Всё равно

      Питер сильнее сжал руку на талии Дэдпула, нервно поглаживая плотную ткань его костюма кончиками пальцев. Отчаянно краснея, парень с вызовом смотрел на Уэйда и ждал чего угодно, только не оглушающего молчания со стороны наёмника. Маска, задранная до носа, на половину открывала болезненного цвета лицо, было видно, как парень закусил впалую щеку изнутри.       — Паучок, хватит, это уже не смешно. Потанцуем в другой раз, — Дэдпул мягко убрал кисть Паркера, облачённую в плотную ткань спандекса, и отошёл от стены, прохрустев затёкшей шеей. Поднимался ветер, и к ноге наёмника пристал небольшой ссохшийся кленовый лист.       — Подожди, я же серьёзно... Дэдпул! — мужчина хотел было ретироваться с крыши, как вдруг Паркер выпустил паутину, пригвоздив его ноги к полу. У Уэйда задёргался глаз и в сознании творился полный хаос: он знал, что придется отвечать на вопросы... на очень щекотливые вопросы.       — Хэй, не начинай действовать мне на нервы, — раздражённо сказал Дэдпул и попытался поднять ногу вверх. Попытка была тщетной, поэтому он ещё несколько раз слабо дёрнулся, а потом вымученно выдохнул. В голосе сквозила неподдельная усталость и волнение. Паркер прислушивался к каждому вздоху, нервозным движением руки вернув маску на прежнее место.       Руки чесались, желание достать катаны и проучить мальчишку росло с каждой минутой, но что-то забавляло одну из сторон Уэйда в этой ситуации. Хотелось кольнуть как можно сильнее, но удавалось не очень, поэтому он, скрестив руки на груди, смотрел вперёд на заходящее солнце и ждал, когда Паркер подойдёт сам. Тонкие губы растянулись в самодовольной ухмылке, когда за спиной послышались легкие шаги Паука, не совсем резво спешащего на выручку.       — Ну и долго я тут буду стоять? У меня есть дела намного важнее, чем прожигать здесь время в пустую. Я могу заниматься этим и дома, — заметил Дэдпул, отчего шаги затихли буквально в двух метрах от убийцы.       — Ты можешь хоть минуту помолчать? — взорвался Питер и обошёл наёмника, останавливаясь лицом к лицу. — Я не знаю, как тебе это удалось, но ты это сделал... — он тяжело выдохнул. — Поэтому я должен задать тебе пару вопросов.       Питер скрестил руки на груди и внимательно осмотрел мужчину. Благо из-за линз не видно, как его взгляд замер на уровне мускулистых рук, рельеф которых заметен даже при таком обмундировании. Красно-чёрный костюм хорошо подчёркивает каждый сантиметр тела наёмника, но при этом не приносит неудобства. Непонятно только крепление маски - то ли свободно надевается поверх, то ли пристёгивается под горлом костюма. Этого Питер до сих пор не разобрал, отчего начал хмуриться. Маска теперь была на своём месте, поэтому повторила гримасу шатена, образовав складку над переносицей, прямо между бровей. Уилсон усмехнулся.       — Нет, ты реально тормоз или да? — Уэйд пытается пошутить, когда Питер всё же подходит и становится очень близко. — Вау, наш Паучок злится. Ребятки, готовьтесь соскребать наши мозги со всей крыши.       — Заткнись уже.       — А ты не... — не успел наёмник договорить колкое замечание, как его перебили поцелуем.       Очень неожиданно, и намного приятней увесистого пинка или удара ниже пояса. Через тонкую ткань костюма отчётливо чувствовались тонкие губы Паркера, жар его тела, нагло прилегающего к широкой груди. Парень резко выдохнул, когда руки Дэдпула вцепились в худые плечи шатена, но не оттолкнули, а слабо прижали к себе. Едва доставая до губ наёмника, Питер стоял на носочках, плотно прижимаясь к мужчине животом и неловко обнимая того за шею. Костюмы скрипели от трения друг о друга. Ветер стих, но облака по инерции медленно расступились, открыв большое, красно-оранжевое пятно на горизонте.       Отстраниться Паркеру от сильной груди не дали крепкие руки мужчины, опустившиеся на его сильную, гибкую талию. Подошва костюма прилипла к собственной сети. Слишком близко и слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Мужчина вздыхает и встречается взглядом с Питером. Через линзы в такой близости было видно, как брови парня поползли вверх, а глаза широко распахнулись от неожиданности.       — Всё куда проще, чем ты думаешь, — внезапно выдохнул Дэдпул и приподнял край своей маски, обнажая отвратительную кожу и кривую усмешку. На месте, где должны располагаться губы, было два каких-то уродливых обшарпанных шрама-слизняка. — Я прогнил... и не только снаружи.       Голос был адекватнее того, с коим Питер стандартно имел дело во время их "партнёрства". Парень хмурится, поджимает губы и, немного выждав, произносит:       — Мне всё равно, поверь, — признаётся Паркер и тянет вверх свою маску. — Мне больше не нужны твои объяснения. Я ничего от тебя не требую. Я...       Дэдпул закатил глаза и попытался вникнуть, что до него хотят донести. Увы, но кроме чувственных губ, которые забавно шевелились на каждой согласной, он ничего не видел и абсолютно ничего не слышал. В следующее мгновение Дэдпул склонился к лицу парня, заставив того замолчать на полуслове. Робко, но с чувством, Уэйд приник к губам Питера, немного замешкавшись, и вопрошающе посмотрел на него. Широко распахнутые глаза медленно сужались, крылья носа затрепетали при судорожном медленном выдохе, и парень расслабился в кольце тёплых рук. Ладонь Паркера перебралась на предплечье Уэйда, а пальцы второй руки коснулись изуродованной кожи на щеке наёмника. Ноги вязли в паутине, обдуваемой лёгким осенним ветерком, шум города постепенно стихал, и вскоре, на небе стали появляться светлые, совсем ещё тусклые точки.       Можно считать это судьбой, а можно и совпадением, но что толку об этом думать, если в человеке тебе удалось найти свой космос? Космос, где безумие взято за основу строения всех атомов ваших желаний и чувств.