Часть 1
16 апреля 2016 г. в 20:12
— Так кто счастливчик?
Начинается все болезненно. Куинн может слышать биение своего сердца где-то в горле и всего на секунду она оборачивается, чтобы улыбнуться ему (если бы она была чуть храбрее, то могла бы разбивать сердца).
(Его сердце все равно разбито, но он не чувствовал осколки, пока не стало слишком поздно).
— Ты не хочешь знать.
(И, черт, это взгляд, которым она смотрит на него, будто он идиот, а она лучше него. Пак хочет стереть это выражение с её лица, хочет трахнуть её, и, черт, столько вещей, что он хочет с ней сделать, но не может. Потому что они не могут быть вместе).
Он усмехается:
— Я хочу знать, кто трахает тебя, любимая.
(Куинн вздрагивает. «Любимая». Черт, он сказал это с сарказмом, а её сердце бьется настолько громко).
Она захлопывает дверцу шкафчика перед его лицом. Не твое дело, хочется сказать ей, но Пак все еще ухмыляется ей в лицо, будто бросает вызов:
— Никто не трахает меня.
— Аллилуйя, — огрызается он в ответ. — Но все же, Финн пропустил математику. Сколько времени прошло с вашего последнего раза?
— Это не Финн.
(Лгунья).
Пак придвигается ближе, чтобы заставить её почувствовать себя не комфортно (стук-стук-стук-стук-стук) и Куинн снова смотрит на него своими ледяными глазами и поджимает губы. Он хочет заставить её кричать (снова, и снова, и снова), пока она не кончит с его именем на губах.
— Ты поддержанный товар.
— А ты неудачник Лаймы.
И так все и заканчивается. Пак немного отходит от неё (сдерживая «Любила ли ты меня?» и «Ты особенная») и позволяет ей выиграть. В этом Куинн хороша. А еще она хороша, в том, что ставить его на колени и заставлять умолять (я-люблю-тебя-люблю-люблю-люблю-Куинн-люблю-позволь-мне-любить-тебя).
Пак качает головой, замечая небольшой засос на её шее. Забавно, что она больше не переживает от этом (нет-Пак-ты-не-можешь-дотрагиваться-до-меня-так-не-оставляй-на-мне-метки-ты-не-можешь-не-смей).
Потому что никто не хочет, чтобы их связывали с ним.
— Отлично.
(Если бы она была смелее, она взглядом могла бы разбивать сердца. И лишь сейчас Пак понимает, что его она уже давно разбила).