Wolf At The Door

I keep the wolf from the door But he calls me up Calls me on the phone Tells me all the ways that he's gonna mess me up Steal all my children If I don't pay the ransom But I'll never see him again If I squeal to the cops (С) Radiohead

В жаркую погоду ей нравится валяться на траве, прикрыв лицо книгой. В стороне от притворно беззаботно щебечущих или презрительно выплевывающих слипшиеся от грязи комки слов девиц, для которых Корбетт Денлон никогда не станет своей. И слава Богу, если честно. Жара просто удушающая, но Корбетт не уходит в тень, откладывает книгу, жмурится, поднимает руку и, послюнив палец, как маленькая, растирает им ослепительный шар по холодной синеве, пока солнце не превращается в размазанную желтую запятую. Мобильный в заднем кармане не подает признаков жизни. Корбетт шестнадцать. Лицо у нее дерзкое и усталое, она слишком широко улыбается своим мыслям, волосы у нее слишком непричесанные для этой школы; поношенные кеды и обтрепанная юбка цвета хаки, хотя тетушка не раз ясно давала понять – ей не жаль денег на тряпки, чтобы не хуже, чем у одноклассниц. Тетке не жаль, а Корбетт только удивляется – как можно стремиться быть «не хуже»? Когда-то ее родители, придавленные глыбой недоношенного равнодушия, изводили друг друга каждый день как по расписанию, запускали руки по локоть в давно уже не кровоточащую утробу памяти о себе прежних. Их выдохшиеся обещания друг другу – «пока смерть не разлучит нас» – все же не были пустым звуком. У тетки были на нее деньги, но совсем не было времени. Так Корбетт и оказалась вдали от места, которое давно уже не могла назвать домом . «Девочке нужна перемена обстановки» – приговор психологов. Тетка согласилась с радостью. «Живешь в моем доме – живешь по моим правилам», заявила она. Корбетт не спорила. Новая школа была слишком похожа на кино. Тамошние девочки ничуть не напоминали ее прежних знакомых – все как на подбор худые, притворно и приторно улыбчивые, заносчивые. «Из хороших семей», сказала тетка непонятно зачем. Корбетт все равно такой не стать, даже если возникло бы такое желание. Ей не слишком-то хотелось участвовать в спорах «Что дороже обходится? Липосакции моей мамаши или несовершеннолетние любовницы твоего папаши?», старательно играть в Никем Непонятую Гениальность или Трагическое Отчуждение, Отстраненность и Болезненную Высокомерность, За Которой Прячется Маленькая Непонятая Девочка, Несчастную Богатую Наследницу, Переевшую Наркоты, с каждым чихом бежать к Семейному Психологу, Который Все Понимает, Потому Что Огребает За Это Нехилые Бабки, - вместо того, чтобы просто попытаться самостоятельно расшибить в прах то, что встало у тебя на пути. Она просто живет и делает все по порядку, это не доставляет ей никаких неудобств, Корбетт любимица учителей, у нее есть собственное мнение – когда это кому-нибудь нужно, иногда она расстегивает пару пуговиц и демонстрирует кусочек себя настоящей. Она Просто Умница. У нее Большие Задатки. Это тот максимум настоящести, который Корбетт может себе позволить. Отполированное отражение Беспроблемного Подростка. Корбетт Денлон не из хорошей семьи. Она вообще не из семьи. Не со школьным же психологом обсуждать эту тему. Корбетт не Потеряна и не В Отчаянии. Она живет. Ну и ерунда, что глаза ее гораздо старше отражения в зеркале. Корбетт не особенная и никогда ею не была. Особенной быть не обязательно – достаточно того, что однажды кто-нибудь когда-нибудь тебя выберет. Тебя - и за тебя. Все же иногда она чувствует себя потерянной. Память не сотрешь, хотя Корбетт давно научилась очень естественно врать, что прекрасно со всем справляется. Справляется – только порой снова очень хочется, чтобы ее нашли, как в ту ночь, когда Корбетт сидела, одетая в фиолетовую пижаму, которая теперь узка в груди и коротка. Если бы кто-то в тот момент ее сфотографировал, Корбетт думает, что выглядела бы так, как в дурацких ужастиках смотрятся только что очнувшиеся от кошмара глупенькие героини - мокрые волосы прилипли ко лбу, сердце бешено колотится, руки прижимают к животу изрядно помятую подушку. Вместо подушки был медведь, Корбетт часто дышала, стараясь не думать о том, что с каждым вдохом воздух становится все тяжелее и гуще, пока дверь, наконец, не открылась. Сначала Корбетт сделала очень-очень много глубоких вдохов, и только потом спросила, где папа и мама. Потеряться и найтись можно много-много раз. Сколько ни объясняли ей, что нельзя уходить неизвестно куда без предупреждения, в детстве она очень любила так делать, потом - внезапно объявиться. За этим следовали мамины слезы, папины увещевания (и/или ор) и потом, когда в детской гасили свет - вперемешку со смехом шепот брата: "Ты знаешь, они себе места не находят, когда ты пропадаешь, но стоит тебе появиться - убить готовы". Это потом Корбетт какое-то время думала, что им будет все равно, если она вдруг исчезнет - и насовсем. Папе, видимо, все же не было все равно, Корбетт, как могла, восстановила это знание из убористых, как доклад Верховному Боссу, рассказов тетки. Насчет мамы у нее не было уверенности, а из тетки было не вытрясти ничего. Он звонит ей чаще, чем тетка. Детектив Хоффман никогда не разговаривает с Корбетт дольше минуты. Сколько там копам нужно времени, чтобы отследить звонок? Когда он позвонил впервые, Корбетт никому ничего не сказала. Ей вовсе не нужно, чтобы все телефоны вокруг, и ее собственный в том числе, поставили на прослушку. Когда Хоффман отключается, она какое-то время еще прижимает телефон к уху. Переводит дыхание. Очень осторожно откладывает трубку, как будто та хрустальная. Ее снова нашли. Теперь все будет в порядке. У него дурацкие вопросы – все ли хорошо, все ли в порядке. Как будто ей все еще одиннадцать. «О, все просто прекрасно, детектив Хоффман, я только что очень удачно по дешевке купила себе хорошенькую, такую маленькую-миленькую ложную надежду. Что не жаловаться и не сломаться, Пережив Такое - это нормально. Не обзавестись клаустрофобией или агорафобией. Не душить котят. Не поджигать собак. Не подстрекать к Красивому Суициду соседку по комнате. Просто жить - и ждать, когда чьи-то руки откроют запертую снаружи дверь." Она понимает – это тест. Захочет ли она его выдать? Но тест этот – двухсторонний. Захочет ли он говорить с ней дольше минуты? «Когда же и вы научитесь доверять мне, детектив Хоффман, как я доверяла вам? Ну, знаете, просто потому, что именно вы появились на пороге, когда открылась дверь моей ловушки».