Во благо

Голубое, по-летнему чистое небо заволокло тучами буквально на глазах. Начинал накрапывать дождь и люди, словно боясь растаять, разбегались в поисках укрытия. За всем этим действом Александр наблюдал с дотошностью ученого. Примитивные. Он никогда не понимал их, как ни старался. В его глазах они, словно муравьи, копошились, зарывали себя в свои же проблемы, создавая их на пустом месте. А как его раздражало нытье, казалось, что люди могли раздуть его из всего, что подворачивалось под руку, будь то плохая учеба собственного ребенка или стакан под карандаши. Все это было чуждо нефилиму, как он сам думал до недавнего времени. До событий, которые перевернули его жизнь с ног на голову и не дали ни капли времени, чтобы все обдумать, взвесить, рассудить. Из подобных мыслей его резко, но нежно выдернули руки, обвившие талию. Распознать их обладателя было не трудно, если учитывать, что юноша находился в квартире Верховного мага Бруклина. - О чем задумался, сладкий? - Магнус прошептал Лайтвуду на ухо, обеспокоенный поведением любовника. Несомненно, Александр любил подолгу придаваться собственным мыслям, и в такие моменты Бейн уделял внимание своим делам. Но сегодня все было не так. - Если ты все еще беспокоишься о том, не понял ли твой парабатай, сестра, та рыжая девчонка и примитивный, что мы были знакомы ранее, то можешь не утруждаться. Я проверил. Ничего. – продолжил он шептать с полуулыбкой. Подобная скрытность порой раздражала. Но маг прекрасно знал причины такого поведения. Плюс, ничто не мешало быть ему открытым в кругу нежити, или во время неожиданных путешествий, которые доставляли ему не меньше удовольствия, чем те же вечеринки, заменяя собой яркие выходы в свет. Но иногда это все равно давалось с трудом, там, где Магнус видел драйв, Лайтвуд видел опасность быть раскрытым и отвергнутым собственным народом, собственной семьей. Маг прекрасно знал насколько это может быть больно, но за год отношений в тени от ангельских представителей фауны, он надеялся, что Александр расскажет хотя бы самым близким – парабатай и сестре. Чего таить, он даже знал о некоторых попытках, которые, в конечном счете, оказывались полным провалом, остальные же и вовсе не доходили до исполнения. - Дело не в этом, - нефилим оттолкнулся от окна и развернулся в объятьях Бейна. – Звонила Изабель, родителей подозревают в измене, Конклав уже понял, что побег Мелиорна помогла устроить моя сестра, ее будут судить! А Джейс и Клери, как ни в чем не бывало, гоняются черт пойми зачем, скрываясь, забрав с собой, пожалуй, единственное, что могло бы хоть как-то спасти положение! Я просто не знаю, что мне делать! – Нефилиму казалось, что кто-то специально ставит его в такие рамки, словно испытывает его выдержку. Не сломается ли он под тяжестью обстоятельств? Словно спрашивает каждый раз: может стоит добавить еще немного? - Я не могу сказать наверняка, что все образуется, и ты знаешь это, - маг смотрел в любимые глаза, переполненные отчаянием и впервые, за пару десятков лет, чувствовал его сам. – Но я сделаю все, чтобы помочь твоей сестре. Я не могу обещать того же в отношении твоих родителей. Они были членами круга, и тот факт, что кто-то крадет информацию для Валентина прямиком из Института, совсем не улучшает положения их дел. - Я знаю, ты и так делаешь достаточно, и я очень ценю это, - нефилим ответил на улыбку, склоняясь к губам Магнуса. Они слегка блестели и пахли вишней, что было довольно странным сочетанием с ароматом сандала, которым, казалось, была пропитана вся квартира мага. Поцелуй был медленным, нежным, но с намеком на продолжение. – Я люблю тебя. Александр оторвался от желанных губ всего на секунду, тут же приникая к ним вновь, но уже более напористо, обозначая собственные желания. Руки Бейна спустились на ягодицы юноши, прижимая ближе к себе, в то время как он сам сделал шаг в сторону окна, зажимая нефилима между собой и подоконником, перехватывая инициативу. Сколько раз они уже занимались любовью? Но каждый казался обоим непозволительно особенным. Щелчком пальцев маг оставил Лайтвуда и себя полностью обнаженными, желания тратить на что-то подобное время не было. Поцелуи Магнуса спустились на шею, обводя контрастно выделяющуюся руну языком. Немного грубо он развернул юношу обратно к окну, вынуждая прогнуть поясницу и опереться ладонями и предплечьями о стекло, в тоже время широко разводя руками ягодицы. Нефилим не нуждался в подготовке. Они занимались любовью только сегодня утром, когда сумеречный охотник пришел опустошенный и разбитый от собственных поступков, полностью противоречивый в искреннем желании встать на сторону брата и в то же время следовать Закону. Тогда он был настойчив, но нежен, желая встряхнуть Александра, вернуть ему частичку жизни. Сейчас же Бейн наоборот был полон намерения вытеснить мысли из головы любовника. Маг проник в Лайтвуда без предупреждения, вынуждая вжаться в холодное стекло. Брюнет застонал и опустил голову, не желая смотреть на то, что происходило на улице, его щеки заливал румянец, дыхание стало прерывистым, в своем желании он подался назад, отвечая на действия Магнуса, и тут же снова отзываясь стоном. Движения были хаотичными, несогласованными, каждый из них был поглощен собственными мыслями, но единение держало их на плаву. И без того сбивчивые рывки лишились какого-либо ритма, становясь быстрее, даже грубее. И вот он пик, момент освобождения для них обоих. Несколько секунд они продолжали стоять неподвижно, отходя от вспышки ощущений. Затем медленно опустились на пол. Маг притянул охотника на колени, усаживая лицом к себе, вынуждая опереться лбом о плечо. - Мы что-нибудь обязательно придумаем, вот увидишь. Мы все исправим, - Бейн продолжал шептать. Ему казалось, что если он скажет что-то громкое, то этот момент пойдет трещиной. Минутное спокойствие рассыплется песком к его ногам. Дыхание нефилима, как и его самого, успокаивалось, приходя в норму. - Я знаю, потому что я сделаю все, чтобы моя семья была в порядке. – Не дожидаясь ответа или каких-либо действий со стороны Магнуса, Александр поднялся на ноги и решительно направился в душ. Он все решил для себя, он не позволит причинить боль своим близким, не важно какой ценой.