Что-то кончается, что-то начинается

Звук стучащих друг о друга кружек и взрывы искреннего смеха привлекали внимание посетителей дирфордского трактира. В последнее время у жителей Дирфорда в кои-то веки появились поводы для праздника – бандиты в округе пропали, странные люди в серых мантиях перестали шнырять по улицам, из Бухты Непокорности шли слухи, что уже пару недель как не рождаются «пустые» дети, да и вообще откуда-то вдруг в душах людей появилась уверенность в собственных силах и даже тяжело больные начали на глазах поправляться. Ощущение чуда носилось в воздухе, как дух приходящей весны, люди благодарили богов и боялись поверить, что черная полоса для Дирвуда закончилась. Так что ничего удивительного в празднующей компании не было. Кое-кто из деревни за глаза шептался, что эти бойкие наемники даже приложили руку к снятию проклятья с несчастных дирвудских земель, но то были просто пересуды, да и в противовес им нашлись аргументы, мол, уж скорее такие разбойники к самому проклятью причастны, а не к освобождению от него. Хозяин трактира, впрочем, был далек от слухов и сплетен – он узнал в бледной рыжеволосой эльфийке со шрамом хозяйку недавно отстроенной крепости Каэд Нуа и радовался возможности угодить могущественной госпоже. Тем более что ее компания не скупилась на заказы, вела себя прилично, не лезла в драку, не приставала к официанткам и явно не знала стеснения в деньгах. Просто мечта, а не клиенты. Гвинн никогда не считала себя чьей-то мечтой, тем более – трактирщика из захолустного Дирфорда. Она думала, что вся их компания ведет себя как обычно, а уж о чем там размышляет хозяин заведения ее не касалось. Хотя повод шумно праздновать все равно был бы весомый – они справились! Одолели Свинцовый Ключ и Таоса, прекратили Наследие Вайдвена и спасли саму Гвинн от участи, что куда хуже смерти. Последнее, по крайней мере, временно. Почему бы и не порадоваться теперь немного? Хотя, конечно, радость у ее друзей всегда была специфическая. – Хватит плескать на меня свой вонючий эль! – рыкнул на захмелевшего Эдера Стоик, пихая его в бок локтем. – Расслабься, дружище, – ухмыльнулся Эдер, приобнимая того за плечи свободной рукой. – Хуже ты все равно пахнуть уже не будешь. Так к чему переживать? – Руки от меня убери, – процедил Стоик, высвобождаясь из объятий. – Я тебе не дружище, деревенщина, и уж точно переживать по этому поводу не собираюсь! – В самое сердце ударил! – усмехнулся Эдер, ничуть не обидевшись. – Эдер, конечно, не подарок, но он хотя бы иногда моется, – поморщился Алот, вновь демонстрируя окружающим свою знаменитую аэдирскую брезгливость. – В отличие от тебя. – Даже спрашивать не хочу, откуда ты об этом знаешь. – По лицу Хиравиаса расплылась широкая ухмылка. Алот подавился возмущенным вдохом. – Вы хотя бы в такой день можете обойтись без ссор? – недовольно призвала всех к порядку Палледжина. – Ты так говоришь, будто в Дирвуде произошло нечто из ряда вон великое, достойное песен и баллад, – нахмурился Стоик, отодвигаясь таки от Эдера. – Убили одного дурака, считавшего, будто способен понимать желания богов и вертеть ими – экая важность... На его место придет сотня других, тысяча, а боги все так же будут смеяться, глядя на это. И на ничтожных нас. – Спасибо, Стоик, ты умеешь сделать застолье по-настоящему праздничным, – вздохнула Гвинн, подперев щеку кулаком. – Не бывает плохого праздника – бывает мало эля, – заметил Эдер, откинувшись на спинку стула и налив всем еще. Отказываться никто не стал, и настроение вправду пошло в гору. Снова вспомнили про учиненную Хиравиасом драку в таверне Вязов-Близнецов и то, как друзья носились вокруг огромного штельгара, спасая мебель и посуду, чтобы не платить лишнее хозяину и без того разгромленного заведения, и над столом вновь грянул радостный смех. А то ли еще будет, когда они доберутся до Каэд Нуа! Гвинн уже пообещала друзьям закатить отличнейший праздник, отправила гонца в крепость и повелела Управляющей не жалеть денег на приготовления. В конце концов, когда еще удастся собраться всем вместе? Это и огорчало Гвинн больше всего, омрачая светлое настроение. – Так ты решил вернуться в Позолоченную Долину? – продолжил давно прерванный разговор Кана Руа спустя несколько минут. – Именно, – покрутил в руках вилку Эдер, раздумывая, насадить на нее маринованный гриб или обойтись посоленным хлебом. – Хочу взглянуть на то, что происходит новыми глазами. Но не думаю, что останусь там – кажется, я перерос Позолоченную Долину, как ребенок старую рубаху, и сыт ею по горло. Может, посещу Бухту Непокорности снова, поброжу там, купаясь в лучах славы нашей Гвинн... А, может, осяду здесь. – Эдер оглядел трактир, прищурившись, точно прикидывая что-то. – Мне нравится Дирфорд. Тихо, уютно, готовят тут в трактире неплохо. А с тех пор, как мы изгнали скейнитов, еще и люди вокруг остались сплошь приятные. – Серьезно? Ты хочешь осесть тут? – недоверчиво фыркнул Хиравиас. – Променять путешествия, сражения и новые места на ферму с парой коров и теплым сеновалом? Нет, последнее, конечно, заманчиво, но ты прогадаешь, приятель! – Как знать, – пожал плечами Эдер. – Мне было бы это по душе – устал я что-то от сражений с богами. Зато ты, наверное, никогда не уйдешь на покой? – Еще бы! В Дирвуде было весело, но, чувствую, на севере мне понравится не меньше. Рабы, шлюхи, новые земли и истории! Ваэль не терпит, когда знания пропадают, и я намерен добиваться его расположения как можно активнее. И всеми доступными способами! Стоик громко фыркнул, выражая, что он думает по поводу слепого угождения богу. – Удивительно, как ты продолжаешь столь истово верить Ваэлю после всего, что мы узнали, – подметил Кана Руа. – Да и не только ты... – Наш общий приятель с обгорелыми бровями часто любит напоминать, что боги – как шлюхи, – хмыкнул Хиравиас, кивая на хмурого Стоика. – Не могу не согласиться, только я бы дополнил. Мы знаем, что они шлюхи и спят со всеми подряд, а некоторые еще и больные насквозь, будто девицы из портового борделя. Но что бы мы ни предпринимали, как бы ни крепились, рано или поздно потрахаться захочется. И, поскольку правая рука иногда устает, приходится возвращаться к давно знакомым и почти родным шлюхам. Надеясь, что они не подхватили чего, пока ты искал альтернативу и поддерживал воздержание. – Какая... интересная точка зрения, – вежливо ответил Кана Руа. На скулах Стоика ходили желваки, он явно имел, что сказать Хиравиасу, но не находил нужных слов. – Ну, не всем же бить поклоны у алтарей и отрезать себе яйца во славу возвышенной ерунды, – махнул рукой Хиравиас. – А ты, наверное, теперь отправишься домой и напишешь пару книжек о том, какие дирвудцы дикие и поголовно сумасшедшие варвары? – Домой я отправлюсь, но ты слишком хорошего мнения о моих писательских талантах, – добродушно оскалил зубы Кана Руа. – Хотя кто знает. Это путешествие многому меня научило, предстоит серьезно подумать над разными вещами. Но на это еще будет время – добираться домой долго... Пожалуй, дальше идти только Сагани. Ты ведь собираешься обратно, в Массук? – Само собой, – степенно кивнула гномка, очищая кожуру с яблока собственным ножом. – Я исполнила свой долг и самое время возвратиться. Дети, небось, уже и как я выгляжу позабыли. Она резко замолкла, и над столом воцарилась неожиданная тишина. Гвинн даже вздрогнула – так внезапно перестал звучать размеренный голос Сагани. – А ты, Палледжина? – спросила Гвинн, чтобы как-то отогнать мрачные мысли. – Мне теперь некуда идти, – задумчиво отозвалась она. Из забранного витражным стеклом окна на ее зеленоватые перья падали лучи солнца, заставляя их ярко переливаться. – Наверное, отправлюсь в Аэдир, потом куда-нибудь еще... Не пропаду, не беспокойся обо мне. – Ты могла бы остаться со мной в Каэд Нуа, – предложила Гвинн, затаив дыхание. – И другие... тоже могли бы, если им негде остановиться. Гвинн обвела взглядом своих товарищей, ставших ей очень близкими за несколько месяцев совместного путешествия. Она отлично понимала, что Сагани и Кана Руа хотят поскорее вернуться домой, что Хиравиас никогда не променяет пыльную дорогу на уют очага, что Эдер предпочтет тихий деревенский домик шумной крепости, а Стоик... Ну, Стоика она пригласила просто за компанию с остальными, однако была уверена, что тот откажется по каким-то своим причинам и только зыркнет темными злыми глазами, как всегда поступал. Но остальные? Палледжине правда некуда идти, Скорбящая Мать тоже вряд ли захочет вернуться к Родильному Колоколу. Гвинн рискнула посмотреть на Алота, и ее сердце чуть сжалось. Хотя бы он... Пусть хотя бы он не оставит ее одну с этим проклятьем Хранителя и огромным замком за спиной. В столь долго защищаемом Дирвуде становилось очень одиноко. – Я не останусь, – склонила голову Палледжина. – Но благодарю тебя за приглашение. Изгнание – это моя ноша, моя кара, и я понесу ее с честью сама. Не обременяя других и ища свой путь. – Каэд Нуа – твой замок, – пожал плечами Эдер. – Вместе было весело, но больше миру ведь ничто не угрожает? То есть, помимо разбойников, монстров, драконов... В общем, ничего срочного? Потому что я уже готов передать знамя героя кому-нибудь еще и заняться своими делами. Все согласно закивали, и Гвинн не осталось ничего, кроме как молча принять это. Последней каплей стало признание Алота: – Тем более, остаются еще адепты Свинцового Ключа, которые могут доставить немало проблем даже без Таоса. Я лучше всех здесь знаю методы их работы, структуру организации, даже некоторые имена, если понадобиться, вспомню. И кому-то придется заняться ими, уничтожить то, что осталось. – Ляжки Магран, успокойся уже! – фыркнул Хиравиас, хлопнув Алота по плечу. – Эти чокнутые сами разбегутся, когда поймут, что все рухнуло. Займись чем-нибудь поприятнее. Развлеки свою внутреннюю подружку, выгуляй внешнего дружка, а то оба захирели уже небось под мантией... Если ты понимаешь, о чем я. – Проклятье, да все на пять миль вокруг уже поняли, замолчи, – прикрыл глаза ладонью Алот. Кончики острых ушей заметно заалели. – Я намерен сделать все, чтобы больше никто на россказни этих глупцов не купился, так что остаться никак не смогу. Извини, Гвинн. – Он с сожалением посмотрел на нее, будто прощаясь в том числе и со всем, что связывало их. С прошлым и тем, что не случилось. Это было очень обидно. И, чего греха таить, больно. Гвинн нравился Алот, и она была уверена, что тоже симпатична ему. Пока они гонялись за Таосом, Гвинн не осмеливалась даже подумать о завтрашнем дне, чтобы не спугнуть победу. Хотя обмениваться взглядами, прикосновениями и нежностями это не мешало. Но теперь, когда неприятности остались позади, Гвинн понадеялась на нечто большее. Как выяснилось – преждевременно. Она почувствовала беспокойство Скорбящей Матери, ее сочувствие, мягко скользящее по сущности Хранителя шелковым покрывалом. – Я тоже не останусь в крепости. – Звон колокольчиков прозвучал с жалостью. – Мне необходимо найти место, где я буду нужна. Где смогу искупить вину. Но уже не рядом с тобой. Прости. Гвинн вздохнула. Ей срочно требовалось еще выпить. – Кстати, раз уж зашла речь, – нахмурился Эдер, поглядывая на Скорбящую Мать. – Кто вообще эта женщина и почему она постоянно за нами ходит? Гвинн махнула рукой и направилась к барной стойке, заказать эля. Разговор о том, что с ними все это время путешествовал могущественный сайфер, может затянуться надолго. – Извините! Гвинн обернулась. Перед ней топтался невысокий полный человек в простой, но добротной одежде. Он теребил в руках меховую шапку и явно волновался, стараясь не встречаться взглядом с Гвинн. Выглядел мужчина настолько обыкновенным дирвудцем, насколько это вообще было возможно. – Да? – отозвалась Гвинн, постаравшись благожелательно улыбнуться. – Такая штука, госпожа... Вы ж хозяйка Каэд Нуа нынче? Которая там гарнизон завела и всякое такое? Дело у меня к вам. Особо важное, значит. – Что за дело? – с любопытством поинтересовалась Гвинн, отводя мужчину в сторону от барной стойки, где можно было поговорить спокойно. – Ферма у меня неподалеку тут. Свеклу выращиваем, капусту, овощи всякие... В общем, хозяйством занимаемся, – начал мужчина, продолжая теребить многострадальную шапку. – Я с двумя сыновьями, да жена. Небогато живем, но дружно и всего хватает, торгую даже помаленьку, бывает, с Дирфордом. Так вот, старший мой, Капек, женился недавно, а после и ребенка сделал. Я уж порадовался, думал, счастье в семью придет, даже сарай хотел под пристройку им отдать. А тут это Наследие на нас свалилось, чтоб тому Вайдвену икалось в Колесе. Ну и... родила невестка «пустого», еще и при родах померла. Страх один тогда был. Думал, сын обезумеет от горя, спиваться начал, бедняга. – Я вам сочувствую, – искренне сказала Гвинн. – Да чего там, дело-то прошлое... Важно не это. А что апосля, как оправился, Капек вдруг переменился резко. Пропадать стал, уходить куда-то подолгу, исчезать целыми днями. Иной раз приводил странных людей в дом, с нами не знакомил, и вообще сам не свой казался, будто подменили его. Я как-то младшего отправил последить за ним, куда его там уводят новые приятели, так тот до самых энгвианских руин малец тащился, а потом такой жути понарассказывал! В общем, связался Капек наш с проклятыми богами анимансерами. Всякие штуки в дом таскает магицкие, да письма какие-то чудные... Мать боится, что хочет он жену свою воскресить вопреки всем законам Бераса. А может эти люди душу ребенка ему вернуть пообещали – уж не знаю, что и страшнее. – А с чего вы взяли, что это анимансеры? – приподняла бровь Гвинн. – Мало ли чудаков бродит по Дирвуду. Ее взгляд невольно упал на собственных друзей, что-то оживленно обсуждавших за столом. Стоик как раз угрожающе взмахнул посохом, будто собираясь ударить Хиравиаса по голове, а тот показательно спрятался за спину широко улыбавшегося Кана Руа. М-да… – Так кто ж еще так вести себя будет? – удивился непонятливости Гвинн мужчина. – Шнырять ночами вкруг дома, на формулы колдуновские пергамент изводить дорогой, механизмы чудные собирать... Не дело это для доброго человека! Только колдуны да анимансеры такое творить горазды! Но даже не это главное. Дело-то в том, что недавно пропал сын. Совсем пропал. Как ушел утром – так и с концами исчез. Ни его, ни дружков евойных больше не появлялось. Так и вот… Госпожа, может, вы хоть поможете этого дурня найти? Мочи нет дальше сложа руки сидеть. – Мужчина, наконец-то, отважился посмотреть Гвинн в глаза. Взгляд его был полон надежды и страха. – А почему вы пришли ко мне? – изумленно приподняла брови Гвинн. – Так ведь это… во-первых, все знают, что вы в округе – первая защитница и благодетельница. Каэд Нуа спасли и кучу народа. А во-вторых, вот… Жена, когда в вещах Капека копалась, нашла под матрасом. Вы ж ученая, сразу видно, разберетесь в закорючках этих лучше прочих. Мужчина достал из тяжелой на вид сумки свернутый в трубочку пергамент. Гвинн приняла его и развернула, с недоумением вчитываясь в кривоватую вязь символов. Это было письмо. Написанное несколько коряво, но более-менее понятно. Писавший утверждал, что последние эксперименты провалились, что «образцов» остается все меньше. Затем почерк становился еще более неровным – видимо, дописывалось послание впопыхах. Автор уведомлял об окончании Наследия Вайдвена, о том, какие последствия это будет иметь и о том, что пора перебираться в более подходящее место. А внизу письма вместо подписи стоял символ, который Гвинн узнала сразу, и глаза ее загорелись. – Где, вы говорите, находятся руины, куда ходил ваш сын? – свернула письмо она. – Да тут, недалече, – с подозрением ответил мужчина. – Может, полдня пути. Покажу на карте, коли надобно. Так вы поможете сына отыскать, госпожа? – Ну разумеется! – отмахнулась Гвинн. В голове ее уже крутились совсем другие мысли, и места для сынка фермера там не осталось. Когда адепты Свинцового Ключа практически дарят тебе возможность вновь собрать друзей для приключения – грех этим не воспользоваться! *** Они уже полдня шли через леса и болота, проклиная все на свете. Указанные фермером энгвианские руины находились, конечно же, в самом медвежьем углу Дирвуда. Но Гвинн была родом из Живых земель, повидала места гораздо хуже и ее не страшили пара канав, да несколько деревьев на пути – скорее даже наоборот, воодушевляли. Она упорно тащила за собой друзей, пытаясь вдохновить их на новые подвиги ободряющей улыбкой и пламенными словами. Получалось не очень. Когда Гвинн объявила друзьям, что появилось новое дело – найти скрывающуюся ячейку Свинцового Ключа – никто особенно не обрадовался. Даже так рвавшийся на свою миссию Алот казался растерявшимся. Но Гвинн развила бурную деятельность, и вот уже несколько поредевшая компания бредет по болотам в поисках руин, покинутых представителями Свинцового Ключа. По здравому размышлению, Гвинн не стала брать с собой всех друзей – Кана Руа ушел вместе с фермером просмотреть письма пропавшего парня, а Хиравиаса и Сагани она отправила в Каэд Нуа, следить за порядком и предупредить Управляющую. В конце концов, фермер утверждал, что Свинцовый Ключ покинул руины, и вылазка обещала быть не очень-то опасной – просто поискать какие-нибудь подсказки, куда бывшие обитатели руин могли направиться. Зато поиски сбежавших адептов могли затянуться на недели. Гвинн на это очень надеялась. Бредущий впереди Эдер резко хлопнул себя по шее и поморщился. – Кажется, я только что раздавил комара размером с вирма. Неужели у тебя нет ни одного заклинания, способного отогнать этих кровососущих гадов? – Призвать – сколько угодно, а вот отогнать – извини, – развела руками Гвинн. Ее, как друида, насекомые игнорировали, не обращали они внимание и на тенью скользящую за отрядом Скорбящую Мать. Зато остальным доставалось в два раза больше. Алот так закутался в свой плащ, что наружу не торчал даже кончик длинного эльфийского носа, Эдер с Палледжиной натирались какой-то мало помогавшей мазью из запасов дирфордской травницы, а Стоик терпел и постоянно чесался. Только злое бормотание выдавало, что он и вправду недоволен. – Не унывайте – осталось не так уж далеко! – сверяясь с картой, уверила всех Гвинн. – Пройдем еще с милю – болото закончится. – Напомни мне в следующий раз, когда я захочу искать энгвианские руины, что я на самом деле не хочу их искать. Особенно посреди болот, – пробурчал Эдер, с трудом передвигая ноги. – Кажется, в моих сапогах уже хлюпает половина дирвудских топей. – Тогда в моих сапогах – вторая половина, – вздохнул Алот. Выражения его лица из-под капюшона было толком не разобрать, но наверняка оно было ужасно несчастным, под стать голосу. Гвинн поравнялась с ним и пошла бок о бок, как бы невзначай поглядывая по сторонам. Ее весь путь от Дирфорда снедало желание поговорить с Алотом, но подходящего момента не представлялось. Гвинн почему-то казалось, что после руин и доказательств присутствия там адептов Свинцового Ключа ей будет значительно сложнее уговорить Алота одуматься. – Слушай, – тихо начала она, решившись, – неужели ты правда хочешь найти и уничтожить весь Свинцовый Ключ в одиночку? Пойдешь против целого ордена злых жрецов Воедики, которая теперь еще больше зла на нас? Как по мне, так это очень-очень-очень плохая идея. То есть, я не сомневаюсь в твоих способностях, но… Их же много! А ты один. Это неправильно, я за тебя переживаю. – Ценю твое отношение, но, во-первых, я никогда не бываю один, – покачал головой Алот. Гвинн тут же вспомнила про Изельмир, но это ее ничуть не успокоило. Скорее наоборот. Конечно, Алот теперь контролировал пробудившуюся душу, но как долго это продлится, если он останется без друзей и поддержки? – Во-вторых, моих сил и умений вполне достаточно, особенно теперь, после путешествий с тобой. И, в-третьих, кто еще возьмется бороться с ними? Все слишком озабочены собственными проблемами и не думают о том, что может совершить даже горстка адептов Ключа. Я раньше был таким же. Просто хотел заполучить могущественного покровителя, бороться с проявлениями анимансии и найти средство избавиться от Изельмир. И в результате сел в лужу. А сколько там еще таких, молодых и глупых? Взять хоть этого Капека, что с таким пылом бросился в адепты, наверняка даже не подозревая, чем на самом деле занимаются его дружки. – А чем они теперь занимаются? – пробурчала Гвинн, не находя более подходящих аргументов. – Ты сама сказала – это целый орден злых жрецов Воедики. Чем они могут заниматься? У Гвинн в голове тут же появилась масса вариантов, один другого гнуснее. Пожалуй, она и правда поторопилась считать, что теперь, без Таоса, мир в безопасности. – Позволь тогда хотя бы помочь тебе. Мы могли бы и дальше сражаться вместе, как сейчас. – Не удержавшись, Гвинн взяла его за руку. Пальцы Алота на мгновение ответно сжались, а потом ослабли. – Вряд ли это хорошая идея. У тебя есть Каэд Нуа, обязанности и своя жизнь Хранителя. Бросать все ради борьбы с неведомым врагом глупо. Для меня это личное, а для тебя – просто очередная веха на пути. Я не могу так поступить с тобой, извини. Давай просто… найдем этого парнишку и все. Говорить Гвинн резко расхотелось, она разжала ладонь, но отойти от сгорбившейся фигуры Алота так и не смогла. Топь закончилась очень скоро, и была вознаграждена за это парой крепких словечек от Эдера, тут же стащившего сапоги и принявшегося выливать из них воду. Все остальные вздохнули с не меньшим облегчением. Примерно через полчаса дальнейшего пути лес заметно поредел, и Гвинн велела держать ухо востро. Мало ли, какие сюрпризы ожидают тут группу искателей приключений. Но кроме пары диких штельгаров, выскочивших из-за деревьев, больше неприятностей не попалось. Руины располагались на заросшем мхом и травами пригорке. От прочих этот отличался высившимися прямо из камней кристаллами адры, да преграждающими путь поваленными изукрашенными колоннами. Друзья настороженно разглядывали руины, будто те в любой момент могли превратиться в дракона и дыхнуть пламенем. Однако ничто не указывало, будто недавно здесь обитали адепты Свинцового Ключа. Долго развлекаться наблюдением за руинами никто не пожелал, поэтому путешественники двинулись вперед – искать какой-нибудь тайный ход или что-то в таком роде. На этот раз повезло Палледжине – зоркие желтые глаза обнаружили под плоским валуном нечто вроде выемки, куда помещался лом, и при должном усилии своеобразная «дверь» легко передвигалась в сторону. Лаз выглядел непривлекательно и был заполнен темнотой. Гвинн внимательно осмотрела вход, но не нашла ни одной ловушки, которую могли бы оставить адепты Ключа для любопытных искателей приключений. Стены в темном каменном коридоре покрывала плесень, явно разросшаяся от сырости. Идти по нему было противно, и подсознательно Гвинн постоянно ожидала, что за шиворот начнет сыпаться земля. Гвинн вообще не любила подземелья и всегда старалась держаться от них подальше. Эдер кое-как разжег принесенный с собой факел, и вместе с плесенью на стены легли зловещие шевелившиеся тени. Но зато пламя хоть немного разгоняло тьму. Хотя адепты покинули руины, по старой привычке никто не издавал лишних звуков – все старались действовать как можно тише. Коридор не совсем пустовал – здесь встречались и бочки, и ящики – все свидетельства того, что недавно тут жили люди. Вскоре из темноты вынырнула и первая развилка. Широкий коридор уходил дальше направо, а узкий, не выложенный камнем ход – налево, где стены были по большей части из земли и корней. Гвинн тронула за плечо Скорбящую Мать. – Разведаешь обстановку слева? Та молча кивнула, только колокольчики уверенно звякнули в ответ. У Скорбящей Матери было отличное чутье на ловушки и тайники, спрятанные в подземельях, а способности сайфера помогали избежать драки и быстро скрыться. Вот и сейчас – она скользнула в узкий проход без возражений и опасений, будто всю жизнь исчезала в тенях, а не принимала роды. Дожидаться возвращения Скорбящей Матери не стали – Гвинн не хотела оставаться в этом месте дольше необходимого. Руины нервировали ее, а оставшиеся здесь частички чужих погибших душ волновали сущность Хранителя. Вскоре коридор резко повернул, и вывел друзей в неожиданно ярко-освещенный зал с факелами на стенах. Помещение заполняли ящики, в которые были сложены какие-то колбы и приборы, пахло гарью и потревоженной пылью. Собравшиеся в зале люди в серых мантиях резко повернули головы и с удивлением воззрились на неожиданных пришельцев. Гвинн сотоварищи не менее изумленно уставились на них. Много людей. Очень много людей… – Ты же сказала, что здесь никого нет, – бросил взгляд на Гвинн Эдер, медленно пятясь. – Ну, значит, теперь есть, – беспомощно ответила она, оглядываясь по сторонам. – Ошибочка вышла, бывает. – Вы кто такие? – спросил голос из толпы людей. Первое удивление прошло, и взгляды из-под масок не сулили ничего хорошего пришлым искателям приключений. – Да вот... заблудились, – попыталась улыбнуться Гвинн, не придумав ничего лучше и осторожно потянувшись к рукояти меча. – Заблудились в энгвианских руинах посреди топей? – выступила вперед женская фигура в серой мантии. – А что, в таком месте невозможно заблудиться? – вставил Алот, сжимая свою магическую книгу. – Да, шли-шли и вдруг подземелье – ну как в него не заглянуть? – добавила Гвинн, готовясь к атаке и перебирая в уме заклинания. – Подождите-ка... Алот Корфайзер, это ты? – Женщина вдруг остановилась и приподняла край маски, обнажая красивое аристократическое лицо. – Реника? – Алот, казалось, ужасно удивился. Он застыл на месте, во все глаза пялясь на женщину. Гвинн же растерялась, наблюдая за Алотом, и пропустила момент, когда адепты Свинцового Ключа набросились на них. Всего несколько мгновений было упущено, но этого хватило, чтобы брошенное кем-то заклинание сбило ее с ног, протащило до стены и ударило о каменную кладку. В голове загудело. Началась суматоха со вспышками магии и криками. Вскочив, Гвинн тут же едва увернулась от кинувшегося с ней здоровенного адепта в серой хламиде, и выхватила меч. Кое-как отбила удар посоха, сама ответила выпадом, окрасив меч кровью. А потом что-то тяжелое стукнуло ее в висок, и свет факелов померк. *** Вокруг росла адра. Огромные кристаллы прошивали тело камня, будто десятки сорняков почву. Адра светилась, пульсировала, отражала голоса и мысли всех, кто некогда умер рядом, кто навсегда отпечатался на зеленоватых гранях. Но это было нереально, далеко и чужеродно. Ее выталкивало из водоворота чужих воспоминаний и судеб, швыряло на острые грани адры, несло куда-то прочь, как щепку от погибшего в буре корабля. За один удар сердца мимо проскочили десятки жизней и воплощений. Взвившимся пламенем вспыхнуло изуродованное и до боли близкое лицо Иовары, заслоняемое безумным блеском в глазах Мервальда, мертвенной бледностью губ Леди Вебб, затем – покоем неподвижного тела Таоса... А потом Гвинн резко открыла глаза, просыпаясь. Ужасно болела голова, будто она снова рискнула выпить с Хиравиасом его собственноручно сваренного эля, конечности изрядно замерзли, а тело ощущалось каким-то занемевшим. Гвинн пошевелилась и с трудом села, разминая затекшие мышцы. Она протянула руку к правой стороне лица, ощупывая ее и чувствуя под пальцами засохшую корочку крови. Рассеченный висок саднил, в горле першило, и общее состояние можно было оценить только как поганое. Следом за болью и недомоганием пришли воспоминания, которые не добавили оптимизма. Гвинн огляделась, пытаясь стереть с лица засохшую кровь рукавом грязной рубашки. Единственная свеча, воткнутая в торчащий из стены светильник, едва-едва прогорела наполовину и освещала круглую комнату без всякого намека на мебель, больше всего напоминающую камеру. Да и куда, если подумать, еще могли поместить Гвинн адепты Свинцового Ключа? Странно только, что сразу не убили. Может, они просто не узнали ее? Или узнали, но желают как-нибудь показательно казнить? Или это из-за Алота и его неожиданно всплывшей среди сектантов подружки? Гвинн недовольно поморщилась – ей уже надоели постоянно выскакивавшие знакомые, друзья, тайны и загадки из прошлого того, кого она считала про себя больше, чем другом. Ради кого, в конце концов, отправилась ловить этих проклятых адептов и из-за кого в итоге оказалась в темной камере с гудящей головой, перепачканная кровью. Когда она выберется отсюда – им с Алотом предстоит серьезный разговор о доверии. Кое-как поднявшись, Гвинн к сожалению обнаружила, что сектанты оставили ей только одежду, забрав все прочие вещи. Без оружия, доспехов и зелий выбираться будет гораздо труднее. Но Гвинн любила сложные задачи. А оружие ей и вовсе не очень-то нужно – друид доставшиеся от природы когти всегда держал при себе. Гвинн тщательно обследовала комнату, доставшуюся ей, пытаясь найти какое-нибудь уязвимое место или щель. Увы, стены выглядели одинаково, и лишь большая деревянная дверь выделялась на их фоне. По силам Гвинн было вызвать землетрясение, обвал, вьюгу, ветер, даже пламя, но в данный момент ничего не помогло бы ей сбежать, а то и помешало бы. Разве что поджечь дверь, но где гарантия, что Гвинн после этого не задохнется от дыма? «Интересно, что с остальными?» – подумала она, присаживаясь у стены. Много вещей сразу беспокоило ее. От собственного бессилия до переживаний за друзей. Но приходилось сидеть и ждать – рано или поздно адепты Ключа явятся. Страха не было – после Таоса, переживаний своей прошлой жизни и всей той жути, что за эти месяцы Гвинн успела навидаться, какие-то сектанты даже на звание «серьезной проблемы» не тянули. Когда свеча почти догорела, за дверью послышался звук шагов. Гвинн резко вскочила, готовясь встретить своих тюремщиков. Скрипнули петли, и в комнату вошли четверо. Гвинн подобралась и едва заметно усмехнулась. Серые балахоны и маски на головах – типичное одеяние адептов Свинцового Ключа. На подобных Гвинн насмотрелась еще в храме Воедики под Бухтой Непокорности, и уже тогда эти психи в странной одежде показали, что могут доставить массу проблем, хотя вид их до сих пор казался потешным. Шедший впереди мужчина остановился ровно напротив Гвинн, всем своим видом показывая, что не страшится безоружной раненой эльфийки. Вот уж храбрец. Темные глаза под маской внимательно разглядывали Гвинн, будто та была редким и малознакомым прибором анимансеров. – Значит, вот так выглядит прославленный Хранитель? – наконец нарушил молчание он. – Жалкое зрелище. Голос у него звучал немного надтреснуто, но слова сочились самодовольством и стремились уязвить поглубже. Наверное, хамить этому человеку будет плохой идеей, но Гвинн не зря считалась мастером в нахождении проблем на свою голову. – Не более жалкое, чем кучка адептов Воедики, оставшаяся без своего гранд-мастера и мечущаяся по Дирвуду, как цыплята без мамы-наседки, – бросила она. Мужчина чуть дернулся, будто от удара, но больше никак не показал, что слова его задели. Вот двое других адептов даже выхватили кинжалы, только нападать без приказа не осмелились. Видимо, говоривший с Гвинн мужчина занимал какой-то важный пост в Свинцовом Ключе, раз прочие слушались его. Он заговорил все тем же надтреснутым уверенным голосом: – Однако эти цыплята сумели победить тебя и взять в плен. – У всех бывают неудачные дни, – как можно беспечнее пожала плечами Гвинн. – Сегодня ты убиваешь могущественного жреца Воедики, спасая мир, а завтра какой-нибудь недалекий сектант пробивает тебе висок камнем. Бывает. Мужчина прищурился, глядя на Гвинн со все возрастающим интересом, и достал из-за пояса тускло блеснувший стальным лезвием стилет. – Ты удивительно беспечна для того, кто одной ногой стоит в могиле, а второй уже почти привязан к дыбе. – Обе мои ноги пока еще стоят на полу. И раз уж вы так любезно пришли поболтать, может, заодно скажете, куда девали моих товарищей и почему я еще жива? – Не стоило бы, но, пожалуй, скажу. За убийство гранд-мастера ис Арканора твоя смерть должна быть просто непередаваемо мучительной. Удар в висок или клинок в сердце – слишком просто, Королеве это не придется по вкусу. – Глаза мужчины запылали от предвкушения. «Как хорошо, когда человеку нравится его работа», – уныло подумала Гвинн между делом. – Твоих товарищей постигнет та же участь. Странно, что ваша жалкая компания неудачников смогла вообще одолеть гранд-мастера. Но теперь это неважно – живыми вы все равно не уйдете. – Вряд ли, – возразила Гвинн, сжимая и разжимая кулаки. – Я собираюсь выйти отсюда прямо сейчас. – Да ну? – фыркнул мужчина насмешливо. – И как, интересно? Нас здесь трое, а ты одна и безоружна. – Посчитай еще разок, дурак, – предложила Гвинн, уставившись за спину мужчины. В этот момент четвертая фигура, вошедшая в комнату, ожила. Скорбящая Мать сделала два скользящих шага, будто шла по льду, и едва заметно коснулась кончиками пальцев адептов с кинжалами. Звон колокольчиков прозвучал как эхо пения сирены. Адепты замерли, остекленевшими глазами смотря перед собой, а потом резко дернулись вперед и всадили клинки в стоящего перед Гвинн мужчину. Гвинн не растерялась, саданув его в живот со всей силы и в зародыше подавив намечавшийся крик. Адепты вновь ударили, во все стороны брызнула алая и багровая кровь, тело жертвы повалилось на пол и уже не пыталось сопротивляться. А зачарованные все продолжали и продолжали наносить удары, как заведенные механизмы. Скорбящая Мать легко зашла за спину одного из адептов, прошептала что-то и чиркнула собственным кинжалом по его горлу. Подхватившая брошенный болтуном-сектантом стилет Гвинн расправилась со вторым. И вот – в комнате уже лежат три тела, кровь запятнала пол, стены и серые хламиды с масками. Зато дверь была открыта, и никто не прибежал на помощь своим убитым дружкам. – Спасибо! – искренне поблагодарила Гвинн, улыбаясь и хватая Скорбящую Мать за руки. – Спасибо тебе! Я очень надеялась, что ты успела скрыться и не попалась! – Я успела, – прозвучал спокойный голос Скорбящей Матери. – Это было не так уж трудно. Все внимание было приковано к вам. – Где остальные наши, ты видела их? Эдер, Алот, Стоик, Палледжина? Они здесь? – Здесь, недалеко, – подтвердила Мать. Ее образы-воспоминания коснулись сущности Хранителя, как ветерок водной глади, и Гвинн вдруг слышит в ушах завораживающий звон колокольчиков. Она видит ряд дверей в темном, пропахшем сыростью и отходами коридоре. Несколько пятен в сером – адепты, что стерегут коридор. Затем страх – ближайшая дверь отворяется, но притаившуюся за бочками тень никто не замечает, и испуг стихает. Мимо мелькает знакомая остроухая фигура, которую куда-то уводят. Беспокойство за товарища затрагивает край сознания, но разум заставляет остаться на месте. Затем вновь тишина, и коридор сменяется другим коридором. Три серых пятная и большая деревянная дверь, открывшаяся со скрипом, похожим на стон больного. Гвинн видит в темноте бледное лицо со шрамом на щеке, заляпанное засохшей кровью, обрамленное густыми рыжими волосами, замечает лихорадочный блеск собственных глаз, и тут поток видений иссяк, будто натолкнувшись на стену. Заняло это все едва ли больше нескольких мгновений. Гвинн встряхнула головой, приходя в себя. Наверное, она никогда не привыкнет к этому способу получать информацию. – Ох. Так... Ладно, попробуем решать проблемы на ходу. Ты сможешь освободить всех сама? И найти наши вещи? – Думаю, да, – равнодушно кивнула Скорбящая Мать. Она легко встряхнула руками, будто сбрасывая с них капли воды, и колокольчики зазвенели в такт ее словам. – А что будешь делать ты? – Пойду искать Алота – не зря же его куда-то увели. – Гвинн с сожалением осмотрела тела сектантов и поняла, что испачканные кровью серые балахоны вряд ли подойдут для маскировки. Но ничего лучше все равно не было. – Помоги-ка мне быстрее! Вдвоем они кое-как раздели самое тощее из трех тел. Балахон сидел на Гвинн, как наволочка на жерди, хорошо, что вообще держался на плечах. Маска адепта попахивала кислой капустой и рыбой – Гвинн не любила ни то, ни другое, и ее едва не стошнило. – Если не найдем друг друга потом – встречаемся снаружи, – напутствовала Гвинн Скорбящую Мать, пряча стилет в рукав. Когти-когтями, а на превращение в зверя требовалось время, тогда как лезвие под ребра помогало решить многие проблемы мгновенно. – Мы найдем друг друга, Хранитель, даже не сомневайся, – звякнула колокольчиками Скорбящая Мать, уходя. Гвинн не стала задерживаться дольше – прикрыла дверь своей камеры, поправила маску и с гордо расправленной спиной двинулась по коридору. Она очень надеялась, что никого по пути не встретит, но ошиблась. Мимо то и дело проскакивали фигуры в сером, торопливо переносившие туда-сюда вещи и ящики. На счастье Гвинн адепты Свинцового Ключа спешили, не вглядываясь в пятна крови на ее балахоне. Поэтому она без особых проблем миновала несколько коридоров, правда, с трудом представляя, куда ей идти и где искать Алота. Из видения Скорбящей Матери Гвинн сделала вывод, что сперва его держали в камере, как и остальных друзей Гвинн. Значит, та женщина определенно не считает Алота союзником. И что из этого следует? «Из этого следует, что мы в огромной заднице, как всегда», – мелькнула тоскливая мысль. Не придумав ничего лучше, Гвинн шла по логову Свинцового Ключа, не прячась и не скрывая торопливости – всем вокруг было не до какой-то странноватой адептки в мешковатом балахоне – и заглядывала в каждую дверь по пути. Благо, их встречалось не так уж много. Спустя некоторое время подобных блужданий она вышла в широкий зал, освещенный факелами – именно здесь и произошло столкновение с адептами Ключа, только теперь присутствующих было от силы человек шесть. Вещей зато прибавилось – и бочек, и ящиков, и коробок. Из зала вело несколько выходов, и Гвинн приуныла. Такими темпами Алота она найдет, только когда ему настанет пора возвращаться в Колесо Бераса от старости. Интересно, Скорбящая Мать уже освободила остальных? Может, надо было не маяться дурью, поддавшись волнению, а идти вместе с ней? – Эй, ты! – неожиданно окликнул ее незнакомый голос. Гвинн обернулась, напрягшись. Рядом стоял высокий адепт, держащий в руках ящик с чем-то вроде шестеренок. Если он что-то заподозрил – можно еще успеть достать стилет… – Отнеси в Красный зал к прочему мусору. – С этими словами адепт сгрузил Гвинн в руки ящик. – Слушаюсь, – рассеяно пискнула она, не зная, что еще придумать. Гвинн развернулась, направившись обратно. – Стой! Она послушно остановилась, оборачиваясь. – Красный зал в той стороне. – Мужчина кивнул на один из проходов в зале. Глаза его под маской подозрительно блеснули. – Ты что, новенькая? – Да, меня… э-э-э, госпожа Реника привела. Сказала, что Королеве-в-Изгнании будет полезно мое служение. – Имя подружки Алота всплыло в памяти само собой. И, как ни странно, помогло. – Ладно, иди, – махнул рукой мужчина, тут же потеряв к Гвинн интерес. Только проворчал, уходя: – Да что эта сучка себе позволяет? То пленников уводит, то непосвященных привлекает в такой момент… Идя в указанном направлении и сжимая ящик, Гвинн мысленно перебирала варианты. Значит, эта самая Реника точно забрала Алота. Зачем? Уговаривать вернуться? Думать, что Алот способен переметнуться не хотелось, но исключить этот вариант не давал весь опыт искателя приключений. Алот с таким пылом хотел отправиться уничтожать Свинцовый Ключ… И с такой горячностью отказывался от помощи. Правда не хотел подвергать опасности друга или замыслил вернуться к старым приятелям? Поди угадай! Ее дар Хранителя давал возможность читать в душах их прошлые воплощения, но не помогал отделять ложь от правды. Возможно, будь она сайфером… Вспомнив постоянно потерянный, подернутый дымкой взгляд Скорбящей Матери, Гвинн поежилась. Нет, пожалуй, одного жутковатого дара ей достаточно. А сожаления делу не помогут. Узнать, где скрывается Реника, оказалось очень просто – Гвинн спросила пробегавших мимо адептов. Те бросили ей на ходу «в комнате пыток» и скрылись, спеша куда-то. «Комната пыток» звучало не самым приятным образом, время поджимало, и Гвинн решила перестать церемониться. Она сцапала одного из адептов посубтильнее, затащила в укромный темный угол и узнала куда идти, затем спрятав тело за парой бочек с чем-то тухлым. Хотя могла особенно и не стараться – комната пыток оказалась в соседнем коридоре, Гвинн наткнулась бы на нее в любом случае. Из-за обитой железом двери доносились едва слышные голоса. Гвинн огляделась и чуть приоткрыла ее, молясь, чтобы было не заперто и петли не заскрипели. – …ты хотела от меня? Голос Алота она легко узнала. Хотя звучал он несколько нервно. – Я ждал послания несколько месяцев. Что мне было делать в Дирвуде одному, без связного и помощи? – Ну уж точно не присоединяться к Хранителю и не срывать планы гранд-мастера! – Планы Таоса включали в себя распространение Наследия Вайдвена, ты об этом знаешь? На мгновение воцарилось молчание. – Ты знаешь! – Конечно, знаю. Я не слепой непосвященный. А ты что думал? Искоренить анимансию, читая проповеди на улицах? Позволить черни узнать, что всю жизнь боги обманывали их? Не будь такой тряпкой. Чтобы добиться результата приходится иногда пачкать руки. Алот что-то неразборчиво сказал, а Реника фыркнула: – Ты всегда был чистоплюем. Но сейчас это даже хорошо. – В голосе Реники появилась странная нотка. – Послушай, Корфайзер, тебе не обязательно умирать сегодня. Мы кое-что планируем, кое-что грандиозное… Вот, взгляни. За дверью что-то прошуршало, затем голоса стали неразборчивыми, будто Алот с Реникой старались говорить тише. Гвинн еще немного приоткрыла дверь, надеясь услышать больше. – …потрясет весь Аэдир! И там ты со своими связями пригодишься, как никто другой! – Я? – Растерянность в голосе Алота ощущалась даже через дверь. – Конечно. Алот, мы же были друзьями, работали вместе. Я отлично помню, что ты рассказывал мне о семье и Академии Брагганхил. Не дай своим новым приятелям запудрить тебе мозги и забыть, кто твой настоящий друг. – «Настоящий друг», между тем, работал на Таоса и отлично знал, чем тот занимается. А после его смерти планирует заговор в Аэдире. – Планировала его отнюдь не я, к сожалению. Таос был верхушкой, выше него – лишь Королева Воедика, но это отнюдь не весь Свинцовый Ключ. Я расскажу тебе больше, гораздо больше, если ты вернешься к нам. Воедика не прощает нарушенных клятв, но служение ей искупит вину. Голос Реники стал каким-то елейным, приторным, будто даже завлекающим. Гвинн вдруг очень захотелось разбить ее красивое аристократическое лицо. – Перестань, Реника, это безумие. – Тебе ли говорить о безумии? Ты путешествовал с Хранителем. Кстати, как тебе жизнь предателя, Алот? Должно быть, приятно чувствовать себя лжецом и обманщиком. – Я сказал им… – едва слышно прошептал Алот. – Гвинн знает, что я состоял в Свинцовом Ключе. – И позволила тебе остаться? Должно быть, ты изрядно поработал с ней, чтобы заслужить прощение. Или твоя подружка просто дура. Впрочем, одно не исключает другое. – Прекрати, Реника. – Да брось, не красней. Каждый выживает как может, я не осуждаю тебя за это. Все-таки ты в своих путешествиях видел такое, о чем многие из нынешних непосвященных даже мечтать не смеют. И уже знаешь истину о богах. А это огромное преимущество. Ты достигнешь больших высот, Алот. Сделаешь Свинцовый Ключ таким, каким захочешь сам, если сейчас он тебе не по вкусу. Мы сделаем. Подумай – это твой последний шанс вернуться к нам. Алот замолчал почти на полминуты, прежде чем его безжизненный голос вновь зазвучал. – Хорошо. Я помогу тебе, Реника, если отпустишь моих друзей. – Конечно, Алот, с удовольствием. – Даже Гвинн было ясно, что женщина лжет. – Сразу после того, как твоя подружка-Хранитель воскресит гранд-мастера Таоса, отдаст нам Каэд Нуа и склонит колени перед Королевой Воедикой. И я тут же отпущу ее на все четыре стороны. – Реника… – Ты еще ставишь мне условия? Маленький эльфийский ублюдок, да ты понимаешь, как тебе повезло?! Что я предлагаю?! Думаешь, это игра такая?! – Игра? Похоже, что нет, раз такая великосветская сука готова отдаться мне на столе прямо сейчас всего лишь за согласие поучаствовать в этой авантюре. Нервный голос Алота сменили очень знакомые едкие интонации Изельмир. Ну вот, началось… Из-за двери раздалась возмущенная ругань, и звуки стали напоминать удары. Гвинн тут же опомнилась. Давно пора было ворваться туда и освободить Алота – времени и так мало. Но любопытство и желание узнать больше о планах Ключа перевесили осторожность, как всегда. Наверное, поэтому неприятности так часто и сыпались Гвинн на голову. Где-то за спиной, в многочисленных коридорах послышался гулкий отзвук взрыва. Похоже, Скорбящая Мать успешно освободила всех, и теперь они спешили на помощь Гвинн, не особо заботясь о маскировке. Отлично, самое время встретить их у входа. Гвинн подобралась, резко открыв дверь и вбежав за порог. К ее огорчению, за спиной Алота стояло двое адептов, удерживая его на месте, пока Реника размахивалась для очередного удара. Во время беседы она, видимо, сняла маску, и теперь с забранными в сложную прическу каштановыми волосами показалась Гвинн еще красивее, чем после первой встречи. «Шлюха воедикина». Пыточная комната при беглом осмотре выглядела вполне соответствующе своему названию. Со стен свисали кандалы, под которыми стояли странные приспособления, названия которых Гвинн не знала, да и знать не хотела. Пол тут и там был заляпан чем-то темным, а в углу пыхтела углями жаровня. Надо полагать, приготовленная специально, если переговоры провалятся. В центре стоял единственный стол, за которым и сидел связанный Алот. Комната была небольшой, особенно не разойдешься, к сожалению. – В чем дело? – недовольно обернулась к вошедшей Гвинн Реника. – Я же просила не беспокоить меня. – Держите! – Гвинн на ходу бросила ей ящик с шестеренками. Реника с недоумением вытянула руки, механически поймав его. Из рукава Гвинн тут же метнулось лезвие стилета, пронзив живот женщины. Ящик выпал из ослабевших пальцев, шестеренки загрохотали по полу. Этого момента, пока все были оглушены, Гвинн как раз хватило, чтобы запустить процесс превращения. По телу прошла дрожь, огненная волна за секунду будто разом извернула все суставы и кости, перетряхнула мышцы, сожгла кожу, и восстановила все заново, но уже иным и по-другому. Взмах когтистой рукой отбросил Ренику к стене, а ее кровь приятно защекотала ноздри. Гвинн тут же со свирепостью зверя набросилась на одного из оставшихся адептов, вцепившись огромными клыками в шею, разрывая ее и не обращая внимание на попытки сопротивления. Чувство опасности заставило вовремя увернуться, спасаясь от удара топором второго адепта. С этим, пожалуй, будет потруднее, а времени до конца превращения все меньше. Гвинн и адепт закружили по комнате, пытаясь достать друг друга. Наверное, Гвинн не выдержала бы первая – волчьи инстинкты вопили в ней, подстрекая прыгнуть, напасть, растерзать покусившегося на члена стаи. Но выбирать не пришлось. Адепт вдруг споткнулся и рухнул на пол, не заметив подставленной Алотом подножки. Гвинн бросилась на него, выбивая топор из рук и вгрызаясь в шею, одновременно раздирая когтями кожу на груди и животе. Почувствовав, что тело под ней не шевелится, а огненная волна начинает подступать все ближе, Гвинн сползла с полумертвого адепта. Тут же ее вновь изогнуло под изменением, теперь возвращая в привычную форму белокожей рыжеволосой эльфийки. Только в обносках серой рясы и заляпанной кровью гораздо больше, чем до того. – Я так рад тебя видеть! – с облегчением улыбнулся Алот, тоже невероятно бледный. На его скуле и щеке выступали синяки. – Даже удивительно, учитывая, что я испортила тебе встречу со старой подругой, – не удержалась Гвинн, стряхивая обноски серых тряпок и вытирая с губ чужую кровь. Она вернулась за стилетом в теле Реники и убедилась, что та мертва – не только получила смертельную рану в живот, так еще и головой при падении ударилась об одно из своих жутковатых устройств. «И поделом!» – Она мне не подруга. Помнишь, я говорил, что до встречи с тобой в Позолоченной Долине работал в паре со связным из Свинцового Ключа? – Помню. – Гвинн осторожно перерезала веревку, стягивавшую запястья Алота. – Ты говорил, что она, скорее всего, мертва. – Я так думал! Реника несколько месяцев не выходила на связь, это казалось логичным. Клянусь, Гвинн, я сам удивился, когда увидел ее сегодня! – Ладно, потом об этом поговорим, – отмахнулась Гвинн, подбирая с пола топор и взвешивая его в руке. – Остальные прорываются к выходу, надо встретиться с ними и помочь. Тебя не сильно поколотили? Идти сможешь? – Да. Сейчас, погоди. – Алот подобрал со стола какие-то свернутые в рулон бумаги, сунув их за пазуху. – Что это? – приподняла бровь Гвинн. – Очень важные документы, которые Реника имела неосторожность мне показать. Идем. Гвинн пожала плечами, первой выскакивая за порог. Шум битвы теперь не услышал бы только глухой. Правда, его источник было сложно определить – казалось, сражение идет со всех сторон. Но Гвинн неплохо помнила дорогу, по которой сюда попала, и решила идти в тот самый роковой зал. По дороге им с Алотом встретилось несколько адептов, но разобраться с ними удалось без особого труда. Добравшись же до зала, Гвинн поняла, что совершенно верно решила вернуться. Здесь кипел бой. Эдер прикрывал щитом вытянувшегося во весь рост Стоика, опиравшегося на посох и что-то бормотавшего под нос. Палледжина размахивала огромным двуручным мечом, и, казалось, даже друзья боялись подходить к ней. Тут и там мелькала тень Скорбящей Матери. Гвинн с воодушевлением улыбнулась и сунула топор за пояс. Ну наконец-то! В памяти всплыли подходящие слова заклинаний, и Гвинн решила больше не сдерживаться. Оказавшаяся вдруг рядом Скорбящая Мать сунула в руки опешившему Алоту его книгу заклинаний. – Я же говорила, что мы найдем друг друга, Хранитель. Гвинн не ответила, но была сейчас несказанно счастлива. *** Они уже второй раз за последние дни сидели в дирфордской таверне и выпивали. – Больше никогда! – торжественно заявил Эдер, и под одобрительные кивки друзей чокнулся с ними огромной кружкой. Все устали, и теперь запивали напряжение хорошим элем. Тем более – поход более чем удался. Выбравшись из подземелья, Гвинн обнаружила, что вместе с друзьями оттуда ушел и высокий, сбросивший где-то внизу маску толстощекий парень. – Это сын фермера, что послал нас сюда, – объяснил Эдер в ответ на недоуменный взгляд Гвинн. – Сам пришел и попросил отвести домой в обмен на освобождение из камер. Хотя и не потребовалось – твоя приятельница-крестьянка открыла двери очень ловко. Даже удивительно… Фермер был просто счастлив, получив сына назад. Парень угрюмо извинялся, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Особенно после того, как Гвинн, оказавшись на свежем воздухе, вызвала землетрясение и обрушила своды подземелья, заставив холм просесть. Тогда даже друзья смотрели на нее уважительно и немного со страхом. Знали бы они, чего это Гвинн стоило! Но на вопрос, зачем Свинцовый Ключ вернулся в руины, которые до того покинул, фермерский сын ответил не задумываясь: – Мы к одному старому лагерю ушли, а там, оказалось, все уже перебиты… Небось вы и постарались. Тогда Посвященная велела собирать вещи для долгого пути, как бы не в Аэдир. А в Аэдир я уж точно не собирался. Чего там делать порядочному дирвудцу? – Совершенно нечего, – подтвердил его отец, передавая Гвинн немного скопленных денег «за беспокойство». И вот сейчас эти самые деньги дружно пропивались в трактире. Никто не возражал, даже по обыкновению хмурый Стоик. – Надеюсь, это маленькое приключение не отбило у вас желание отправиться на праздник в Каэд Нуа? – спросила Гвинн, делая глоток из кружки. – Если только он не обернется очередным походом в глухомань, – хмыкнул Эдер. – Иначе – лучше еще вечер просижу в трактире. У нас с тобой явно разное понятие о хороших праздниках. Все согласно закивали, и Гвинн пождала плечами. Она слишком устала, чтобы спорить или отшучиваться. Спустя еще час празднования Гвинн выскользнула на улицу подышать свежим воздухом. В голове еще отдавался гул вызванного землетрясения, по рукам пробегали судороги. Никогда раньше она не вызывала землетрясений больше, чем на десяток метров, а тут прошлось обрушивать целое подземелье! Такая магия не проходит даром, да и совесть слегка грызла душу. Наверняка в длинных темных коридорах еще оставались живые адепты Свинцового Ключа, теперь погребенные под толщей камня навсегда. Ну да боги с ними, могли и заранее понять, что держать в плену Хранителя – очень плохая идея. Присев на скамейку в тенечке, Гвинн вдыхала мягкие запахи леса, пыли и печного дыма, пытаясь унять волнение и тоску. Один этап жизни неизбежно должен был подойти к концу, чтобы начался следующий. Все правильно, все идет как нужно. Хотя у Хранителя вообще ничего не бывает, как нужно. – Я ведь уже сказал тебе «спасибо» за спасение? – Ага. – Гвинн чуть подвинулась на скамейке. – Раза три, кажется. Алот сел рядом, глядя на вечерний сумрачный лес за деревней. Синяки на его лице уже сошли на нет благодаря целительной магии Палледжины, и выглядел Алот как обычно. – Ты знаешь, что Свинцовый Ключ готовит заговор в высших кругах аэдирской знати? – спросил он после недолгого молчания. – Я догадалась, – пожала плечами Гвинн. – Те бумаги, что я подобрал – доказательства. Если предъявить их кому следует – Свинцовый Ключ уже не отвертится, можно будет раздавить его как червей каблуком… – Ага. Звучит многообещающе. – К тому же, Реника занимала какую-то важную должность. Если потрясти ее знакомых, узнать, где бывала и с кем общалась – удастся найти других людей, связанных с Ключом, и окончательно избавить от них мир… – Отличная мысль. – Гвинн, да что с тобой? Ты меня слышишь вообще? – Слышу, – вздохнула она. – Слышу, что ты собираешься возвращаться в Аэдир и не передумал бороться с Ключом. – Разумеется, не передумал! Теперь у меня есть доказательства, есть ниточки, за которые можно потянуть, и это уже не будет такой головной болью. – Ну и здорово. Значит, нам будет гораздо легче. – Точно… погоди-ка, «нам»? Гвинн улыбнулась, искренне забавляясь его растерянности. – Я решила, что еду с тобой в Аэдир. Всегда хотела там побывать, вот и отличный повод. На лице Алота явственно отразилась его внутренняя борьба. – Гвинн, я говорил, что не могу… – Ой, да хватит уже! – недовольно остановила его Гвинн. – Каэд Нуа десятки лет стояла без меня и еще простоит. Управляющая справится сама, назначу ей в помощь кого-нибудь потолковее из гарнизона – и пусть наводят порядок сколько угодно. А мне нужно другое! Другое, понимаешь? Я же умру тут с тоски одна! Для того, что ли, спасала этот мир и свой рассудок? К тому же, никогда не поверю, что помощь Хранителя тебе не пригодится. Помощь Хранителя нужна всем и всегда! Да в Дирвуде, кажется, без меня даже дети не в состоянии родиться! Она замолчала, стараясь успокоиться. Рука сама собой вцепилась в ладонь Алота, ища поддержку. – Тебе лучше не знать, что сейчас мне советует Изельмир, – неожиданно сказал Алот, переплетая их пальцы и улыбаясь краешком губ. Гвинн с облегчением выдохнула, прижимаясь к его плечу. Уж Изельмир-то со своими идеями ее точно не пугала.