Выключи музыку, придурок!

Моё имя Рональд Вэйн, мне 21 год, но иногда веду себя, как сорокалетний, по крайней мере так говорит мне моя вторая половинка, которая на данный момент уснула у меня на коленях. Вдруг мир будто содрогнулся легонько, и все всполошились… Лакричные конфеты устроили совещание на счёт завещаний. Полотенце начало летать по квартире, как ненормальное (что, в принципе, само по себе не очень нормально, ведь полотенца не летают), а пианино начало играть Баха. Моё ненаглядное чудо проснулось и заорало на весь дом:  — А ну заткнитесь, идиоты! — его лицо поморщилось и он зевнул, словно маленький котенок… Все стихли, а конфеты куда-то намылились. Он встал, и вдруг швабра решила послушать музыку и помыть полы. Мортимер швырнул в швабру учебником истории. — ВЫКЛЮЧИ МУЗЫКУ! ПРИДУРОК!!! — и я, подумав, что это адресовано мне, послушно выключил приемник, что стоял на холодильнике. Морт пересек пол квартиры одним прыжком и оказался в двух сантиметрах от меня так, что, когда я обернулся, меня ждал страстный поцелуй. Из учебника начали сбегать буквы, и какой-то полководец, выбравшись из своей рамки на свободу, начал командовать маленькой армией. И, когда у нас закончился воздух, Мортимер разорвал поцелуй и обнял меня. Пока он обнимал меня, я заметил, что конфеты что-то тащат.  — Морт… Морти… Мортимер, лакричные конфеты воруют мои носки! — он, как с цепи сорвался и кинулся отбирать мои носки, так как все мы знаем, что делают лакричные конфеты с чужими носками. Они откладывают в них яйца и, когда те вылупляются, то становятся агрессивными, что очень опасно, да и плюс ко всему уничтожать их запрещено законом, и остаются таковыми пока не достигнут десятимесячного возраста. Но не суть! После долгой схватки, ведь чтобы не навредить им, нужно было постараться, Мортимер победоносно поднял мои носки вверх и снова поцеловал меня, что вело уже к постели… А это уже… тьфу! … это наше дело!