Мелодия любви: Не его порочный ангел

Яркие синие тени, аккуратно положенные на усталые веки, пирсинг в нижней губе, немного небрежно собранные в пучок волосы с вплетенным цветком-оригами, а еще бумажные крылья за спиной. Все это её привычный образ. Такой порочный для ангела и такой чистый для демона. Она – просто человек, шиноби, которая существует ради другого. Стеклянный взгляд аквамариновых глаз всегда неживой, он источает равнодушие, потому что она устала. Для жителей Амегакуре она – это что-то святое, они верят в то, что она – ангел, хотя это вовсе не так. Белые крылья за спиной не дают ей права именовать себя ангелом. Потрепанная жизнью, повидавшая многое и познавшая боль на себе – она грешна, но живет с этим. Она могла бы давно уйти с этого пути, отказаться от боли, которую пропускает через себя ежедневно, но ради единственного человека она все еще рядом. Девушка с голубыми волосами все еще жива, все еще борется за жизнь ради еще одного мгновения, проведенного рядом. Он уже не тот – ей это известно. От мальчишки с рыжими волосами – а именно таким он остался в её памяти – осталось только взрослое тело, искаженное болью. В последний раз он улыбался в миг смерти – это первая улыбка за множество лет войны. Яхико больше нет, но, возможно, его сможет заменить Нагато. Она его не любит. Просто ради него, ради Акацуки, она должна жить и идти дальше. Только Пейн может ей временно заменить Яхико. Каким бы жестоким не был он, она примет все… В Амегакуре как всегда дождь, солнца здесь не бывает… Дождь – это не просто погода. Дождь – это настроение этого города. Наверно, именно потому что город ощущает только боль, здесь идет дождь. Небо никак не может выплакать все свои слезы, слишком многое ему приходится пережить. - Конан,- властно звучит сквозь раскаты грома. Девушка стоит на краю здания и смотрит на изнурившийся город, такой же как и она сама. - Пейн,- тихий голос тонет в вечернем дожде Амегакуре и порочный ангел опускает голову. Ей больше не надо ничего. Шиноби не обращает внимание на то, как оказывается в помещении, как дождь перестает ударять тяжелыми каплями в лицо. Тело начинает замерзать от промокшей насквозь одежды, но она не обращает внимание. Перед глазами мелькают только воспоминания – самое дорогое, что у неё осталось. Холодные губы Пейна сминают её горячие губы, целуют пылко, эгоистично, но Конан согласна и на это. Ведь только в эти моменты к ней может вернуться память, перед глазами мелькают картинки прошлого, детства и войны. Война вчера, сегодня и завтра. Он переходит на шею, вдоволь насладившись губами вкуса земляники, буквально выдергивает из синих волос шпильки и длинные мокрые волосы падают на плечи. - Никогда больше не делай такую прическу,- шепчет он после укуса и зализывает языком ранку, а Конан только стонет. – Как же хорошо, что дождь смыл эту чертову косметику… Она знает, что Пейн ненавидит этот броский макияж, эти тонкие волосы, вечно собранные пучком на макушке… Она скидывает с себя намокший плащ и остается в вульгарном черном корсете. Пейн видит его и буквально рвет на ней одежду. Она знает, что он ненавидит этот пошлый образ. И только цветок в виде оригами он снимает бережно и кладет на прикроватную тумбочку. Цветок и бумажные крылья за спиной – вот, что он любит в ней и никогда не испортит. С самого детства она запомнилась для Нагато непорочной и чистой, словно ангел, и он ненавидит эту вульгарность и пошлость, которые появились в ней с годами. И все равно, зная это, она делает по-своему. Снова кладет синие тени на уставшие веки, снова собирает ломкие волосы в пучок и снова надевает черный корсет профурсетки под плащ Акацуки. Это – неотъемлемая часть ее образа. Но в то же время она вплетает в тот самый, так ненавистный им пучок, цветок-оригами. Обнаженные, они уже лежат в кровати и целуют каждый миллиметр кожи, ища друг в друге спасения, хотя и сами не осознают этого. Багровые засосы остаются на его груди, в то время как он старается не испортить ее светлый образ синяками на тренированном, но все еще нежном теле. Она не оправдывает его ожиданий, никогда не выполняя просьбы перестать быть грешной, потому что она уже порочна, она уже не ангел и никакие крылья за спиной это не исправят. - Я хочу тебя!- пошло стонет девушка, а Пейна это раздражает. Он не хочет видеть её такой развратной. Для него она всегда останется милой девочкой с синими волосами. Он делает все нарочито медленно, не так как она хочет. Если бы на его месте был Яхико, он бы сделал все именно так, как этого хочет она – резко, грубо, со страстью. Но он – не Яхико, а ведь она так хочет, что бы на месте Пейна оказался именно он, и это сводит шиноби с ума. Медленные движения, так как она не любит, но ведь девушка не может прожить и дня без воспоминания. А для неё тело Яхико – это единственный способ вспомнить. В момент такого яркого оргазма она выкрикивает его имя… - Яхико!- пошлый и развратный голос, далеко не такой непорочный, каким он хотел бы его слышать. А из аквамариновых глаз начинают катиться слезы, как обычно. Пейн привык к этому. Он привык к боли, даже к той, которую доставляет ему не его Конан. Но если она захочет прекратить эти ночи, то он ни скажет ни слова, ведь никогда Нагато не станет брать её силой. Тихие всхлипы в подушку доносятся до него, а рыжий парень не говорит ни слова. Просто одевается и уходит, оставляя её саму в комнате, пахнущую дождем и усталостью. Завтра все повторится снова. Завтра опять будет яркий макияж на усталых веках, опять пустой взгляд аквамариновых глаз, опять развратный корсет, опять пучок синих волос который он так ненавидит, но будет и цветок-оригами, в том ненавистном пучке, и бумажные крылья, так любимые им. Она не идеальна. Она развратна. Кто она? Она просто женщина. Но для него она – ангел. Не его порочный ангел.