Действуй, Джон!

— Я пришёл, — оповестил Джон коридор. — Шерлок, ты дома? Он поднялся по лестнице и остановился перевести дух. — Да, Джон, — загадочно ответили ему из тёмной гостиной. Голос Шерлока. Ох уж этот чёртов сексуальный голос! Мысленно застонав — подружки у него не было уже больше недели — Джон прошёл на кухню, не заглядывая в комнату, раз там всё равно было темно. Поставив шуршащие пакеты с продуктами на стол, он стал выкладывать покупки. Из гостиной, что подозрительно, ничего больше не доносилось. «Что он делает в темноте? Новый эксперимент?» — подумал Джон, доставая баночки с джемом. Перед холодильником Джон слегка замер. После случая с отрубленной головой, теперь, прежде чем открыть дверцу, он всегда задерживал дыхание и невольно зажмуривался. Ненавидел себя за эту слабость, но отрубленные головы ему не встречались, слава Богу, даже на поле боя. Обматерив себя, а заодно и возможно присутствующие «неаппетитные» посторонние предметы на полках, Джон скомандовал себе «Давай!», и открыл холодильник. Полки были пустыми. Джон выдохнул. Распределил продукты, опять прислушиваясь краем уха к царившей в комнате тишине. Решив, что это не к добру и мысленно прикинув возможные варианты, — скука, скука, скука, скука... или скука? — он вошёл в гостиную и включил свет. Мучительно простонав «обожемойтвоюмать», Джон почувствовал, что его колени подгибаются, ступни проваливаются в ставший ватным пол, а внизу, в самом предательски незащищённом у мужчины месте, набухает против воли огромный стояк. Шерлок сидел вольготно развалившись в кресле. Ноги детектива были неприлично и широко — Джон даже смело сказал бы, что по-блядски — разведены в стороны так, что колени натянули узкую ткань брюк до предела, грозя прорвать её насквозь. У Джона тоже уже кое-что трещало по швам и, в первую очередь, это были его грёбаные стыд и самообладание. Кудрявые волосы социопата были слегка растрёпанными, видимо от большой задумчивости. Шерлок курил небольшую трубку на длинном мундштуке до бешенства манерно, небрежно держа её ухоженными пальцами. Это была лишь его правая рука. В левой Шерлок держал смычок, слегка покачивая им в воздухе, будто дирижируя воображаемым оркестром. Было в этом движении что-то настолько завораживающе сексуальное, что Джон залип на движениях смычка, в такт покачивая потяжелевшими бёдрами. — Проблемы? — Шерлок лизнул смычок и искоса посмотрел на Джона. Тот едва не кончил. Оборвав себя на пошлых сравнениях, где главной генерируемой подлым мозгом была идея, куда этот смычок можно засунуть, Джон всхлипнул, уже мысленно моля о пощаде. — Шерлок, — спокойно начал Джон. Нет, не так. — Шерлок! - едва сдерживая себя в рамках приличия, потому что в глазах у него попеременно темнело от желания и самец внутри уже раздирал на части вяло сопротивлявшегося джентльмена, произнёс Джон. — Взялся за старое? Опий или кокаин? Шерлок дотронулся кончиком смычка себе до уголка губ. Удивлённо возвёл небесно-серые очи вверх, но снизошёл до ответа. — Лестрейд, — издевательски коротко ответил он. — Что? — Джон нахмурил брови. — Что? — в ответ широкая дуга брови Холмса вытянулась в линию тетивы, готовясь поразить тупицу стрелой сарказма. — Инспектор, — пояснил он, начав непринуждённо грызть боковыми резцами смычок. — Я знаю, что он инспектор, — ответил Джон. Шерлок ухмыльнулся как дракон из недавнего блокбастера, и, удобнее взявшись за колодку, прикусил головку смычка передними крепкими зубами. — Так что Лестрейд? — спросил Джон в отчаянии потея. — Он принёс мне один из лучших и дорогих сортов табака. Как ты помнишь, он бросил курить. Но... — Ты тоже, — напомнил Джон. Шерлок поморщился, услышав наивную глупость от взрослого человека. — Я – не тоже, Джон. Глубокий, слегка охрипший голос. Сухой вдох-затяжка, лёгкий сочный стук зубов о край мундштука... Струйки табачного дыма аккуратно хлынули из точёных ноздрей, опять напоминая Джону коварного и жестокого звероящера из сказки. Шерлок вынул смычок из рта — и как он с ним разговаривал не шепелявя? — и медленно обвёл языком верхнюю губу, уставившись при этом на Джона. И Джон взорвался. — Ты окончательно охуел или это меня, прости Господи, от недотраха глючит?! — Что? — очередное «что» начинало бесить. — Прекрати говорить «что»! — Хорошо. Джон, из моих наблюдений за тобой ближайшие три минуты, я делаю вывод, что ты больше не хочешь быть для меня просто другом. — Что? — просипел в ответ Джон. Шерлок возмущённо цокнул языком и возвёл глаза к потолку. — У тебя в паху неопровержимое доказательство сексуального влечения к особи своего пола. В комнате кроме меня больше никого нет. Что же тебя могло так возбудить? Я делаю вывод, что мне следует быть сегодня снизу? Шерлок положил руку на свой пах и сжал пригоршней ткань брюк. Джон кончил от напряжения, не отрывая глаз от ширинки на брюках Шерлока; джентльмен внутри Джона потерял сознание. — Действуй, Джон, — одобрительно кивнув себе между ног, между по-блядски разведённых и длинных, мать их, ног, приказал Шерлок. Джон был готов поклясться, что это был чёртов приказ. И Джон бросился в атаку. Воцарилась тишина. Изумлённое «ого» прозвучало в комнате лишь два раза: когда Джон расстегнул и сорвал с Шерлока брюки и когда проделал тоже самое со своими. Спустя двадцать минут, ровно в девять тридцать семь по Гринвичу, когда на Луне были зафиксированы очередные вспышки неизвестной активности, Шерлок издал удивлённый гортанный всхлип под довольно-опустошённое мычание Джона. Запыхавшиеся любовники лежали поперёк кресла. Джон наматывал кудри Шерлока на пальцы, пока детектив пытался собраться с мыслями. Выглядел он весьма удовлетворённым и совсем не гениальным. Через тринадцать минут Джон неловко завозился, спуская ноги с подлокотника на пол. Шерлок повернулся в его сторону. — Мне кажется, тебе нужно ещё, — продемонстрировав остатки дедукции, Шерлок замолчал, насильно поцелованный своим другом и любовником. — Я буду действовать, не сомневайся, — пообещал шёпотом Джон, целуя податливого детектива, с безнадёжным отчаянием пытаясь перестать думать о смычке.