Поединок

Это ад? Наверное. Потому что на память приходят только всякие штампы из книжек и плохих фильмов. Хотя Роуз всегда считала, что вечные муки будут не такими простыми, как втирает масс-культура. Ха-ха. В любом случае, она продолжает двигаться вперед, пытаясь не отставать от сосредоточенной Рэйвен, сжимающей уже даже не красные — багровые кулаки. Кому-кому, а ей здесь хреновей всего, это точно. — Намагичь уже то, что ты там хотела, и давай сваливать отсюда поскорее! — кричит Роуз в скрытую плащом спину колдуньи, нервно отшатываясь от края дороги, под которым далеко внизу клокочет лава. Ворона не отвечает, ну да ей и не до того: впереди из полумрака выплывает огромный алый кристалл, и по его граням перекатываются сверкающие огоньки. Рэйвен протягивает руку, неуверенно желая коснуться артефакта. — Ну держитесь, сейчас будет энчантмент, — бормочет Роуз, на всякий случай не спеша прятать свои клинки. На прометиуме танцуют розоватые отблески приглушенного пламени, от подземного жара ладони в перчатках начинают потеть. Блять. — Сука, где они шляются? — Волосы случайно налипают на глаза, и она раздраженно отбрасывает их с лица, чуть не заехав себе рукоятью в скулу. Ага, нервы-то на пределе, демоны и прочие твари еще никому на психику хорошо не действовали… Ее невероятные сокомандники, как всегда, застряли. Напрягая зрение, можно различить зеленые вспышки старболов, но они не больше искорок на горизонте. — Серьезно?! — рычит Роуз, нервно стискивая рукояти. Если сейчас на них свалится еще какая-то дрянь, то весь план по спасению мира полетит к чертям (впрочем, все они сейчас у них и находятся), потому что она одна Рэйвен не защитит, а та — последний шанс окончательно заточить красную страхолюдину, что сейчас крушит Землю. Только помяни!.. Ворона вскрикивает, отлетая спиной на тропу и лишь чудом не падая за край, а багровый алмаз разлетается стеклянными брызгами, расколотый брошенным в него мечом. Ошеломление столь сильно, что в первые драгоценные секунды Рэведжер даже не пытается принять хотя бы защитную стойку. К счастью, Дестроук не обратил на нее внимания, иначе Роуз была бы уже мертва (черт, самолюбие саднит, но хера с толку переть против правды?). — Не надо, — мягко говорит Слэйд, бесшумными шагами проходя мимо Рэйвен и легко поднимая меч. Легкое движение кисти, и металл впивается в воздух знаком бесконечности. — Не рада тебя видеть, — криво усмехается она отцу, и пальцы сжимают рукояти до скрипа перчаток. — Можешь уходить. — Голубой глаз кажется черным — и безумно насмешливым. — Да пошел ты. Будто удовлетворенный отказом, сукин сын напоказ медленно крутит клинок, ловя на лезвие отблески бушующего внизу огня. Ее охватывает такая злость, что ноги (против разума) несутся быстрее ветра. Прыжок, рассчитанный только на вере и инстинкте, не более, но иногда такого достаточно, чтобы добиться цели. Роуз даже готова свалиться в лаву ради этого. Клинки жадно тянутся к горлу Слэйда, но это же чертов лучший ассасин планеты. Железные пальцы смыкаются на лодыжке резко, больно — а затем перед глазами пятнисто-красный водоворот, и она пропахивает скрежещущей спиной землю (Роуз уже чувствует, как осыпаются металлические чешуйки). Отбросил, урод, аккурат на каменный мостик за пъедесталом. Заботливый папочка. Собралась тут, блять, корпорация отцов года. Невзирая на боль, Роуз садится быстро, уверенно, не давая себе ни секунды на отдых (на отступление). Рэйвен, твою же Азару, вставай быстрее! Прикончит же здесь немедля, чертов лучший убийца мира. Рукояти в ладонях лежат надежно, пусть даже перчатки от пота мокнут. Ее и не такая херня не могла остановить. А Слэйд любуется видом, тварь эдакая, с удовлетворением художника, задумчиво, как будто намереваясь добавить финальный штрих. А уж родная дочь так точно знает любимую краску этой творческой машины для смертей. (А ведь красный на индиго намешать — так пурпур выйдет, да?) Рэйвен стонет тихо-тихо, но Роуз же «усовершенствовали», Роуз все слышит. А уж отец и подавно слышит, гребаный супермен. Голубой глаз щурится недовольно — у него и у нее. — Отвали от нее сейчас же! Швырнуть два меча и лишиться оружия, выиграв жизнь товарища на секунду? Или броситься в слабоумно-отважную атаку с надеждой опять же выиграть чужую жизнь? Роуз Уилсон, увы, нихера не тактический гений, в отличие от папани. Роуз Уилсон дура и всегда мешает все в одну солянку. Слэйд отбивает летящие клинки парой скупых и точных движений — миллиметр мимо кожи ничуть не хуже метра и сантиметра — а она в очередном хаотично-быстром полете самыми кончиками пальцев выхватывает их над бездной. Но пока лезвия стремятся сомкнуться на вражьей шее (которой там в этот момент давно не будет), мощный удар коленом вышибает из Роуз весь дух. При желании Дестроук может хоть стальные перегородки такими ударами выбивать; вот и девчонка опять летит над бездной, вращаясь, словно юла. Печатает в камень ее на этот раз лицом. На щеках ссадины. По правой скуле уже кровь течет — а ведь горячая, несмотря на жару вокруг. Слэйд раздражен. Он переступает через Рэйвен (Ворона безвольной ощипанной тушкой лежит на боку, плащ даже не шевелится) и идет к ней. Засранец самоуверенный. Почему он всегда их недооценивает? — Сколько ты еще не будешь учиться на своих ошибках? — Голос явно недовольный, пусть маска и закрывает все лицо (кроме слишком яркого глаза, опять будто бы черного, но вовсе не от веселья). — Когда ты начнешь мыслить разумно, Роуз? Она морщится. Бла-бла, тебе меня не одолеть, слишком очевидна разница в силах и навыках — даже на единственный глаз видна. Оче-видна, ха-ха. Хорошая шутка. Бистбой оценит, если Рэведжер доживет до того, чтобы ее ему рассказать. Будет у него тогда хоть что-то годное в репертуаре — опять-таки, если доживет. Может, через десять минут и всей команды Титанов уже не станет. А за спиной Слэйда Рэйвен на четвереньки поднимается тихо-тихо, легко для того, кто только что валялся в отключке. Оглядывается через плечо. Глаза ее красные или все-таки синие? Трудно сказать. Но волшебница кивает остро, резко, и Роуз призывает в себя всю оставшуюся решимость вместо ответа. Эмпатка ведь, почувствует. Мечница встает, хоть и не стойко, по-прежнему сжимая в потных ладонях рукояти. Дестроук ей не мешает. То ли его это не заботит, то ли хер его знает. Отец года ж, и голова у него специфично работает. (И оно постоянно так, Робин от этой нелогичности скоро поседеет, не в силах понять, чего этому типу надо.) Роуз сейчас единственная, кто может его задержать на необходимые мгновения. (Титаны, где ж вас, сука, носит, а?!) — Не буду я думать как ты, Слэйд, — удивительно сдержанно говорит она. — Иначе ты меня постоянно побеждать будешь. Глаз в глаз — как отражение в зеркале. Ей почему-то весело, ну а ему и подавно. Опять, видимо, недооценил и продолжает потешаться над ними. Ну а за его спиной Рэйвен уже держит в ладонях кристалл. Кла-анг! За его спиной Рэйвен бормочет свою ставшую уже легендарной мантру, но мета-человеку с суперслухом, кажется, все равно. — Ну-ну, — говорит отец, и за слетевшей от удара маской видна кривая усмешка. — Неплохо. Кла-анг! Дестроук сыпет ударами стремительно, но она успевает их отбивать. Колдунья читает заклинание уже громче, ее любой может слышать, но наемник Трайгона все еще не обернулся, чтобы ее прервать. А еще — до Роуз наконец доходит — он за весь поединок (избиение) не использовал свои новенькие огненные способности. — Поганец! — орет она, но Слэйд только ухмыляется шире.