Тебе можно все, Решетникова

Когда Бали Бараняй наконец отводит взгляд от рыжеволосого хореографа и с хитрющей улыбкой спрашивает — «Кто это?», в ответ он слышит сразу два практически синхронно произнесенных ответа. — Мой хореограф! — от Мигеля с улыбкой до ушей. — Мой напарник. — уверенно и с довольной ухмылкой от Леши. Мига честно сыпется. Потому, что уверен — если задать Кате тот же вопрос в отношении их обоих, в свой адрес он может услышать — «друг, любимый кретин, предводитель нашей шайки», а вот в отношении Карпенко безапелляционное и лаконичное — «напарник». Она может рассказать ему все, завалиться домой в три ночи, смеяться до спазма мышц пресса, она может показать ему свои слезы, уснуть с ним в обнимку на матах в репетиционном зале, в конце концов именно он, а не Леша, был первым, кто узнал о предстоящем разводе с Нестеровичем. Близко, но все равно не-до-ста-точ-но. Катя развелась, бросила курить, пить алкоголь и есть хлеб. Катя стала невероятно легкой. Не «гора с плеч», не «забыли, пляшем дальше», а честное принятие опыта с бонусом в виде появившегося умения буквально летать над проклятым полом. Мига в очередной раз разочаровался в браке, начал больше курить, чаще выпивать. Потребление хлеба на прежнем уровне. Мужчина честно признается самому себе, что не справляется с легкостью Решетниковой. Готов матом обкладывать её и какой-то иной уровень понимания себя, потому что теперь чувствует себя любимого каким-то неполноценным. Жениться, что ли, ну так, чисто в целях саморазвития? Карпенко хлеб любит, отказываться не собирается. Карпенко шалеет от Катиной легкости. Карпенко пытается удержать Решетникову ближе к земле, вбивает гвозди и привязывает к ним шелковыми нитями по просьбе самой девушки. Нити каждый раз обрываются на поддержках, приходится завязывать снова. Леше дозволено все — медленно, но верно перекраивать паттерны, выработанные за годы совместной жизни с Нестеровичем, аккуратно прикусывать верхнюю губу при поцелуе и честно говорить — «Прекрати», когда Катя переходит любую из граней. От Мигеля индивидуально Карпенко позволено ставить всю хореографию под рыжего хореографа, потому что — «Если надо, то мы весь этот чертов проект под тебя перестроим, Решетникова!». Леша этой привилегией активно пользуется, поэтому Мига, отсматривая новые связки, не без боли продолжает узнавать, сколько же граней у слова «напарник».