Via Vitae

Шестой класс младшей школы, прекрасное время. Время детства, веселья и познания мира. Это та самая пора жизни, когда ты и прилежен, и задирист одновременно. Однако, некоторые дети одну из этих двух черт могли потерять на своём пути. Ванитас Мемориан был, казалось бы, обычным мальчишкой, который учился в обычном классе в обычной школе. Но именно он самый прекрасный пример того ребёнка, в коем отсутствует та или иная часть характера. В его случае это была прилежность. Да кроме как мальчуганом это дитя не назовёшь. О нём знал если не весь город, то весь район точно. Совершенно нормальным было для него написать провокационную записку от имени другого человека и подложить её ничего не подозревающему мальчику, а потом в сторонке наблюдать за дракой. Или забавы ради он мог спокойно преподнести девочке подарок в виде препарированной лягушки из кабинета биологии. Порой такие шалости заканчивались не очень хорошо. Не только для Ванитаса, который с завязанными глазами мог спокойно дойти до кабинета директора, но и для жертв его шуток. Так, один мальчик, одноклассник Ванитаса, который его немного бесил своей строгостью и тусклостью, попал в больницу с переломом руки, когда «случайно» поскользнулся на мыльном полу. Собственно, из-за дурного характера друзей у Ванитаса никогда не было. Был, правда, Данте, который поставлял ему различного рода информацию о «жертвах» и иногда даже участвовал в самой шалости, но делал он это не за просто так, а за вполне себе реальные деньги, поэтому назвать его другом было очень сложно. Один раз ему прислали любовное письмо. Да, не смотря на все те деяния, которые он совершал, Ванитас был очень симпатичным мальчиком, поэтому человек, которому он понравился, всё же нашёлся. В письме говорилось, что воздыхатель, а точнее воздыхательница, хочет встретиться в указанное время за школой. Ванитас был не глуп, поэтому смог понять, что почерк совсем не женский, а значит, это просто западня. Однако, когда он это понял, он понял ещё одну важную вещь. Он не может не прийти. Даже если знает, что его побьют. Простая гордость взяла верх, вот и всё. На слова любви он мог закрыть глаза, но на вызов — никогда. Их было пять. Он — один. Самое забавное было то, что все эти пятеро мальчишек — те, кому Ванитас так или иначе насолил. Что же, это был его час расплаты. Его избили. Сильно, но не настолько, чтобы ехать в больницу. Или вообще куда-либо ехать. Дело семьи Мемориан — одно из самых нашумевших в своё время. Сбежавший из психбольницы больной заявился в дом молодой пары, которая всего полгода назад отмечала рождение первенца. Он ничего не взял. Он просто хладнокровно свернул шею родителям, наполнил их кровью ванну и искупался в ней. Ребёнка же он одарил тяжёлыми гематомами на руках и животе. Остаться в живых малютке помог лишь приезд полиции и скорой, которые должны были поймать сбежавшего преступника. Жизнь мальчику спасли, после чего отправили в детский дом, ибо на воспитание из родных его никто не смог взять в связи с финансовыми трудностями или откровенным нежеланием. Кто знает, что именно послужило причиной того, что Ванитаса презирали. В чём причина того, что его избивали. Или в чём причина того, что с ним никто не общался. Нет, взрослые старались защитить его, пожалеть, утешить. Они понимали, что пережил этот ребёнок. Но когда Ванитас начал проявлять свой характер, даже взрослые от него отвернулись. А ведь у ребёнка просто не было выбора. Либо его съедят, либо он покажет свои когти. До восьми лет Ванитас прожил в детском доме. Потом случилось то, чего в практике раньше не было никогда. По всем детским домам ходила особая группа людей от некой организации, которые устраивали тестирование для детей до десяти лет. Суть теста заключалась в выявлении показателя умственных способностей ребёнка. Если этот показатель был крайне высок, то этого ребёнка отправляли жить в отдельную однокомнатную квартиру, дабы проявить его самостоятельность и проверить его умение выживать. Естественно, им пересылали деньги и тщательно следили за ними. Хладнокровно и издалека. Нельзя сказать, повезло ли Ванитасу оказаться в числе одарённых, но факт того, что он уже несколько лет живёт один, не радовал. Его не радовал — другим же было всё равно. Ибо не знал никто, потому что организация улаживала вопрос с документами и прочим. В итоге вышло, что Ванитас вернулся побитым в пустую квартиру, где никто его не ждал, и никто не мог помочь ему с ушибами. Впрочем, он привык.

***

В третьем семестре в классе Ванитаса появился новый ученик — Ной Француа. Он был французом, что было понятно по его фамилии, однако, как вскоре выяснил Ванитас, в Париже Ной никогда не был, он из провинции. Зачем эта информация Ванитасу, он и сам не знал, но вдруг пригодится? В первые пару дней Ной уже успел обзавестись парочкой друзей и понравиться девочкам. Ещё бы: спокойный, умный и красивый мальчик, который к тому же был иностранцем. Но, признаться, Ванитаса он заинтересовал не меньше. В этом новеньком было что-то такое, чего не было у всех тех, кто окружал его до этого. Глаза этого смуглого блондина смотрели на всё иначе. Именно поэтому Ванитас решил устроить для него особую забаву. Хотя, скорее для себя. После занятий, когда дети пошли переобуваться, Ной не обнаружил своей обуви на месте. Однако, буквально через пару минут он нашёл один ботинок на улице, а рядом с ним записку: «Второй у меня, а я там, где рождается солнце». Собственно, выбор Ноя был не велик — либо он разгадывает загадку и находит свой ботинок, либо идёт домой без него. И, как и было задумано автором, Ной начал разгадывать. Примерно через полчаса, когда в голове смугляночки (так в мыслях Ванитас прозвал Ноя) родилось и умерло невообразимое множество идей, он решил, что пора заканчивать и просто возвращаться домой. Пусть и без ботинка. Путь Ноя лежал на запад от школы. Он жил вместе со своим учителем в районе высокоэтажек. Все дома были более высокими, нежели в других частях города, но даже среди них был тот дом, который возвышался над всеми прочими. И тогда до смугляночки начало доходить… Если относительно школы это был запад, то по компасу это именовалось, как восток. А солнце «рождается» на востоке. И первым делом его будет видно с крыши именно этого дома. Ни секунды не сомневаясь, Ной быстрым шагом направился в сторону строения. Он поднялся на лифте на самый высокий этаж и толкнул дверь, которая ведёт на крышу. Странно, но она отворилась. А странно потому, что Ной знал, что крыши обычно запираются на ключ, который не могут достать обычные жильцы. Выйдя на открытое пространство, смугляночка увидела, наконец, свой ботинок, который Ванитас небрежно вертел на пальце, вовсе не боясь уронить, опираясь на защитное ограждение. Это выглядело так небрежно, неуважительно и нахально, но так сочеталось с тем огнём, что горел у него в глазах. В них еле-еле сдерживалось безумие, что крылось глубоко внутри мальчика. — Долго же ты. Я думал, что ты справишься куда быстрее, — протяжно, с нотками нахальства и усмешки сказал Ванитас, подходя ближе к Ною. — Я разгадал твою глупую загадку. Теперь, будь любезен, верни мне мою обувь. Ной протянул руку вперёд, ожидая, что в ней вот-вот окажется его ботинок. Но он не спешил там появляться. — А с чего ты взял, что я тебе его отдам? — Ванитас усмехнулся, широко улыбнувшись, — я лишь сказал, что он у меня. Поэтому, увы, но не видать тебе своего башмака, — он иронично развёл руками. — Это нечестно! К тому же, ты вообще не имеешь права брать чужие вещи без спросу. Это можно считать воровством. Так что просто верни мне мой ботинок, и забудем об этом. Ной вновь вытянул руку вперёд. Ванитас же как-то хитро посмотрел ему прямо в глаза, а потом засмеялся и сказал: — Ну, тогда отними! Следующие пару секунд Ной стоял всё с таким же спокойным выражением лица. Ванитас же уже был готов побежать, якобы от смугляночки, но та не сдвинулась с места совершенно. Тогда Ванитас просто стал ждать его реакции. И в этот момент раздалось громкое: — Отказываюсь! — Что-о? Испугался, да? Ты же можешь, я знаю! Так давай же, тебе ведь нужна твоя обувь? — Растягивая слова, Ванитас смотрел на Ноя глазами, в которых так и бушевала сама Бездна. — Я не собираюсь драться с тобой из-за одного ботинка. Если он так тебе понравился, то можешь оставить себе. А сейчас — пока, — Ной развернулся и вышел в ту дверь, в которую и зашёл. На этот раз он решил спуститься по лестнице. Ванитас же стоял в полном ступоре. Он предполагал, что, возможно, драки не будет. Но он и подумать не мог, что смугляночка откажется наотрез. Потупив ещё немного, брюнет рванул вниз, говоря себе в мыслях: «Ну, нет, смугляночка… Ты так просто не уйдёшь. Это не интересно!» А в глазах уже танцевали свой танец черти. Ступеньки мелькали перед его глазами, дыхание сбивалось, а стук сердцебиения заглушал голос разума. Маленькие ноги быстро перебирали по лестнице и звонкий смех, почему-то совсем непохожий на детский и невинный, наполнял коридор. Ему давно не было так весело. Да что там, такого чувства он не испытывал никогда. Радость, смешанная с желанием чего-то невозможного; адреналин, что просто распирал изнутри. Ванитас действительно не отдавал себе отчёта о том, что делает сейчас и что хочет сделать. Он просто отдался этим чувствам, погрузив сознание в лёгкий туман, что так пьянил разум. Пробежав этажи так быстро, как только смог, Ванитас, наконец, догнал Ноя на втором. — А ну стой! — крикнул Ванитас, бросаясь на Ноя. Он не рассчитал, что они могут упасть. А точнее, выпасть. Из окна второго этажа. Высота не такая большая, чтобы разбиться, но травмы получить можно спокойно. Однако этим двоим повезло. Так как в недолгом полёте они успели пару раз перевернуться, то упали они так, что ничего себе не повредили. Разве что будет пара синяков. Ной быстро встал, тщательно отряхнул свою форму и взял валяющийся недалеко ботинок. — Да ты псих! Чем ты вообще думаешь, если думаешь вообще? Это были первые эмоции, которые Ванитас увидел на его лице. И это подогрело его интерес к этому человеку ещё сильнее. Он захотел увидеть его полностью. Каждый уголок его души и сознания. Всего Ноя. — Зато теперь у нас есть синяки, поэтому можно подумать, что мы дрались. Так что ты можешь забрать свою обувь, — гордо и с усмешкой промолвил Ванитас. — Мне не требуется твоё разрешение. В следующий раз не делай того, что может привести к плачевным последствиям, — ответил Ной. — Следующий раз? Ты уже знаешь, что мы ещё не раз будем так веселиться? Я польщён, — засмеялся Ванитас. На это Ной ничего не ответил, а лишь отвернулся и стал надевать свои ботинки. И только в этот момент Ванитас заметил — всё это время Ной ходил босиком. И на его ногах были видны красные пятна — мозоли, видимо, от новой школьной обуви, которая, похоже, сильно натирает блондину. Это вновь вогнало его в лёгкий ступор, поэтому он спросил: — Серьёзно? Хочешь сказать, что всё это время ты был босиком? Я забрал у тебя лишь один ботинок, так почему ты не надел школьную обувь? Небольшая пауза. — Я не хотел её пачкать. И Ной, не прощаясь, пошёл в сторону своего дома, оставив Ванитаса сидеть на асфальте одного. Последний же сначала смотрел ему вслед, погружённый в свои мысли, а когда Ной скрылся, то он встал, широко улыбнулся и сказал сам себе: — Хорошо, смугляночка, в следующий раз будет что-то другое. И он так же пошёл домой, по-прежнему улыбаясь.