Друг, а спорим?

      Близилось эдак двадцатое число месяца… В школе было адски скучно, особенно Инею, которого завалили всякой мелкой работой для практикантов.       Пару дней назад Паша получил звонок и услышал лишь: «Ты победил». С того момента я в школе не появлялась, на звонки не отвечала и заперлась в своей одинокой квартирке, напиваясь с горя, о чём дружок мой не знал, однако догадывался.       В тот же день Дима уволился и перестал быть учителем в нашей школе. Вероятно, он чувствовал вину и решил не мозолить глаза. Он сделал правильное решение, решив исчезнуть из наших жизней раз и навсегда.       Впрочем, мне сейчас было вообще похуй, ибо я хотела, чтоб исчезли все-все-все из этого грёбанного мира. Как бы только не перестараться, чтоб не исчезнуть самой…       По чесноку, сейчас я валялась где-то в уголке своей квартиры, была дико в зюзю пьяная и абсолютно не втыкающая в реальность. Посему, в силу белой горячки, вскоре меня посетившей, мне причудилось, что посетил меня ещё и какой-то монстр, начав тарабанить в двери. — Принцессова, блять, открывай, я сожру тебя с потрохами! — прозвенело в голове, от чего я затряслась и поползла прятаться под ванну.       Конечно же, фразы про поедание потрохов вовсе и не было, а монстром на самом деле был павлин, долбящий в двери уже наверное около получаса. До моей тормознутой головушки под действием вискаря доходило очень медленно и туго. — Открывай, идиотина! Тебя ж с работы к чертям уволят, алкоголичка! Не дай бог ты там повесилась! Сейчас МЧСников вызову, чтоб они эту твою дверь вскрыли!       Да, любовь — она такая! Её ну вот прям сразу видно невооружённым глазом! Какая забота!       «Ладно, так дело не пойдёт, — подумал решительно настроенный Иней. — Может, воспользоваться методом Димки-скалолаза и влезть через окно? Позаимствую лестницу у консьержа и… Бля, там же окно закрытое».       Пашка разочарованно стукнул кулаком по входной двери, от чего я вообще поехала крышей и залезла в ванну со страху. Как животное.       Ох, а белое моё огромное корыто, где я сидела, казалось таким уютненьким райским уголочком, откуда вовсе не хотелось вылазить. Думалось остаться тут навсегда: спать, кушать, мыться. Удары в дверь почти успокоились, и я чуть не закимарила. Но вдруг я услышала стук… в окно. Я обернулась и увидела алые волосы павлина человека, который словно горел! Он стучал кулаками в окно, а по губам его читалось: «Впусти, сцук!»       Это было настолько страшным ударом для меня, что я пулей вылезла из ванны, наебнулась о бортик и грохнулась на пол, почти потеряв сознание. — О май гад! — сказал Иней за окном. — Нужно было взять и заснять это, а потом ученикам показать, как их учительница куролесит, — парень вздохнул. — М-да, это серьёзно. Вот бы найти Диму и въебать ему хорошенько за такое. Но для начала… попасть в дом…       Паша прощупал окно со всех сторон и, о чудо, обнаружил щель между стеклом и подоконником. Всунул замёрзшие пальцы, поднатужился немного, и вуаля! Окно открыто, холодный воздух просачивается в квартиру, я всё так же валяюсь на полу. Иней ловко залез в дом, закрыл за собой окно, вот только лестницу на улице оставил, но не беда. — Ох, и что ж мне с тобою-то делать? — вздохнул он.       А была я, мягко говоря, не в лучшем виде. Хрен знает какой день я шлялась по дому в халате, только в магазин ходила, надев пальто сверху. Срача как такового не было, но вот мусорка была до краёв забита пустыми бутылками, а также парочкой разодранных в клочья фотографий с Димой.       Посмотрел Пашка на всё это, охуевая; решил для себя, что с девушками опасно связываться; взял мою тушку и понёс в спальню, положив на мягкий диванчик, а сам отправился мне ванну набирать. Да чтоб вода была погорячее — чтоб непримиримую задницу поджарила, мозги прокипятила да алкоголь из крови испарила.       Тащил он меня к моей личной кастрюле прямо в шмотках. «Что-то это мне напоминает», — задумался парень. В ванну он меня кинул насильно, ибо я очнулась и пыталась как-то сопротивляться, но уровень сопротивления был равен уровню амёбы. В общем, двигаться я не могла, зато языком без костей трепать была горазда. — Монстр! Мразь! — лучше всего не перечислять. — Почему ты, бл, сунешь свой нос, кда не прося-а-ат? Всё было б храшо, еси б ты не мешал нам с Димай! — нет, это был не гневный пьяный крик с заплетающимся языком. Это был плач. Девчачьи нытьё и плач, на что Иней никак не реагировал и просто молча полоскал меня кипятком. В конце-концов, претензии стали совсем неразборчивыми от рёва, а вскоре, успокоившись, я заснула прямо так.       Кисла в кипятке я потом ещё долго, пока не пришла в себя. Алкоголь не полностью выветрился, но разум, на удивление, немного прояснился. Рядом с ванной лежали заботливо приготовленные чистый халат и мягкие тапочки. Я с трудом вылезла из воды, тело болело, особенно, в месте удара об бортик. Выйдя из ванной комнаты, я поймала павлина за сменой моего постельного белья на свежее и чистое. — Ты… как пробрался сюда? — первый вопрос, посетивший меня. — А у тебя амнезия? Не помнишь, как ты меня монстром считала и шарахалась, как кошка дикая? — с насмешкой сказал товарищ.       «Ничего вообще не помню…» — подумала я. — Хэй, голова-то хоть не болит? — поинтересовался Иней, закончив с простынями. — Кажется, нет… Звенит только всё. И тело ломит немного. — Слушай, может, в аптеку сбегать? — парень глянул на часы. — Почти полночь… Тут есть поблизости круглосуточные? — Да… — сказала я. Меня ещё шатало, поэтому я прилегла на диван, чтобы ненароком не упасть. — Окей, я быстро, — он прихватил куртку и пошёл в направлении ванной комнаты. Эм, что? — Ой, я перепутал, тут же двери есть…       Пулей полетел в обратную сторону, защёлкивая замок и оставляя меня наедине со своими мыслями.       Вернувшись минут через десять, он вывалил мне на диван пакет разных обезболивающих, аспирина и средств против похмелья. — В общем, это тебе подарок на восьмое марта, — пошутил он. Однако мне было как-то совсем не до шуток. — Слушай, а с каких это пор ты таким заботливым стал, а? — на полном серьёзе спросила я. — Я всегда был. Просто тебе казалось, что существует кто-то более заботливый, — усмехнулся Иней, не снимая куртки и направляясь к двери. — Так, сегодня больше не смей пить. Заболит голова — пей таблетки. И приди на работу… Завтра, если отойдёшь. Я вернусь и проконтролирую… — Паша, ты уходишь? — спросила я, когда парень уже открыл двери. — Тебе ж отсюда далеко, а ты сам сказал, что уже за полночь. Маршрутки-то не ходят. — И что ты предлагаешь? — Можешь… на ночь… остаться здесь.       «Ох, это звучит немного глупо… Но я знаю, что от такого предложения он отказаться не в силах».