Королева Новорожденной Луны

       Люси с горящими от радости глазами забежала в комнату и начала тормошить Питера с Сьюзен, крича:       — Питер! Сьюзен! Это взаправдашняя страна! Я не выдумываю, Эдмунд с Беллой тоже её видели! Через платяной шкаф на самом деле можно туда попасть! Мы втроём там были. Мы встретились в лесу. Ну же, Эдмунд, расскажи им всё!       Я чувствовала, что Эдмунду плохо. Он побледнел и судя по всему его тошнило. Было не сложно догадаться: он дулся и был сердит на Люси за то, что она оказалась права, но он всё ещё не знал, как ему поступить. В самый последний момент, когда Сью попросила Эда всё рассказать, он сделал всё, что убило моё доверие и любовь к нему. Он решил предать Люси.       Эдмунд небрежно обвел нас взглядом, словно был куда старше Люси, хотя на самом деле разница между ними была всего в один год, усмехнулся и сказал:       — А!... Мы с ней играли… С ней и Беллой… в её страну. Будто её страна в платяном шкафу существует на самом деле. Просто для смеха, конечно. Понятно, там ничего нет.       Я открыла рот и пораженно застыла. Хотя чего-то подобного я и ожидала. В этот момент в Эдмунде Пэванси что-то переломилось. Навсегда и окончательно. Минуты три я просто не знала, как поступить — наброситься на сводного брата и хорошенько расцарапать ему лицо или броситься вслед за плачущей Люси, которая выбежала из комнаты сразу после слов Эдмунда. А Эд решил окончательно унизить сестру, уничтожив все положительные чувства к нему:       — Ну вот, опять за своё. Что с ней такое? Морока с этими малышами! И ладно она, но ты, Белла…       — Слушай, ты! — яростно обрушился на него Питер, но дальше я предпочла не слушать.       Выбежав из комнаты и выкрикнув на весь дом имя Люси, а также не обратив внимания на позднее время, я метнулась в ту сторону, куда предположительно могла побежать малышка. За мной, как я смогла определить, побежали Сьюзен и Питер, но съязвить или хотя бы что-то сказать им у меня не было ни желания, ни сил. В голове было пусто, крутилась лишь одна мысль — найти Люси. Когда мы, наконец, нашли Люси, я с горечью и даже стыдом поняла, что всё это время она проплакала. И неудивительно. Но что бы Питер и Сьюзен не говорили ей, она не слушала. Она стояла на своем. И я была сильно удивлена, сколько в этой маленькой девочке может быть ещё выдержки и веры.       Это был грустный вечер. После него у меня остались самые неприятные ощущения. Я все чётче чувствовала, какой несчастной себя чувствует Люси. Но лишь одно радовало — злорадство. До Эдмунда постепенно дошло, что его поступок привел совсем не к тем результатам, которых он, судя по всему, ожидал. Двое старших ребят начали всерьез беспокоиться — не сошла ли Люси с ума? Они ещё долго перешёптывались об этом в коридоре после того, как мы легли спать. Не знаю, спал ли Эдмунд, но Люси спала точно и изредка всхлипывала во сне. Я же заснуть никак не могла. В конце концов, сильно взбешённая разговорами Питера и Сью, я кинула в них подушку. Бросок получился резким и точным. Я буквально увидела, как она со всей силой попала в лицо Питера, отрикошетила от него и попала в лицо Сьюзен. Представив такую картину, я удовлетворённо рассмеялась в кулак и закрыла глаза.       На следующее утро они, наконец, решили пойти и рассказать всё профессору. Я упиралась ногами и руками, однако силы были неравными. Как объяснила Сьюзен, я единственный более-менее вменяемый свидетель.       — Он напишет отцу, если с Лу действительно произойдет что-нибудь серьезное, — сказал Питер. — Нам одним тут не справиться.       «А вы не пытаетесь справляться!» — хотела сказать я, но передумала. Не верят сестре — их проблемы. Но если с Лу действительно что-то серьёзное, то и меня, и её могут закрыть в психушке. В худшем случае. Представляю, как это подействует на совесть Эдмунда. Но если проанализировать события последних дней, у него её нет. И вот старшие брат и сестра и упирающаяся из последних сил я постучали в дверь кабинета. Профессор ответил: «Войдите!», поднялся с места, принёс нам стулья и сказал, что полностью в нашем распоряжении! А потом он сидел, сцепив пальцы, и слушал их историю, которую на моментах с Нарнией периодически поясняла я, — пришлось рассказать о книге, так что на меня Пит и Сью посмотрели как на чокнутую, — от начала и до конца, не прервав меня ни единым словом. Да и после того, как мы закончили, он ещё долгое время сидел молча. Затем откашлялся и сказал то, чего мы меньше всего ожидали услышать.       — Откуда вы знаете, — спросил он, — что ваша сестра и мисс Грейс всё это выдумали?       Старшие Пэванси как будто чем-то поперхнулись. Они от него ожидали другого, но я едва ли не запрыгала от радости на одной ноге. Он поверил! Может и нет, но, судя по всему, он верит в то, что я рассказала. Это уже что-то. Возможно обратиться к нему было не такой уж плохой идеей…       — О, но ведь… — начала Сьюзен и остановилась. По лицу старого профессора было видно, что он спрашивает совершенно серьёзно. Сьюзен взяла себя в руки и продолжала:       — Но Эдмунд говорит, что они просто играли.       — А вы больше ему верьте! — презрительно кинула я.       — Да, — согласился профессор, — это надо принять во внимание. Бесспорно надо. Однако юная мисс Белла утверждает, что ваш брат врёт и что она с вашей сестрой посетила другой мир. Но — вы не обидитесь на мой вопрос? — на кого, по– вашему, больше можно положиться: на сестер или на брата? Кто из них не лжёт?       — В том-то и дело, профессор, — ответил Питер. — До сих пор я бы не задумываясь ответил: Люси и Белла.       Говорят так, как будто меня здесь нет! И зачем мне надо было участвовать в этом цирке?!       — А по-твоему кто, моя дорогая? — спросил профессор, оборачиваясь к Сьюзен.       — Я согласна с Питером. Но не может же быть всё это правдой… про лес и про фавна…       — Не знаю, не знаю, — сказал профессор, — но обвинять во лжи того, кто никогда вам не лгал — не шутка. Отнюдь не шутка.       И внезапно профессор Кёрк повернулся ко мне.       — Ты готова утверждать, что вы с милейшей Люси Пэванси были в Нарнии? — не долго думая, я кивнула. — Тогда у меня к вам — ко всем вам! — есть только предложение, как выйти из ситуации…       Питер и Сьюзен кивнули с самым серьёзным видом, делая вид, что они не дети тринадцати и двенадцати лет. Я не удержалась от презрительного, но тихого фырканья. Пора было уже понять, что профессор совсем не похож на тех взрослых, с которыми Пэванси приходилось иметь дело. Это и делало его таким особенным в моих глазах.       Однако Питер не выдержал и спросил:       — Но как это может быть правдой, сэр?       — Что тебя смущает? — спросил профессор.       — Ну, во-первых, — сказал Питер, — если эта страна существует на самом деле, почему в неё не попадают все, кто подходит к платяному шкафу? Я хочу сказать, что в шкафу не было ничего, кроме шуб, когда мы туда заглянули. Даже Люси не спорила с тем, что там ничего нет.       — Ну и что с того? — спросил профессор.       — Да как же, сэр, если что-нибудь существует на самом деле, то оно есть всегда!       — Недавно я была готова утверждать, что у вашего брата есть совесть, — резко сказала я, вновь не успев прикусить себе язык. Чёрт! Я, разумеется, пыталась не высказываться. Особенно так «лестно» об Эдмунде. Но последние события окончательно выбили меня из колеи. Я старалась не думать о третьем Пэванси.       — Всегда ли? — спросил профессор, и Питер явно стушевался. Не нашлось что ответить? Всё-таки профессор не перестает удивлять меня. У Сьюзен явно было другое мнение на этот счёт.       — Ну а время? — удачно припомнила она, словно это могло спасти их с Питером. — У Люси, как и у Беллы… — Пэванси посмотрела на меня таким взглядом, который, если бы имел материальный вес, мог запросто зашибить меня насмерть. Однако удар прошёл мимо меня, и я не удержалась от того, чтобы показать Сьюзен язык.       — В общем, у них просто не было времени где-нибудь побывать, даже если такая страна и существует. Она выбежала из комнаты почти следом за нами. Не пробыла там и минуты, а говорит, что прошло много часов.       — Вот это и подтверждает правдивость её и мисс Беллы рассказа, — сказал профессор. — Если в доме действительно есть дверь, ведущая в другой неведомый нам мир, (а я должен вас предупредить, что это очень странный дом, и даже я не всё о нем знаю) если, повторяю, они попали в другой мир, нет ничего удивительного, — во всяком случае для меня — что в этом мире существует своё измерение времени. И каким бы долгим вам не показалось то время, которое вы там пробыли, на это может уйти всего несколько секунд нашего времени. С другой стороны, вряд ли девочки, по крайней мере милая Люси, знают о таких явлениях физики. Если бы они притворялись, они додумались бы просидеть в шкафу куда дольше, прежде чем вылезти оттуда и рассказать вам свою историю.       Питер на секунду открыл рот, явно желая сказать что-то ещё, но тут же передумал. Пользуясь минутной паузой, я поспешила напомнить профессору:       — Вы хотели предложить вариант разрешения ситуации.       Мистер Кёрк кивнул.       — Заниматься собственными делами и не совать нос в чужие. Чему только вас учат в нынешних школах? — сказал профессор. На этом разговор был окончен.       Ситуация и вправду изменилась. Питер следил, чтобы Эдмунд не обижал Люси, а я — чтобы они не пересекались. Жизнь стала немного веселее. Мы с Люси часто таскали сладкое с кухни, после чего поедали всё это в каком-нибудь укромном месте. Сад — идеальное место. Множество деревьев, а ветки толстые и тесно сплетены друг с другом. Я закидывала корзинку с заранее заготовленной едой на древо, помогала Люси забраться, а потом залезала сама. И там, наверху, спрятанные от чужих глаз густой листвой, мы обсуждали Нарнию. При остальных ребятах на эту тему было табу, а мы с Лу не могли удержаться от того, чтоб лишний раз не вспомнить о Волшебной стране.       В один из таких дней Питер, Сью и Эд увязались за нами. Залезть на дерево мы не успели. Припрятав в опавшей листве корзинку, мы с Пэванси-младшей сели у дерева. Я откинулась назад, спиной чувствуя шершавую и слегка жёсткую кору. Было жарче обычного, поэтому я быстро закатала рукава блузки, а вот со штанами сделать ничего не удалось. В пару быстрых движений я собрала волосы в косу и прикрыла глаза. Люси сидела рядом, демонстративно не смотря в сторону старших. Лишь иногда она хмуро на них поглядывала.       Питер, Эдмунд и Сьюзен играли в крикет.       — Питер замахивается, чтобы снова атаковать воротца!       Люси хмыкает, и я открываю глаза. Забавно. Кажется, Питер попал мячом прямо в Эдмунда.       — Ай! — обиженно воскликнул брюнет.       — Внимательней надо играть, Пэванси! — задиристо кричу я. Эд хмуро смотрит на меня, и в его озлобленном взгляде мелькает что-то ещё. Упрёк? Обвинения меня в предательстве? Отвечаю ему таким же взглядом, словно случайно смотрю на Люси. Эдмунд отворачивается от нас. Мы с Люси хихикаем.       — Ну же, проснись! Спящая красавица! — поддакивает мне Пэванси-старший. Сьюзен берёт пропущенный «Спящей красавицей» мячик и метко запускает его прямо в руки Питера.       — Может, снова сыграем в прятки? — неуверенно предлагает Эдмунд. Взяв практически пустую бутылку из-под сока, я запускаю её в Эда. Тот опять недовольно шипит, а Люси отворачивается, стоит Эду только повернуться в нашу сторону.       — Неужто наш большой мальчик снизойдёт до столь детской игры? — со смехом отвечаю я и таким образом напоминаю ему его слова о том, что прятки — игра для малышей. Грейс : Пэванси — один : ноль. Так держать, Белла.       Эдмунду явно было что ответить, но он ничего не говорит. Сьюзен тоже присоединяется к разговору, сказав о том, что нам всем полезно побыть на воздухе. Закатываю глаза и недовольно бормочу так, чтобы быть услышанной:       — Играйте уж!       — Ага, хлеба и зрелища! — смеётся Питер. Эдмунд недовольно что-то бурчит про «свежий воздух», и все возвращаются в начальную позицию.       Питер смотрит на Эдмунда:       — Ну что, готов?       — А ты?       Питер подает. На секунду мелькает мысль о том, что Эдмунд отбил совсем неплохо. И лишь со звоном битого стекла я осознаю, куда именно отбил мяч Пэванси. Мы с Лу приглядываемся, открыв рты.       Через пару минут уже все пятеро разглядываем нанесённый ущерб. Всё-таки Эд нехило отбил. Рыцарским доспехам пришлось туговато…       — Да, — с истерическим смешком протягиваю я. — Вместо «хлеба и зрелищ» нас всех ждёт казнь через повешение.       Сьюзен хмуро смотрит на меня, явно не понимая, как в такой ситуации я умудряюсь язвить. Сердце ушло в пятки, всё внутри как будто свернулось в тугой комок. Стало нестерпимо жарко.       — Что ж, браво, Эд, — говорит Питер. Я не даю Эдмунду открыть и рта.       — Подавал-то ты, — мальчики явно не понимают моей резкой смены настроения. Я лишь отмахиваюсь. Не справедливо обвинять одного Эда, хотя он ещё тот гад. Сьюзен внимательно смотрит на доспехи. Их-то ещё можно как-то приладить, а вот с витражным окном проблема.       — Ну что они опять натворили?!       Если до этого моё сердце словно остановилось, то сейчас оно задало новый бешеный темп. В крови быстро поднялся уровень адреналина. А когда Сьюзен обреченно и испуганно подвела черту словами: «Это Макриди!», весь адреналин ударил в голову, и мозг заставил ноги работать. Одновременно мы сорвались с места.       Туфли скользили по лакированному паркету, и лишь бегущие позади Питер и Сьюзен не давали упасть. Словно нас подхватила волна и не давала разъединиться.       — Скорей! — поторапливал нас Питер, и мы бросились к дальней стене. Но когда, пробежав через Зеленую комнату, внезапно оказались в библиотеке, все похолодели, услышав впереди голоса, и поняли, что миссис Макриди идёт по чёрной лестнице, а не по парадной, как мы ожидали. Конечно, стоило бы задаться вопросом, почему, но мой разум не выдал ничего кроме:       — Чёрт!       А затем, — то ли потому, что мы растерялись, то ли потому, что миссис Макриди решила нас поймать, то ли потому, что у меня от беготни и адреналина совсем крыша поехала — куда бы мы ни кинулись, Макриди, казалось, следовала за нами по пятам. Стук каблуков раздавался со всех сторон, что было, конечно, невозможно.       Не скоро я поняла, что следуем мы то за Люси, то за Эдмундом, что разницы в принципе не было — они настойчиво вели нас в одно место. В комнату с Платяным шкафом.       Выхода не было. Казалось, притормозим хоть на минутку, экономка схватит нас за шкирку, и тогда будет действительно плохо. Всё лучше, чем эта старушка. «Чёртова Макриди!»       Но вслух я, разумеется, ничего не сказала. Да даже время отдышаться не было, не то что проклятьями сыпать. Сейчас беги, Беллатриса Грейс, сделаешь это чуть позже.       Мы забежали в комнату и захлопнули дверь. Эдмунд первый подскочил к шкафу и распахнул двери. Видя, что Сьюзен и Питер не горят желанием лезть туда, он поторопил:       — Ну же! Скорей!       — Ты что, шутишь, Эдмунд? — каким-то могильным голосом прошептала прошипела Сьюзен. В коридоре снаружи послышались голоса… кто-то стал нащупывать ручку двери. И вот на наших округлившихся от испуга глазах ручка повернулась.       — Проклятье! — не выдержала я, подталкивая с непонятно откуда взявшейся силой старших Пэванси к шкафу. Двое младших уже нырнули туда.       Питер и я поменялись местами — он оставил дверцу шкафа приоткрытой, а мы все попятились внутрь. Какая-та часть мозга отметила, что шкаф как будто растянулся. Иначе мы не смогли бы пройти так далеко внутрь. Да и все вместе мы бы не поместились тут. Я крепко ухватилась за эту мысль. Краем глаза я заметила, как на одной параллели со мной появились Сьюзен и Эдмунд. Питер, схватив Лу за плечи, увлекал её за собой. Эд шёл чуть-чуть впереди меня. И тут моя спина наткнулась на деревянную перегородку…