В последний раз

Устало взглянув в раскрытое окно в своей комнате, Нарэ продолжала сильно плакать, наблюдая за тем, как её давние соседи усиленно пакуют вещи. Да, это было ужасно глупо, плакать по тому, кто никогда не сделает того же. Но она не могла спокойно смотреть на то, как человек успевший стать для неё целым миром, уезжает. Далеко. Надолго. И скорее всего, безвозвратно. *** Я до сих пор помню тот день, когда учитель с излишней фамильярностью представил нового ученика, только что вернувшегося из Японии. И до сих пор жадно хватаю те моменты нашего с тобой первого общения. Ты был невероятно добр, вежлив, умён, остроумен. Все эти восхитительные качества заключались лишь в одном тебе. В том самом высоком, рыжем, лопоухом Пак Чанёле, который с первого взгляда, случайно брошенного на меня, попал прямо в сердце. Ты говорил, что глупо верить в то, что ты являешься моей первой большой, искренней любовью, ведь я ничего не знала о тебе, и ты не хотел открываться больше. Почему? Потому что знал, что скоро ты вернешься обратно, к привычной жизни в Осаке, где не будет постоянно находящейся рядом Юн Нарэ. Только вот я этого не знала. Я не знала ничего, поэтому позволила себе отчаянно влюбиться в парня, который не мог принять моих чувств. *** — Пришла? — нежно спросил парень, смотря прямо перед собой. При свете ночного фонаря его большие бездонные глаза, выглядят, словно черные дыры, всё больше и больше затягивающие меня в свой водоворот. Зачем ты так, Пак Чанёль? Мне становилось только больнее от мысли, что это наш последний вечер вместе. Последний вечер, когда я смогу посмотреть в твои большие лучезарные глаза, широкую озорную улыбку и всего такого доброго и нежного тебя. От одной мысли, что мы никогда не встретимся больше, миллион мирков живущих ради тебя, умирают внутри меня. Мне тяжело смотреть на тебя, такого красивого и немного печального. Но ты ведь с самого начала знал, что здесь ненадолго. Почему же ты просто не дал мне один единственный шанс? Шанс почувствовать себя счастливой рядом с тобой, тем самым Пак Чанёлем, который всегда выглядел добрым, классным, отважным, веселым. Но мне ты позволял видеть тебя такого только наполовину. Ты много раз продолжал говорить, что позже я буду жалеть о том, что когда-то отдала своё сердце парню, который не сможет его принять. Что всё это огромная ошибка. Но сегодня ты ждал меня. Ждал у этого дурацкого угла, на котором я впервые сказала тебе, что люблю… на котором ты впервые сказал, что не любишь. Почему снова он? Чтобы вновь повторить свои и без того больно режущие слова? Если это так, то просто отпусти меня, сейчас же. Даже если перед прощаньем я услышу эти слова, то всё равно не откажусь от тебя. Почему? Просто не хочу. Не хочу делать этого. Хочу продолжать любить того, кто никогда не примет моего сердца, любящего, раненного, но по-прежнему бьющегося ради большой любви. Когда-нибудь ты поймешь, что всё было не напрасно. В этом был скрыт огромный смысл. — Мгм, — вместо миллионов слов, которые я хотела тебе сказать сейчас, я лишь мычу в ответ. Да, я всё ещё та Нарэ, не умеющая говорить свои мысли вслух, не желающая делиться с кем-то своим, искренне боящаяся потерять того, кто ей дорог. Это всё я. Но я смогла сказать тебе то, что чувствую первому человеку в моей жизни. — Я ждал тебя, — пробасил в ответ парень, поднимая взгляд на полную луну, освещающую сумрачную улицу. Я знаю, что ты ждал меня, знаю. Но до сих пор не понимаю для чего? Я не скажу, что разлюбила, как ты этого хотел раньше. Не скажу, что сразу же забуду, стоит тебе переступить порог своего дома. Я ничего не скажу. Вместо этого, буду продолжать плакать у открытого окна своей комнаты, надеясь, что мама не зайдет. Её и так сильно беспокоит то, что её дочь каждый день пялится, через окно на соседний дом и плачет. Может быть, мне стоило стать более открытой, хотя бы для своей семьи. Но я боюсь быть непринятой, непонятой, отвергнутой. Мысленно я уже знаю твой ответ, ты как всегда скажешь, что единственный, кто сможет меня понять это родители, Попо, и книги о несчастной любви. У меня было всё, кроме Попо, которого ты так бесцеремонно забрал себе, чтобы консультироваться «в случае чего». — Помнишь, при нашей первой совместной прогулке до дома я пообещал тебе любое желание, если ты сможешь заставить моего братца смеяться, кроме как достать Луну, звезды, солнце и так далее? — Даже сейчас Чанёль не хотел говорить серьёзно. Неуместные шуточки, льющиеся из его незакрывающегося рта. Это была нечестная игра, ведь Пак Чанмин был абсолютно в своего старшего брата — такой же позитивный, добрый, отзывчивый. Поэтому стоило мне к нему подойти, как он сразу начал светиться от счастья. Ему повезло, на его лице навсегда отпечаталась такая же широкая, радостная, живая улыбка. Я, возможно, никогда больше не увижу её. Но даже если так, то я обязательно воспользуюсь своим желанием. Я действительно хочу одного, хоть раз в жизни, оказаться в твоих больших, теплых объятиях, кроющих меня от всех житейских взглядов. Остаться в них навсегда, ощущать безграничное тепло твоего тела, слышать твой умеренный пульс и вдыхать цитрусовый аромат, исходящий от твоей шеи. Я хочу…. Забери меня с собой, Пак Чанёль. — Нарэ… — Я действительно хочу…. Никто из двоих не смог договорить, ведь стоило мне открыть рот, чтобы рассказать о своих желаниях, как твои теплые руки обвили меня, прижимая к своему стройному телу. Я смогла. Смогла услышать учащенный ритм сердца, вдохнуть аромат, источаемый тобой, ощутить счастье от прибывших эмоций. Ты чувствовал то, чего хочу я. — Я тоже кое-что хочу, — я слышала, как Чанёль сглотнул прямо у моего уха, опуская чуть ниже голову. — Могу ли я сделать это?.. Спросил парень, у моего уха. В этот момент весь мой мир перевернулся на сто восемьдесят градусов. Единственное на что я была способна, это кивать словно у меня приступ, мысленно представляя то, что сейчас произойдет. — Я хочу быть первым. Пак медленно склонился к моим губам, нежно целуя их. Поцелуй был невесомый, воздушный, еле чувственный, но мне хватило и этого, чтобы всем своим естеством ликовать. Раньше я позволяла себе лишь мечтать о том, что когда-то смогу прикоснуться к аккуратным, пухлым губам своего соседа. Но никогда не думала, что это произойдет в реальности. Чанёль крепче обхватил мою талию, прижимая к забору собственного дома. Он целовал меня так, словно только таким способом мог получить доступ к кислороду, словно от этого зависела наша жизнь. Я чувствовала, как его пальцы иногда подрагивали, из-за чего по моему телу проходила волна тока. Мне бы никогда не хватило решимости сделать это самой, поэтому сейчас я просто продолжала наслаждаться моментом. Аккуратно положив руки на плечи парня, я с большим нажимом подалась вперёд. Мы целовались медленно, чутко, пытаясь уловить, каждый последний миг друг с другом. Сейчас даже не хотелось думать о том, что завтра все воздушные замки, построенные мною — рухнут. Сейчас хотелось смеяться и плакать рядом с тобой, греться о твоё горячее тело, смотреть в бездонные глаза. Просто остаться в этой ночи навсегда. Уткнувшись носом в ямочку между ключиц, я позволила себе проронить одну слезу, давно желающую выбраться наружу. У меня никогда не получалось контролировать это, поэтому оставалось лишь дать волю чувствам. — Прости, если когда-то обидел тебя, — ох. Этот приятный басистый голос, мне хотелось продолжать слушать и слушать. — Кажется, твоя мама проснулась, — говорил парень, смотря в окна моего дома. — Я не хочу уходить, не сейчас, — мой голос предательски дрожал, а глаза уже приняли привычный красный цвет, из-за чего выглядела я, мягко говоря, не очень. — У нас будут большие проблемы, если мы не разойдемся сейчас. Так мы и расстались в ту ночь, из-за того что моя мама услышала, что дочь покинула дом и вышла посмотреть её. Я не знала, сможем ли мы увидеться когда-нибудь снова или судьба навсегда раскинула нас по разные стороны. Но я буду помнить, что прежде чем навсегда исчезнуть из моей жизни, он подарил мне последний поцелуй. *** На следующий день, я не решилась выйти на улицу, чтобы попрощаться с соседями, с которым провела целый год своей жизни. Я просто сидела у распахнутого окна и снова плакала, смотря на то, как мой Пак Чанёль складывает вещи в багажник такси. Он взглянул в моё окно, печально улыбнувшись и помахав на прощание. Удачного пути, Пак Чанёль. Давай обязательно встретимся ещё раз.