувство стиля и что, по-видимому, она встречается с фейри, нравится то, как сильно и отчаянно она любит своего брата, не смотря на то, что он (по мнению Магнуса) влюблен в представителя нежити, да еще и мужчину. Она милая. Она замечательная. И конечно же он чувствует, что обязан помочь ей и это 100% единственная причина из-за которой он собирается сделать это, и точно не потому, что он влюблен в её брата. Почему эти Лайтвуды так отличаются от Лайтвудов из прошлых столетий? Было несколько представителей этой семьи, присутствие которых он мог переносить и уж совсем немного тех, кто действительно ему нравились, но в большинстве своем Лайтвуды были махинаторами с шилом в заднице. И какого черта, спрашивается, дети Мариз и Роберта выросли такими хорошими? Яркая, дерзкая, замечательная Иззи с её кнутом и рубиново-красной улыбкой. И Алек, Александр. Ответственный, красивый лучник с прекрасными голубыми глазами и его трижды проклятым чувством долга и гордости, которое делает его в десять раз сексуальнее (очевидно, теперь у Магнуса есть и такой кинк) и также абсолютно недосягаемым. Он может остаться дома. Он может свернуться на диване в обнимку с ведерком мороженного и последним сезоном Проекта Подиум, и продолжать притворяться, что Рагнор жив, и жалеть о том, чего у них с Алеком никогда не будет. Или, он может надеть красивый костюм, уложить волосы, и попробовать. Ещё раз. Магнус не молодой, хотя не такой уж и старый, но он чувствует тяжесть столетий на своих плечах. Гораздо проще остаться дома и просто превращаться в пыль. - Нет, — говорит он сам себе. — Ты сделаешь это. Не для Иззи, не для Алека. Для себя. Он выбирает свой самый лучший костюм, добавляет к нему идите-к-черту розовый цвет челки, и отправляется в Институт. Лидия держит руку Алека в своей, стило готово начертить брачную руну. Магнус думает о том, как все это по-нефилимски типично — прекрасные Лидия и Алек с их европейской внешностью, одетые во все золотое, с рунами, выглядывающими из-под нарядов, безмолвный брат стоит между ними. Маг совсем не к месту здесь: нежить, одетый во все темное, пришел, чтобы испортить вечеринку. Лидия не выглядит слишком удивленной (а должна бы), но он не может волноваться о таких мелочах, потому что его глаза прикованы к Алеку. Такое ощущение, будто он вырвал свое сердце из груди и держит его в руках перед ним. Он не должен быть так увлечен Алеком, они едва знакомы. Но реальность такова, что он влюблен и Алек имеет над ним абсолютную власть. Едва ли Магнус мог представить, что он будет подвластен какому-то нефилиму. Только Алек может принять или разбить его сердце, и поэтому он ждет. — Что этот маг делает здесь? — доносится до него, и видимо, даже участие в провалившейся революции не научило Мариз Лайтвуд азам тактичности. Джейс и Иззи перешептываются между собой, но он смотрит только на Алека. Это испытание и Алек знает это, но охотник твердо стоит на месте. Мариз подходит к нему и требует приглушенным шепотом: — Магнус, покинь эту свадьбу сейчас. — Мариз, это касается только меня и твоего сына, — отвечает он, одаривая женщину мимолетным взглядом и поднимая руку, чтобы остановить ее. Переводя взгляд на Алека, он говорит: — Я уйду, если он попросит меня. И он уйдет. Магнус влюблен и хочет, чтобы это было взаимно. Но еще он хочет, чтобы Алек Лайтвуд был счастлив. И если Алек захочет, чтобы он ушел, что ж, он с радостью притворится, что ничего не происходит. Он отходит от главы семьи Лайтвуд, потому что пошла она, но он не приближается к Алеку, не идет вперед по проходу. Я здесь, думает он. Я пришел сюда, в это место, где мне не рады, проделал весь этот путь из своего дома, ради тебя и твоего счастья. Теперь твой ход, Александр. Он просто следит за нефилимом и ждет. Блондинистый парабатай Алека что-то говорит ему, и вот Алек уже разговаривает со своей будущей женой, которая вообще-то нравится Магнусу в те редкие моменты, когда его мозг не затуманен ревностью (для представителя Конклава она очень даже ничего). Они кивают друг другу, будто соглашаясь с чем-то, и в один момент Магнус надеется, а в другой отчаивается, потому что он блять не слышит их и не может понять, из-за чего они кивают головами — из-за него или из-за этого фарса, который называется церемонией. Лидия подносит свою руку к лицу Алека, и Магнус позволяет себе представить, как он превращает ее во что-то отвратительное. Он никогда бы так не сделал, но он стоит здесь, в зале, полном ненавидящих его незнакомцев, он абсолютно не хочет быть здесь, и ожидание убивает его. Возьми мое сердце или разбей его, Алек, но только не заставляй меня ждать. И затем Алек смотрит на него. В животе все переворачивается от того, как Алек смотрит на него, потом обводит взглядом все помещение, потому что это сейчас произойдет — что-то сейчас произойдет. Алек делает несколько шагов в его сторону. Его лицо бесстрастно, будто вырезано из мрамора. Пожалуйста. Он сглатывает и сжимает зубы, и сердце Магнуса начинает биться быстрее, потому что на одну ужасную секунду ему кажется, что сейчас Алек его прогонит. Что Алек все-таки выберет Лидию и Магнусу ничего не останется, кроме как отправиться домой и напиться до беспамятства, и все это было ошибкой. Но, видимо, эти планы придется отложить до следующего раза, потому что Алек направляется к нему по проходу с ангельской красотой и решимостью воина, он не сводит глаз с мага, и это самая сексуальная вещь, которую Магнус когда-либо видел. Алек бросает матери короткое «Достаточно» своим глубоким голосом, и нет, самая сексуальная вещь, которую Магнус когда-либо видел это Александр Лайтвуд сгребающий лацканы его пиджака и притягивающий мага к себе для неопытного, греховного, головокружительного поцелуя. Его мозг отключается. Алек целует его- Александр целует его, Александр Лайтвуд целует его и это восхитительно. И может Алек не самый опытный партнер в жизни Магнуса, но он определенно восполняет пробелы своим энтузиазмом и абсолютной уверенностью, на глазах у своих родителей и Конклава и всех остальных. Он настолько близко, что все, что может чувствовать Магнус, это Алек, лоб Алека напротив его, нос Алека на его щеке, тепло и твердость его тела, руки Алека, все еще держащиеся за лацканы пиджака так крепко, будто от этого зависит вся его жизнь. Все что может сделать Магнус, так это ответить на поцелуй, как можно яснее донести, что он здесь, что даже если все изменится, Магнус здесь и ему это важно. Алек отстраняется, и Магнус инстинктивно тянется губами за продолжением, потому что привет, это поцелуи Алека, но потом он останавливает себя, внезапно неуверенный. Магнусу несколько сотен лет, и он маг, а этот двадцатилетний сумеречный охотник заставляет его обдумывать каждый свой шаг, каждое действие, потому что Магнус боится оттолкнуть его какой-нибудь глупой ошибкой. Алек так молод, все это так ново для него, и последнее, чего хочет Магнус, так это спугнуть его или причинить ему боль. Он просто хочет- хочет, чтобы Алек был счастлив, и хочет находиться рядом с нефилимом так долго, как тот ему позволит. Он смотрит на Алека, Алек смотрит на него, и он видит, как Алек снова приближается к нему, так что он успевает улыбнуться до того, как его губы занялись другими, более важными делами. Алек разрывает поцелуй, в этот раз окончательно, и Магнус позволяет себе постоять еще секунду с закрытыми глазами, смакуя послевкусие. Его только что поцеловал Александр Лайтвуд. Блять да. На глазах у своих родителей и Конклава и всех остальных. Он думал, что Алек откажет ему, и лишь надеялся на возможность секретных отношений, но это… — Ты никогда не перестаешь меня удивлять, Алек, — выдыхает Магнус. — Ага, — отвечает Алек, бегая взглядом по лицу мага. — Что я только что сделал? — В его голосе проскальзывают нотки паники, и вся нелюбовь Магнуса к нефилимам усиливается вдвойне, потому что Алек замечательный, и любой, кто заставляет его сомневаться в этом, является абсолютным злом. Будто читая мысли Магнуса, Алек смотрит на родителей. Магнус никогда не видел Мариз настолько разгневанной, даже в эпоху Круга. Роберт суров и разочарован. Магнус уже мысленно готовит себя к тираде, в которой слово «маг» будет использоваться как оскорбление, готов к потоку ненависти и предрассудков, который выльется на него и Алека, замечательного Алека, который не сделал ничего плохого. Но Мариз просто уходит, и сердце Магнуса разбивается, потому что Алек любит свою семью так сильно, так отчаянно, а она просто бросает его. Своего старшего сына. Просто уходит от него. В общем, к черту Мариз Лайтвуд. Иззи следит за тем, как ее мать покидает зал, и затем направляется к Алеку с гордой улыбкой на лице. Это хорошо. Это то, чего заслуживает такой момент, то, чего заслуживает Алек. Ему определенно нравится Изабель Лайтвуд. — Алек, я так горжусь тобой, — говорит она, и маг слышит, как Алек тихонько выдыхает позади него, и видит его улыбку. Примитивный-который-стал-вампиром, Семюэль или что-то вроде этого, подходит со стороны Иззи и начинает говорить. По началу, Магнус честно пытается слушать его. Но в его словах нет никакого смысла, а он все продолжает говорить, и Магнус решает просто осуждающе смотреть на него. Честное слово. Неужели он не понимает, что его никто не слушает? У Магнуса есть более важные вещи, о которых можно подумать. Например, воспроизводить тот поцелуй в своем воображении снова и снова. Но Стивен или как его там все еще не заткнулся и Магнусу приходится сосредоточить свой очень осуждающий взгляд на нем. Он быстро бросает взгляд на Алека и убеждается, что он занят тем же самым. Это хорошо. Совместное осуждение других людей укрепляет отношения. Наконец-то Стюарт затыкается и Алек спрашивает: — Кто пригласил вампира? — Серьезно? — спрашивает в ответ Шелдон, и Магнус тихонько смеётся, наслаждаясь счастливым моментом рядом с Алеком, который подшучивает над вампиром — и в этот момент все кажется абсолютно идеальным.