***
Стол, застеленный чёрно-красной тканью, напомнил ему алтарь, на котором дьяволопоклонники приносили жертвы своему господину. …Кинжал, занесённый над обезумевшим от боли человеком… Георик не знал, какой отравой его опоили, но противиться людям, раздирающим на нём одежду, сил не находил. Георика рванули вперёд и уложили спиной на алтарь. «Слава Тьме! Во имя нашего господина!» Мефистофель не раз говорил о том, как проходит посвящение в члены Клуба Адского Пламени, но Георик не обращал внимания на слова демона. Мефистофель сгущал краски, когда речь заходила о камазенских дьяволопоклонниках и графе Сэндвиче. Демон не скрывал своего презрения к этим людям, хоть и был вынужден сотрудничать с ними, когда являлся в материальный мир. — Господин, прошу, не доверяйте этому человеку, — в голосе демона явственно прозвучали нотки беспокойства. — Ты так жесток, Мефистофель, — мягко рассмеялся граф. — Не беспокойся, я не причиню твоему господину никакого вреда. — Твои слова пусты, Сэндвич, — демон расправил кожистые крылья. — Господин Георик, позвольте мне пойти с вами. — Ох, не забывайся, Георик, ты в гостях и не имеешь права устанавливать тут свои правила или перечить хозяину, — граф положил ладонь на рукоять плети, висевшей у него при бедре. — Госпо… — Хватит! — Георик оборвал Мефистофеля на полуслове. — Жди меня здесь, что бы ни произошло. — Как пожелаете, — едва слышно проговорил демон и поклонился. Граф Сэндвич навис над ним, сжал его лицо в ладонях и грубо поцеловал. Георик отчаянно забился на алтаре, но его движения лишь усилили хватку людей графа. Георик до конца верил, что его не постигнет участь других новичков, которые желали вступить в Клуб. Люди, облачённые в длинные одеяния, окружили стол с тёмным сосудом на нём. Георик знал: на этой церемонии присутствовали приближённые слуги графа, а значит проходимец Дэшвуд и владелец лавки «Золотой гусь» Рутберг тоже находились в этой комнате. Круг замыкался, и случайные встречи казались теперь не просто волей судьбы. — Добудь пентакль из сосуда, наполненного ядовитыми тварями, пока мои люди ведут отсчет от десяти до одного, — равнодушно проговорил граф, присев в кресло. — Тогда вы примете меня в Клуб? — Да, — скупая улыбка появилась на губах графа. — Учти, добыть его ты должен без участия Мефистофеля. — Он — сторожевой пёс, но не более, — хмыкнул Георик, вспомнив, как демон старался отговорить его от обряда посвящения. — Тогда приступим… Георик не стал вслушиваться в монотонные голоса. Не теряя драгоценного времени, он забрался на алтарь и столкнул сосуд под ноги людям графа. Лишь один человек не двинулся с места — остальные же с криками бросились в стороны, спасаясь от ядовитых многоножек и скорпионов, которые расползлись по полу. — Сообразительный, — довольно произнёс граф, когда Георик подобрал монету с изображением пентакля, лежавшую средь осколков глиняного сосуда. — Все условия выполнены. Про то, что кувшин должен остаться цел, речи не велось. — Верно, — граф поманил его к себе. — Ты достоин стать одним из нас. Георик подошёл к креслу, стараясь не обращать внимания на злые шепотки у него за спиной. Он собирался вступить в Клуб не для того, чтобы обрести союзников, поэтому плевать хотел на отношение к нему этих омерзительных представителей рода человеческого. — Добро пожаловать в Клуб Адского Пламени, Георик Забериск, — граф отпил из бокала и неожиданно подался вперёд. Георик застонал графу в рот, пытаясь вытолкнуть его язык, проникший в горло. Сэндвич тихо рассмеялся и провёл пальцами по шраму на его щеке, а после раздвинул ноги, причиняя боль резкими движениями. Тело графа, вдавливающее Георика в поверхность алтаря, казалось неестественно горячим. Впрочем, такой эффект вполне могла давать отрава. Почувствовав налившийся кровью член Сэндвича, упирающийся во внутреннюю сторону бёдер совсем близко к ягодицам, Георик стиснул зубы. Граф поступал с ним так, будто бы имел дело с куклой. — Что за… — процедил он, ощущая, как покалывает язык. Первым мужчиной, поцеловавшим его, был Мефистофель. Он же похожим способом заставил Георика в тот памятный вечер испить демонической крови. Вот только Мефистофель действовал во благо, а граф Сэндвич… Георик не помнил, когда его перевернули на живот. Боль от ссадин и царапин, которые оставили ему люди графа, немного уменьшилась, но чувство униженности накатило с новой силой. Его тело сотрясала дрожь, а из горла вырвался хрип, когда горячие пальцы графа, смоченные густой жидкостью, скользнули промеж его ягодиц. — Взять его! — Граф, что всё это значит? — Георик повернулся к людям в чёрных одеяниях и выругался сквозь зубы, вспомнив о том, что меч он оставил в главном зале. Головка члена надавила на анус, Георик невероятно остро чувствовал, как граф проталкивается в него. Пульсирующая плоть медленно раздвигала стенки заднего прохода. К телесной боли прибавились душевные муки. Георику, распростёртому под графом Сэндвичем, казалось, что остатки его гордости разбиваются на множество осколков. Отныне он был осквернён не только душой, но и телом. Его брали силой, избив и истерзав. Георик ощущал себя извивающимся в грязи червём. — Всё просто, мой мальчик, — елейным голосом произнёс Сэндвич. — Правила здесь устанавливаю я… — Но ведь вы говорили… — Они одинаковы для всех. Не будем же делать исключение… Неужели он оказался настолько глуп, ожидая от исчадия адских глубин в облике человека чего-то иного? Движения Сэндвича были грубы, его член проникал глубоко и разрывал анус. Георик лишь крепче сжимал зубы при каждом толчке, не позволяя себе кричать на радость людям графа. Его равнодушно ломали, вминая в твёрдый камень. Грязно и омерзительно… Георик всё же чуть не вскрикнул, когда почувствовал горячее семя внутри своего тела. Граф навалился на него, ногтями слегка царапая кожу на бёдрах, которая и без того была в синяках и порезах. Георик закусил щёку с внутренней стороны, когда Сэндвич покинул его тело. По бедру потекли липкие горячие струйки.***
— Господин, — прошептал на ухо Георику Мефистофель, встряхивая его и цепко удерживая от дальнейшего безумия. — Проснитесь.***
— Господин, — Мефистофель мгновенно возник рядом, стоило ему оказаться в просторном зале с ужасающими скульптурами многочисленных адских тварей. — Будь у тебя хвост, то ты вилял бы им, как заправская собачонка? — Георик подавил смешок и укутался в длинный плащ, который «милостиво» одолжил ему граф. Мефистофель поджал тёмные губы, молча проглотив оскорбление. Георик вздохнул и прикрыл глаза. Временами этот демон раздражал его наигранной заботой и тем, что оказывался прав во всём и всегда. Чудовищная слабость дала о себе знать, и Георик начал сползать на пол. — Господин?.. — Не трогай меня! — прошипел он, услышав шелест крыльев. Георику казалось, что сейчас его непременно стошнит от любого прикосновения. — Что же, если вам угодно потерять сознание и пролежать несколько часов в этом месте, так тому и быть, — голосом, лишённым эмоций, произнёс Мефистофель. — Чтоб тебя… — Георик с трудом распахнул глаза. Демон и в этом был прав. Никто из людей графа не пришёл бы ему на помощь. Быть может, Рутберг или Дэшвуд позволили бы себе вольность, но принять поддержку от тех, кто видел твоё унижение — втоптать то, что осталось от гордости, в грязь. — Вы же знаете, я не причиню вам ни боли, ни вреда. — Знаю, — сдался Георик на милость Мефистофеля. — Меня мутит от этого места… — Я понял, господин… Милосердная тьма, приносимая Мефистофелем, постепенно взяла над ним власть, мягко укрывая от реальности и гася сознание.***
Георик вздрогнул и распахнул глаза. Мефистофель устало, совсем по-человечески, вздохнул, когда заметил, что во взгляде его господина не было ни капли разума. Люди мнили себя вершиной творения, но являлись столь хрупкими существами в сравнении с иными обитателями этого мира.***
Георику казалось, будто его тело ничего не весило и парило в воздухе. Боль исчезла. — Мой господин? — тихий голос показался знакомым. Георик попытался напрячь память и выудить из неё образ и имя того, кто с ним заговорил. Он точно помнил: этот человек был кем-то очень важным. Георик медленно открыл глаза и увидел знакомый потолок. Куда же он попал? Он намеревался спросить у того, кто сейчас находился рядом с ним, что же происходит, но не смог произнести и звука. Над ним склонился человек, чьё бледное лицо обрамляли чёрные волосы. Ещё внимание Георика привлекли золотистые глаза с узкими зрачками. На мгновение ему показалось, будто голову этого человека венчала пара изогнутых рогов. Демон? Какая глупость!.. Они — персонажи страшных историй, которые рассказывают священники, дабы напугать паству. Мягкая темнота вновь укутывала Георика. Он покорно закрыл глаза, вновь услышав голос, в котором звучала печаль: — Спите…***
Мефистофель запустил пальцы в длинные волосы Георика и прижал его к своей груди. Не первый век он имел дела со смертными, поэтому знал, как нужно успокаивать и утешать людей. Георик не оттолкнул его, не попытался вывернуться из объятий, но прижался крепче. Мефистофель наслаждался подобной близостью. С некоторых пор он хотел не только душу, но и тело этого человека, как две капли воды похожего на господина Люцифера. Мефистофелю не нравилось брать силой, поэтому он старался завоевать доверие Георика, чтобы тот, сам того не замечая, поддался искушению.***
Георик пришёл в себя от шума воды. Кто-то бережно омывал его тело, касаясь с величайшей осторожностью. Георику было тепло — он лежал в почти горячей воде, от которой исходил едва уловимый аромат роз. Тёплые руки легли ему на плечи, мягко массируя, после — взяли его ладонь. Георик улыбнулся, когда мывший его человек губами прикоснулся к тонкому чувствительному запястью. Было приятно знать, что есть кто-то, любящий его настолько сильно, что целовал так бережно и ласкал столь нежно, с безграничным почтением. Удивительно, но после купания его, завернув в нечто мягкое, с лёгкостью взяли на руки, будто Георик весил не более, чем дитя. Он ощущал тепло тела, лицо щекотали волнистые чёрные пряди. Несший его человек позаботился даже о том, чтобы укутать ступни. Георик находился между сном и явью, наслаждаясь любовью неведомого, но знакомого создания. Оказавшись на мягкой постели, Георик почти сразу провалился в целительный сон, перед этим почувствовав лёгкое прикосновение к губам. Он сидел на кровати, опираясь спиной на подушки. Тело слегка ныло, но это можно было терпеть. После договора, заключённого с Мефистофелем, раны Георика стали заживать быстрее, чем у простых смертных. Чего нельзя было сказать о душе. Память вернулась к Георику, наградив его терзаниями и кошмарами. — Выпейте, — Мефистофель, стоявший у постели, протянул ему чашку с чем-то дымящимся. После внезапного исчезновения Тимоти в особняке не осталось слуг. Находясь во здравии, Георик вполне мог позаботиться о себе и сестрёнке. Но после того, что с ним произошло в Клубе, на несколько дней хлопоты по хозяйству взял на себя Мефистофель. — Что это? — Георик с подозрением покосился на демона. — Горячий чай, — хмыкнул Мефистофель. — Могу положить мёд, если он покажется вам горьким. — В этом нет нужды, — Георик взял из рук демона чашку и сделал глоток. Георик ожидал от Мефистофеля какой-нибудь омерзительной склизкой дряни вместо чая, но вкус у напитка оказался великолепен. В том, что демоны воспринимали мир иначе, чем люди, Георик успел убедиться на своём горьком опыте, когда заключил договор с Мефистофелем. В тот памятный день, чтобы спасти ему жизнь, демон поделился с ним своей кровью, из-за чего Георик несколько суток видел, слышал и осязал мир людей так же, как Мефистофель. — Вам не нравится? — Нет, на удивление хорошо получилось, — Георик скрыл улыбку, когда заметил в глазах демона довольный блеск. Возможно, иной человек на его месте купился бы на заботу Мефистофеля, но Георик понимал, что демон, во-первых, хотел заполучить его душу, а во-вторых, переносил часть своих желаний на носителя драгоценной для него сущности. Мефистофель походил на пса, который потерял хозяина и сновал среди толпы в поисках одного-единственного человека. — Послушай, а ты женат? — не удержался от вопроса Георик. — Что, прошу прощения? — удивленно переспросил Мефистофель, дёрнув заострёнными ушами. — Ты женат? — У нас не существует такого понятия, как брак, — демон справился с эмоциями и ответил уже привычным ровным и глубоким голосом. — Господин, позвольте узнать, почему вы заинтересовались моей личной жизнью? Георик сделал ещё глоток, решив потянуть время. Обмен словесными любезностями с демоном приподнимал ему настроение. — Для живых существ естественно обзаводиться партнёром и продолжать свой род. — Я не совсем живое существо, — напомнил Мефистофель, складывая крылья замысловатым образом, отчего они стали походить на накидку. — Что до продолжения рода, то мы можем обзавестись отпрысками лишь от смертных женщин. Впрочем, если вас настолько интересует список моих пассий, поведаю вам об интрижке с одной очаровательной ведьмой, которая произошла около ста пятидесяти лет назад в… Георик поперхнулся: — Благодарю, я обойдусь без вечера воспоминаний. — Как пожелаете, но вы первым затронули эту тему, — Мефистофель пожал плечами. — Простое человеческое любопытство, — Георик покрепче сжал чашку. — Иногда ты ведешь себя как семейный человек. Мне захотелось узнать, это твоя очередная игра или… — Господин Георик, того, что люди называют семьей, у нас тоже нет, но демоны могут проявлять определённые чувства и страсти к тем, кого сочтут достойными. — Ты считаешь меня достойным хозяином после того, что… — он умолк, уставившись на тёмную жидкость, плескавшуюся в чашке. — Одно слово – и ваши обидчики познают все муки Ада, — Мефистофель приложил правую ладонь к груди и склонил голову. — Нет, — Георик покачал головой. — Почему? Вы сожгли жителей родной деревни за то, что они причинили боль вашей сестре, но готовы пощадить людей, свершивших насилие над вами? — Смерть, пускай и мучительная, – лёгкое наказание для таких людей, как граф Сэндвич. Боль, унижение, лишение власти и молодости — вот достойная его кара. Или ты не согласен? — Георик поднял голову и заметил лёгкую улыбку на губах демона. — После этих слов вы собираетесь доказывать, что мой выбор ошибочен? Но отчего вы, господин, стремились попасть в Клуб, ведь существовали иные способы вычеркнуть ваше имя из Чёрного списка? — То было лишь предлогом. На самом деле я хочу узнать о судьбе своего отца. — Если бы вы приказали, я мог… — Нет, есть вещи, которые нужно делать без вмешательства потусторонних сил. — Понимаю, но будьте осторожны. Глава Клуба хитёр и жесток, люди для него – игрушки, и тех, кто ломаются или надоедают ему, граф выбрасывает без сожаления. — Верно, — тяжело выдохнул Георик. — Поэтому будь рядом со мной за пределами особняка, что бы ни случилось. Вселяйся в людей или животных, если потребуется. На мгновение глаза Мефистофеля полыхнули алым пламенем: — Если таково ваше желание. Георик допил чай и только сейчас понял, что голоден. — Мефистофель, а готовить ты совершенно случайно не умеешь? — Господин, я один из эрцгерцогов Ада… — немного возмущённо фыркнул демон. — То есть не умеешь? — Готовить, шить, стирать, лечить людей и животных, возводить города, насылать мор… Я существую с момента сотворения мира, за этот срок имел дело с весьма странными личностями и их потребностями. Впрочем, если пожелаете, чтобы я приготовил вам роскошный ужин, то ничего не выйдет. — Отчего же? — разговор с демоном отвлекал Георика от тягостных воспоминаний. Похоже, Мефистофель тоже понимал это, поэтому примерил на себя роль нерадивого слуги. — В вашем доме нет подходящих ингредиентов, а почистить картофелину вы и без моего участия в состоянии. Георик лишь усмехнулся и поднялся. — Ничего не поделаешь, буду познавать не только азы алхимии, но и кулинарии. Впрочем, сначала мне нужно проведать Лилит. — Как вам будет угодно, — Мефистофель шагнул в тень. До того как отправиться в Клуб, Георик ввёл Лилит большую дозу снотворного. Он подозревал, что может задержаться, поэтому решил подстраховаться, ведь Лилит боялась оставаться в одиночестве. — Лилит, ты спишь? — Георик аккуратно откинул полог импровизированной кровати. — Брат, тебе уже лучше? На щеках сестры он заметил здоровый румянец, который появлялся лишь после переливания крови. — Лучше? Ты о чём? — непонимающе спросил Георик. — Вчера ты выглядел больным. Круги под глазами и голос охрипший… Жуть, — Лилит надула губки. — Наверняка не спишь по ночам и питаешься одними бутербродами! Или скажешь, что я не права? — Прости. — Недосыпание и плохое питание приводят к болезням, — сурово произнесла Лилит, а потом тихо рассмеялась: — Ой, брат, видел бы ты своё лицо сейчас! — Очень смешно, — кончиками пальцев Георик потёр переносицу. — Ты же знаешь, некоторые исследования я могу проводить только по ночам. — Да, знаю, но я не хочу, чтобы ты заболел из-за меня… — Со мной всё будет хорошо, — Георик осторожно провёл ладонью по светлым волосам сестры. — Обещаешь? — с надеждой в голосе спросила Лилит. — Обещаю, принцесса, — Георик отвёл глаза. — Потерпи немного, нужно сделать переливание. — Опять? Может, сегодня обойдёмся без этого? По-о-ожалуйста! — капризно протянула Лилит. — После лекарства, которое ты мне дал, я чувствую себя прекрасно. — Лекарства? — Георик закусил нижнюю губу. — Позволь, я тебя осмотрю, тогда и решу, нужно сегодня переливание или нет. — Ну, хорошо… Георик нахмурился, осматривая сестру: резкое улучшение состояния пациента — не всегда благо. Впрочем, он не нашёл ни новых синюшных пятен в области шеи, ни признаков гниения. — Пусть будет по-твоему, сегодня никакого переливания крови, — Георик поправил ленты, стягивающие волосы Лилит. Он не имел ни малейшего понятия о том, что за «лекарство» приняла сестра, поэтому решил не рисковать до тех пор, пока не докопается до истины. — Здорово! — Лилит хитро прищурилась: — А теперь марш в постель! — Уже иду, ваше невыносимое высочество, — Георик с трудом изобразил улыбку. Он покинул помещение, где оборудовал временную комнату для сестры, и направился в лабораторию. Высокие стеллажи, заставленные книгами; множество ингредиентов, которые можно было использовать как для алхимических, так и для медицинских опытов… Отец оставил ему в наследство не только долги и семейное «проклятие». Из клетки, стоявшей на столе, донёсся шорох. Георик предпочитал испытывать эликсиры на крысах, так как ещё не достиг нужного мастерства в алхимии и не хотел рисковать жизнью сестры. Взяв нож из серебра, который лежал рядом с клеткой, Георик позвал демона: — Мефистофель! — Мой господин, — краем глаза Георик заметил демона, возникшего из тени за его левым плечом. «Будто смерть». — Я говорил тебе не приближаться к Лилит? — Господин Георик, я… — Мефистофель умолк, когда лезвие ножа замерло в нескольких дюймах от его незащищённого горла. — Ты ослушался моего приказа, — лезвие коснулось кожи. — Я много раз говорил, что не желаю для Лилит участи человека с «проклятой» кровью. Поэтому она не должна знать о тебе и договоре. — Господин, я лишь соблюдал условия нашего контракта. На краткий срок я могу принять облик любого человека, поэтому, когда ваша сестра очнулась… — Ты явился к ней в моём облике, — закончил за Мефистофеля Георик, не убирая нож. — Что за лекарство ты ей дал? — Живую воду из ваших запасов. — Бред! Она не оказывает подобного эффекта! — Это оттого, что вы использовали «лекарство» не так, как должно, — невозмутимо заявил демон. — Объясни, — Георик сделал шаг назад. Мефистофель поправил ворот плаща, закрывая горло, и прищурился: — Имеет ли смысл давать пить лекарства пациенту, который лишён тела? При помощи трубок вы сумели воссоздать нечто, напоминающее кровеносную систему, так отчего не использовали самый очевидный из всех возможных способов? — Живая вода создана при помощи алхимии… — он сел в кресло и поморщился от боли. — Господин? — Со мной всё в порядке, — Георик отмахнулся от Мефистофеля, который пристально наблюдал за ним. — Тимоти уверял, что живую воду нельзя использовать для инъекций. Демон переместился к креслу: — Вам решать, кому верить: сбежавшему мальчишке или мне. Вы же видели подтверждение моих слов? Георик взглянул на нависшего над ним Мефистофеля и положил нож, который всё ещё держал в руке, на стол. Естественно, навредить демону такой вещицей он не мог, но причинить боль — вполне. — Каждый раз, когда я не прислушиваюсь к твоим словам — моя жизнь висит на волоске. Мефистофель, прикрыв рот и нос рукавом, по-лисьи фыркнул. Георик промолчал, понимая, что этот демон — не только сторожевой пёс, но слуга и советник, которого он всё это время недооценивал.***
— Что ты себе позволяешь? — проговорил Георик, очнувшись от кошмара и поняв, что все его муки были только сном. — Прошу прощения, — Мефистофель отстранился. — У вас был очередной припадок. — Вот оно что, — Георик поправил ночную рубашку и бросил мимолётный взгляд на стол, где стояла кружка с отваром. — Эти лекарства предназначены для людей… — Из-за договора эффект оказался краткосрочным? — Георик окончательно взял себя в руки. Мефистофель кивнул: — Верно, из-за родового «проклятия» и договора со мной ваше тело претерпело некоторые изменения. Будь то яд, лекарство или афродизиак — всё это воздействует на вас не в полную силу. — Похоже, бессонница станет моей верной спутницей до конца дней, — сделал попытку пошутить Георик. — Если вы позволите мне остаться с вами на ночь, то я прогоню прочь дурные сны. — Не стоит, я прекрасно помню, каким способом ты их прогоняешь, — Георик улёгся под одеяло. — Такова моя природа. Я демон, а не скопец. — Меня не привлекают мужчины. — Каждому своё, — тихо сказал Мефистофель, поднимаясь с кровати. — Тёмной ночи, господин. Желаю, чтобы вам привиделись пышногрудые суккубы. Мефистофель подавил смешок, когда Георик, будто мальчишка, запустил в него подушкой. Несмотря на договор и пробуждающуюся сущность Люцифера, Георик Забериск во многом оставался человеком, голова которого с юных лет была забита предрассудками.***
Нож, которым Георик вскрывал конверт, воткнулся в столешницу с омерзительным звуком. — Чёрт бы его побрал! — Меня не привлекают истеричные блондины со склонностью к садизму, — Мефистофель иронически скривил губы. — Господин, почему приглашение провести ночь в Клубе Адского Пламени вас настолько обеспокоило? Георик швырнул ему под ноги свёрток, который вместе с письмом передал Рутберг. Мефистофель брезгливо взглянул на алую полумаску, выпавшую из обёрточной бумаги. — Я ему не шут, чтобы развлекать по первому требованию. — Естественно, не шут, — сухо произнёс Мефистофель. — Вы для него всего лишь новая и красивая игрушка. Граф хочет узнать, насколько вы хрупки, достойны ли ответов на свои вопросы, сумеете ли стать его любимцем. — Будто бы посвящения ему было недостаточно, — Георик сжал ладони в кулаки. — Странно, в Клубе никто не носит масок… Тебе многое известно о камазенских дьяволопоклонниках — может, знаешь, что граф задумал на этот раз? — Рад тому, что вы спрашиваете совета, а не несётесь сломя голову в пасть зверя. — Много болтаешь, — Георик недобро сузил глаза. — Простите… — Мефистофель подобрал с пола алую маску и поддел когтями вторую, оставшуюся в свёртке. — Обычно граф присылает одну, исходя из своих соображений, но вам дал выбор. Красная — кровь жертвы, чёрная — тьма, скрывающая хищника. — Значит, мне нужно будет изображать добычу или охотника? — Да, — Мефистофель протянул Георику чёрную маску. — Возьмите, «хищника» никто не посмеет тронуть без его на то разрешения. — А «жертву»? — Обычно это люди, которые чем-то провинились. «Жертв» пытают и насилуют. Если они доживают до утра, то тем самым искупают свою вину. Впрочем, среди них бывают и те, кому, скажем так, боль и унижения по нраву. — Я был таким глупцом, когда думал, что Клуб — это убежище для алхимиков и магов. — Людям свойственно совершать ошибки. Георик медлил, задумчиво потирая подбородок, Мефистофель уловил знакомый горьковатый аромат, исходивший от души, а не от тела. — Один раз я поверил графу и сыграл по его правилам, более я такой ошибки не совершу, — Георик взял из его рук алую полумаску. — Что вы задумали, мой господин?***
Кровавые полосы расцветали на груди девицы в алой полумаске. Истошные женские вопли лишь подстёгивали «хищников», собравшихся перед «жертвой», которую распростёрли на алтаре. С каждым взмахом плети не лоскуты кожи, но ошмётки нежной плоти разлетались во все стороны. — Вам не по нраву такие развлечения? — седовласая дама в чёрной полумаске приблизилась к нему. — Они навевают на меня скуку, — равнодушно проговорил он. — На меня, признаться, тоже. Сначала это будоражит кровь, но со временем приедается. — Согласен, — он взял женщину за руку и, слегка склонившись, прикоснулся губами к её пальцам. — Рад встретить человека, который разделяет моё мнение, госпожа. Быть может, я сумею развлечь вас? — Если только светской беседой, — рассмеялась женщина. — Правила есть правила. — Правила созданы для того, чтобы их нарушали, — произнёс он, добавив в голос хрипотцы. — Искуситель… — Когда имеешь дело с демонами, невольно перенимаешь у них некоторые привычки. — Демонами? — не скрывая любопытства, спросила женщина. — По слухам, в Клуб приняли мужчину, который заключил сделку с верховным демоном. Ах, как бы хотелось его увидеть. — Кого именно, госпожа? — Демона, конечно… Впрочем, на того, кто сумел призвать и приручить столь могущественное создание, тоже не мешало бы взглянуть. — Один из них перед вами, — он улыбнулся уголком рта. — Если пожелаете взглянуть на второго, то пригласите как-нибудь в гости графа Забериска. — Какое заманчивое предложение, обязательно… — женщина пошатнулась. — С вами всё хорошо, госпожа? — учтиво поинтересовался он. — Да, просто голова закружилась. Прошу меня извинить… Мефистофель хмыкнул, провожая свою очередную «жертву» взглядом. Не первая и не последняя за эту ночь. Он поправил чёрную полумаску и, полуприкрыв глаза, коснулся разума мужчины со шрамом над верхней губой.***
Георик оторвался от расшифровывания записей отца и покосился на сгустившиеся тени у стеллажей. — Как всё прошло? — На днях вы получите несколько приглашений от людей, которые занимают в иерархии Клуба далеко не последние места, — Мефистофель шагнул к столу. — Граф не заметил подмены? — Нет, — демон снял полумаску и положил её на столешницу. — Он появился незадолго до полуночи, но задерживаться не стал. Всё же это было рискованно, приди с ним тот экзорцист… — Я заранее узнал, где будет Рутберг этой ночью, поэтому послал тебя, — Георик умолк и всмотрелся в тонкие черты знакомого лица. — Теперь понимаю, отчего Лилит посчитала меня больным. Эти круги под глазами на самом деле ужасны… — Прошу прощения, я не стал наводить дополнительную иллюзию, чтобы не привлечь внимание со стороны людей, которые чувствительны к «тонкой материи», — Мефистофель потянулся, принимая свой демонический облик. — Не страшно, под маской они не заметны. — Господин, вы ведёте себя беспечно для человека, который затеял опасную игру с бешеным зверем, — Мефистофель завернулся в крылья, словно огромная летучая мышь. — Если ты не решишь нанести мне удар в спину, то мы одержим победу в этой игре, — Георик закрыл исписанную тетрадь. — Не шутите так, пожалуйста. Демоны не нарушают условия договора, вопреки тем сказкам, которые навязывают смертным с самого детства. Георик покачал головой: иногда Мефистофель слишком серьёзно воспринимал его слова. Возможно, это было к лучшему, подобные ситуации учили Георика следить за тем, что и как он говорит.***
Георик смотрел на стену, на гладкие, цельные камни, в которые уходили, не оставляя ни следа, запястья графа Сэндвича. — Это не сойдёт тебе с рук, щенок… — Похвально, что ты находишь силы для угроз, — он перевёл взгляд на потёртую плиту пола. В ней, как в болотной жиже, утопали ступни и голени графа. Чёрная магия творила ужасные вещи. Благодаря Мефистофелю ему удалось посеять смуту и недовольство среди дворян, которые занимали высокое положение в иерархии Клуба. Георик понимал всю опасность игры, но шаг за шагом шёл к поставленной цели. Он завоёвывал доверие графа, а Мефистофель затуманивал разум участников Клуба. Этим вечером Граф Сэндвич имел неосторожность рассказать Георику о своих «любимцах» и показать место, где содержал их. Он с трудом держал себя в руках, когда в одной из камер нашёл перстень, некогда принадлежавший его отцу. Вольфганг Забериск был для главы Клуба пускай ценной, но игрушкой. Ночью оружие на графа направили те, кто ещё вчера клялся ему в верности. Мефистофель умело управлял людьми, а те, кто пытался сбросить с себя чары, были принесены в жертву… Во имя Тьмы, конечно же. Георик достал из-за пазухи алую полумаску и, вплотную приблизившись к «почётному пленнику», натянул её графу Сэндвичу на лицо, плотно завязав ленты. — Идём, Мефистофель, — бросил он демону, стоявшему в тени, и, развернувшись на каблуках, покинул камеру. В коридоре висел густой запах крови, пота и дерьма, но Георик не обращал на это внимания. Странное равнодушие овладело им. — Вы устали, возвращайтесь в особняк и отдохните немного, господин, — вкрадчиво предложил Мефистофель. — Не сейчас, — Георик с силой потёр лицо ладонями. — Нам нужно приготовиться к церемонии. — Уверены? Вам никогда не доставляло удовольствия наблюдать за унижением людей, пусть они и ваши недруги. — Он давно утратил всё человеческое, — Георик остановился у лестницы, ведущей на верхний этаж. — Граф привык чувствовать себя хищником, пускай хоть раз в жизни окажется в шкуре жертвы. — Что прикажете делать с нашими «союзниками»? — мрачно поинтересовался Мефистофель. — Они могут пригодиться, поэтому оставь в живых. — Как пожелаете, господин мой. Георик повернулся к Мефистофелю. Без помощи и советов демона он давно бы стал кормом для падальщиков или очередным «питомцем» графа Сэндвича. Конечно, Георик ни на день не забывал о договоре, но чем дольше он находился рядом с Мефистофелем, тем больше понимал его. Быть может, продайся Георик не только душой, но и телом, всё было бы намного проще, но после посвящения в члены Клуба от одной мысли о том, чтобы возлечь с мужчиной, к горлу подкатывала тошнота. Несмотря на это, Георик понимал влечение демона. Нельзя было винить создание Тьмы за то, что оно следует своим инстинктам. Он снял перчатки и протянул правую руку Мефистофелю. Демон вопросительно приподнял брови и взглянул ему прямо в глаза. На молчаливое согласие Георика Мефистофель едва заметно улыбнулся и осторожно взял его ладонь в свои руки. Прикосновение губ к запястью показалось Георику смутно знакомым, но он не стал придавать этому значения. Георик не верил Мефистофелю, но научился доверять ему, как своему палачу, который никогда не нанесёт удар в спину.